Утрата контроля над собственным поведением – то, чего боится каждый человек. Страшно даже представить, что может тогда произойти. Паникеры, невротики, ВСДшники уже частично представляют себе, как это – не суметь обуздать собственное поведение. В их жизни не раз происходили прилюдные казусы – паническая атака в полном автобусе, нервный срыв на глазах у всех коллег, тошнота и рвота при попадании в ситуацию фобии.

Фактически, пациенты с расстройствами и сбоями ЦНС более остальных приближены к серьезным расстройствам психики, например, к шизофрении. И это отнюдь не означает, что такие люди обязательно заболеют чем-то душевным и отправятся в психиатрическую клинику. Однако страх шизофрении настолько пронизывает сознание, что человек забывает и полноценной радостной жизни и начинает «выживать» в плену своих жутких фантазий.

Кто рискует заболеть страхом?

Страх шизопатии присущ любому человеку в той или иной мере. Но почему одни люди в состоянии оставить его на стадии зародыша, а другие сами же поливают его фантазиями и домыслами? Как уже было сказано выше, излишне нервные и мнительные люди больше подвержены подхватить фобию шизофрении, поскольку жизнь то и дело ставит их в ситуации потерянного контроля. Группа риска шизофобии представлена в таблице.

Расстройство/состояние	Чем питается страх?	К чему это может привести?
Ипохондрия	медицинские форумы; вечные поиски у себя нежелательных симптомов; фантазии на тему «как это будет»; склонность представлять себя на месте шизофреника, смотреть на мир его глазами.	Медицинская безграмотность некоторых людей (или чрезмерная мнительность) вынуждает страх обрастать новыми формами. Человек обретает дополнительные фобии, которые прогрессируют и приводят к более серьезным расстройствам/депрессиям.
Расшатанная ЦНС	постоянные мысли о плохом; склонность к ипохондрии; низкая самооценка в связи с невозможностью всегда контролировать состояние; убежденность: «шизофрения выберет именно меня».	Человек замыкается в себе, не находя поддержки у близких, которые, вероятно, уже «сыты по горло» его фантазиями. Бесконтрольный приём седативных средств может пагубно сказаться на организме. Больной рискует обрести глубокую депрессию и суицидальные мысли.
ВСД	ложные представления о собственном здоровье и организме, фобии по этому поводу; склонность «накручивать»; чувство беспомощности перед новыми симптомами; вечные поиски информации, которая в итоге проецируется на самого себя.	Страх заболеть шизофренией превращается в настоящую гонку по замкнутому кругу, обретая новые формы и проявления. ВСДшник уверен: он лучше, чем врачи, знает, как устроены его голова и психика, и потому всё, что он считает ненормальным, таковым и является. А доктора лишь бесчувственные и некомпетентные люди, желающие ему поскорее отправиться в психбольницу. Если такое состояние игнорировать, оно непременно закончится сильнейшей депрессией с целым букетом новых фобий.
ОКР/ГТР	невозможность остановить свои «ритуалы» и убежденность в том, что малейшее от них отклонение заканчивается сумасшествием; убежденность в том, что наличие стойких неврозов – это и есть начало шизофрении.	В этой ситуации проще всего разделаться с фобией шизофрении, поскольку она является вторичным состоянием. На первом месте у невротика всегда своевременное и точное исполнение ритуалов. Излечив ОКР, можно навсегда избавиться и от страха стать шизофреником.

Насколько оправдан страх?

Чтобы перестать испытывать страх шизофрении, необходимо четко представлять, что это за расстройство, и как оно проявляется.

Главное, о чём должен помнить любой ВСДшник и невротик: пока вы отторгаете от себя собственные неврозы, фобии и неадекватные фантазии, вы – 100% не шизофреник.

Настоящий больной с тяжелым расстройством психики не боится сойти с ума и не осознает, что имеет серьезный недуг. Шизофрения становится частью его «Я», и человек выстраивает вокруг неё свою жизнь. Он убеждён, что окружающие люди точно так же должны реагировать на события, возникающие в его собственной голове. Он удивлен и раздражен оттого, что все «делают вид» будто не видят и не слышат ничего – ведь он-то совершенно точно знает: голоса, звучащие с потолка, существуют, а человек в красной мантии, сидящий за кухонным столом, – настоящий.

Фобия превратиться в шизофреника на данное превращение никак не влияет. Если у больного есть предпосылки заиметь такое заболевание, это случится – наличие или отсутствие страха не сыграет никакой роли. Но сама фобия сойти с ума разрушительна и имеет тенденцию прогрессировать.

Сначала человек всеми силами пытается отгородиться от заболевания, он не в состоянии слышать даже слово «шизофрения», хотя внутри себя зациклен на нем. Далее – начинается слежка за собственным поведением и состоянием: больной пытается обнаружить у себя признаки шизопатии. Как только он начинает «находить» их, можно говорить о начале следующей стадии страха. На последнем этапе фобии человек убежден – он точно болен, и эта уверенность порождает самые худшие психосоматические симптомы: панические атаки, глубокую депрессию, социофобию, агрессию, тревожность, приступы удушья и головные боли.

Если мысли о шизофрении пугают и не дают спокойно жить, не нужно стесняться помощи психотерапевта. Иногда это единственный шанс спасти себя от будущих последствий прогрессирующего страха.

Шизофрения – это серьезное психическое заболевание, которое отличается длительным хроническим течением. При данной патологии происходят специфические личностные изменения. В частности, для нее характерно расщепление эмоций, мышления и прочих психических функций. Заболевание, как правило, дебютирует в молодом и даже подростковом возрасте, однако в ряде случаев первые клинические признаки выявляются у людей старше 40 лет. Лечение страхов при шизофрении является одной из важнейших задач психиатра.

Обратите внимание: У мужчин патология проявляется раньше, и прогноз менее благоприятный, нежели у женщин.

Исход болезни может быть различным. У одних больных формируются малозаметные изменения личности, практически не оказывающие влияния на адаптацию в обществе. У других возможны глубокие дефекты, которые делают невозможным нахождение пациента вне клиники.

Симптоматика шизофрении

У больных шизофренией выявляется ряд достаточно характерных симптомов.

Клиническими проявлениями шизофрении являются:

сниженная эмоциональная реакция;

апатия;

беспорядочное мышление;

навязчивые идеи;

галлюцинации (в частности — «голоса» в голове);

повышенное возбуждение и раздражительность;

прогрессирующая замкнутость;

расщепление психических процессов;

двигательно-волевые нарушения (например, кататонический ступор).

Одним из симптомов шизофрении нередко являются навязчивые страхи или фобии.

Обратите внимание: Чтобы уменьшить тревогу больному нередко нужно выполнить некий «ритуал». Например, при боязни заразиться инфекционным заболеванием или боязни грязи ему требуется строго определенное количество раз вымыть руки. Если нет возможности этого сделать, то беспокойство и страх нарастают.

Лечение шизофрении должно быть комплексным. Попытки избавиться только от одного из симптомов (в частности – страхов) не имеют смысла.
В настоящее время при лечении шизофрении широко применяются немедикаментозные методы лечения, к которым относятся:

• кинезиотерапия;
• светотерапия;
• биологическая обратная связь.

Если показано применение фармакологических препаратов, то обычно назначается одно антипсихотическое средство и дополнительно 1-2 психотропных.
Для лечения страхов при шизофрении, а также избавления от галлюцинаций и бреда целесообразно подобрать атипичный антипсихотический препарат. Лекарства данной группы дополнительно обеспечивают первичный затормаживающий эффект. Показано длительное курсовое лечение. После первых проявлений заболевания психотропы и антипсихотики нужно принимать в течение 2 лет, а после второго эпизода – как минимум 5 лет.

