ОДНА из первых картин, которая появляется перед глазами при слове «психбольница», - мрачные стены и решетки, амбалы-санитары, пристегивающие буйного пациента ремнями к кровати, и злобный врач с большим шприцем… Но навеянных Кеном Кизи в книге «Над кукушкиным гнездом» ужасов в Гайтюнишках Вороновского района не увидела. Это обычная больница со своим медперсоналом и пациентами. Вот только больные здесь - люди особенные. Убийцы, насильники, воры, мошенники, признанные судом на момент совершения преступления невменяемыми… В условиях самого тяжелого вида наблюдения, строгого, они пытаются вернуться к нормальному в привычном понимании образу жизни - вылечиться и попасть домой. Правда, продолжительность «срока» здесь меряется не тяжестью проступка, а тяжестью психического состояния.

Административный корпус психиатрической больницы, памятник архитектуры XVII века.

РЕСПУБЛИКАНСКУЮ психиатрическую больницу, от которой до границы с Литвой всего несколько километров, найти несложно. На подъезде к населенному пункту информационный знак указывает верное направление - «Замок. Гайтюнишки. Памятник архитектуры XVII века».

Именно в таком уникальном с исторической точки зрения месте - единственном сохранившемся в стране доме-крепости, возведенном голландцем-протестантом Петером Нонхартом, - располагается административный корпус медучреждения. Здесь же стоматология, лаборатория и другие лечебные кабинеты. По соседству с замком - современное строение с прогулочным двориком, которое явно выбивается на фоне привлекательной архитектурной композиции. В нем три отделения, где и содержатся пациенты (сейчас в Гайтюнишках таких 280 человек). Вход на территорию - через металлические ворота, около которых постоянно дежурит охрана. По периметру колючая проволока. Режимный объект - пристанище для душевнобольных, которые переступили закон. Не будь у них психического расстройства - многие получили бы максимальные сроки наказания.

Отделение больницы.

Неприступный вид у здания только снаружи. Внутри - типовые для больницы коридоры с сестринскими постами и палатами. Правда, каждая из них закрывается на замок. На две палаты - один санитар, который следит за порядком, передает больному продукты, которые привозят родственники. Распорядок дня соответствует больничному, только с некоторыми оговорками. У пациентов меньше свободного времени: подъем в 6 утра, процедуры, завтрак. Затем осмотры, консультации, прием медикаментов. На то, чтобы заняться личными делами, отведен час. Два раза в неделю по расписанию - парикмахер. Специально выделенное время и для банных процедур. По особому графику - звонки и свидания.

Главный врач больницы
Маргарита Кудян

Раньше в лечебнице соседствовали пациенты с разными условиями содержания - усиленными и строгими. Но после того как в 2012 году 50 коек усиленного режима перевели в Республиканский центр психического здоровья в Новинках, в Гайтюнишках остался только «строгач». Главный врач больницы Маргарита Кудян аналогию с тюремным устройством проводить не пытается, ведь содержатся здесь не преступники, а больные.

Немедику эту грань определить сложно. И действительно, как квалифицировать, например, убийство сыном матери только за то, что та не дала пять рублей на выпивку? Или деяния насильника, на счету которого десятки искалеченных жизней? Сложно списать на болезнь и поступок еще одного пациента, который сейчас на лечении в Гайтюнишках. Мужчина выбросил из окна седьмого этажа свою маленькую племянницу. Как котенка. Сестра (мать девочки) ушла в магазин, бабушка была где-то рядом. Ребенок постоянно плакал, этим и вывел дядю из себя. Тот решил таким образом утихомирить малютку... Позже объяснял поступок просто - она мешала. Никакого раскаяния.

Нередко в больницу звонят негодующие родственники жертв - как так, убийцы живут в тепле, сытости и уюте? Врачи не берут на себя судейских функций. Для них пациенты - это люди, нуждающиеся в помощи. И не только психологической. Порой поступают такие, которых необходимо учить, как себя обслуживать. Маргарита Георгиевна вспоминает случай, когда к ним попал парень, мать которого до 18 лет держала его на цепи в сарае. Он не умел не то что читать и писать - чистить зубы и умываться. Спустя какое-то время больной освоился, научился правилам гигиены. Более того, открыл в себе талант певца: стал активно участвовать в художественной самодеятельности, выступать. Понял, что радость в жизни приносит не только водка…

Палатный санитар Иван АДАМОВИЧ.

Алкоголь - одна из причин, которая и приводит к преступлению. В пьяном угаре не так понял товарища по стакану, завязалась драка, как итог - убийство. Причем статистика показывает, что душевнобольных, переступивших черту закона, не больше, чем здоровых. Грабят и убивают как одни, так и вторые. Различно в этом случае лишь наказание - тюремный срок либо принудительное лечение.

