Издательство: Гомеопатическая книга, 2007

Американский педиатр Роберт Мендельсон называл себя еретиком от медицины, его принципы весьма отличаются от традиционных. В конце прошлого века он преподавал педиатрию в Университете Иллинойского медицинского колледжа, являлся старшим консультантом по педиатрии кафедры психического здоровья в штате Иллинойс, председателем Медицинского лицензионного комитета штата Иллинойс и национальным директором Службы медицинской консультации в "Прожект Хед Старт". Доктор Мендельсон в резкой форме выступал против методов своих же коллег, он был ярым противником медицинского вмешательства в естественные процессы: беременность, роды, физиологические состояния новорожденных. И далее по тексту: роды в роддоме, прививки, перевод ребенка на смесь, бессмысленность жаропонижающих и антибиотиков… короче весь список тем, будоражащих умы населения в последние годы, благодаря «новомодным веяниям».

Из интервью с д-ром Мендельсоном:

Что же заменит религию современной медицины?

P.M.: Позвольте в ответ сформулировать вам существенные на мой взгляд составляющие новой медицинской школы. Новая медицинская школа должна была бы иметь две характеристики: первая – ориентироваться на воспитание врачей общей практики, что резко контрастирует со старой ориентацией на специалиста. Вторая – приверженность этике, в противоположность современной медицине; проблемой современной медицины является то, что она полностью игнорирует этику. Позвольте мне перечислить лишь полдюжины самых важных проблем медицины: контрацепция, аборты, эвтаназия, экспериментальные лекарства и операции, операции по изменению пола, искусственное оплодотворение, этичность транквилизаторов. Все этические подходы к этим вопросам содержатся в традиционных религиях, так же как в большинстве современных религий. Если мы возьмём для примера проблему абортов, студенты-медики будущего должны будут изучать подходы иудейской этики, католической этики, других христианских конфессий, подход "гуманистов", подход восточных религий, подход людей, подобных Джозефу Флетчеру с его ситуационной этикой. Студенты-медики должны будут изучать эти этические системы по отношению к каждому вопросу и как целое, а затем им придется решить, совпадает ли это с их собственной этической системой. Самый опасный человек - это тот, кто говорит, что он "не выносит этических решений" пациентам, поскольку он выносит самое важное решение. Отсутствие этики – это тоже этика. Этот факт должен быть доведен до сознания врачей так, чтобы они решили, что они будут делать и чего они не будут делать.

Книга написана как лекция, скорее всего, это и есть сборник выступлений, в тексте прослеживается разговорный стиль. Много пафоса и категоричных высказываний, но много и здравого смысла.

Но больше меня беспокоит то, что врачи используют таблицы для определения нормы веса младенцев. Как можно определить норму веса для детей, которые питаются молоком матери, если ее вовсе не существует? Развитие «грудничков» отличается от развития «искусственников», и ничего ненормального в этом нет. Это даже хорошо. Мы не имеем никаких свидетельств того, что Бог совершил ошибку, наполнив материнскую грудь молоком, а не смесью для искусственного вскармливания. Хотя многие педиатры, похоже, так не думают. Если вес «грудничков» не дотягивает до табличных цифр, они настаивают на кормлении смесями. А оно вредно для всех детей без исключения. Об этом мне хочется поговорить особо. Пока же подчеркну, что считаю грудное вскармливание необходимейшим условием здоровья детей не только в младенчестве. Стандартные таблицы роста, которыми оперируют детские врачи, представляют собой образчик - и американская медицина богата на такие примеры - преобладания количественной чепухи над качественным здравым смыслом. Не поддавайтесь доводам педиатра, когда он будет убеждать вас в том, что рост вашего ребенка якобы не соответствует всякого рода «стандартам» и «нормам». Помните, что эти «нормы» были выведены произвольно. Как врачи делают здоровых детей больными но, много лет назад, и людьми, которые не видят разницы между «грудничками» и «искусственниками», зато часто сравнивают яблоки с апельсинами. О нормальных темпах роста ребенка, которого кормят грудью, педиатр ровным счетом ничего не знает. Говоря, что малыш растет медленно, он вводит родителей в заблуждение. Если замедление роста - единственный симптом «нездоровья», не переводите малыша на молочные смеси. Учтите, что врач извлек свой вывод из бессмысленной таблицы! Я знаю, что вам непросто смириться с фактом абсурдности использования таблиц роста и веса в медицинской диагностике, ведь без них не обходится ни один врачебный прием. Уверяю вас, я не одинок во мнении, что от этих таблиц больше вреда, чем пользы. Это мнение разделяют многие коллеги, освободившиеся от слепой веры во все, чему их прежде учили, и объективно оценивающие результаты своей практики.