В клинической практике для лечения страхов и фобий применяются противотревожные препараты из группы бензодиазепиновых транквилизаторов (Феназепам, Седуксен, Элениум).
Для избавления от страха на фоне психических расстройств назначаются также серотонинергические и трициклические антидепрессанты (Триптизол, Амитриптилин).

Грамотно подобранная схема приема дает ощутимый положительный эффект уже после недели курсового лечения.
Лечение страха при шизофрении может предполагать применение психотерапевтических методик. Свою эффективность доказали нейролингвистическое программирование, а также поведенческая и рациональная психотерапия.

www.alcoclinic.ru

Признаки вялотекущей шизофрении

Вялотекущая шизофрения заслужила свое название благодаря крайне медленному прогрессированию заболевания.

Симптомы заболевания, как продуктивные, так и негативные, развиваются постепенно и никогда не достигают крайней степени выраженности, при этом заболевание сопровождает человека в течении всей его жизни.

Вялотекущая шизофрения – довольно распространенная патология. Встречается она с частотой 0,1-0,4%.

Первые проявления болезни

Заболевание развивается настолько незаметно, что время его появления установить не удается. Постепенно снижается активность человека, нарастает эмоциональное однообразие, сужается круг интересов, возникают некоторые чудачества в поведении, мышление и речь становятся витиеватыми. Все эти изменения происходят не за недели и даже не за месяцы, а развиваются в течение многих лет.

Вместе с эмоциональным обеднением постепенно присоединяются различные страхи, навязчивости, истероподобные симптомы, неглубокая депрессия. При вялотекущей шизофрении могут также возникать явления деперсонализации, когда человек воспринимает свои действия, словно со стороны. Эпизодически могут появляться галлюцинации, отрывочные бредовые идеи.

Клиническая картина

В зависимости от основных продуктивных симптомов (признаки, которые появляются по мере развития болезни – бредовые идеи, галлюцинации, страхи, навязчивости) выделяют неврозоподобный и психопатоподобный вариант психического расстройства.

Неврозоподобная вялотекущая шизофрения

Неврозоподобная шизофрения чаще всего проявляется страхами и навязчивостями. Распространенные страхи – боязнь находится в открытых людных местах (агорафобия), страх подхватить какую-то инфекцию, заболеть серьезной патологией (раком, инфарктом, СПИДом). Все эти фобии могут возникать и при неврозах (особенно при обсессивно-фобическом расстройстве), но при вялотекущей шизофрении они могут существенно изменяться.

Например, если человек вначале боялся ездить в поездах, то со временем у него может появиться страх передвижения в любом виде транспорта. Чтобы преодолеть свой страх люди с неврозоподобной вялотекущей шизофренией начинают выполнять какие-то действия, операции, которые со временем становятся полностью абсурдными.

Психопатоподобная шизофрения

Психопатоподобная шизофрения может протекать с явлениями деперсонализации. По мере развития заболевания больные начинают считать, что они утратили связь со своим собственным «я», со своим прошлым, что с зеркала на них смотрит совершенно чужое лицо. Им кажется, что все их действия – разыгрывание какой-то роли, копирование чужих поступков. Также может появляться болезненное чувство бесчувствия – когда ни слова, ни музыка, ни живопись, ни чужие радость или горе не способны вызвать у больного душевный отклик, словно сердце у такого человека становится каменным.

Шизофрения фобии

Вялотекущая шизофрения - вариант заболевания, отличающийся относительно благоприятным течением, постепенным развитием не достигающих глубины конечных состояний изменений личности, на фоне которых обнаруживаются неврозоподобные (обсессивные, фобические, компульсивные, конверсионные), психопатоподобные, аффективные и реже стертые параноидные расстройства.

Существование медленно и относительно благоприятно развивающихся психозов эндогенного характера нашло отражение в литературе задолго до распространения концепции E . Kraepelin о раннем слабоумии.

Начало учению о стертых, латентных формах шизофрении положили исследования E . Bleuler (1911).

В последующем описания относительно благоприятных форм, соответствующих понятию вялотекущей шизофрении, появлялись в литературе под различными названиями. Наиболее известные из них - «мягкая шизофрения» [Кронфельд А. С., 1928], «микропроцессуальная», «микропсихотическая» [Гольденберг С. И., 1934], «рудиментарная», «санаторная» [Каннабих Ю. В., Лиознер С. А., 1934], «амортизированная» [ Stengel E ., 1937], «абортивная» [ Mayer W ., 1950], «предфаза шизофрении» [Юдин Т. И., 1941], «медленнотекущая» [Озерецковский Д. С., 1950]gj«субклиническая» [ Peterson D . R ., 1954], «предшизофрения» [ Ey Н., 1957], «нерегрессивная» [ Nyman A . - K ., 1978-1989], «латентная», «псевдоневротическая шизофрения» [Кап-лан Г. И., Сэдок Б. Дж., 1994], «шизофрения с обсессивно-компульсивными расстройствами» [ Zohar G ., 1996].

В. О. Аккерман (1935) говорил о медленно развивающейся шизофрении с «ползучей» прогредиентностью.

В американской психиатрии на протяжении 50-60-х годов интенсивно разрабатывалась проблема «псевдоневротической шизофрении» [ Hoch P . H . et al ., 1949, 1959, 1963]. В последующие полтора десятилетия внимание исследователей к этой проблеме было связано с клинико-генетическим изучением расстройств шизофренического спектра (концепция « borderline schizophrenia » D . Rosenthal , S . Kety , P . Wender , 1968).

В отечественной психиатрии изучение благоприятно протекающих, мягких форм шизофрении имеет давние традиции. Достаточно указать на исследования Л. М. Розенштейна (1933), Б. Д. Фридмана (1933), Н. П. Бруханского (1934), Г. Е. Сухаревой (1959), О. В. Кербикова (1971), Д. Е. Мелехова (1963) и др. В систематике шизофрении, разработанной А-В. Снежневским и его сотрудниками, вялотекущая шизофрения выступает в качестве самостоятельной формы [Наджаров Р. А., Смулевич А. Б., 1983; Смулевич А. Б., 1987, 1996].

Состояния, соответствующие различным вариантам вялотекущей шизофрении (неврозоподобная, психопатоподобная, «бедная симптомами»), в МКБ-10 выделены за пределы рубрики «Шизофрения» (F 20), объединяющей психотические формы заболевания, и рассматриваются в рубрике «Шизотипическое расстройство» (F 21).

Данные о распространенности вялотекущей шизофрении среди населения России варьируют от 1,44 [Горбацевич П. А., 1990] до 4,17 на 1000 населения [Жариков Н. М., Либерман Ю. И., Левит В. Г., 1973]. Больные, у которых диагностируется вялотекущая шизофрения, составляют от 16,9- 20,4 % [Уланов Ю. И., 1991] до 28,5-34,9 % [Ястребов B . C ., 1987] от числа всех учтенных пациентов с шизофренией.

Представление о биологической общности вялотекущих и манифестных форм шизофрении базируется на данных о накоплении в семьях пробандов с вялотекущей шизофренией расстройств шизофренического спектра - манифестных и стертых форм, а также шизоидных расстройств. Особенностью вялотекущей шизофрении является гомотопический характер психической патологии среди пораженных родственников, а именно накопление форм, аналогичных болезни пробанда (секундарные случаи вялотекущей шизофрении) [Дубницкая Э. Б., 1987].

При выделении вариантов вялотекущей шизофрении по признаку преобладания в картине болезни осевых расстройств - негативных («простой дефицит», по Н. Еу, 1950] или патологически продуктивных - учитываются особенности «семейного психопатического предрасположения», существование которого в форме шизоидной конституции в семьях больных шизофренией было впервые постулировано E . Kahn (1923).