ДО 1989 года душевнобольных лечили непосредственно в колониях, где санитарами работали сами заключенные. После этого их стали переводить в психиатрические клиники. Тогда из Могилева в Гайтюнишки прибыла первая партия в 60 человек. Коллеги из областного центра посвятили в тонкости работы с таким контингентом, ведь начиная с 1956 года (именно тогда и открылась больница) учреждение специализировалось лишь на лечении психически нездоровых пациентов. Никаких тебе преступников. Когда медики стали разбирать дела и вчитываться в истории болезни, картины всплывали страшные. Убийства, изнасилования, грабежи… Некрасивые и безобразные вещи шокировали. Но, как ни странно, не пугали. Маргарита Георгиевна объясняет это просто:

Дрессировщик, входящий в клетку к тиграм, тоже немного их боится, но знает слабые места животных. У нас, слава Богу, не тигры, а пациенты, которых лечим. Если, предположим, врач не смотрел историю заболевания, толком не разговаривал с пациентом, попросту не будет в курсе его особенностей, а значит, не будет знать, чего ожидать от больного. Но когда беседуешь с ним, и не один раз, выстраиваются доверительные отношения. Видишь, что идет прогрессивная ремиссия и помогают медикаменты, почему должен быть страх? Да, есть формы заболевания, когда человек может вскочить и совершить неожиданный поступок, однако таких всего 6-8 процентов от общего числа.

Правда, в Гайтюнишках буйные встречаются. Не так давно в больницу поступил пациент с незначительными правонарушениями. Но тем не менее он опасен для общества - везде скандалит, кричит, лезет драться. В итоге - целая папка с актами разбора каждого из его конфликтов. С таким человеком нужно быть осторожным, четко строить беседу и не допускать никаких иносказаний. В случае с этим пациентом, помимо принудительного лечения, вступает в силу еще одна функция больницы - временная изоляция от общества. Какая она по длительности, не берутся прогнозировать даже медики:

У нас нет строгого ограничения по срокам пребывания. В среднем пациенты содержатся у нас не меньше пяти лет. Мы можем только написать представление в суд, в котором указываем, что больной долгое время находится в состоянии ремиссии, принимает небольшую дозу лекарств и особой социальной опасности не представляет. Затем суд решает, как быть. Домой от нас сразу не едут: продолжается принудительное лечение, но с общим наблюдением по месту жительства. Проходят его на базе областных больниц, в составе которых есть отделение принудительного лечение, где и контролируется прием медикаментов.

ЧЕМ лечат душевнобольных? Многие препараты, которыми пугают народ, давно не используются в психиатрии. Галоперидол, например, представленный в кино как «страшной силы наркотик», назначается адекватными дозами, чтобы избавить человека от галлюцинаций. Нынешние лекарства позволяют снимать слуховые и зрительные галлюцинации, бред преследования, делать более редкими эпилептические припадки. В этой области медицины медикаменты утверждены протоколами, на каждого пациента ведется дневник, где обосновывается применение любого препарата.

Но есть случаи, когда и препараты бессильны. Особая история - сексуальные извращения. «Такие люди, - замечает Маргарита Кудян, - чаще всего у нас долгожители, ведь подобные вещи не излечиваются. Та же педофилия. Ее предлагают лечить с помощью гормонотерапии, хирургической кастрацией. Об эффективности таких методов до сих пор спорят врачи. Сейчас в Гайтюнишки из российской клиники перевели гражданина Беларуси, на счету которого не одно изнасилование. Все деяния он совершил в соседней стране, причем как до госпитализации, так и уже после выписки насильничал и грабил. Как такого выпустить в общество?

Врачи говорят, что далеко не все больные осознают свою вину. Так уж устроена их психика. А некоторые, наоборот, после выхода из психоза очень сильно переживают. Медики изо всех сил стараются помочь таким больным. Если есть родственники, которые не отвернулись, - это большой плюс.

В МОМЕНТ моего приезда в больнице приемный день. Со свидания идут матери и сестры пациентов. Те, кто, несмотря ни на что, продолжает их любить. Прощают ведь даже небольных убийц.

Можно ли понять, что с близким человеком что-то не так, есть отклонения в психике? - интересуюсь у главврача.

Сделать это очень сложно. У родных наступает близорукость: пытаются объяснить все странности какими-то обстоятельствами. Дело в том, что все боимся заболеть душевной болезнью. Поэтому зачастую идет отрицание: здесь близкого расстроили, там так сложилась ситуация. Конечно, в большинстве своем родители видят, что в семье что-то не так. Даже водят детей по специалистам, но пациент не раскрывается. За несколько приемов медику сложно разобраться и увидеть степень болезни, уровень тревожности. Нужно наблюдать. И вот мама плачет и говорит: я же водила ребенка к специалисту…

Бытует мнение, что если кто-то попадает в учреждение подобного типа, то непременно потерян как человек. Однако психиатрическая больница не ставит цель выбросить пациента из общества, а, наоборот, помочь ему в это общество вернуться. Но готовы ли люди принять ставших на путь исправления?