В одном автор прав абсолютно точно: мы не должны слепо доверяться врачам – мы должны доверяться разумно. Слепое доверие часто не является необходимостью, как в случае приема абы каких лекарств «для профилактики» во время беременности. Оно обуревает человека, желающего снять с себя ответственность за происходящее – и переложить на того, кто умнее, сильнее. Последствия от приема лекарств могут оказаться критичнее, чем результаты течения болезни. Как говорил один наш известный врач-педиатр: доктор обязан выписать таблетку, и он ее выпишет, на то он и доктор.

Билирубин - это пигмент желчи в крови. Многие врачи считают его способным провоцировать поражение мозга, так как полагают, что он может проникнуть в центральную нервную систему. На самом деле билирубин - обычный продукт распада красных кровяных клеток, придающий коже ребенка желтушный оттенок. Опасаться этого состояния не надо, за исключением редких случаев, когда концентрация билирубина слишком высока или резко повышается в первый день жизни, что обычно обусловлено резус-конфликтом и требует переливания (замены) крови или лечения билирубиновой лампой. Свет лампы, находящийся в синей части спектра, быстро окисляет билирубин, что обеспечивает выведение его печенью. Такого же эффекта можно достичь и естественно - ультрафиолетовым излучением солнца. Если желтуха не болезнь первого дня жизни, риск от ее лечения больше, чем польза. За неделю или две билирубин полностью выведется сам, а под действием солнечных лучей это произойдет еще быстрее. Хотя желтуха новорожденных в большинстве случаев является нормальным и не угрожающим жизни состоянием, врачи обычно настаивают на ее лечении билирубиновыми лампами. Таким образом, безобидное физиологическое состояние лечится небезвредной фототерапией! Почему бы не позволить солнечным лучам оказать тот же эффект? По сведениям медицинских служб, фототерапия желтухи новорожденных может быть причиной увеличения смертности от легочных заболеваний (респираторной недостаточности) и кровоизлияний. Отмечались также случаи удушья младенцев от подушечек, предназначенных для защиты глаз во время сеансов. Врачи часто уверяют, что лечение билирубиновыми лампами не несет никакого вреда. Но можно ли поверить в то, что им ничего не известно о последствиях, проявляющихся сразу же после курса фототерапии, - раздражительности, вялости, диарее, лактозной недостаточности, расстройстве кишечника, обезвоживании, проблемах пищеварения, дефиците рибофлавина, нарушении баланса билирубина и альбумина, об ухудшении зрительной ориентации с возможным снижением реакции, изменении ДНК? А вот о возможных отсроченных последствиях этого лечения на самом деле не знает никто.

Автор книги собрал все «камни преткновения», возникающие между врачами и родителями: грудное вскармливание, прикорм, горшок, причины детского плача. Все то, о чем мамы должны думать сами, ориентируясь на уникальность своего ребенка. Все, что не является патологией, даже если все соседки по песочнице в голос твердят, что у них-то совсем не так. Есть в книге много спорных моментов, только поспорить уже не с кем (д-р Мендельсон умер в 1988 году). Например, можно по диагонали пропустить статью о прикорме, она написана для американских родителей с упором на их национальные традиции – у нас детей с полугода не прикармливают бананом, хлебом и сладким картофелем.