Свойственное шизофрении отягощение психопатиями типа шизоидии («бедные шизоиды» Т. И. Юдина, «дегенеративные чудаки» L . Binswanger) распространяется и на вялотекущую простую шизофрению. Соответственно этот вариант, при котором структура семейного отягощения, включая психопатическое предрасположение, полностью определяется расстройствами шизофренического спектра, оценивается как базисный. Но вялотекущая шизофрения имеет генетическое сродство и с кругом пограничных состояний. В соответствии с этим выделяются два ее других варианта, при каждом из которых обнаруживается соответствие между фенотипическими особенностями болезни пробандов и предпочтительным типом конституциональной психической патологии в семьях. Так, при вялотекущей шизофрении с обсессивно-фобическими расстройствами имеет место накопление среди ближайших родственников больных случаев психа- стенической (ананкастической) психопатии, а при шизофрении с Истерическими расстройствами - истерической психопатии.

В соответствии с изложенными данными была сформулирована гипотеза [Смулевич А.Б., Дубницкая Э. Б., 1994], согласно которой подверженность к развитию вялотекущей шизофрении определяется двумя генетически детерминированными осями.- процессуальной (шизофренической) и конституциональной (рис. 29).

Рис. 29. Структура семейного отягощения при вялотекущей шизофрении. 1 - простая шизофрения (базисный вариант); 2 - шизофрения с обсессивно-фобическими расстройствами; 3 - шизофрения с истерическими расстройствами. Широкой линией обозначена шизофреническая (процессуальная) ось, узкой - конституциональная ось семейного отягощения.

Клинические проявления. Вялотекущая шизофрения, также как и другие формы шизофренических психозов, может развиваться непрерывно или в виде Приступов. Однако типологическое разделение вялотекущей шизофрении по этому принципу не соответствовало бы клинической реальности, поскольку отличительной особенностью развития заболевания в большинстве случаев является сочетание приступов с вялым непрерывным течением.

Подчиняясь общим закономерностям течения эндогенных психозов (латентный этап, период полного развития болезни, период стабилизации), вялотекущая шизофрения имеет и собственную «логику развития». Основные клинические особенности вялотекущей шизофрении: 1) длительный латентный период с последующей активизацией болезни на отдаленных этапах патологического процесса; 2) тенденция к постепенному видоизменению симптоматикой от наименее дифференцированной в смысле нозологической специфичности (в латентном периоде) к предпочтительной для эндогенного заболевания (в активном периоде, в периоде стабилизации); 3) неизменность ряд; а психопатологических расстройств (осевые симптомы), представляющих собой единую цепь нарушений, закономерное видоизменение которых тесно связано как с признаками генерализации патологического процесса, так и с уровнем негативных изменений.

Осевые симптомы (навязчивости, фобии, сверхценные образования и др.), выступающие в сочетании с явлениями дефекта, определяют клиническую картину и персистируют (несмотря на смену синдромов) на всем протяжении заболевания

В рамках вялотекущей шизофрении выделяются варианты с преобладанием патологически продуктивных - псевдоневротических, псевдопсихопатических (обсессивно-фобических, истерических, деперсонализационных) и негативных расстройств. Последний вариант - вялотекущая простая шизофрения - относится к числу бедных симптомами форм [Наджаров Р. А., Смулевич А. Б., 1983]. Часто она определяется преобладанием астенических расстройств (шизоастения, по Н. Еу).

Вялотекущая шизофрения с обсессивно-фобическими расстройствами [обсессивная шизофрения, по E . Hollan der , C . M . Wong (1955), шизофрения с обсессивно-компульсивными расстройствами, по G . Zohar (1996); шизообсессивное расстройство, по G . Zohar (1998)] включает широкий круг тревожно-фобических проявлений и навязчивостей. Для клинической картины последних характерна сложная структура психопатологических синдромов, формирующаяся как за счет одновременной манифестации нескольких феноменов обсессивно-фобического ряда, так и вследствие присоединения идеообсессивных расстройств [Корсаков С. С., 1913; Kraft — Ebing К., 1879], включающих рудиментарные нарушения более тяжелых регистров. Среди таких симптомокомплексов могут выступать диссоциативные расстройства, явления ауто- и аллопсихической деперсонализации, манифестирующие в рамках панических атак; сверхценная и сенсоипохондрия, осложняющие течение агорафобии; сенситивные идеи отношения, присоединяющиеся к социофобии; бредовые идеи ущерба и преследования, усложняющие картину мизофобии; кататонические стереотипии, постепенно замещающие ритуальные действия.

Прогредиентность заболевания на первых его этапах проявляется быстрым нарастанием частоты, интенсивности и продолжительности панических атак, а также сокращением длительности межприступных промежутков. В дальнейшем в качестве одного из наиболее патогномоничных признаков процессуальной природы страдания выступает неуклонное нарастание проявлений избегающего поведения, клинически реализующееся в форме разнообразных защитных ритуалов и контролирующих действий. Постепенно вытесняя первичный компонент обсессивных расстройств - фобии и навязчивости, ритуалы приобретают характер сложных, необычных, вычурных привычек, поступков, умственных операций (повторение определенных слогов, слов, звуков, навязчивый счет и др.), подчас весьма напоминающих заклинания.

Среди тревожно-фобических расстройств чаще всего доминируют панические атаки. Отличительная особенность динамики этих псевдоневротических проявлений, выступающих в рамках эндогенного заболевания, на которую указывал еще Ю. В. Каннабих (1935), - внезапность манифестации и персистирующее течение. При этом обращает на себя внимание атипичность панических атак. Они обычно носят затяжной характер и либо сочетаются с явлениями генерализованной тревоги, страхом потери контроля над собой, сумасшествия, грубыми диссоциативными расстройствами, либо протекают с преобладанием соматовегетативных расстройств (по типу дизэстетических кризов), сочетаясь с нарушениями общего чувства тела, ощущением внезапной мышечной слабости, сенестезиями, сенестопатиями. Усложнение картины заболевания проявляется быстрым присоединением агорафобии, сопровождающейся сложной системой защитных ритуалов. Возможна также трансформация отдельных фобий (страх передвижения на транспорте или открытых пространств) в панагорафобию, когда избегающее поведение не только ограничивает передвижение, но и распространяется на любые ситуации, в которых больной может оказаться без помощи [Колюцкая Е. В., Гушанский Н. Э., 1998].

Среди других фобий в ряду псевдоневротических расстройств часто отмечается страх внешней («экстракорпоральной») угрозы: проникновения в организм разнообразных вредоносных агентов - ядовитых веществ, болезнетворных бактерий, острых предметов - иголок, осколков стекла и др. Как и агорафобия, фобии внешней угрозы сопровождаются защитными действиями (сложные, иногда длящиеся часами манипуляции, предотвращающие контакты с «загрязненными» предметами, тщательная обработка или даже дезинфекция одежды, соприкасавшейся с уличной пылью, и т. д.). Такого рода «ритуалы», постепенно занимающие ведущее положение в клинической картине, целиком определяют поведение больных, а иногда приводят к полной изоляции от общества. Избегая потенциальной опасности (взаимодействия с «вредоносными» веществами или болезнетворными агентами), пациенты бросают работу или учебу, месяцами не выходят из дому, отдаляются даже от ближайших родственников и чувствуют себя в безопасности лишь в пределах собственной комнаты.

Фобии, формирующиеся в рамках затяжных (от нескольких месяцев до нескольких лет) приступов, манифестируя совместно с аффективными нарушениями, в отличие от тревожно-фобических расстройств, составляющих содержательный (денотативный) комплекс циклотимических фаз (навязчивые идеи малоценности, тревожные опасения собственной несостоятельности), не образуют столь тесных - синдромальных связей с депрессивной симптоматикой и проявляют в дальнейшем собственный, не связанный непосредственно с динамикой аффективных проявлений стереотип развития [Андрющенко А. В., 1994]. Структура фобий, определяющих картину таких приступов, полиморфна. При преобладании среди проявлений депрессии соматизированной тревоги на первый план может выступать сочетающийся с паническими атаками страх смерти (инфарктофобия, инсультофобия), страх оказаться беспомощным в опасной ситуации, страх проникновения в организм патогенных бактерий, чужеродных предметов и т. п.