Маргарита Георгиевна вспоминает случай, когда к ним попал душевнобольной. По суду его признали виновным в страшном преступлении - убил маленькую девочку. С особой жестокостью - окровавленное тело нашли в лесу. Семья преступника, которая жила в небольшом населенном пункте, где все друг друга знают, стала изгоем. Душевнобольной сын - неплохой повод для пересудов, да еще после того, как совершил страшное убийство. Родные такого изверга просто вынуждены были уехать в РФ - жизни не давали. Но материнское сердце чувствовало, что сын не виноват. В итоге добилась повторного расследования. Обвинение действительно оказалось ошибочным, и человека оправдали. Да, он оставался психически нездоровым, но преступления не совершал. Однако вернуться домой так и не смог - сельчане не приняли бы. Клеймо.

ВРАЧИ не заинтересованы посадить человека на четырехразовое питание и сделать из него иждивенца. Поэтому прилагают все усилия, чтобы этого не случилось. Однако и самому бывшему пациенту психиатрической больницы нужно обладать сильным характером и волей, чтобы с нуля начать новую жизнь. Такие примеры встречаются.

Главный врач вспоминает пациента с тяжелой формой психического расстройства, который в пьяной драке убил отчима. От него отвернулись все родственники, с матерью контактов не поддерживал. Дома осталась малолетняя дочь. После пяти лет лечения вернулся домой и начал новую жизнь. Стал индивидуальным предпринимателем, возобновил отношения с дочерью: купил ей квартиру, курировал получение образования. Он и сейчас звонит в Гайтюнишки. Врачей не забывает…

Доброго времени суток.

Побывала, с депрессивным расстройством, недавно в этом заведении в качестве пациентки. Готовилась недели две, страшно было. Результат таких прекрасных фильмов "Полет над гнездом кукушки", "Прерванная жизнь" и сериала "AHS". Всё оказалось не так страшно, но все равно, ощущение гадкое вообще от этого места...

Современная "дурка" это режимное заведение, с установленными правилами и запретами, где из многих запретов, хотя бы одна поблажка есть. Это курение, которое 3 раза в день позволено, если смена хорошая, то бывает и 4 раза и даже по 2 сигареты выделяют. Я это называла "выпас дураков".

Так как сейчас век НТП, и у всех есть различные гаджеты, то в псих. больнице разрешены только мобильные телефоны. И то, два раза в неделю, время использования - не более 15 минут.

Страшным самым для меня оказалось то, что, банный день - раз в неделю. А так-то, типа соблюдения гигиенических процедур, это, сидя на унитазе и черпая тёплую воду из эмалированных вёдер обрезанными наполовину пластиковыми бутылками, в 6.30 и 19.30, ежедневно.

Впечатлила пища этого казёного учреждения... Описывать особо не буду, просто скажу, что очень мало и вся пища абсолютно пресная. Поэтому основная часть пациентов "живёт" передачками близких людей. И именно во время выдач передачек и последующего их хомяканья, начинается "цирк уродов"! Медперсонал кажется к такому привык и абсолютно равнодушен, иногда только окрикивают. Так вот, теми, к кому не приходят, или приходят редко, создаётся "куча-мала" с выпрашиванием, выхватыванием и даже наглым отбиранием еды у слабых пациентов. Как я написала выше, этот цирк не пресекается, он регламентируется, т.е. от 10 до 20 минут происходит сие действо, три раза в день.

В описываемом отделении (в виду островного региона, псих.больница имеет от силы 5 отделений), где мне довелось провести 16 ужасных дней, - лежат "все". Имею ввиду заболевания. Разнят их только по палатам. Первые 3 наблюдательные, остальные 4, для адекватных более менее пациентов. Но отношение медперсонала ко всем пациентам, практически одинаковое. Нет разделения на "нормальных" и "ненормальных". Все мы, там лежащие, для персонала ненормальные... Печаль из-за этого у меня вселенская...

Я написала "отказ от лечения". Не смогла смириться со всем вышеперечисленным и ещё с одним фактором. Не знаю, как на материке или в других странах, но в сахалинскую псих.больницу, если попадаешь, то "лечат" лишь голову. Если есть различные заболевания организма, как то: суставы, ЖКТ, почки, аллергия и др., эти заболевания никого не волнуют. Крепись солдат!

Через 14 дней мучений моих, я простыла серьезно. Кроме парацетамола, мне ничего не предложили... Зная свой организм, без соответствующего лечения, простуда могла перейти в более серьезную форму, мне пришлось забыть о депрессии своей и срочным образом "делать ноги" из отделения.

В завершение напишу про врача нашего. Мало того, что он в отделении единственный, так он еще и неуловимый. За ним реально бегать надо и ловить за руку. Ибо, кроме того, когда поступаешь, беседуешь с ним, и потом аудиенция с "неуловимым мстителем" только по средам и всё. Есть приходящие специалисты, но, чтобы их вызвали, надо либо при поступлении максимально изложить необходимое, либо реально "теребить" медперсонал, чтоб они зафиксировали проблему/просьбу.

На сим, заканчиваю повествование. Старайтесь не болеть вообще, а психику особенно берегите.

