История Древней Греции является одной из составных частей истории древнего мира, изучающей состояние классовых обществ и государств, которые возникли и развивались в странах Древнего Востока и Средиземноморья.

История Древней Греции изучает возникновение, расцвет и падение общественных и государственных структур, которые образовались на территории Балканского полуострова и в Эгейском регионе, в Южной Италии, на о. Сицилия и в Причерноморье. Она начинается с рубежа III-II тысячелетий до н. э. - с возникновения первых государственных образований на острове Крит, а заканчивается во II-I вв. до н. э., когда греческие и эллинистические государства Восточного Средиземноморья были захвачены Римом и включены в состав Римской средиземноморской державы.
За двухтысячелетний период истории древние греки создали рациональную экономическую систему, основанную на экономном использовании трудовых и природных ресурсов, гражданскую общественную структуру, полисную организацию с республиканским устройством, высокую культуру, оказавшую огромное воздействие на развитие римской и мировой культуры. Эти достижения древнегреческой цивилизации обогатили мировой исторический процесс, послужили фундаментом для последующего развития народов Средиземноморья в эпоху римского господства.
Историю Древней Греции можно разделить на три больших этапа:
1. Раннеклассовые общества и первые государственные образования II тысячелетия до н. э. (история Крита и Ахейской Греции).
2. Формирование и расцвет полисов как независимых городов-государств, создание высокой культуры (в XI-IV вв. до н. э.).
3. Завоевание греками Персидской державы, образование эллинистических обществ и государств.
В данном исследовании уделяется особое внимание изучению так называемого гомеровского периода развития Древней Греции, рассматриваются предпосылки возникновения полисной организации общества и анализируются поэмы Гомера.
Античная традиция считала Гомера не только величайшим поэтом, но и философом, историком, географом. К данным «Илиады» и «Одиссеи» с доверием относились даже столь осторожные в интерпретации фактов историки, какими были Геродот и Фукидид.
Страбон вполне справедливо отмечал: «Прежде всего я скажу, что мы и наши предшественники (один из которых был Гиппарх) были правы, считая Гомера основоположником науки географии. Ведь Гомер превзошел всех людей древнего и нового времени не только высоким достоинством своей поэзии, но, как я думаю, и знанием условий общественной жизни. В силу этого он не только заботился об изображении событий, но, чтобы узнать как можно больше фактов и рассказать о них потомкам, стремился познакомить с географией как отдельных стран, так и всего обитаемого мира как земли, так и моря. В противном случае он не мог бы достичь крайних пределов обитаемого мира, обойдя его целиком в своем описании» (I.1.2).
Следовательно, в античных источниках Гомер цитируется как самый надежный информатор древнейшей истории греческих племен.
Можно сказать, что цивилизация началась у азиатских греков с созданием гомеровских поэм, около 850 года до н. э., а у европейских греков приблизительно на столетие позже, с создания поэм Гесиода. Этим эпохам предшествовало несколько тысячелетий, в течение которых эллинские племена проходили позднейший период варварства и подготовлялись к вступлению в цивилизацию. Их древнейшие предания находят их уже поселившимися на греческом полуострове, на восточном побережье Средиземного моря и на промежуточных и соседних островах. Более древняя ветвь того же ствола, главнейшими представителями которой были пелазги, владела до эллинов большей частью этой области и была ими с течением времени либо эллинизирована, либо вытеснена. О более раннем состоянии эллинских племен и их предшественников мы можем судить по тем производствам и изобретениям, которые они принесли с собой из предшествующего периода, по степени развития их языка, по их преданиям и по общественным учреждениям, в различной степени сохранившимся до периода цивилизации.
Существование греческого племени предполагает всегда наличие родов, поскольку узы родства и общего диалекта составляли основу, на которой роды соединялись в племя; но племя не предполагает существования фратрии, которая, как промежуточная организация, могла и отсутствовать, хотя встречалась почти у всех этих племен. В Спарте существовали подразделения племен, называвшиеся обами и соответствовавшие фратриям, по десять в каждом племени. Вопрос о функциях этих организаций находится в неопределенном состоянии.