В других случаях, протекающих с картиной деперсонализационных и тревожных депрессий, превалируют фобии контрастного содержания, страх сумасшествия, потери контроля над собой, опасения причинить себе или окружающим повреждения - совершить убийство или самоубийство (ударить ножом, выбросить с балкона ребенка, повеситься, выпрыгнуть из окна). Суицидо- и гомицидофобии сопровождаются, как правило, яркими образными представлениями трагических сцен, которые могут последовать в случае реализации тревожных опасений. В рамках приступов могут также наблюдаться острые пароксизмы фобий, для которых характерны абсолютная немотивированность, отвлеченность, а подчас метафизичность содержания [ Insel Т. К., Akiskal H . S ., 1986].

Навязчивости при вялотекущей шизофрении часто манифестируют на фоне уже формирующихся негативных изменений (олигофреноподобный, псевдоорганический дефект, дефект типа «фершробен» с аутистической отгороженностью и эмоциональным обеднением). При этом наблюдаются отвлеченные навязчивости [Снежневский А. В., 1983] по типу навязчивого мудрствования с тенденцией к разрешению бесполезных или неразрешимых вопросов, многократно повторяющимися попытками раскрыть смысл того или иного выражения, этимологию термина и т. д. Однако чаще всего формируются навязчивые сомнения в завершенности, законченности действий [ Sollier P ., 1909], которые сводятся к ритуалам и перепроверкам. При этом больные вынуждены повторно выполнять одни и те же операции (строго симметрично располагать предметы на письменном столе, по многу раз перекрывать водопроводный кран, мыть руки, хлопать дверью лифта и т. д.).

Навязчивые сомнения в чистоте собственного тела, одежды, окружающих предметов [Ефремова М. Е., 1998], как правило, сопровождаются длящимися часами ритуальными действиями, направленными на «очищение» от воображаемой грязи. Навязчивые сомнения в наличии тяжелого неизлечимого заболевания (чаще всего онкологического) ведут к неоднократно повторяющимся обследованиям у различных специалистов, повторным ощупываниям тех участков тела, где могла локализоваться предполагаемая опухоль.

Навязчивости, формирующиеся либо обостряющиеся в рамках приступов, могут протекать по типу «помешательства сомнений» - folie du doute [ Legrand du Saulle H ., 1875]. На фоне тревожного состояния с бессонницей и идеаторным возбуждением появляются постоянные сомнения по поводу реализованных в прошлом действий, правильности уже совершенных поступков. Картину приступов могут определять контрастные навязчивости типа сомнений в совершении насилия или убийства [Дороженок И. Ю., 1998], проявляющиеся на высоте состояния в виде «принятия невероятного за действительное» [ Jaspers К., 1923]. При генерализации состояния присоединяются также опасения и колебания в связи с предстоящими действиями, доходящие до уровня амбивалентности и даже амбитендентности.

По мере развития эндогенного процесса навязчивости быстро утрачивают прежнюю аффективную окраску, приобретают черты инертности и однообразия. Их содержание становится все более нелепым, теряет даже внешние признаки психологической понятности. В частности, компульсивные расстройства на поздних этапах сближаются с моторными стереотипия-ми [ Stein D . et al ., 1998] и сопровождаются в части случаев самоповреждающим поведением (покусывание рук, расчесывание кожи, выдавливание глаз, перетягивание гортани). Эти особенности обсессивных расстройств при вялотекущей шизофрении отличают их от навязчивостей при пограничных состояниях. Негативные изменения, отмечавшиеся в дебюте заболевания, наиболее отчетливо выступают на его поздних этапах и значительно снижают социальное функционирование пациентов [ Hwang M ., Opler L . A ., Hollander Е., 1996]. При этом формируются несвойственные ранее психопатоподобные проявления ананкастического круга - ригидность, консерватизм, утрированная прямолинейность суждений.

Вялотекущая шизофрения с явлениями деперсонализации [Наджаров Р. А., Смулевич А. Б., 1983]. Клиническая картина этой формы заболевания определяется явлениями отчуждения, выступающими в различных сферах самосознания (ауто-, алло- и соматопсихическая деперсонализация). При этом деперсонализация распространяется в первую очередь на высшие дифференцированные эмоции, сферу аутопсихики (сознание измененности внутреннего мира, умственного оскудения) и сопровождается снижением витальности, инициативы и активности.

Преморбидно пациенты обнаруживают черты пограничного (повышенная впечатлительность, эмоциональная неустойчивость, живость воображения, аффективная лабильность, уязвимость к стрессу) или шизоидного расстройства личности (замкнутость, избирательная чувствительность к внутренним конфликтам, холодность к окружающим). Им свойственны гипертрофия и нестабильность сферы самосознания, проявляющаяся как в склонности к рефлексии, длительной ретенции впечатлений, так и в тенденции к формированию транзиторных деперсонализационных эпизодов - deja vu и др. [Воробьев В. Ю., 1971; Ильина НА., 1998].

В дебюте заболевания преобладают явления невротической деперсонализации - обостренное самонаблюдение, жалобы на потерю «чувственного тона», исчезновение яркости и четкости восприятия окружающего, что является, по J . Berze (1926), одним из значимых признаков инициальных этапов процесса. При приступообразном течении болезни расстройства самосознания обычно выступают в рамках аффективных фаз - тревожно-апатическая депрессия по F . Fanai (1973). Отдельные деперсонализационные симптомокомплексы (пароксизмально возникающее чувство измененности психических функций со страхом потери самоконтроля) проявляются уже в структуре острых приступов тревоги (панические атаки). При неглубоком уровне аффективных нарушений (дистимия, истероидная дисфория) преобладают парциальные анестетические расстройства: отстраненное восприятие предметной реальности, отсутствие чувства присвоения и олицетворения, ощущение потери гибкости и остроты интеллекта [Ильина НА., 1998]. По мере обратного развития депрессии отмечается тенденция к редукции деперсонализационных расстройств, хотя и в ремиссии нарушения самосознания полностью не исчезают. Периодически в связи с внешними воздействиями (переутомление) либо аутохтонно происходит экзацербация деперсонализационных феноменов (восприятие собственного лица, отраженного в зеркале, как чужого, отчуждение окружающей реальности, тех или иных сенсорных функций).

При генерализации деперсонализационных расстройств в рамках затяжной депрессии на первый план выступают явления болезненной анестезии (anaesthesia psychica dolorosa). Чувство бесчувствия проявляется прежде всего потерей эмоционального резонанса. Больные отмечают, что живопись и музыка не вызывают у них прежнего душевного отклика, а прочитанное воспринимается как холодные голые фразы - нет сопереживания, отсутствуют тонкие оттенки чувств, утрачена способность ощущать удовольствие и неудовольствие. Пространство как бы уплощается, окружающий мир представляется измененным, застывшим, пустым.

Явления аутопсихической деперсонализации [Воробьев В. Ю., 1971] могут при этом достигать степени полного отчуждения, потери своего Я. Больные утверждают, что их психическое Я погасло: они утратили связь с прошлой жизнью, не знают, какими были прежде, их как бы не касается происходящее вокруг. В некоторых случаях нарушается и сознание активности Я [ Scharfetter Ch ., 1976] - все поступки воспринимаются как нечто механическое, бессмысленное, чуждое. Отмечавшееся еще в дебюте заболевания чувство утраты связи с окружающими усиливается до ощущения полного непонимания поведения людей, взаимоотношений между ними. Нарушаются сознание идентичности Я [ Scharfetter Ch ., 1976], противопоставление сознания Я внешнему миру [ Jaspers К., 1913]. Больной перестает ощущать себя как личность, смотрит на себя «со стороны», испытывает мучительную зависимость от окружающих - у него нет ничего своего, его мысли и поступки механически перенимаются у других людей, он лишь разыгрывает роли, переходит в чуждые для себя образы.