Скажите, сумасшедшие вызывают у вас страх? Наверное, после эпохального ужастика "Молчания ягнят" с неподражаемым Энтони Хопкинсом в главной роли, для большинства из нас слово психбольница стало ассоциироваться со сбежавшим психопатом-извращенцем, вроде этого самого профессора Ганибалла Лектора. Плюс все эти фильмы из серии "Поворот не туда", в которых придурковатые студенты приезжают в заброшенную психушку, откуда нет выхода и их заколбашивают невесть как ожившие души психов. Страшно? Чуть южнее Львова, в поселке Заклад бок о бок уживаются психушка и исправительная колония строго режима. Забавно, не правда ли? Что рассматривать крайней степенью деградации личности: попадание в психушку, попадание в колонию, или перевод из колонии в психушку? Вы бы где хотели провести остаток дней, в дурдоме, или в колонии? Лично я даже не знаю, оба варианта категорически не приемлю. И все же, лет 12 назад я едва не оказался в самой натуральной психушке, причем по собственному желанию. Удивлены? Да просто альтернативой была тюрьма -

Моя история до скучного банальна: служа в армии, я утащил несколько обойм с патронами, чтобы на досуге пострелять из автомата по мишеням. Не бог знает какое преступление, все что-то уносили с базы, см. статья на эту тему " ", за подобное обычно дают месяц в дисбате и поделом. Но мне настолько не хотелось в армейскую тюрьму, что я бросился во все тяжкие - решил закосить под психа. Тот, кто служил в армии, сейчас улыбается, мол, ничего оригинального, каждый второй солдат косит под психа, чтобы отмазаться от службы. И это правда. Военные психиатры - стреляные воробьи, их всякими там муравьями в баночке не обманешь. Общая идея такова, что настоящий псих никогда не пойдет к психиатру жаловаться, что он болен. Настоящий псих себя считает вполне здоровым членом общества, имеет свою позицию и готов преподать урок тем, кто с ним не согласен.

Помнится, у меня была склонность к эпистолярному жанру (она и сейчас есть, вы же читаете эти строки), поэтому я взял и написал в тетради пару страниц какой-то околесицы, где описал свое видение мира. Писанину дополнил корявыми рисунками. И делу венец! Осталось эту хрень подкинуть сослуживцам таким образом, чтобы ее "случайно" нашли. Причем найти это должен был не кто-то кому глубоко все равно, а человек которому до всего есть дело. Этот человек должен был донести нужную информацию до начальства. Посему, свою писанину я подкинул одному солдатику, который периодически "стучал" на других солдат командиру. Кто курил в неположенном месте, кто отлучился с дежурства - все это быстро доходило до руководства и мы догадывались кто крысятничает. Кстати, сейчас этот человек сильно поднялся - служит чиновником среднего ранга в израильском МВД; может одним росчерком пера разрушить сотни семей выходцев из бывшего СССР, заявив, что они приехали по фиктивным документам. Большая шишка!

Но вернемся к армейском службе и психушке. Нынешний чиновник, а в ту пору обычный стукач выполнил поставленную перед ним задачу на ура, уже через пару дней меня вначале вызвал встревоженный командир части (а именно ему предстояло меня судить за обоймы с патронами и отправить с дисбат) и с тревогой поинтересовался, все ли со мной в порядке. Я ответил, что да, я близок к осуществлению задуманного. Тот нахмурился, а чего ты Саша задумал? Да ничего, ответил я, не берите в голову, скоро сами поймете. Тот отправил меня к психиатру. Ура!

А дальше все оказалось проще, чем я думал. Не нужно ничего говорить психиатру, наоборот, надо его игнорировать и повторять, что ему не удастся сделать из вас психа. Помнится, я упрямо твердил, что наслышан о практике отправлять неугодных в психушку, но со мной это не сработает, поскольку у меня есть план. Какой план, спросил военный психиатр, на что я ему ответил "Отстаньте от меня, это не ваше дело". И снова попал в десяточку! Меня отправили на принудительное психиатрическое освидетельствование. Дело было уже не в воинской части, а самом натуральном психиатрическом отделение большого госпиталя. Три седовласых доктора задавали мне удивительные вопросы из серии "Перед вами 5 разноцветных шаров, выберите любой из них" - на что я говорил, что в их игры играть не намерен. Потом меня спрашивали, как зовут мою маму? Я отвечаю, что маму зовут Валерий. Те удивлялись, так ведь это мужское имя, а мы спросили как маму зовут. Я отвечал, что поскольку папа от нас ушел когда я был мелким ребенком, поэтому мама была для нас с сестрой и мамой и папой. Врачи радостно кивали "Да-да, все понятно, семейная драма наложила отпечаток на психику солдата!".

Комиссия единогласно постановила, что я ограниченно пригоден к строевой службе. Знаете, что это означало на практике? Что меня нельзя судить за упомянутые выше обоймы с патронами! Я вернулся назад в воинскую часть с видом покорителя вселенной, ишь ты, разбежались, в тюрьму хотели посадить - не выйдет, ибо мое исключительно тяжелое психическое состояние делает меня неподсудным. Именно в таких словах я и сообщил командиру части свои новости. Тот усмехнулся "Может быть тебе удалось перехитрить медкомиссию, но меня ты не проведешь, я знаю, что ты симулянт". Кажется, я ему ответил что-то из серии "Я не понимаю о чем речь".