Ребенок плачет, когда он голоден, устал, мокр или когда ему одиноко, больно. Люди, имеющие чувство сострадания, не отказывают в утешении плачущим взрослым, по какой бы причине те ни плакали. Так почему же - во имя всех святых! - любящие родители должны отказывать в утешении своему плачущему чаду? Если ребенок заплакал, возьмите его на руки и постарайтесь понять, что его беспокоит. Если это случилось ночью (не от одиночества или страха его плач?), самое лучшее - перенести малыша в свою постель. Когда я даю такие советы, больше всего ими недовольны психологи и психиатры. Мне вспоминается шоу Фила Донахью, на которое я как-то был приглашен вместе с автором книги «Семейная постель» Тайном Тевенином - психиатром, пугающим спящих с детьми родителей эдиповым комплексом и прочими излюбленными в кругах психиатров теориями. Ведущий спросил мое мнение по поводу «семейной постели», и я сказал, что это психиатрам ни в коем случае не следует спать с детьми, а для родителей это вполне нормально. В первые годы жизни ребенка родителей также беспокоят его естественные отправления, поносы, запоры и приучение к горшку. Матерей первенцев, особенно кормящих грудью, сверх меры занимает вид и состояние стула младенцев. Цвет и консистенция младенческого стула во многом зависят от питания. Так, стул грудных детей чаще всего похож на взбитые яйца. Это не понос, как думают многие, а совершенно нормальный стул. И единственная опасность в этой ситуации - педиатр, который может перевести ребенка на искусственное питание. Допустить прекращения грудного вскармливания родители не должны ни в коем случае. Если ребенок растет и набирает вес, консистенция его стула (жидкий он или твердый) значения не имеет. Другое дело, когда рост ребенка приостанавливается, масса тела уменьшается, а в стуле обнаруживается кровь. Тут без врача не обойтись. И если установить диагноз не удалось, к лекарственным назначениям надо отнестись настороженно: педиатры - неисправимые созерцатели стула - норовят лечить понос опиатами вроде ломотила. Причиной названных симптомов может быть пищевая аллергия. Распознавание и устранение аллергена (часто им оказывается коровье молоко) медицинского контроля не требуют. В питании ребенка кроется и причина запоров. Нет «волшебной формулы», выражающей необходимое число опорожнений кишечника в день, и если задержка стула у ребенка происходит время от времени, волноваться не о чем. Показать ребенка врачу надо только тогда, когда дефекация сопровождается болью или в стуле присутствует кровь.

А в чем же тогда состоит роль врача?

P.M. Я думаю, главная роль врача - говорить правду. Конечно, если он будет это делать, у него начнутся неприятности, потому что сказанное – это способ избавиться от педиатрической практики. Давайте представим, что педиатр рассказывает матери вещи, которые доказаны, например, что бутылочное молоко повышает вероятность заболевания ее ребенка, и поэтому она должна кормить грудью, если она хочет защитить его здоровье. Если он скажет это, у матери возникнет чувство вины. Но те матери, которые виновны, обычно меняют врачей, поэтому они пойдут к тому, кто скажет им, что бутылочное молоко так же хорошо, как и грудное, или даже лучше. Когда это случается, первый врач остается только со вскормленными грудью детьми, которые никогда не болеют! Конец педиатрической практики. Я сказал бы, что единственная оставшаяся роль врача – это работа с чрезвычайными ситуациями, и это, в основном, заключается в острой медицинской и хирургической помощи. Достижения современной медицины в лечении хронических заболеваний весьма скудны; в общем, современная медицина потерпела полную неудачу в области рака, паралича, сердечных заболеваний и ожирения. Я не уверен, что врачи вообще сыграли какую-либо роль в уничтожении болезней, поскольку нет возможности продемонстрировать, что польза медицинской помощи при этих недугах перевешивает риски лечения. Вы знаете, что сказал Оливер Уэндл Холмс: «Если всю медицину выбросить в океан, это будет хуже для рыб и лучше для пациентов».

Вызывать скорую или не вызывать, давать ли жаропонижающие – или достаточно охладить и напоить ребенка, чем грозит высокая температура – на эти вопросы не могут дать точные ответы даже доктора наук. Организм наш – штука сложная, многие процессы еще не исследованы до конца. Все идет к тому, что маме следует обострять свою интуицию, учиться сверх-чувствованию, сверх-пониманию, потому что никто не знает ее ребенка лучше, чем она сама. Чтобы в случае тяжелых ситуаций она могла бы ему помочь не хуже, а то и лучше доктора.