1. ПОЭМЫ ГОМЕРА

Период греческой истории XI – IX веков до н.э. принято называть гомеровским, потому что главным письменным источником для его изучения служат поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея».
Экономическая и социальная история гомеровской Греции представляет собой переходную ступень от родового строя к рабовладельческому. Основой греческого общества была еще родовая организация, в которой уже зарождалась частная собственность, росло имущественное неравенство.
Греция была разделена на небольшие самостоятельные области. Политической формой этого переходного строя была военная демократия, постепенно перерождающаяся во власть родовой аристократии.
Гомеровская эпоха (или «Темные века», как предпочитают называть это время те, кто не придает особого значения данным Гомера) (Андреев, 2003, с.5-12) характеризовалась затянувшимися этнополитическими пертурбациями, видимым регрессом и стагнацией во всех сферах общественной жизни, но вместе с тем и сложным, таившим в себе новые возможности, взаимодействием различных культур – умирающих дворцовых центров, освободившихся от их гнета сельских общин, утверждавшихся на новых местах племен завоевателей. К концу этой эпохи заново накапливавшаяся потенция к развитию реализовалась в возникновении первичных организмов раннеклассового общества – протогородских и протогосударственных центров, протополисов. Следующая, архаическая эпоха была уже отмечена радикальными техническими, социально-экономическими и культурными сдвигами, результатом которых было окончательное формирование полиса.
Уже со времени философа А. Вольфа было построено много остроумных гипотез о происхождении гомеровской поэзии. Имя Гомера мы употребляем символически для обозначения двух больших эпических поэм, которые возникли среди эолян и ионян азиатского берега между Х и VIII веками до н.э. Об этих поэтических произведениях сложились известные неправильные представления, от которых удалось освободиться только с трудом. Илиада и Одиссея являются перед нами в виде цельных законченных поэм и, кроме того, в качестве древнейшего литературного памятника греческого народа.
Гомер открывает взору некоторый древний период, но не первоначальное состояние: рядом с некото¬рыми варварскими отношениями у него есть многое, что указывает на уже прогрес¬сировавшую культуру. Этому соответствует и характер всей его поэзии. Напрасно постоянно говорилось о наивности Гомера. Его совершенная художественная форма, его умные размышления, тонкие черты его характеристик, его иногда серьезные за¬мечания - отнюдь не наивны (Андреев, 2003, с.5-12).
«Илиада» – эпическая поэма Гомера посвящена, главным образом, войне ахейцев с троянцами. В своей поэме Гомер описал два народа, два племени; ахейцев (так он называл греков) и троянцев. Именно благодаря тому, что в поэме идет речь о войне, очень легко можно представить себе организацию военного строя Древней Греции. Здесь мы найдем характерные особенности зарождавшегося военного искусства данного периода. Город Троя был расположен в нескольких километрах от берега Геллеспонта (Дарданельский пролив). Через Трою проходили торговые пути, которыми пользовались греческие племена. Видимо, троянцы мешали торговле греков, это заставило греческие племена объединиться и начать войну с Троей. Но троянцев поддерживали многочисленные союзники (Ликия, Мисия и др.), вследствие чего война приняла затяжной характер и продолжалась более девяти лет (Андреев, 2003, с.5-12).
Судьба Трои предоставила нам как археологические, так и эпические памятники, по которым мы пытаемся сложить общий исторический сюжет.
Троянцы – явные пришельцы в Малую Азию из степных районов. В «Илиаде» троянцев называют «hippodamoi» - «укротители лошадей». Легендарный троянский царь Дардан имел табун лошадей, рожденный от северного ветра Борея. Троя VI, в которой археологические данные впервые фиксируют наличие лошадей, основана в начале II тыс. до н. э. и просуществовала до сильного землетрясения в XII веке. Троя VII, восстановленная прежним населением, имеет признаки военного положения – вкопанные в полы домов амфоры для воды, стесненная застройка, указывающая на уплотнение населения. Пожар, погубивший Трою в этот период, связан с антитроянской экспедицией ахейцев. Вслед за пожаром Троя была захвачена фригийцами, на что указывает примитивизация использованной посуды, созданной без гончарного круга. Раскопанная Шлиманом Троя имела множество слоев, из которых Троя I-V относится к III – началу II тыс. до н. э., а найденный «клад Приама» к Приаму не имеет никакого отношения. Троя VI-VII – совершенно новое население. Два периода при идентичной культуре разделяет сильнейшее землетрясение, вслед за которым рухнувшие стены и постройки были восстановлены, но через несколько десятков лет (или даже через несколько лет) город выгорел и вновь бы восстановлен уже без прежней мощи и постепенно пришел в упадок (Андреев, 2003, с.5-12).
Контакты троянцев с ахейцами бесспорны. Но бесспорна также и яростная вражда, которая вряд ли могла быть между близкородственными племенами. Ахейцам пришлось воевать с троянцами, вероятно, несколько десятилетий. Ярость схваток привела к разгрому Трои, в которой было уничтожено все мужское население крепости. Гомеровский эпос «Илиада» включил несколько эпизодов этой войны, в которой троянцы были континентальной державой, а ахейцы составляли морскую коалицию (Блаватская, 1976, с.60).