Подарок графа Станислава Скарбека

В 1875 году в селе Заклад в 40км от Львова был возведен громадный приют для сирот и бедных. Это настоящий шедевр дворцового и ландшафтного искусства. Меценатом выступил посмертно граф Австро-Венгерской империи, галицкий помещик, крупный землевладелец, основатель Нового польского театра во Львове, так называемого «Театра Скарбека» (теперь Национальный академический украинский драматический театр им. Марии Заньковецкой).

В изящно выстроенном красивом здании под постоянной опекой находились 60 стариков и получали воспитание бездомные сироты. Жили здесь дети многих национальностей, но обучение велось на польском языке в строгом католическом духе. Кроме общего образования, дети получали и профессиональные знания: девушки изучали огородничество, кулинарию и шитье, а юноши — различные виды полезных ремесел. Всего в Закладе одновременно проживало до 400 детей-сирот: 250 юношей и 150 девушек. Чтобы устроить во дворце приют, Скарбек продал здание театра во Львове, зверинец, три городка и 28 сел. Зато граф получил дворец-институт в Закладе в вечное владение.

Скарбек скончался во Львове 28 октября 1848 года. Похоронили его во Львове на Лычаковском кладбище. Правда 1888 году, когда строительство дворца в Закладе, наконец, завершили, тело Станислава Скарбека было перезахоронено в крипте на небольшом кладбище в лесу недалеко от его творения — дворца-института. После смерти по завещанию Скарбека все его состояние было передано на содержание «Благотворительного института для сирот и убогих» и созданного им «Пенсионного фонда для актеров, режиссеров, певцов театра графа Скарбека во Львове».

Сейчас во дворце функционирует психбольница для буйных помешанных, причем гуляя по коридорам вы слышите там и сям раздающиеся вопли Наполеона Бонапарта и стоны горящего в огне Джордано Бруно -

На всех окнах мощные, но очень ржавые решетки -

На улице сушится белье пациентов больницы, причем запашище отелья исходит настолько жуткий, что находиться рядом невозможно. Ощущение, что белье не стирается, а просто будучи выпачканным каловыми массами больных просто вывешивается посушиться, а затем возвращается назад. Нет, мне правда непонятно, с какой целью реально вымазанное нечистотами белье висит на улице и сушится -

Кажется, проблема с бельем в больнице глобальная: узники психушки вывешивают грязное белье прямо на оконные решетки своих палат -

Мы решили подняться наверх, чтобы заглянуть в палаты -

Игнорируя периодически раздающиеся крики и вопли, мы упорно шли по лестнице вверх, пока не уперлись в решетку. Дальше идти некуда. Все помещения заперты, надо стучаться. Но кто нас впустит? Скорее всего плечистые санитары погонят куда подальше.

Киса, тебя тут не мучают? Не лучшее ты выбрала место для жизни -

Другие мои статьи об Украине.

В Москве есть много объектов, пользующихся общероссийской известностью и всё такое. Символы Москвы, да и всей России: Кремль, храм Василия Блаженного, ГУМ, ВДНХ, Останкинская телебашня, положим. Про них пишут книжки, фоткают турысты, дня не пройдёт, чтоб какой-нить говнофотограф не тиснул постик со Спасской башней или памятником Петру работы нашего любимого всеми Церетели. Песни пишут, паньмаешь.

Между тем в Москве есть общеизвестный брэнд, известный всей стране и воспетый в песнях. Ставший именем нарицательным для всех маленьких провинциальных аналогов, но, тем не менее почему-то не пользующийся популярностью в его освещении. Никто не видит тут толп турыстов, спешащих запечатлется на фоне и всё такое.

Я, конечно, имею в виду нашу любимую Психиатрическую больницу №1 им Алексеева, в миру известную как Кащенко или Канатчикова дача тож. Восполняю эту несправедливость и кропаю сей пост, посвящая всем жертвам карательной советской психиатрии...

Ко во второй половине XIX века Москва подошла сюда вплотную. Граница города проходила здесь по реке Чуре, протекающей по южной границе Даниловского кладбища. С подходом города в ранее дикие места, прокладкой Варшавского шоссе, местность стала довольно популярным местом для устройства дач разных нуворишей экономического бума. Таким образом появилось и Загородное шоссе - ответвлявшееся от Варшавского и ведшее к многочисленным дачам, расположившимся вокруг.

Вот и некий крупный купец Канатчиков выкупил земельки у разорившихся в Парижах помещиков и устроил дачу.

Дача была выстроена на высоком правом берегу реки Чуры, возвышаясь над её поймой и отсюда открывались виды на лежащее ниже Замоскворечье. Как видно по карте 1888 года, располагалась она между двумя протекавшими с юго-востока и северо-запада в оврагах ручейками, с северо-востока - пойма Чуры. Место уединённое и приятственное для приватного подвоза актрисок и всяких богемственных персонажей для последующего времяпрепровождения во всяких развлечениях, способствующих загородному отдыху.