Большинство случаев повышения температуры связано с вирусными и бактериальными инфекциями, с которыми защитные силы организма справляются без всякой помощи. Простуда и грипп - наиболее частые причины повышения температуры у детей любого возраста. Температура может повыситься до 40,5 градусов, но даже в этом случае причин для беспокойства нет. Единственная опасность - риск обезвоживания от сопутствующих процессов потоотделения, частого пульса и дыхания, кашля, рвоты и поноса. Его можно избежать, давая ребенку обильное питье. Было бы неплохо, если бы ребенок выпивал каждый час по стакану жидкости, желательно питательной. Это может быть фруктовый сок, лимонад, чай и все, от чего ребенок не откажется. В большинстве случаев вирусные и бактериальные инфекции легко распознать по сопутствующим повышению температуры симптомам: легкому кашлю, насморку, слезящимся глазам и так далее. При этих заболеваниях не нужны ни помощь врача, ни какие-либо лекарства. Врач не сможет «прописать» ничего более эффективного, чем защитные силы организма. Лекарства, облегчающие общее состояние, только мешают действию жизненных сил. Об этом я более подробно расскажу в одной из следующих глав. Не нужны и антибиотики: хотя они и могут сократить продолжительность бактериальной инфекции, но связанный с ними риск очень велик. Не существует однозначной связи между температурой тела ребенка и тяжестью заболевания. Распространенное заблуждение относительно этого ничем не обосновано. К тому же единого мнения о том, что считать «высокой температурой», нет ни среди родителей, ни даже среди врачей. Родители моих пациентов, а их у меня было очень много, имели на этот счет диаметрально противоположные взгляды. Исследования показали, что более половины опрошенных родителей считают «высокой» температуру от 37,7 до 38,8 градусов и почти все называют температуру 39,5 градусов «очень высокой». Кроме того, все опрошенные были убеждены, что высокая температура указывает на тяжесть заболевания. Это совсем не так. Точнейшим образом, по часам, измеренная температура ровным счетом ничего не говорит о тяжести заболевания, если оно вызвано вирусной или бактериальной инфекцией. Как только вы поймете, что причина температуры - инфекция, прекратите измерять температуру ежечасно. Отслеживание ее повышения при такой болезни не поможет, мало того, оно только усилит ваши страхи и утомит ребенка.

Еще один предмет для споров: реакция Манту.

Родители вправе рассчитывать, что многие и делают, на точность результатов проводимых врачами анализов. Проба Манту - яркий пример отсутствия такой точности. Даже Американская академия педиатрии, редко дающая негативную оценку процедурам, практикуемым ее членами, опубликовала критическое заявление относительно этого теста. В нем говорится: «Недавние исследования заставляют усомниться в чувствительности некоторых анализов на туберкулез. Комиссия Биологического бюро рекомендовала производителям, чтобы каждая серия тестировалась на пятидесяти заведомо положительных туберкулезных пациентах для гарантии того, что препарат достаточно чувствителен для обнаружения всех случаев активного туберкулеза. Однако поскольку эти исследования не были двойными слепыми и рандомизированными и включали одновременное проведение нескольких кожных проб (что создавало возможность подавления реакции), то интерпретация их затруднена». Заявление завершается следующим выводом: «Скрининг-тесты на туберкулез несовершенны, и врачи должны знать, что возможны как ложноположительные, так и ложноотрицательные результаты». Короче говоря, у ребенка может быть туберкулез и при отрицательной туберкулиновой пробе. Или его может не быть, несмотря на положительный тест. Со многими врачами такая ситуации может привести к тяжелым последствиям: ребенка почти наверняка подвергнут ненужной и небезопасной флюорографии - один или несколько раз. Кроме того, могут назначить опасные лекарства, например изониазид на долгие месяцы «для предотвращения развития туберкулеза». Даже Американская медицинская ассоциация признает, что врачи неразборчиво и слишком часто назначают изониазид. Это позор, потому что данное лекарство имеет длинный список побочных реакций со стороны нервной, желудочно-кишечной, кроветворной и эндокринной систем, а также оказывает влияние на костный мозг и кожу. Следует учесть и то, что от ребенка с таким диагнозом могут «шарахаться» окружающие - из-за глубоко укоренившегося страха перед этой болезнью. Я убежден, что возможные последствия положительного кожного туберкулинового теста намного опаснее самого заболевания, и считаю, что родители должны отказываться от туберкулиновых проб, если точно не известно, что ребенок контактировал с больным туберкулезом.

Книга обязательна для прочтения будущими родителями, так как многие важные факты, описываемые в ней, до сих пор являются неизвестными или непонятными для молодых мам. А они действительно очень важны, чтобы очередная детская болячка, которая чаще всего и не болячка вовсе, не вызывала паники и желания срочно-срочно стереть ластиком «некрасивые» симптомы, вроде небольшой температуры или насморка с помощью совсем не безобидных лекарств.