По мере прогредиентного течения эндогенного процесса явления психического отчуждения (которые в принципе обратимы) трансформируются в структуру дефицитарных изменений - дефектная деперсонализация [ Haug К., 1939]. Такое видоизменение реализуется в рамках так называемого переходного синдрома [ Gross G ., 1989; Дробижев М. Ю., 1991]. Симптомы Деперсонализации постепенно лишаются четкости, физикальности, лабильности и многообразия проявлений. На первый план выступает «чувство неполноты» [ Janet P ., 1911], распространяющееся как на сферу эмоциональной жизни, так и на самосознание в целом. Больные осознают себя измененными, отупевшими, примитивными, отмечают, что лишились прежней душевной тонкости. Отчуждение связи с людьми, выступавшее прежде в картине аутопсихической деперсонализации, теперь уступает место истинным затруднениям общения: трудно войти в новый коллектив, уловить нюансы ситуации, прогнозировать поступки других людей. Чтобы как-то компенсировать чувство неполноты интерперсональных контактов, постоянно приходится «подстраиваться» под общее настроение, следовать за ходом мысли собеседника.

Явления дефектной деперсонализации, формирующиеся в рамках переходного синдрома, наряду со свойственными большинству больных шизофренией изменениями личности (эгоцентризм, холодность, безразличие к нуждам окружающих, даже ближайших родственников) сопровождаются также негативными проявлениями особого рода, определяемыми в связи с постоянным недовольством больных своей психической деятельностью как «моральная ипохондрия» [ Falret G ., 1886]. Пациенты целиком концентрируются на анализе оттенков своего психического функционирования. Несмотря на частично восстанавливающиеся адаптационные возможности, всячески подчеркивают тяжесть ущерба, причиненного умственной деятельности. Используют все средства для того, чтобы продемонстрировать свою психическую несостоятельность: требуют такого лечения, которое бы привело к «полному восстановлению деятельности мозга», проявляют при этом настойчивость, добиваются любыми способами различных обследований и новых медикаментозных назначений.

При вялотекущей шизофрении с истерическими проявлениями [Дубницкая Э. Б., 1978] истерическая симптоматика принимает гротескные, утрированные формы: грубые, шаблонные истерические реакции, гипертрофированная демонстративность, жеманность и кокетливость с чертами манерности, продолжающиеся месяцами контрактуры, гиперкинезы, стойкая афония и др. Истерические расстройства, как правило, выступают в сложных коморбидных связях с фобиями, навязчивыми влечениями, яркими овладевающими представлениями и сенестоипохондрическими симптомокомплексами.

Характерно развитие затяжных, продолжительностью иногда более полугода, истерических психозов. В картине психоза преобладают генерализованные (преимущественно диссоциативные) истерические расстройства: помрачение сознания, галлюцинации воображения с мистическими видениями и голосами, двигательное возбуждение или ступор, судорожные истерические пароксизмы. Явления расстроенного сознания обычно быстро подвергаются обратному развитию, а остальные признаки психоза обнаруживают стойкость, несвойственную психогенно обусловленной истерической симптоматике, и ряд особенностей, сближающих их с нарушениями более тяжелых регистров. Например, обманы восприятия, сохраняя сходство с галлюцинациями воображения (образность, изменчивость содержания), постепенно приобретают черты, свойственные псевдогаллюцинаторным расстройствам, - насильственность и непроизвольность возникновения. Появляется склонность к «магическому мышлению» [ Kretschmer E ., 1930], двигательные истерические расстройства утрачивают демонстративность и выразительность, сближаясь с субкататоническими нарушениями [ Urstein M ., 1922].

На более поздних этапах заболевания (период стабилизации) в клинической картине все более отчетливо выступают грубые психопатические нарушения (лживость, авантюризм, бродяжничество) и типичные для шизофрении изменения (аутизм, снижение продуктивности, трудности адаптации, утрата контактов). С годами больные чаще всего приобретают облик одиноких чудаков, опустившихся, но крикливо одетых, злоупотребляющих косметикой женщин.

При вялотекущей простой шизофрении [Наджаров Р. А., 1972] проявления латентного периода соответствуют дебюту негативной шизофрении с медленным углублением психической дефицитарности (снижение инициативы, активности, эмоциональная нивелировка). В активном периоде преобладают явления аутохтонной астении с нарушениями самосознания активности. Среди других позитивных симптомокомплексов на первом плане расстройства анергического полюса с крайней бедностью, фрагментарностью и однообразием проявлений. С наибольшим постоянством возникают депрессивные расстройства, относящиеся к кругу негативной аффективности, - апатические, астенические депрессии с бедностью симптоматики и недраматичностью клинической картины. Фазовые аффективные расстройства протекают с усилением психической и физической астении, угнетенным, мрачным настроением, ангедонией и явлениями отчуждения (чувство безучастности, отстраненности от окружающего, неспособности испытывать радость, удовольствие и интерес к жизни), сенестезиями и локальными сенестопатиями. По мере развития заболевания нарастают медлительность, пассивность, ригидность, а также признаки психической несостоятельности - умственная утомляемость, жалобы на трудности концентрации внимания, наплывы, путаницу и обрывы мыслей.

В период стабилизации формируется стойкий астенический дефект с тенденцией к самощажению, снижением толерантности к нагрузкам, когда всякое дополнительное усилие ведет к дезорганизации умственной деятельности и падению продуктивности. При этом в отличие от грубопрогредиентных форм шизофрении со сходной картиной речь идет о таком типе процессуальных изменений, при котором болезнь, по выражению F . Mauz (1930), «снижает личность, ослабляет ее, но приводит к бездеятельности лишь определенные ее структуры». Несмотря на эмоциональное опустошение и сужение круга интересов, пациенты не обнаруживают признаков регресса поведения, внешне вполне упорядочены, владеют необходимыми практическими и несложными профессиональными навыками.

Диагноз. Процесс диагностики вялотекущей шизофрении требует интегрального подхода, основанного не на отдельных проявлениях болезни, а на совокупности всех клинических признаков. При диагностическом анализе учитываются сведения о семейном отягощении (случаи «семейной» шизофрении), особенностях преморбида, развитии в детском, пубертатном и юношеском возрасте. Большое значение для установления эндогенно-процессуальной природы болезненных проявлений приобретают обнаруживаемые в указанные периоды необычные или вычурные увлечения [Личко А. Е., 1985, 1989], а также резкие, ограниченные во времени характерологические сдвиги с профессиональным «надломом» [ Mundt Ch ., 1983], изменениями всей жизненной кривой и нарушениями социальной адаптации.

В отличие от пограничных состояний при процессуально обусловленной патологии отмечается постепенное снижение трудоспособности, связанное с падением интеллектуальной активности и инициативности. Признаки, используемые в качестве клинических критериев при диагностике вялотекущей шизофрении, группируются по двум основным регистрам: патологи чески продуктивные расстройства (позитивная психопатологическая симптоматика) и негативные расстройства (проявления дефекта). Последние для распознавания вялотекущей шизофрении не только являются облигатными но и определяют окончательно диагноз, который может быть установлен лишь при наличии отчетливых признаков дефекта. Тем самым предусматривается исключение состояний, определяющихся не столько влиянием эндогенного процесса (латентного, резидуального), сколько «личностно-средовой интеракцией» [ Magnusson D ., Ohman A ., 1987].