Троянцы гомеровских времен – достаточно однородны по стилю жизни (костные останки, увы, крайне малочисленны и не исследованы), но близки к «морской» микенской культуре, образованной иной племенной группой. Вместе с тем, исторический казус: троянцы опирались на поддержку континентальных союзников (вероятно, балканских), а ахейцы – на «народы моря». Некоторые исследователи, правда, считают самих троянцев одним из племен «народов моря». Возможно, так оно и было, а объяснить неуспех приморских народов южной ветви арийских миграций вполне можно переменчивостью судьбы мореходов (Дельбрук, 1936, с.176).
Город Троя (теперь на его месте находится турецкое местечко Гиссарлык) был обнесен высокой каменной стеной с зубцами. Ахейцы не решались штурмовать город и не блокировали его. Боевые действия происходили на ровном поле между городом и лагерем ахейцев, который располагался на берегу Геллеспонта. Троянцы иногда врывались в лагерь противника, пытаясь зажечь греческие корабли, вытащенные на берег.
Гомер подробно перечислил корабли ахейцев и насчитал 1186 судов, на которых было перевезено стотысячное войско.
Главным оружием греческих воинов было копье для метания с медным наконечником, поэтому ахейцев Гомер называет “копьеборными”. Из описаний Гомера мы можем представить обстановку, в которой проходило единоборство. Противники располагались недалеко друг от друга (Блаватская, 1976, с.65).
Троя не была крупным городом и не могла поместить многотысячный гарнизон, о котором писал Гомер. Общая площадь Трои внутри стен составляет около 16 тыс. кв. м. Более поздние раскопки обнаружили периметр стен бронзового века, обносивших площадь впятеро большую. Но за такими стенами не могло скрыться большое войско (около 50 тыс., согласно Гомеру). Численность флота ахейской коалиции в «Каталоге кораблей», вероятно, определялась в целом. Далеко не все из 1186 кораблей участвовали в походе. Вероятно, эта численность соответствует общему числу построенных за время войны судов. Из 12 кораблей Одиссея в походе на Трою упоминается только один. Финальный захват разрушенной землетрясением Трои, вероятно, состоялся силами экипажей полусотни кораблей. Именно такова вместимость «Камнистой Авлиды», где собиралась ахейская экспедиция. Очевидна нестыковка между «Каталогом кораблей» и составом участников похода на Трою. В этом походе не упоминаются многие вожди и большинство героев, составлявших ядро ахейской коалиции. То же происходит и с Троянским каталогом. Гомер писал «Илиаду» через три века после падения Трои и пользовался разнообразными (и порой противоречивыми) устными преданиями. В нем совмещаются реальности микенского и дорийского периодов.
Жизнь в Трое, действительно, была крайне скупой – ни письменности, ни фресок, ни скульптуры, ни некрополей. Лишь кости животных, и черепки мрачной керамики устилают глиняные полы. Но и более поздние слои не дают примера роскоши, расцвета культуры и мастерства ремесленников. Троя, открывшаяся археологам, разительно отличается от Трои Гомера. Объяснений этому пока нет. Либо Гомер приукрасил историю, либо гомеровская Троя еще не найдена, либо наследники троянского величия экспортировали его в свои новые дворцы на Пелопоннесе.
Греков-ахейцев и «народы моря», объединила, вероятно, надежда легкой поживы, и они предприняли совместную экспедицию в полуразрушенный город. Сильный флот смог блокировать морские силы Трои и не допустить их к осажденной столице, а троянские союзники в Малой Азии и на Балканах были измотаны затянувшейся войной (по Гомеру она длилась десять лет) или же сами присоединились к грабительской экспедиции (Блаватская, 1976, с.67).
Гомеровский эпос «Одиссея» содержит явные указания на общинно-родовую организацию общества. Однако тот социально-исторический период, который изображен в гомеровских поэмах, далек от наивного и примитивного общинно-родового коллективизма, он отличается всеми признаками весьма развитой частной собственности и частной инициативы в рамках родовых организаций.
Мы читаем, например: «Один человек получает удовлетворение в одних делах, а другой - в других» (Од., XIV, 228). В эпосе есть сведения о существовании умелых мастеров, о гадателях, врачах, плотниках и певцах (Од., XVII, 382-385). По этим текстам уже можно судить о значительном разделении труда.
Сословия. Гомеровское общество разделено на сословия, поскольку сословие есть не что иное, как общность людей, объединенных по тому или иному общественному, профессиональному признаку на основе либо юридических узаконении, либо обычного права. Энгельс так и пишет: «Греция уже в героический период вступает в историю расчлененной на сословия...».
У Гомера мы находим постоянную генеалогию героев, происходя¬щих от Зевса, и взывание к родовой чести (например, обращение Одиссея к Телемаху в Од., XXIV, 504-526). Вождь окружается у Гомера обычно своей дружиной, которая относится к нему с благоговением. Власть вождя связана с крупным землевладением (например, рассказ Одиссея под видом странника о его богатствах на Крите, Од., XIV, 208 и след.). Частые войны и всякого рода предпринимательства тоже вели к обогащению наиболее имущей части родовой общины. У Гомера мы находим описание великолепных вещей и дворцов. Его герои умеют прекрасно говорить. Они похваляются богатством, железом и медью, золотом и серебром, любят обильные пиршества.
Таким образом, в родовой общине выдвигались отдельные бо¬гатые собственники и вожди, которые мало-помалу уже освобожда¬лись от традиций родовых отношений и даже противопоставляли себя им.