В обзоре использованы материалы с сайта издательства «Гомеопатическая книга».

890 RUB

Роберт С. Мендельсон (1926-1988), крупнейший американский педиатр, родился в Чикаго, штат Иллинойс.

Степень доктора медицины получил по окончании Чикагского университета в 1951 году.

Известен радикальными взглядами на современную медицину.

Особенно критиковал педиатрическую практику, вакцинацию, акушерство, засилье в гинекологии врачей-мужчин.

Двенадцать лет преподавал на медицинском факультете Северо-Западного университета, затем столько же был ассоциированным профессором педиатрии, общественного здоровья и профилактики в университете Иллинойса.

В начале 80-х годов являлся президентом Национальной федерации здоровья. Возглавлял Медицинский лицензионный комитет штата Иллинойс. Активно пропагандируя свои воззрения, выступал на конференциях и собраниях Национальной федерации здоровья, вел бюллетень новостей и колонку «Народный доктор» в нескольких национальных газетах, участвовал более чем в пятистах ток-шоу на телевидении и радио.

обычный

Вес (в граммах):

Предисловие

Мой Мендельсон

Наша первая встреча с Робертом Мендельсоном произошла не в медицинском кабинете, а у него дома, в пригороде, где проживает «верхний средний класс» Чикаго. За неделю до этого я родила своего первого ребенка.

Уже к концу беременности я пришла к пониманию некоторых важных вещей. Я видела, что естественные жизненные процессы загоняются в искусственные рамки, и на собственном опыте убедилась: чтобы не допустить медикаментозного воздействия на беременность, роды и в послеродовой период, молодым родителям надо приложить титанические усилия. Я видела, как это изматывает, — ограждать себя и своих детей от общественного давления, предписывающего делать все так, «как надо».

Идя на встречу с неким доктором Робертом Мендельсоном, я еще не ведала, что он является кумиром Движения естественного здоровья. В тот солнечный майский день, почти двадцать лет назад, я знала только одно: у меня есть дочь и я должна защитить ее от всех болезней. Лишь позже я поняла, что нас свел сам Бог.

Доктор Мендельсон не стал осматривать дочку, а пригласил нас в гостиную. Мы пили чай, и он рассказывал о своей педиатрической практике, о преподавательской деятельности на медицинском факультете университета штата Иллинойс, о вреде, причиняемом детям современной медициной. Впервые в жизни я услышала из уст медика неожиданный, ошеломивший меня призыв избегать врачей при каждом возможном случае. О чем бы он ни говорил, все шло вразрез с общепринятой медицинской практикой. В течение трех часов все мои стереотипы о медицинском наблюдении детей были обращены в прах. В соответствии с позицией доктора, я, как мать, должна была взять на себя всю ответственность за здоровье своего ребенка и не передоверять уход за ним никому.

Когда мы покидали его дом, голова моя шла кругом. Все основательное и истинное, до сих пор дававшее мне опору и уверенность, исчезло, оставив взамен пустоту и неопределенность. Это ощущение преследовало меня довольно долго. Потребовалось время, чтобы обрести понимание, что никто, кроме меня, не защитит моего ребенка.

Вскоре после нашей первой встречи мои страхи за здоровье дочери уступили место свирепому инстинкту оградить ее от медицинского вмешательства. С этого началась фундаментальная перестройка моего сознания на принципах, которые позднее стали сущностью моей жизни. Тогда, конечно, я еще не могла прочувствовать безмерную ценность того богатства, которое по промыслу Господа Бога вручил мне доктор Мендельсон.

Каким был этот человек, в прошлом обычный педиатр, ставший символом надежды, свободы, правды и веры для тысяч людей? Чем заслужил он их глубокое уважение и любовь? Как это ему удалось?

Роберт Мендельсон был обаятельным собеседником. Его хотелось слушать бесконечно. Даже самые серьезные его лекции были отмечены живостью и блистательным остроумием. Он любил жизнь. Его могучая уверенность в изначальном здоровье ребенка невольно передавалась окружающим. Тысячам родителей она послужила тем фундаментом, на котором они строили отношения с детьми. Он был принципиален и категоричен. Он никогда не сидел на двух стульях и не был слугой двух господ. Двадцать пять лет лечебной практики убедили его в том, что современная медицина практикует самую грязную «религию», которая, в первую очередь, приносит в жертву беззащитных и невинных детей.