При диагностике вялотекущей шизофрении по регистру патологически продуктивных расстройств одновременно учитывают два ряда психопатологических проявлений: 1-й ряд - расстройства, предпочтительные для эндогенного процесса с момента формирования; 2-й ряд - расстройства, имеющие эндогенно-процессуальную трансформацию в динамике. К 1-му ряду относятся субпсихотические проявления в картине эпизодически возникающих экзацербаций: вербальные обманы комментирующего, императивного характера, «оклики», «звучание мыслей»; галлюцинации общего чувства, гаптические галлюцинации; рудиментарные идеи воздействия, преследования особого значения; аутохтонное бредовое восприятие. К ряду позитивных расстройств, обнаруживающих свойственную эндогенному процессу трансформацию в динамике, относятся обсессивно-фобические состояния с последовательным видоизменением идеообсессивных расстройств («помешательство сомнений», контрастные фобии) в направлении идеообсессивного бреда с амбитендентным ритуальным поведением и отвлеченным содержанием симптоматики; деперсонализационные состояния с постепенным утяжелением расстройств самосознания от невротической до дефектной деперсонализации с грубыми эмоциональными изменениями и ущербом в ауто-психической сфере; истерические состояния с трансформацией конверсионных и диссоциативных проявлений в сенестоипохондрические, субкататонические, псевдогаллюцинаторные.

Вспомогательное, но, по мнению современных европейских психиатров [ Glatzel J ., 1971, 1981; Weitbrecht H . G ., 1980], весьма существенное значение для диагностики имеют нарушения экспрессии, придающие облику больных черты странности, чудаковатости, эксцентричности; пренебрежение правилами личной гигиены: «запущенность», неряшливость одежды; манерность, парамимия с характерным, избегающим собеседника взглядом; угловатость, толчкообразность, «шарнирность» движений; напыщенность, многозначительность речи при бедности, неадекватности интонаций. Совокупность этих особенностей выразительной сферы с характером необычности, чужеродности определяются H . C . Rumke (1958) понятием « praecoxgeful » (« praecox feeling » в англоязычной терминологии).

Ипохондрия - это не болезнь. И все-таки порой она причиняет такие страдания, словно человек и вправду нездоров. Международная классификация болезней (МКБ-10) сегодня описывает ипохондрическое расстройство (F45.2) так:

«Важнейшей чертой [ипохондрического расстройства] является устойчивая озабоченность пациента возможностью иметь у себя тяжелое, прогрессирующее заболевание или несколько заболеваний. Пациент предъявляет устойчивые соматические жалобы или проявляет устойчивое беспокойство по поводу их возникновения. Нормальные, обычные ощущения и признаки часто воспринимаются больным как ненормальные, беспокоящие; он сосредоточивает свое внимание обычно только на одном-двух органах или системах организма. Часто присутствуют выраженная депрессия и тревога, что может объяснить дополнительные диагнозы. Расстройство, выражающееся в озабоченности собственным здоровьем».

Прежде чем ставить себе диагноз «ипохондрия», стоит узнать, что такое соматоформные расстройства, к которым она относится. Их главная особенность - недоверие к врачам: пациенты-ипохондрики предъявляют свои претензии повторно, требуют обследований и анализов, даже если раньше результаты были отрицательными. Существующие соматические (то есть, не вызванные психической деятельностью) заболевания при этом не объясняют то, на что жалуется пациент.

Иными словами, не все, кто мучительно и необоснованно подозревает у себя рак или СПИД, являются ипохондриками: многие забудут о беспокойстве, едва врач скажет, что все хорошо. И тем не менее, из-за потоков тревожной информации, которые обрушиваются на нас, даже психически здоровые люди нередко страдают от страха.

Канцерофобия

Одна из самых распространенных форм ипохондрии - канцерофобия, при которой здоровый человек боится заболеть раком. От нее страдают самые разные люди по всему миру, - ведь многие знают, что онкологические заболевания являются распространенной причиной смерти (уступая, впрочем, сердечно-сосудистым заболеваниям, которых никто так сильно не боится), а лечение от них не все легко переносят.

Канцерофобия возникает по разным причинам. Основой для нее в том числе могут стать:

1)реакция на смерть близкого человека от рака;

2) реакция на операцию по удалению доброкачественных новообразований или кист;

3) комментарий врача при осмотре (комментарий воспринимается как намек или предупреждение);

4) наличие предраковых заболеваний (эрозии шейки матки, язвы желудка и др.);

5) невроз навязчивых состояний, ипохондрия, психопатия, депрессия, шизофрения;

6) генерализованное тревожное расстройство;

7) хронический стресс, который сопровождается резким похудением;

8) хронический болевой синдром (к примеру, мигрень);

9) климакс, когда женщина оказывается вынуждена регулярно проходить профилактические осмотры.

Реклама лекарственных и профилактических средств, которые якобы предупреждают развитие злокачественных новообразований, также не добавляет людям уверенности в завтрашнем дне и по сути как бы подталкивают их к мысли: «А нет ли у меня рака?».

Все это, разумеется, не означает, что нужно игнорировать тревожные симптомы, приписывая их исключительно канцерофобии. Однако необходимо отличить ее эффект от действительно важных изменений в состоянии здоровья. Один из лучших способов сделать это (и справиться с канцерофобией, как и с другими подобными состояниями), - пойти к врачу. Какой бы пугающей ни казалась эта необходимость («А вдруг что-нибудь найдут?»), как правило, визит в поликлинику заканчивается чувством облегчения. Сам этот шаг - посещение доктора - стоит воспринимать как терапию, действенный способ справиться с ужасом, который долго не давал покоя. Канцерофобия постоянно отвлекает на себя внимание, заставляет прислушиваться к себе, разыскивать списки симптомов, - и пугаться от этого еще больше.

Если страх после обращения к медикам не проходит, или если человек знает, что у него есть невроз навязчивых состояний, ипохондрия, психопатия, депрессия, шизофрения, тревожное расстройство или другие проблемы, справиться с фобией - вместе с основным психическим заболеванием - поможет психотерапия. Поддерживать здоровье психики так же необходимо, как лечить зубы или уши, - и нет абсолютно никаких оснований этого стесняться (ведь мы не стесняемся того, что были у стоматолога или лора).

Страх заболеть шизофренией

Боязнь стать жертвой психического заболевания, кажется, распространена не так широко, как канцерофобия, но и она представляет серьезную проблему. Чаще всего такая фобия сопровождает другие нарушения в работе психики (но никогда не сочетается с самой шизофренией): неврозы, обсессивно-компульсивное расстройство, панические атаки и депрессию. Иными словами, если человек боится сойти с ума или наблюдает у себя характерные симптомы шизофренического расстройства, это значит, что он здоров или почти здоров. Настоящий больной шизофренией никогда не заподозрит ее у себя: напротив, за счет так называемого бредового осознания происходящего (это состояние, когда окружающие шизофреника «странности» наконец складываются в целостную картину мирового масштаба) ему будет казаться, что это с окружающими что-то не так.

Тем не менее, навязчивый страх сумасшествия - лиссофобия - требует обращения к психотерапевту. От шизофрении в этом случае лечить не будут, шизофреником не назовут, - зато помогут справиться с основной, настоящей проблемой, которая вовсе не является сумасшествием.

Боязнь СПИДа

Многие городские легенды вселяют в нас страх. К ним относится, например, миф о мстительном пациенте, который подкладывает на сидения в кинотеатрах и метро выпачканные в крови булавки и записки: «Теперь у вас СПИД!». Также люди часто боятся заразиться ВИЧ или гепатитом в кабинете стоматолога, при сдаче анализа крови, в маникюрном салоне и т. д.

Правда в том, что по данным сайта Aids.ru , до сих пор не было зарегистрировано ни одного случая передачи ВИЧ от пациента к пациенту в стоматологическом кабинете. Все инструменты здесь проходят строжайшую стерилизацию: сначала их купают в специальном растворе, потом запечатывают в герметичные пакеты и отправляют в автоклав. Он, за счет высокой температуры и пара под давлением, обеспечивает стопроцентную стерилизацию. При этом на всех инструментах есть индикаторы, которые показывают, стерильны ли они. А для врачей, которые находятся в особой группе риска, в каждом стоматологическом кабинете есть так называемая «СПИД-укладка» («форма-50»), которая позволяет оказать первую помощь, если медик порезался или укололся.