Организация власти.
Басилевс. Гомеровские цари “басилевсы” не имеют ничего общего с неограниченной царской властью. Напоминание Одиссея об абсолютном единовластии (Ил., II, 203-206) редчайший пережиток былого владычества. Власть царя наследст¬венна, но при условии выдающихся качеств претендента. Случаи вы¬борности - редки, как это следует из речи Телемаха (Од., I, 394-396). Царь является только родовым старейшиной, жрецом и судьей, но весьма несамостоятельным. Власть его осуществляется главным образом на войне. Власть царя заметно демократизируется, на что указывает сильнейшая критика царских привилегий. Таков эпизод с приказом Агамемнона отправляться войскам на родину.
Буле. Совету старейшин (буле) принадлежат административно-судебные функции. Он осуществляет тесную связь с басилевсами, часто подкрепляемую трапезой (Од., VIII, 95-99, Ил., IX, 67-76) что придает этим отношениям наивно-примитивный оттенок. Царское буле то полностью лишено самостоятельности, когда, например, Ахилл собирает агору без совета (Ил., I, 54), то действует активно и может быть враждебно настроено и резко разделиться на партии (Од., III 137-150). Поведение Телемаха (Од., II, 11-14) свидетельствует о зарождении оппозиции совету.
Агора. В период расцвета родовой общины народное собрание (агора) было основной властью и силой во всей общине. В поэмах Гомера можно отметить его ослабление, его пассивность и неоргани¬зованный характер (II, 94-101). Главное значение агоры - тоже на войне. Народное собрание у Гомера собирается редко и только в экстренных случаях. Например, оно, как и буле, не собиралось на Итаке 20 лет (Од., II, 25-34). С народным собранием, по старому обычаю, считаются, но об ораторах в нем не слышно, и никакого голосования оно не производит. Свое одобрение или неодобрение агора высказывает только общим шумом.
Верховная власть в изображении Гомера как бы соединяет басилевса, буле и агору. Здесь очевидно падение царской власти, зарождение аристократической республики и черт, которые станут характерными для будущего рабовладельческого государства.
Результаты изучения гомеровского эпоса вполне подтверждают вывод, сделанный археологами, об экономической изоляции Греции и всего Эгейского бассейна в XI-IX вв. до н. э. Микенские государства с их высокоразвитой экономикой не могли существовать без постоянных хорошо налаженных торговых контактов с внешним миром, прежде всего со странами Ближнего Востока. В противовес этому типичная гомеровская община (демос) ведет совершенно обособленное существование, почти не вступая в соприкосновение даже с ближайшими к ней другими такими же общинами. Хозяйство общины носит по преимуществу натуральный характер. Торговля и ремесло играют в нем лишь самую ничтожную роль. Каждая семья сама производит почти все необходимое для ее жизни: продукты земледелия и скотоводства, одежду, простейшую утварь, орудия труда, возможно, даже оружие. Специалисты-ремесленники, живущие своим трудом, в поэмах встречаются крайне редко. Гомер называет их демиургами, т. е. «работающими на народ». Многие из них, по-видимому, не имели даже своей мастерской и постоянного места жительства и вынуждены были бродить по деревням, переходя из дома в дом в поисках заработка и пропитания. К их услугам обращались только в тех случаях, когда нужно было изготовить какой-нибудь редкостный вид вооружения, например бронзовый панцирь или щит из бычьих шкур или же драгоценное украшение. В такой работе трудно было обойтись без помощи квалифицированного мастера-кузнеца, кожевенника или ювелира. Греки гомеровской эпохи почти совершенно не занимались торговлей. Нужные им чужеземные вещи они предпочитали добывать силой и для этого снаряжали грабительские экспедиции в чужие края. Моря, омывающие Грецию, кишели пиратами. Морской разбой, так же как и грабеж на суше, не считался в те времена предосудительным занятием. Напротив, в предприятиях такого рода видели проявление особой удали и молодечества, достойных настоящего героя и аристократа. Ахилл открыто похваляется тем, что он, сражаясь на море и на суше, разорил 21 город в троянских землях. Телемах гордится теми богатствами, которые «награбил» для него его отец Одиссей. Но даже и лихие пираты- добытчики не отваживались в те времена выходить далеко за пределы родного Эгейского моря. Поход в Египет уже казался грекам той поры фантастическим предприятием, требовавшим исключительной смелости. Весь мир, лежавший за пределами их маленького мирка, даже такие сравнительно близкие к ним страны, как Причерноморье или Италия и Сицилия, казался им далеким и страшным. В своем воображении они населяли эти края ужасными чудовищами вроде сирен или великанов-циклопов, о которых повествует Одиссей своим изумленным слушателям. Единственные настоящие купцы, о которых упоминает Гомер, - это «хитрые гости морей» финикийцы. Как и в других странах, финикийцы занимались в Греции в основном посреднической торговлей, сбывая втридорога диковинные заморские изделия из золота, янтаря, слоновой кости, флакончики с благовониями, стеклянные бусы. Поэт относится к ним с явной антипатией, видя в них коварных обманщиков, всегда готовых провести простодушного грека.
Несмотря на появление в гомеровском обществе достаточно ясно выраженных признаков имущественного неравенства, жизнь даже самых высших его слоев поражает своей простотой и патриархальностью. Гомеровские герои, а они все как один цари и аристократы, живут в грубо сколоченных деревянных домах с двором, окруженным частоколом. Типично в этом смысле жилище Одиссея, главного героя второй гомеровской поэмы. У входа во «дворец» этого царя красуется большая навозная куча, на которой Одиссей, вернувшийся домой в обличье старого нищего, находит своего верного пса Аргуса. В дом запросто заходят с улицы нищие и бродяги и садятся у дверей в ожидании подачки в той же палате, где пирует со своими гостями хозяин. Полом в доме служит плотно утоптанная земля. Внутри жилища очень грязно. Стены и потолок покрыты сажей, так как дома отапливались без труб и дымохода, «по-курному». Гомер явно не представляет себе, как выглядели дворцы и цитадели «героического века». В своих поэмах он ни разу не упоминает о грандиозных стенах микенских твердынь, об украшавших их дворцы фресках, о ванных и туалетных комнатах.
Да и весь жизненный уклад героев поэм очень далек от пышного и комфортабельного быта микенской дворцовой элиты. Он намного проще и грубее. Богатства гомеровских басилеев невозможно сравнить с состояниями их предшественников - ахейских владык. Этим последним нужен был целый штат писцов, чтобы вести учет и контроль их имущества. Типичный гомеровский басилей сам отлично знает, что и в каком количестве хранится в его кладовой, сколько у него земли, скота, рабов и пр. Главное его богатство состоит в запасах металла: бронзовых котлах и треножниках, слитках железа, которые он заботливо хранит в укромном уголке своего дома. В его характере далеко не последнее место занимают такие черты, как скопидомство, расчетливость, умение из всего извлекать выгоду. В этом отношении психология гомеровского аристократа мало чем отличается от психологии зажиточного крестьянина той эпохи. Гомер нигде не упоминает о многочисленной придворной челяди, окружавшей ванактов Микен или Пилоса. Централизованное дворцовое хозяйство с его рабочими отрядами, с надсмотрщиками, писцами и ревизорами ему совершенно чуждо. Правда, численность рабочей силы в хозяйствах некоторых басилеев (Одиссея, царя феаков Алкиноя) определяется довольно значительной цифрой в 50 рабынь, но даже если это не поэтическая гипербола, такому хозяйству еще очень далеко до хозяйства пилосского или кносского дворца, в которых, судя по данным табличек, были заняты сотни или даже тысячи рабов. Нам трудно представить себе микенского ванакта, разделяющего трапезу со своими рабами, а его супругу сидящей за ткацким станком в окружении своих рабынь. Для Гомера как то, так и другое - типичная картина жизни его героев. Гомеровские цари не чураются самой грубой физической работы. Одиссей, например, ничуть не меньше гордится своим умением косить и пахать, чем своим воинским искусством. Царскую дочь Навзикаю мы встречаем впервые в тот момент, когда она со своими служанками выходит на взморье стирать одежду своего отца Алкиноя. Факты такого рода говорят о том, что рабство в гомеровской Греции еще не получило сколько-нибудь широкого распространения, и даже в хозяйствах самых богатых и знатных людей рабов было не так уж много. При неразвитости торговли основными источниками рабства оставались война и пиратство. Сами способы приобретения рабов были, таким образом, сопряжены с большим риском. Поэтому цены на них были довольно высокими. Красивая и искусная в работе невольница приравнивалась к стаду быков из двадцати голов. Крестьяне среднего достатка не только трудились бок о бок со своими рабами, но и жили с ними под одной кровлей. Так живет в своей сельской усадьбе старец Лаэрт, отец Одиссея. В холодное время он спит вместе с рабами прямо на полу в золе у очага. И по одежде, и по всему облику его трудно отличить от простого невольника.
Чтобы правильно представить социально-историческую основу гомеровских поэм, надо отказаться от абстрактных юридических норм, а исходить из жизненной гущи исторического процесса, который далек от твердых законодательных норм и основан больше на необязатель¬ном и расплывчатом обычном праве.