Идя против этой «религии» в Америке второй половины XX века, он рисковал потерей лицензии и права на врачебную практику, подвергался прямым гонениям. Американский врач (а ныне большинство врачей мира) действует как член элитного клуба: он свято хранит корпоративные тайны и связан круговой порукой. Американская медицина уже давно превратилась в чудовищную Машину, сминающую каждого, кто стоит на ее пути. Она поддерживается политиками и властями, владеет значительной частью национального капитала и, прямо или косвенно, манипулирует сознанием огромного количества американцев. Она присвоила себе полномочия вмешиваться в жизнь человека и распоряжаться его здоровьем. Нигде ее самочинные претензии не выражены столь ярко и страшно, как в педиатрии. Ребенок еще не родился, а его судьба уже предопределена врачами.

Педиатрам гарантирован поистине неиссякаемый поток пациентов, с момента рождения обреченных на регулярные плановые осмотры, прививки и прием лекарственных препаратов. Играя на естественном страхе родителей за здоровье ребенка, детские врачи подчиняют их себе полно и безраздельно. Нередко они готовы занять место Бога. Ребенок становится жертвой медицинского похищения, заложником. А родители попадают в полную зависимость от похитителя-педиатра. И соглашаются на любые условия и процедуры, выкладывают любые деньги, лишь бы получить «гарантию» здоровья своего чада.

Принцип «чем больше, тем лучше» всегда действует гипнотически. Родители в массе своей убеждены: чем больше осмотров «узких» специалистов, вакцин, анализов и таблеток, — тем здоровее ребенок. Но пришло время, и первые смельчаки пустились против течения, восстали против стадного инстинкта. Их тут же объявили сумасшедшими, неспособными ухаживать за своими детьми. В Соединенных Штатах немало случаев лишения родительских прав лишь на том основании, что родители отказались от назначенных их детям прививок и общепринятого лечения. Их детей передали для дальнейшего воспитания приемным родителям, назначенным правительством!

Доктор Роберт Мендельсон явился среди этого мракобесия словно рыцарь на белом коне. Рискуя карьерой, он отважно говорил то, в чем был уверен, на многочисленных конференциях и собраниях Национальной федерации здоровья, выступал с лекциями, писал книги о невидимых тайнах здоровья. Для тех, кто искал правды и справедливости в медицине, он стал героем-освободителем.

Освобождение дается не просто. Долгий путь переосмысления «традиционных» ценностей пролегает через многие сомнения и душевные страдания. Этот путь прошла и я. Помню, как по приглашению доктора Мендельсона я впервые попала на антипрививочную конференцию. К моему огромному удивлению, почти все выступающие были опытными врачами различных специализаций.

Еще более сильное потрясение ожидало меня во время перерыва. У чайного стола доктор Мендельсон познакомил нас с группой людей, среди которых было несколько инвалидов. Это были родители с детьми, пострадавшими от прививок. Я хорошо запомнила одну семью — отца, мать и их двадцатилетнего сына в инвалидной коляске. Мать поила юношу чаем, и каждый глоток давался ему с большим трудом. Отец пояснил, что нормальный, здоровый ребенок стал инвалидом после прививок от дифтерии, коклюша, столбняка и полиомиелита. Другие родители поведали подобные истории. У многих из них были толстые папки с публикациями о вреде вакцинации и фотографиями искалеченных детей. У всех этих детей была поражена центральная нервная система.

В первый год знакомства мы виделись с доктором Мендельсоном регулярно, но не по поводу болезней моей дочери, особо она не болела, а в просветительских целях. Благодаря его «подстрекательству», я начала свое образование по домашнему акушерству, а затем по гомеопатии. Не сразу, но достаточно скоро я осознала вред плановых посещений педиатров и врачебных рекомендаций. Но все же полной уверенности в том, что я самостоятельно смогу справиться с любой детской болезнью, у меня не было. Я была спокойна потому, что рядом всегда был доктор Мендельсон.

Когда, уже дома, а не в больничной палате, я родила второго ребенка, я позвонила доктору Мендельсону — сообщила радостную весть и попросила его о встрече. Он сердечно меня поздравил и сказал, что ждет в любое время. Но мы так и не увиделись: через полтора месяца его не стало. Он всегда говорил, что человек должен родиться и умереть дома. И умер так, как хотел, — в своей постели, в присутствии своей жены. О его кончине объявили по всем чикагским радиопрограммам, более тысячи человек пришли проводить его в последний путь.