Да, надо сказать, что местечко сие ранее занимала дворянская усадьба, принадлежавшая некоему помещику Бекетову по меньшей мере до 1835 года. Один из ручьев был при нём запружен, образовав живописный пруд с непривычным названием современным Бекет.

В начале XIX в. это было окруженное рощами имение, принадлежавшее до 1835 г. брату видного просветителя и издателя П.П. Бекетова Ивану Петровичу Бекетову, известному коллекционеру произведений искусства и нумизмату, члену Общества истории и древностей российских. Здесь у него имелся загородный дом, полукруглой формы, с прудом и оранжереей, прекрасным зимним садом из трех отделений, соединенным с домом через птичник, расположенный на холме и окруженный лугами и парком.

Правда, месту сему оставаться уединённым досталось недолго. Москва стремительно разрасталась, в конце XIX века здесь началось строительство МОЖД. Купцы у нас были все меценаты, и как только стало ясно что пляски с актрисками будут уже не столь приватными справный хозяин сбыл дачу городским властям за хорошие деньги в 1869 году... Власти особо не знали чего делать со свалившимся подарком, сначала думая тут устроить то скотобойню, то ещё что-нибудь

Наконец, в 1894 г. в здании, построенном архитектором Л.О.Васильевым на средства, собранные городским головой Николаем Александровичем Алексеевым, здесь открыли бедлам городскую психиатрическую больницу.

Вот так она выглядела в 1915 году:

Здесь мы видим центральный П-образный корпус постройки 1894 года арх Васильевым. Сейчас это Административный корпус. В центральной части находится церковь Богородицы "Всех скорбящих радость".

То же в 1913 году

Центральный холл:

С 1979 года тут же есть музей больнички. Свободен к посещению. Можно приобщиться бесплатно:

В 1904-06 годах главврачом больницы был П.П Кащенко , имя которого больница носила с 1922 по 1994 года, давший второе народное прозвание больницы.

Типус был интересный:

В 1876—1881 учился в Московском университете, откуда был исключён за участие в студенческом революционном движении и выслан из Москвы в Ставрополь. В 1885 окончил медицинский факультет Казанского университета и получил диплом врача. В 1889—1904 директор психиатрической больницы Нижегородского земства (колония Ляхово). Заведовал Московской и Петербургской психиатрическими больницами. В 1904—1906 годах — главный врач психиатрической больницы им. Алексеева в Москве.

В 1905 принимал участие в революционных событиях в Москве, оказывая помощь раненым во время восстания на Пресне. В 1905—1906 гг. возглавил нелегальный межпартийный Красный крест. Организатор и председатель первого в России Центрального статистического бюро для учёта психических больных. С мая 1917 руководил нервно-психиатрической секцией Совета врачебных коллегий, в 1918—1920 заведовал подотделом нервно-психиатрической помощи Наркомздрава РСФСР. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

В советское время, в связи с необходимостью расширения карательной психиатрии больницу пристраивали и расширяли.

Прогуляемся.

В главном корпусе есть вот такая арка:

Пройдя в неё выйдем к техническому корпусу. Кухня, котельная, прачечная - всяко такое сосредоточено тут:

Да, кстати, кроме центральной церкви на территории была ещё одна - в самом дальнем углу, освящённая в честь Иоанна Рыльского. При морге. Морг тут нынче и располагается:

Кроме того на площадке перед фасадом Главного корпуса впиндюрили ещё и часовню в 1994 году, посвящённую создателю больницы Алексееву:

Да, кроме религиозной духовности предусмотрена и светская. Имеется клуб. Кстати, психам живётся довольно весело. Именно здес году в 1999 я в первый раз в жизни увидел телевизор в 1,5 метра диагональю. В кинозальчике стоял. Психов, которые небуйные, водили смотреть кино по нему успокоительного характера. А вот ещё из культпросвета уже в отделениях:

Да, кроме того родственники могут взять психа и сводить в столовую:

Кругом разбросаны многочисленные корпуса и отделения:


Если не ошибаюсь - это одно из платных отделений. Тут всяки звёзды шоу-биза излечались от белой горячки, передозов и всяких там алкоголизмов. На моей памяти Милявская лежала как-то, из запоя выходила...

Это пищеблок в техническом корпусе. Тут к обеду собираются ходячие и солдатики, для разбора бидонов и развозу по своим отделениям. За ними зорко приглядывают опытные санитары. А то бывали случаи...

Прогулочная площадка за заборам для буйных:

Небуйных родственники могут взять прогуляться по парку. Предусмотрены скамеечки и даже фонтаны. Без лебедей. Во избежание.

На территории находятся реабилитационное отделение, мастерские, "старческое" отделение, ещё всякой ботвы вплоть до учебных кафедр медВУЗов и грязелечебницы.