(файл homer)

К ХII веку до н. э. дворцовые комплексы как на Крите, так и в материковой Греции перестали существовать. Чаще всего, этот упадок объясняют вторжением в Грецию с севера дорийских племён, которые разрушили дворцы и связанную с ними культуру. Эти племена также являлись греко-язычными, но стояли на явно более низком уровне социально-экономического и культурного развития. С их приходом начинается новый этап в истории древней Греции.

Своего рода предварением его являлся так называемый «гомеровский период » название которого было связано с именем легендарного Гомера, перу которого приписывают поэмы «Илиада » и «Одиссея », рассказывающие о событиях Троянской войны и после её окончания. Зародившаяся в гомеровский период монументальная архитектура, сохранившаяся в развалинах, представляет собой переработку типа микенского мегарона. Однако в целом утончённый, динамичный, образный строй искусства эгейского мира был чужд сознанию тогдашних греков.

Несмотря на некоторый культурный спад в древней Греции гомеровского периода по сравнению с крито-микенской эпохой, к концу VIII в. до н.э. возникли все предпосылки для того культурного переворота, который объясняют так называемое «греческое чудо » или культурный феномен греков.

Период архаики.

(на рис. Курос)

VII-VI вв. до н. э., так называемый период архаики , отмечены важнейшими сдвигами как в истории, так и в искусстве древней Греции. Рост городов в Греции вызывает расширение строительства. В этот период происходит складывание системы архитектурных ордеров, которая легла в основу всей античной архитектуры. Ещё ранее был создан тот тип здания, который в дальнейшем воплотил мир чувств и идей свободных граждан греческого полиса. Таким зданием стал храм, посвящённый богам или героям, центр всей политической и культурной жизни города. Храм был хранилищем общественной казны и художественных сокровищ, площадь перед ним часто являлась местом собраний и празднеств. Храм воплощал идею единства гражданского коллектива города, незыблемость его общественного уклада.

Классическим типом греческого храма стал «периптер» (оперённый) - храм, имевший прямоугольную форму в плане и окружённый со всех сторон колоннадой. В результате весьма длительной эволюции сложилась ясная и цельная архитектурная система, которая позднее, уже у римлян, получила название «ордера» (строй, порядок).

(Капители)

В архаическую эпоху греческий ордер сложился в двух основных вариантах - дорическом и ионическом. Поскольку речь зашла об ордерах, мы приведем все пять известных в античности, которые окончательно сформировались на основе греческих во времена римской античности. Это совмещение мы сделаем для удобства сравнения этих ордеров.

Тосканский ордер. Самый прочный тяжелый на вид из пяти ордеров римской системы. Часто рассматривается как вариант дорического ордера, к которому близок по форме и пропорциям. Форма тосканского ордера заимствована из архитектуры этрусков, откуда и происходит название. Он символизировал физическую мощь и силу, а потому применялся в хозяйственных и военных постройках.

Дорический ордер. Самый прочный и тяжелый на вид из трех ордеров греческой системы, второй по прочности в римской системе ордеров. В архитектурно-теоретических трактатах со времен Витрувия дорическую колонну было принято интерпретировать как образ героя, а сам ордер - как выражение его силы, духовной и физической. Такая символика обычно ограничивала употребление дорического ордера в постройках. Сочетаясь на одном фасаде с другими ордерами, дорический как «тяжелый ордер» помещался внизу.

Ионический ордер . Один из ордеров, общий для греческой и римской систем. Средний по тяжести. У Витрувия ионическую колонну принято было интерпретировать как образ прекрасной зрелой женщины, а ионический ордер - как выражение ее грации. Помещался на общем фасаде между дорическим и коринфским.

Коринфский ордер. Самый легкий и стройный из трех ордеров греческой системы. Не определен по признаку тяжести в римской системе. Витрувий определял коринфскую колонну как образ прекрасной девушки, а сам ордер - как выражение ее нежности и чистоты. Его применяли в постройках, связанных с его содержанием. В многоэтажных постройках коринфский ордер занимает верхнюю позицию.

Композитный ордер. Ордер, возникший в Древнем Риме. Его пропорции во всем совпадают с коринфским. Капитель коринфского может быть дополнена четырьмя ионическими валютами, иногда в нее вводятся рельефные детали, скульптурные изображения. В более широком смысле композитным ордером называют любые смешанные ордера.