Смерть доктора Мендельсона ввергла меня в отчаяние. Пока он был жив, я знала, на кого положиться в любой угрожающей ситуации. Теперь, когда его не стало, мне пришлось заглянуть своим страхам в глаза. Пришлось преодолеть чувство нахлынувшей вдруг неуверенности, совершив прыжок через пропасть страха смерти. Этот период длился у меня год, и пережить его помогал доктор Роберт Мендельсон. Я не уставала учиться у него безусловному доверию жизненной силе человека, в трудные минуты передо мной возникал его живой образ. Его уход, его отсутствие послужили для меня и проверкой на прочность, и катализатором внутренних преобразований. Все, о чем он говорил, обрело реальные смысл и значение.

Доктор Мендельсон не предлагал волшебных таблеток на все случаи жизни. У него не было ничего готового — методик, формул, схем, курсов лечения. Он не занимался фитотерапией, акупунктурой, массажем или иридодиагностикой. Отрицая современную медицину, он не придумывал панацеи. Он жил по вере в Бога, воспринимая жизнь такой, какая она есть. Однажды, когда я была у него в гостях, я увидела, как он, стоя на кухне, ел арахисовое масло, прямо из банки. «Мой врач говорит, что оно мне противопоказано, — сказал он с улыбкой. — А мне оно нравится!».

Мендельсон знал, что наука не в силах объяснить причину болезни. Он знал, что тело и психика у целостного человека неразделимы, что их нельзя рассматривать отдельно друг от друга. Суть его учения предельно проста: человек должен изменить отношение к тому, что ему свойственно болеть. Он не был гомеопатом, но мыслил «гомеопатически», поскольку воспринимал болезнь как разрешение конфликта, которое приводит человека к равновесию. Когда мы понимаем это, то болезнь становится помощником нашего движения к здоровью, а не страшным предвестником неминуемого кошмара.

Наши дети должны болеть, ибо болезнь есть реакция на динамику жизни. Болезнь — неизбежный и естественный этап развития. Наша беда в том, что мы взяли на себя право вмешиваться в непостижимые процессы, будто мы мудрее Создателя. Доброжелательные родители подавляют симптомы, пребывая в иллюзии, что организм ребенка не в состоянии сам справиться с простым насморком. Вся медицина направлена на подавление внешних реакций. Как замечательно мы лечим, говорят врачи. А доверчивым родителям невдомек, что они вовсе не лечат, а просто заметают мусор под ковер. Жизненная сила человека постоянно стремится решить конфликт самым оптимальным для организма образом и, когда встречает на своем пути искусственные препятствия, находит менее удачный выход. Так появляются наши хронические заболевания, которые врачи вылечить уж точно не могут, вернее, «лечат» всю жизнь, обогащая фармацевтическую промышленность.

Жизненная сила, увы, рано или поздно иссякает. И современная медицина делает все, чтобы ускорить этот процесс, превращая рожденных здоровыми детей в своих пациентов, лишая их естественной защиты. Она «затыкает» каналы проявления жизненной силы, с самого раннего детства «подсаживая» человека на фармацевтические препараты, не говоря уже о бомбардировках вакцинами. Все ее лечение направлено на подавление симптомов. Но отсутствие симптомов не равняется здоровью.

Современная медицина исходит из того, что преодоление болезней и чуть ли не вечная жизнь на Земле достижимы (это, мол, лишь вопрос времени); что здоровье заключается в отсутствии страдания и комфортном самоощущении; что все недуги возникают из-за внешнего воздействия или из-за «неполадок» в теле. Сеть поликлиник — это нечто вроде сети автосервиса. Тело, оказывается, можно починить, изношенные органы — поменять, а их владельца — убедить, что его двигатель после капремонта прослужит гораздо дольше при использовании химических присадок.

Наш взгляд на болезнь и здоровье отражает нашу мировоззренческую позицию. Не разобравшись со своими основными внутренними установками, не определив для себя ценностные ориентации, не поняв самих себя, мы не сможем до конца прояснить и свое отношение к здоровью и болезням. Материалистическое мышление XX века привело к тому, что люди стали отождествлять болезнь с воздействием агрессивной внешней среды — вторжением микробов, оккупацией бактерий — или воспринимать ее как следствие генетических изъянов. Боязнь того, что ребенок заболеет и умрет, мешает воспринимать каждый миг общения с ним как неповторимый и бесценный, наслаждаться его и своей жизнью. Давайте задумаемся: зачем рождаются дети? Во всяком случае, не для того, чтобы тешить тщеславие своих родителей — блестящими ли образцами совершенного здоровья, успехами ли добропорядочного гражданина с завидным доходом.