Ну, боль-менее походив по территории зайдём унутырь.

Столовая. Можно смотреть телевизор, играть в шашки и просто тупо смотреть в одну точку. Не возбраняется.

Вот и телевизор. Пульт у медсестры. Хочешь переключить - надо попросить разрешение.

Кто не хочет телевизор - может прикорнуть до обеда...

Творчество болящих:

Библиотечка в отделении.

Пациенты, которым не повезло побывать в психиатрических лечебницах, как правило, вспоминают их с содроганием. Однако сегодняшние лечебницы для душевнобольных - просто рай по сравнению с тем, что творилось в подобных заведениях несколько десятилетий назад. Немногие сохранившиеся снимки свидетельствуют: в ту эпоху психбольницы были настоящим филиалом ада на земле!

Ограничения свободы были гораздо сильнее, чем сейчас
Вте времена, когда эффективных и безвредных успокаивающих препаратов еще не существовало, врачи, чтобы успокоить пациентов и не дать им нанести вред себе и другим, использовали простые и эффективные, но чрезвычайно болезненные, а зачастую и опасные средства. Веревки и наручники, запирание на дни и недели в тесных каморках или даже в ящиках - все шло в ход. Подобные средства зачастую еще больше усиливали психоз пациента вместо того, чтобы по-настоящему успокоить его, - правда, медицина того времени об этом чаще всего не догадывалась.

В психиатрическую больницу мог попасть совершенно здоровый человек
В конце XIX века список показаний к госпитализации в психиатрические клиники США входили привычка к мастурбации, аморальное поведение, несдержанность, избыточное религиозное рвение, общение с дурной компанией, а также чтение романов и употребление табака. Принудительной госпитализации подлежали также те, кого лошадь ударила копытом в голову, кто побывал на войне или чьи родители были двоюродным братом и сестрой. Убористый список из нескольких десятков показаний не оставляет сомнений: каждый из нас где-нибудь в 1890 году, будучи в США, запросто мог бы загреметь в психлечебницу.

Пациентов лечили с помощью машин для порки
Вот такие машины сто лет назад применялись в психиатрических клиниках для облегчения симптомов заболевания у душевнобольных. Солидного веса палки колотили больного по всему телу от затылка до пяток: врачи надеялись, что так ему станет легче. В действительности все происходило как раз наоборот, - но, опять-таки, врачи об этом еще не догадывались.

Врачи, действительно, считали мастурбацию причиной психических заболеваний
Еще несколько десятилетий назад медики были свято убеждены, что мастурбация может стать причиной безумия. Они совершенно искренне путали причину со следствием: ведь многие пациенты психиатрических клиник, не умея контролировать себя, занимались онанизмом с утра до ночи. Наблюдая за ними, врачи и пришли к выводу, что мастурбация вызывает болезнь, хотя на самом-то деле она была лишь одним из симптомов. Тем не менее, в прежние времена пациентам психиатрических клиник в обязательном порядке надевали вот такие громоздкие и неудобные агрегаты, чтобы они не могли мастурбировать. Ходить в них было неудобно, а подчас и болезненно, однако, несмотря на это, пациенты клиник жили в них неделями, а иногда и годами.

Женщин в психиатрических клиниках насильно подвергали "вагинальному массажу"
Удивительно, но в то время, как для мужчин мастурбация считалась опасной, женщинам предписывали ее в качестве лечебного средства для лечения истерии. Этот диагноз мог быть поставлен женщине за что угодно - от раздражительности до наличия сексуальных желаний. В качестве лечения назначали так называемый "вагинальный массаж", то есть, массаж влагалища с помощью специального приспособления с доведением пациентки до оргазма. У самих пациенток разрешения никто, разумеется, не спрашивал, - и все же, с учетом обстановки в психбольницах, был отнюдь не худший, хотя и бесполезный, метод лечения.

Парные кабины тоже считались успокоительным средством
Эти ящики - не клетки, а специальные успокоительные паровые кабины конца XIX - ХХ века. Несмотря на устрашающий внешний вид, ничего особенно страшного в них не было. Фактически, это были подобия современных одноместных саун-бочек, которые сегодня можно сегодня встретить во многих СПА-салонах. Медики полагали, что такая парилка успокаивает буйных пациентов. Этот способ лечения можно было бы даже назвать приятным, если бы не одно "но": как можно заметить на снимке, пациентов сажали в ящики полностью одетыми, что превращало удовольствие от сауны в медленную пытку.

Женщины чаще становились пациентками психлечебниц, чем мужчины
Отправить женщину в психиатрическую лечебницу несколько десятилетий назад было гораздо проще, чем мужчину. Для этого чаще всего использовался уже упомянутый диагноз "истерия", под который можно было подогнать что угодно, даже сопротивление насильнику-мужу. Еще одним фактором риска считалось чтение: считалось, что оно однозначноведет женщину к безумию. Немало представительниц прекрасного пола провели годы в психиатрических клиниках лишь по тому, что, как гласили больничныедокументы, их застали читающими в 5.30 утра.