В это время греческая скульптура открывает новые стороны мира. Ее высшие достижения относятся к разработке образа человека в статуях богов и богинь, героев, а также воинов - так называемых «куросов ».

Образ куроса - сильного мужественного героя - был порождён в Греции развитием гражданского самосознания. Развитие типа куроса шло в сторону выявления всё большей правильности пропорций, преодоления элементов геометрического упрощения и схематизма. К сер. VI в. до н.э., т.е. к концу периода архаики, в статуях куросов точнее вырисовывается строение тела, моделировка форм и, что особо замечательно, лицо оживляется таинственной улыбкой, которая называется в искусствоведении «архаической ». Одним из достижений архаического искусства Афин были найденные на Акрополе статуи девушек в нарядных одеждах, так называемые «коры ». Статуи кор как бы подводят итог скульптурному развитию архаики.

Классика.

(на рис. Афинский Акрополь)

С первых десятилетий V в. до н. э. начинается классический период в развитии древнегреческой культуры. Совершенное, исполненное возвышенного реализма искусство греческой классики явилось важным этапом в развитии всей мировой художественной культуры.

Наибольшее распространение в архитектуре ранней классики получают храмы дорического ордена, соответствующие духу гражданственности, героике полиса.

Поиск героических, типически обобщённых образов и новых мотивов движений характеризует творчество Мирона из Элефтер . Он был одним из первых греческих скульпторов, которому удалось полностью освободиться от архаической условности. Особенности искусства Мирона особенно наглядно проявились в прославленном «Дискоболе » (около 450 г.).

Таким образом, к сер. V в. до н. э. образ гражданина - атлета и воина - становится центральным в искусстве. Пропорции тела и многообразные формы движения становятся важнейшим средством характеристики. Постепенно и лицо изображаемого человека освобождается от застылости и статичности. Однако ещё нигде типическое обобщение не сочетается с индивидуализацией образа. Личное своеобразие человека, склад его индивидуального характера не привлекали ещё внимания мастеров ранней греческой классики.

Вторая половина V в. до н.э. - время расцвета всех видов искусства и наиболее гармоничного воплощения эстетических идеалов классики. Этот период называется в специальной литературе эпохой высокой классики . Ведущее место среди полисов Греции продолжают занимать Афины, которые в период правления знаменитого Перикла переживают «золотой век» своего экономического, политического и культурного развития.

При Перикле создаётся самый замечательный из ансамблей классической эпохи - Афинский акрополь , который господствует над городом и его окрестностями. Разрушенный во время персидского нашествия, акрополь был отстроен заново с невиданным до того размахом.

Центральным элементом архитектурного ансамбля Акрополя был Парфенон - храм Афины Девы - покровительницы Афин. Он являлся основным святилищем афинян, и там же находилась общественная казна.

Склон акрополя был использован для возведения театра Диониса . Планировка и постройка акрополя были выполнены под общим руководством величайшего скульптора Греции - знаменитого Фидия (вторая и третья четверти V в. до н.э.).

С конца V в. начинается период так называемой поздней классики , который охватывал почти весь IV в. до н.э. В это время главной художественной задачей остаётся изображение прекрасного идеала человека с точки зрения телесности, в первую очередь. Развивая и углубляя достижения предшествующего периода, ведущие мастера IV в. поставили проблему передачи противоречивых переживаний человека, показа героя, раздираемого сомнениями, вступающего в борьбу с враждебными силами.

Трагические противоречия эпохи нашли глубокое воплощение в творчестве крупнейшего мастера первой половины IV в. - Скопаса , работавшего в различных городах Греции. Влияние искусства Скопаса на дальнейшее развитие греческой пластики можно сравнить лишь с воздействием гения его современника - Праксителя . Последний в своём творчестве обратился к образам, проникнутым духом ясной и чистой гармонии, спокойной задумчивости и безмятежной созерцательности. Воздействие искусства Праксителя проявилось в дальнейшем в многочисленных произведениях так называемой парковой скульптуры эпохи эллинизма.

Если в искусстве Скопаса и Праксителя ещё ощутимы связи с принципами искусства высокой классики, то в художественной культуре последней трети IV века до н.э. эти связи слабели. После походов Александра Македонского в искусстве, и прежде всего в скульптуре, начинаются поиски нового: идеалистического и реалистического.

Самим видным представителем идеализирующего направления был скульптор Леохар , придворный мастер Александра Македонского. Его наиболее прославленная статуя - так называемый Аполлон Бельведерский (около 340 г.), исполненная с высоким профессиональным мастерством.

Крупнейшим скульптором реалистического направления был Лисипп , последний, пожалуй, большой мастер периода поздней классики. В искусстве Лисиппа, так же как и в творчестве его великих предшественников, решалась задача индивидуализации образа человека, раскрытия его переживаний.

Большое значение имело творчество Лисиппа для развития портрета. В созданных им скульптурных портретах Александра Македонского обнаруживается глубокий интерес к раскрытию духовного мира героя.

Эллинизм.

(на рис. Ника Самофракийская)

В конце IV в. до н. э. на развалинах мировой державы Александра Македонского возникли государства нового типа - так называемые эллинистические монархии . С этого времени начинается новый период в истории и культуре - эллинистический , который продлился вплоть до I в. до н.э.

Для культуры эпохи эллинизма характерно широкое распространение традиций греческого искусства на огромную по размерам территорию как на Востоке, так и на Западе.

В искусстве эллинистической Греции сильнее всего сохранилась связь с классическими традициями. Преимущественно на основах эллинской культуры развивались и культуры державы Селевкидов, Пергамского царства и Родоса.