ВИЧ нельзя заразиться при рукопожатиях, через полотенца, постельное белье, одежду, в бассейне, через комариные укусы, поцелуи, пресловутые уколы в транспорте, шприцы в поликлинике, и в маникюрных салонах. Сегодня, спустя 30 лет после начала эпидемии СПИДа мы знаем, что такой вирус передается только при незащищенном половом контакте, при инъекциях общими инструментами, от матери к ребенку при беременности, при родах и при кормлении грудью. Если человек соблюдает элементарные меры предосторожности, заразиться ВИЧ трудно, а защититься от него, напротив, очень легко.

Как же перестать быть ипохондриком?

Марк Тайрелл

терапевт и сооснователь ресурса Uncommon Knowledge

Советы вроде «просто не думай об этом» не работают. Почему? Потому что так вы только больше сосредотачиваетесь на мысли. Рекомендация «отвлечься» может оказаться полезной, но отвлекаться в таком случае нужно по-настоящему, иначе вы будете думать: «Я знаю, что пытаюсь не размышлять о страхе, что эта головная боль говорит о…».

Тревога - как вода. Ей нужна емкость - мысль, которая предаст ей форму; канал, по которому она сможет передвигаться. Такой «емкостью» может стать неуверенность в отношениях с партнером, страх перед начальником, ипохондрия или что-нибудь другое. Если вы попытаетесь выкинуть емкость, вода все равно останется. Чтобы справиться с мучительным беспокойством, нужно работать с его источником - с чувствами (водой), а не с мыслями (емкостями).

Если вы пытаетесь справиться с ипохондрией, вот четыре совета:

1) Расслабляйтесь, расслабляйтесь и еще раз расслабляйтесь. Чем меньше вы напряжены, тем меньше емкостей для тревоги будет изобретать ваше воображение.

2) Берегитесь самодиагностики. Интернет - прекрасное место, но желание «просмотреть симптомы» и «взглянуть, что это может быть» - плохая идея. Дело в том, что любые симптомы, которые вы готовы со всей живостью вообразить, при таких розысках можно связать с любой искомой болезнью. Кроме того, когда вы знаете, какие симптомы нужно искать, вы можете в самом деле их у себя найти. Люди и впрямь способны сами вызвать у себя то или иное ощущение (до определенной степени).

Оставьте диагностику профессионалам, которые могут взглянуть на ваше здоровье в другом масштабе. Один мой друг был убежден, что у него рак мочевого пузыря, - а выяснилось, что он просто ест слишком много свеклы.

3) Доверяйте своему телу - оно может о вас позаботиться и знает, что хорошо, а что не очень. Недавние исследования показали, что ипохондрики меньше пекутся о своем здоровье: больше курят, больше пьют и меньше занимаются спортом. Берегите свое тело и будьте уверены, что оно делает для вас все, что может.

4) Сделайте перерыв. Чрезмерная склонность осознавать все небольшие изменения быстро превращается в мучение. Ипохондрики обращают внимание на любую боль, напряжение мышц, головокружение. Однако тело - это система, которая сама все в себе регулирует, и в ней происходят естественные безвредные перемены, которые осознаются психикой. Большая часть таких «сообщений» остаются в области подсознания. Легкая боль, урчание в животе и покалывание - симптомы того, что вы живы. Ипохондрия начинается, когда человек решает, будто все эти сигналы - признак катастрофы, хотя ни о чем таком они в действительности не говорят.

Как только вы станете меньше волноваться, вы сможете сосредоточиться на том, что происходит вокруг вас, займетесь жизненным процессом и почувствуете, что связаны с другими людьми. Так что преодоление ипохондрии станет большим шагом на пути развития личности во всех смыслах.

Здравствуйте! Мне 20 лет, я ужасно боюсь заболеть шизофренией! Взял, по глупости, книгу по психиатрии и узнал, что дебют этого заболевания приходится как раз на мой возраст. Да еще и начитался случаев из практики. Страх заболеть шизофренией настолько сильный, что я хожу подавленный каждый день, ухудшилась память, стало сложно сосредоточиться, пропали прежние интересы, чувствую тоску и иногда хочется просто бежать куда-то, лишь бы меня отпустили эти мысли.

С детства, когда мне было страшно, я успокаивал себя, повторяя в голове что-то в духе "Успокойся, расслабься, все будет хорошо" и т.д.
Теперь же я поймал себя на мысли, что как бы проговариваю все свои мысли про себя, так же внутренним голосом и не могу избавиться от этой привычки, которая так же доставляет массу неудобств.

Отдаю себе отчет в том, что страх, в принципе, беспричинный, но это сильнее меня! До ужаса боюсь провести всю жизнь под таблетками, кочуя между псих-диспансером и семьей, которой я стану обузой до конца дней! Состояние мое длится уже второй месяц. Два месяца кошмара. Помогите советом! Может я и правда схожу с ума?
Живу в Москве. Холост. Учусь.
Ответ на вопрос:

Фобия болезней

Фобия, то есть страх или боязнь заболеть, бывают разного характера. Одно в Вашем случае ясно однозначно. Вы полностью здоровы и перенапряжение своей нервной системе создаёте самостоятельно. Просто Вы очень впечатлительный человек. С психикой всё нормально, но в результате какого-то события, внешнего или внутреннего, нервная система начала испытывать перевозбуждение. Поэтому и возникает страх заболеть неизлечимой болезнью , а хуже всего психическим заболеванием.
Почему я так заявляю?

У Вас сохранена самокритика. Вы понимаете то, что у вашего страха нет причины. Если это так, тогда никакого психического заболевания у Вас в настоящее время нет. А бояться того, что наступит в будущем, согласитесь это несерьёзно. Ведь, завтра может вообще не наступить из-за многих причин. Фобия заболеть часто встречается у студентов медицинских учебных заведений. За время учёбы, они примеряют к себе все изучаемые болезни. Ваша ситуация очень на это похожа и хорошо описана в юмористической повести Джерома К. Джерома - "Трое в лодке, не считая собаки" 1889г. Прочитайте на досуге.
Что предпринять?

Фобия болезней лечится так же, как и любая другая. Нужно побороть свой . Сделать это можно самостоятельно, используя методику идти навстречу своему страху, или обратиться на приём к психотерапевту. Но самое необходимое и главное условие это менее серьёзно и с оптимизмом относиться ко всему происходящему.

Чувством, наиболее часто встречающимся при шизофрении, является страх. Его интенсивность нередко превосходит пределы человеческого воображения. Внешним его проявлением чаще всего бывает заторможенность либо кататоническое возбуждение, а внутренним - нарушение нейроэндокринного равновесия, которое иногда бывает даже причиной смертельного исхода. Определение последовательности процессов: возникает ли сначала страх, который вызывает нейроэндокринные нарушения, или наоборот, представляется невозможным. Эта проблема снимается, если отойти от дуалистической концепции природы человека. Подобные трудности встречаются при попытках установления временной последовательности отдельных составляющих шизофренических переживаний, а именно, определения того, возникает ли страх сам по себе, или же он вызывается разрушением прежней реальности мира и хаотическим образованием психотического мира, в котором сами ужасные образы или мысли могут, подобно кошмарному сновидению, вызывать пароксизмы страха. В этом случае дело касается уже не разделения на «душу» и «тело», но разделения самой души на отдельные элементы.

При выделении четырех видов страха (79) обращалось внимание на то, что дезинтеграционный страх достигает своей кульминационной интенсивности при шизофрении, ибо при шизофрении структура мира подвергается дезинтеграции. Все становится иным, новым и незнакомым - как сам больной для себя, так и его окружение. Рассматривая чувство страха во временном аспекте, следует подчеркнуть, что оно нарастает одновременно с дезинтеграцией ней (механизм порочного круга).