Основополагающий вопрос, который должен встать перед каждым родителем: что я понимаю под здоровьем своего ребенка? Постарайтесь вникнуть в суть человеческого предназначения. И мы, и наши дети — нечто гораздо большее, нежели набор клеток, органов и частей тела с волосами и ногтями для стрижки. Каждый из нас имеет бессмертную душу и обладает мощной жизненной силой, способной преодолеть любые сбои. Не надо надеяться на чудеса медицины и искать себе кумиров — ни традиционных, ни альтернативных. Надо лишь отважиться поверить в силы ребенка и свои собственные и положиться на Бога. И тем самым обрести свободу.

Восемнадцать лет тому назад я сидела за своим кухонным столом в Чикаго, размышляла над жизнью и смертью доктора Роберта Мендельсона и тщетно пыталась сформулировать словами тот бесценный дар, который он оставил. Тогда я и предположить не могла, что осуществлю это на другом континенте через очень много лет. Что о том, как много я обрела благодаря этому человеку, расскажу не своим соотечественникам, а гражданам России. Я очень надеюсь, что доктор Мендельсон станет вашим другом, как стал другом тысячам американцев, до сих пор читающим его книги.

Молли (Мелания) Калигер, доктор гомеопатии
Пос. Большая Ижора Ленинградской области

Американский педиатр Роберт Мендельсон называл себя еретиком от медицины, его принципы весьма отличаются от традиционных. В конце прошлого века он преподавал педиатрию в Университете Иллинойского медицинского колледжа, являлся старшим консультантом по педиатрии кафедры психического здоровья в штате Иллинойс, председателем Медицинского лицензионного комитета штата Иллинойс и национальным директором Службы медицинской консультации в "Прожект Хед Старт". Доктор Мендельсон в резкой форме выступал против методов своих же коллег, он был ярым противником медицинского вмешательства в естественные процессы: беременность, роды, физиологические состояния новорожденных. И далее по тексту: роды в роддоме, прививки, перевод ребенка на смесь, бессмысленность жаропонижающих и антибиотиков… короче весь список тем, будоражащих умы населения в последние годы, благодаря «новомодным веяниям».
Книга написана как лекция, скорее всего, это и есть сборник выступлений, в тексте прослеживается разговорный стиль. Много пафоса и категоричных высказываний, но много и здравого смысла. В одном автор прав абсолютно точно: мы не должны слепо доверяться врачам – мы должны доверяться разумно. Слепое доверие часто не является необходимостью, как в случае приема абы каких лекарств «для профилактики» во время беременности. Оно обуревает человека, желающего снять с себя ответственность за происходящее – и переложить на того, кто умнее, сильнее. Последствия от приема лекарств могут оказаться критичнее, чем результаты течения болезни. Как говорил один наш известный врач-педиатр: доктор обязан выписать таблетку, и он ее выпишет, на то он и доктор.
Автор книги собрал все «камни преткновения», возникающие между врачами и родителями: грудное вскармливание, прикорм, горшок, причины детского плача. Все то, о чем мамы должны думать сами, ориентируясь на уникальность своего ребенка. Все, что не является патологией, даже если все соседки по песочнице в голос твердят, что у них-то совсем не так. Есть в книге много спорных моментов, только поспорить уже не с кем (д-р Мендельсон умер в 1988 году). Например, можно по диагонали пропустить статью о прикорме, она написана для американских родителей с упором на их национальные традиции – у нас детей с полугода не прикармливают бананом, хлебом и сладким картофелем.
Книга обязательна для прочтения будущими родителями, так как многие важные факты, описываемые в ней, до сих пор являются неизвестными или непонятными для молодых мам. А они действительно очень важны, чтобы очередная детская болячка, которая чаще всего и не болячка вовсе, не вызывала паники и желания срочно-срочно стереть ластиком «некрасивые» симптомы, вроде небольшой температуры или насморка с помощью совсем не безобидных лекарств.