Эллинистическая эпоха была временем расцвета градостроения. Строящиеся эллинистическими монархами новые города имели по большей части прямоугольную планировку и были снабжены канализацией и водопроводом, чего не скажешь о европейских городах даже начала нового времени. В этих городах были расширены улицы, а дома стали на два-три этажа выше.

Самым знаменитым из архитектурным чудом являлся Фаросский маяк у берегов Египта, который считался одним из чудес света, но до нас не дошел.

Обобщенный образ героя-гражданина был вытеснен образами более индивидуализированными, где подчёркивалось преувеличенное героическое начало, утрата душевного равновесия и самообладания. Именно таковой является знаменитая скульптурная группа «Лаокоон» , созданная в I в. до н.э.

В эллинистическое время в Пергаме возникает так называемый патетический стиль скульптуры , ярчайшим образцом которого является статуя Ники Самофракийской (Родос, сер. III в. до н.э.

К эллинистическому периоду относится и ещё одно чудо света, а именно Колосс Родосский , гигантская скульптура, стоявшая, по-видимому, при входе в Родосскую гавань.

(на рис. Лаокоон)

Римская культура.

Художественная культура Рима отличалась большим разнообразием и пестротой форм. В ней отразились черты, свойственные искусству покоренных римлянами народов, которые нередко стояли на более высоком культурном уровне. Римское искусство сложилось на основе сложного взаимопроникновения самобытного искусства италийских племен и народов, среди которых особое место занимали этруски , обладатели высокоразвитой самобытной и древней художественной культуры. Именно этруски познакомили римлян с искусством градостроения, настенной монументальной живописью, скульптурным и живописным портретом. Большой вклад в формирование римской культуры внесли греческие колонисты.

Не меньшее значение позже приобрело для римской культуры и эллинистической искусство, склонное к грандиозности и масштабности. Особенности исторического развития определили важнейшие отличия искусства римского от греческого. В художественном наследии Рима едва ли не первое место завоевал скульптурный портрет, к котором проявился особый интерес к проблеме личности и ее судьбе, представление о конкретно-историческом характере рядового человека - гражданина римского государства, сознающего свое значение как самоценной личности.

Период Республики

К концу VI в. до н.э. Рим, история которого началась с небольшой родовой общины на Тибре, стал аристократической республикой. Республиканский период явился временем становления римской культуры.

В этот период складываются основные типы римской архитектуры. Суровая простота жизненного уклада в условиях постоянных войн нашла отражение в конструктивной логике монументальных инженерных сооружений. В них раньше всего проявилось своеобразие римского искусства. В первую очередь следует упомянуть о древних оборонительных стенах Рима, которые отличаются особой грандиозностью, будучи выложены из камней больших размеров. Их постройка относится к VI в. до н.э.

Особое место занимали римские дороги, которые были вымощены камнем и сохранились до нашего времени. Первой из сети дорог, позднее покрывших всю Италию, была так называемая Аппиева дорога , построенная в IV-III вв. до н.э.

В республиканскую эпоху начинается постройка мощных мостов и акведуков, своеобразных водопроводов, подающих воду в Рим и другие города Италии.

Столкновение с греческим искусством привело к некоторым изменениям в римской архитектуре. Проявилось это в первую очередь в обращении к ордерной системе. Однако в то время как в греческой архитектуре ордер играл конструктивную роль, в Риме он использовался главным образом в декоративных целях.

В области монументальной скульптуры римляне не создали памятников столь значительных, как греческие. Однако, они обогатили пластику раскрытием новых сторон жизни, разработали бытовой и исторический рельеф с характерным для него документально точным повествовательным началом. Рельеф составлял неотъемлемую часть архитектурного декора.

Поздний памятник этрусской скульптуры на римскую тему, исполненный в первые десятилетия жизни Римской республики - бронзовая «Капитолийская волчица » - символ Рима - отличается именно остротой реализма и превосходной техникой литья.

Лучшим в художественном наследии римской скульптуры был портрет. Как самостоятельное художественное явление он прослеживается правда лишь с начала I в. до н.э. В Риме возникло новое понимание этого жанра. В отличии от греческих мастеров, подчинявших в портрете индивидуальный образ идеальному типу, римские художники старались более точно воспроизвести индивидуальные, конкретные черты лица, следуя в этом этрусской традиции.

Эпоха Империи

В конце I в. до н.э. Римское государство из аристократической республики превратилось в империю. В это время с необычайной интенсивностью происходит эллинизация римской культуры. Греки - учителя, секретари, советники - появляются в каждом знатном семействе, молодые аристократы Рима едут довершать своё образование в Афины, греческие послы говорят в римском сенате на родном языке без переводчика и т. п. Однако, эта эллинизация римской культуры не означала отречения от традиционного римского идеала. Ведущие представители римской культуры считали, что греческая культура должна была лишь подкрепить и осмыслить древний римский идеал добродетели на благо отечества, дополнить представление о «доблести » представлением о «гуманности » в широком смысле.

В первые два века нашей эры, несмотря на обострение социальных противоречий, искусство древнего Рима достигает своей вершины. Сам город Рим приобретает совершенно новый облик, соответствующий престижу мировой столицы.

Воплощением мощи и исторической значимости императорского Рима были триумфальные сооружения, прославляющие военные победы Рима. Триумфальные арки и колонны возводились не только в Италии, но и в провинциях. Таковы триумфальная арка Тита (80-85 г. н.э.), подавившего восстание в Иудее, триумфальная колонна Траяна (110-113 г. н.э.) в честь победы над даками.

Еще в период поздней Республики в Риме сложился своеобразный тип амфитеатра, который был всецело римским изобретением. Амфитеатры предназначались для столичного населения, перед которым здесь в дни общественных празднеств разыгрывались бои гладиаторов, диких животных и т.п. Самое грандиозное зрелищное сооружение древнего Рима - амфитеатр Флавиев - Колизей (75 - 90 гг.), находившийся близ республиканского форума. Здесь могли разместиться 50 тысяч зрителей.