Принимая разделение чувства страха на виды: биологический, социальный, моральный и дезинтеграционный, можно лучше понять механизм его возникновения. А это не всегда означает, что обусловливающая страх ситуация (биологическая или социальная угроза, моральный конфликт или разрушение структуры метаболизма) опережает чувство страха.

Страх также может возникать спонтанно, например в эндогенном ритме колебаний эмоционального колорита, и вызывать чувство биологической или социальной угрозы в зависимости от того, какой механизм реагирования закрепился в ходе развития личности. Например, человек, у которого одним из основных переживаний является страх людей и оценки с их стороны (независимо от того, чем был вызван страх), под его влиянием испытывает чувство социальной угрозы.

Несмотря на то что шизофренический страх имеет прежде всего дезинтеграционный характер, мы не в состоянии определить, что является причиной, а что - следствием: страх ли вызывает дезинтеграцию, или дезинтеграция - страх. Законы причинности, к которым каждый человек весьма привычен, формируются в связи с нашим воздействием на окружающий мир (установка «над» - «действую и наблюдаю результаты своего действия»). В действии устанавливается временная последовательность причины и следствия (post hoc. ergo propter hoc). В случае анализа эмоционально-чувственной жизни упорядочение явлений в плане их временной последовательности вовсе не означает их причинно-следственной связи. То, что какая-то ситуация вызвала чувство страха, в том смысле, что возникла раньше этого чувства, не равнозначно их причинно-следственной связи. При шизофрении человек может бояться галлюцинаторных голосов или образов, и возникает видимость, что они упреждают чувство страха, вовсе не являясь при этом обязательной его причиной. Напротив, галлюцинации могут порождаться состоянием сильного страха.

При попытках исследовать этиологию эмоциональных состояний часто возникает впечатление запаздывания. Одно явление порождает другое, прежде чем мы успеваем в нем сориентироваться. Эта логическая интерпретация чаще всего реализуется ex post? Примером запаздывающей оценки из повседневной жизни может служить поиск достоинств либо недостатков особы, которая вначале показалась нам симпатичной либо антипатичной.

Определение шизофренического страха как дезинтеграционного не означает, что его тематика всегда связана с разрушением существующей структуры, с тем, что наступает хаос, что все становится иным, чем прежде, что больного окружают кошмары, ничем не напоминающие прежнюю действительность, что он сам, наконец, трансформируется в совершенно иное существо. Переживания такого вида - бурной трансформации прежнего мира - часто наблюдаются при шизофрении, особенно в остром периоде, но не являются единственным тематическим направлением шизофренических страхов.

Не менее часто встречаются социальный и моральный страхи. Больной боится людей, чувствует исходящую от них угрозу, ему кажется, что за ним следят, преследуют, намереваются его уничтожить. Социальный страх является центральным проявлением бреда преследования. Моральный страх чаще всего встречается в случаях бреда мессианства, когда больной сгибается под бременем своей миссии (charisma) и со страхом оценивает каждый свой шаг в отношении соответствия великой и единственной цели его жизни.

Биологический страх возникает в форме внезапных приступов паники либо постоянного ощущения смерти, угрожающей извне, со стороны воображаемых врагов, либо изнутри, от таинственным образом изменяющегося тела. Может появиться сексуальный страх как вариант биологического страха, например в форме боязни женщин, особенно действительной, либо воображаемой партнерши (бред отравления).

Таким образом, с тематической точки зрения, шизофренический страх характеризуется значительным разнообразием. Однако в любом случае в нем можно обнаружить элементы расщепления прежней структуры, т. е. дезинтеграции. Страх перед людьми является страхом перед людьми изменившимися, иными, нежели те, какими они были раньше. Страх перед собственной совестью является страхом перед трансформировавшейся совестью. Биологический страх связан с изменением чувства собственного тела и его субъективной метаморфозой и т. п. Существенным является изменение, столь необычное, что вызывает чувство страха.

«У страха глаза велики». Под влиянием страха то, что нам угрожает, приобретает нередко необычайную выразительность, как если бы было освещено мощным лучом света, а все остальное тонуло во тьме. Это освещение детали преувеличивает ее на фоне окружающей темноты. Предмет, с которым связывается чувство страха и который становится его причиной, фокусирует на себе всю интеракцию с окружением, становится как бы ее центральной точкой. Этим и обусловливается его преувеличение.

Не анализируя глубже запутанную проблему причины и следствия в эмоционально-чувственной жизни, необходимо, однако, еще раз напомнить о том, что предмет, с которым связано эмоциональное состояние, не всегда является причиной страха. Известно состояние неопределенного беспокойства (free floating anxiety), которое может как бы зацепиться за какой-то нейтральный предмет, который с этого момента становится причиной тревоги. При шизофрении, когда чувство страха нарастает до масштабов, не встречаемых в повседневной жизни, предмет, который часто оказывается совершенно случайно выбранным в качестве причины этого чувства, становится несоизмеримым с силой вызываемого им страха. С этим, помимо других факторов, связана странность эмоциональных реакций у больных шизофренией. Стимул может быть чрезвычайно слабым и вызывать необычайно сильную реакцию. Чей-то взгляд, жест, ничего на значащее слово, мелкое физическое недомогание и другие пустяковые для окружающих воздействия под влиянием страха вырастают и превращаются в важнейшие события, вокруг которых концентрируются мысли и чувства больного. Это явление в принципе аналогично тому, что случается испытывать каждому человеку в ситуации, когда он находит предмет для разрядки своего чувства, только вследствие силы чувств при шизофрении несоразмерность между предметом чувства и самим чувством оказывается значительно более резкой.

Чувство страха при шизофрении может достигать разной степени интенсивности. У одних больных оно развивается необычайно бурно, вызывая обычно при этом полное преобразование действительности, которое наполняется ужасными видениями, образами, но иногда страх может сопровождаться лишь чувством пустоты - как бы огромной бездны, поглощающей больного.

У других страх нарастает постепенно - от тревожного ожидания чего-то неизбежного, что должно произойти, до чувства непосредственной угрозы, когда «неизбежное» уже очень близко. Постепенное нарастание страха характерно для бредового настроения (Wahnstimmung).

Наибольшая интенсивность страха наблюдается в первой фазе шизофрении. Затем это чувство обычно ослабевает; больные привыкают к изменению самих себя и окружающего мира.

Кристаллизация бредовой структуры уменьшает неопределенность, а тем самым и чувство страха. Эта проблема имеет существенное значение в плане лечения шизофрении. В последующих периодах болезни, когда уже появляется двойная ориентация, больному иногда бывает легче жить в бредовом мире, нежели в реальном, поскольку в этом последнем он чувствует себя менее уверенно; реальная действительность нередко усиливает его страх. Даже когда в шизофренических переживаниях проявляются другие эмоции, например, радость по поводу освобождения от прежних форм жизни или вследствие открытия своего мессианства, либо чувства безнадежной пустоты, ненависти, экстатической идеальной любви и т. п., в них всегда можно обнаружить присутствие страха. В негативных чувствах (печаль, ненависть и т. п.) это не удивительно, поскольку страх обычно им сопутствует, в позитивных же (радость, любовь) страх, который за ними скрывается и составляет как бы главную тональность шизофренического колорита, с легкостью внезапно вырывается на поверхность, лишая позитивные чувства присущей им ценности.

Есть основание предполагать, что само нарушение эмоционального контакта с конкретным окружением связано с чувством страха. При этом, как обычно бывает в эмоциональной сфере, действует механизм порочного круга: прекращение интеракции с окружением увеличивает страх, а страх в свою очередь увеличивает изоляцию.

Человек, изолированный от общества, более подвержен чувству страха, нежели в том случае, когда он находится вместе с другими людьми. С другой стороны, страх перед окружением усиливает желание бежать от него.

Страх при шизофрении связан с ее новыми симптомами, т. е. с аутизмом и расщеплением.