Психиатрические больницы прежних эпох страдали от перенаселенности
При столь огромном числе показаний к госпитализации неудивительно, что все психиатрические больницы прежних времен страдали от избытка пациентов. Справлялись с перенаселением, не церемонясь: людей набивали в палаты, как сельдь в бочку, а чтобы влезло побольше, уносили из палат кровати и прочие "излишества", предоставляя пациентам свободу устраиваться на голом полу, а для большего удобства еще и приковав их цепями к стенам. Современные смирительные рубашки на таком фоне кажутся образцом гуманизма!

Дети жили в психиатрических больницах годами
В прежние времена специальных детских клиник не существовало, поэтому маленькие пациенты - страдающие, к примеру, умственной отсталостью или стойкими поведенческими расстройствами, - попадали в те же клиники, что и взрослые больные, и жили там годами. Но, что еще хуже,в психбольницах тех времен было немало здоровых ребятишек. Здесь жили дети пациенток, медперсонала, матерей-одиночек, которым некуда было идти с младенцами, а также дети, оставшиеся без родителей. Всю эту ораву ребятишек воспитывали, в основном, пациенты: у медперсонала из-за большой нагрузки просто не было на это времени. Кем вырастали такие детишки, догадаться несложно.

В качестве лечебного средства врачи регулярно использовали электрошок
Электрошоковая терапия, когда к голове пациента подводят ток высокой силы, и сейчас иногда используется в психиатрических клиниках, но лишь в случае глобальных расстройств, когда терять пациенту уже, как говорится, нечего. Но еще полвека назад его применяли сплошь и рядом, в том числе - в качестве успокоительного. На самом деле, электрошок никого не успокаивал, а лишь доставлял пациентам невыносимую боль. Знаменитый математик Джон Нэш, страдавший шизофренией, еще в 1960-х подвергался электрошоку в американских психиатрических клиниках, и впоследствии вспоминал об этом опыте как о худшем в своей жизни.

Пытаясь лечить лоботомией, врачи превращали пациентов в овощи
Еще в середине ХХ века многие психиатры считали лоботомию реальным средством для избавления пациента от шизофрении или синдрома навязчивых состояний. Эта операция выглядела жутко: врач вводил через угол глаза пациента подобие ножа для колки льда и, пробивая им тонкую кость глазной впадины, резким движением вслепую рассекал нервную ткань мозга. После операции человек терял интеллект, у него страдала координация движений, зачастую из-за нестерильного оборудования начиналось заражение крови. И все-таки лоботомия считалась панацеей для шизофреников не одно десятилетие: так, в США в начале 1950-х проводилось около 5000 лоботомий в год.

Впсихиатрическую клинику можно было попась из-за нетрадиционной сексуальной ориентации
То, что неправильная сексуальная ориентация лет сто назад считалась психическим заболеванием, никого, наверное, не удивляет. Поразительно, каким образом врачи делали вывод о сексуальных предпочтениях, решая, везти ли пациента в больницу! Так, в одном случае несколько лет провела в клинике для душевнобольных только из-за того, что любила носить брюки и возиться с техникой. Известны случаи с несколькими женщинами, когда их признавали душевнобольными из-за слишком низкого сексуального аппетита: асексуальных дам в те времена считали скрытыми лесбиянками, полагая, что нормальная женщина в здравом уме не имеет права просто так отвергать мужа!

И недостаток, и избыток религиозности сто лет назад вели в психбольницу
Сто лет назад в США человек, отказавшийся от помощи терапевта или хирурга по религиозным соображениям (как это сегодня делают, к примеру, поклонники сайентологии) имел все шансы вместо хирургии отправиться в психиатрическую клинику. Но и нехватка религиозного чувства также была чревата попаданием в психушку: известно несколько случаев, когда люди проводили в домах скорби не один год лишь потому, что открыто заявляли себя атеистами.

Врачи, лечившие психику, почти ничего не знали о ней
Сто лет назад врачи почти ничего не знали о функционировании человеческого мозга, поэтому их лечение больше напоминало жестокие опыты над людьми. Пациентов обливали ледяной водой, просверливали им черепа, удаляли части мозга не потому, что врачи были уверены в действенности этих мер, а лишь для того, чтобы понять, работают они или нет. Неудивительно, что смертность в психиатрических клиниках столетней давности была, пожалуй, немногим ниже, чем в чумных госпиталях.

Заброшенные психбольницы сегодня - объекты для мрачных экскурсий
Лишь в 1970-80-х годах западный мир стал отказываться от практики повальных госпитализаций пациентов в "дома скорби" и жестоких и неэффективных методов лечения. В 1970-е психиатрические больницы США и Европы начали массово закрываться. При этом на улице оказалось немало настоящих больных, которые не в состоянии были сами отвечать за себя. Ну, а здания бывших психиатрических клиник сегодня- популярнейшие объекты для молодых экстремалов, которые обшаривают здесь каждый уголок, отыскивая следы эпохи кровавого рассвета психиатрии, продлившегося несколько десятилетий.