По грандиозности замысла и широте пространственного решения с Колизеем соперничает храм Пантеон (ок. 118-125 гг.). Пантеон представляет собой классический образец центрально-купольного здания, самого большого и совершенного в античности. Высота Пантеона 42.7 метра, а диаметр купола - 43.5 метра, т.е. высота стен приблизительно равна его диаметру.

Потребности римской городской жизни вызвали уже в I в. н.э. появление нового типа зданий - гигантских терм или общественных бань, рассчитанных на две-три тысячи человек. По сути дела, римские термы представляли собой целый комплекс разнохарактерных по назначению сооружений. К залам холодных и тёплых бань, образующих ядро композиции, примыкали многочисленные помещения для гимнастических упражнений и даже умственных занятий. Наиболее известными были так называемые термы Каракаллы (начало III в. н.э.) и термы Диоклетиана (первая половина IV в. н.э.).

В эпоху империи дальнейшее развитие получили рельеф и круглая пластика. Двухсотметровая лента рельефов триумфальной колонны Траяна подробно повествует в камне о походе римских войск против даков. Здесь изображены войска на марше, битвы, осады крепостей, и даже военные советы.

Ведущее место в римской архитектуре по-прежнему занимал портрет. Его новое направление возникло под воздействием греческого искусства и получило название «августовский классицизм ». В это время появляются парадные придворные портреты в рост. Такова, например, знаменитая мраморная статуя императора Августа (нач. I в. н.э.).

Позднее в скульптурном портрете углубляется индивидуализм. Таковы портреты императоров Нерона и Каракаллы, где авторы старались выразить характер и образ мышления живых императоров.

В III в. начинается кризис античной культуры, ибо III в. - самая непродуктивная полоса в её истории. Римская империя ещё продолжала существовать, но вместе с принятием государственного христианства античная культура существует лишь отдельными, так сказать, островками, быстро изживая себя. Уже в IV в. начинается явный переход к культуре средневековой.

Приложение 4.

Книга доктора исторических наук, профессора Алексея Борисовича Егорова представляет собой первую часть учебника, излагающего основные события античной истории, и посвящена древней Греции. В книге последовательно рассматривается политическая история Греции от крито-микенской эпохи (III тыс. до Р.Х. – XII в. до Р.Х.) до периода эллинистических государств и конца греческой цивилизации (III–1 вв. до Р.Х.). Помимо социально-политических и экономических проблем истории Греции автор рассматривает религию и науку, искусство и культуру греческого мира, прежде всего – «золотого пятидесятилетия» Афин. Рекомендуется студентам богословских и гуманитарных вузов, а также читателям, интересующимся историей античной Греции.

III. Греция в гомеровский период (XI–IX вв. до Р.Х.)

III.1. Гомер и «гомеровский вопрос»

Три последующих века (XI–IX вв. до Р.Х.) обычно именуются «гомеровским периодом» или «темными веками». Последнее название дали ему археологи как по причине резкого упадка материальной культуры, так и по причине крайней скудости информации. Название «гомеровский период» связано с тем, что это время обычно связывают с именем Гомера и его великими поэмами, а сами «Илиада» и «Одиссея» являются фактически единственным источником по истории данного периода.

Вопросы о времени создания поэм, их авторстве, содержании и композиции и, наконец, вопрос о том, какое общество продемонстрировал нам великий поэт, составили огромный комплекс проблем, именуемый «гомеровским вопросом», и теперь нам снова предстоит вернуться к знаменитым поэмам. Вопрос возник в современной науке, хотя его предпосылки появились еще в античном мире. Греки, в целом, верили в существование великого слепого (греч. ό μη όρων) эпического поэта и считали, что содержание поэм -это подлинная история. Практически любой греческий город претендовал на право быть родиной Гомера, а некоторые поклонники приписывали ему создание всех произведений греческого эпоса, что было опровергнуто Аристотелем. Пожалуй, только александрийские ученые, также ставившие Гомера первым в своем литературном «каноне», стали замечать исторические и логические противоречия внутри самих поэм. Возникли сомнения, что «Илиаду» и «Одиссею» сочинил один человек, однако господствующим мнением стала точка зрения Аристарха Самофракийского, что «Илиаду» Гомер написал в юности, а «Одиссею» – в старости.

Впрочем, пиетет к Гомеру перевешивал все подобные сомнения. Согласно преданию, Ликург ввел закон об исполнении поэм Гомера в Спарте, а Солон – в Афинах. Поэмы стали основой школьного образования, некоторые ученики знали большие куски поэм, были и люди, знавшие их целиком (Ксенофонт. Мир. 3, 5). Платон писал, что «Гомер воспитал всю Грецию», а в эллинистическое время вокруг него создается религиозный культ.

Тем не менее, основные трудности создавали именно сторонники и поклонники поэта. Время и место рождения Гомера были предметом спора.

Самым ранним временем считалось время дорийского вторжения (ок. 1200 г. до Р.Х.), самым поздним – примерно середина VIII в. Видимо, наиболее распространенным стало мнение Геродота, считавшего, что Гомер жил примерно за 400 лет до него, т. е. около 850 г. до Р. Х. Спорен и вопрос о родине Гомера, о чем свидетельствует одна из эпиграмм:

Спорило семь городов о рождении мудром Гомера:

Смирна, Хиос, Колофон, Мелос, Аргос, Итака, Афины.

Список этим не исчерпывался, единственную тенденцию, которую можно обнаружить – это указание на Малую Азию и острова, и вероятнее всего, что поэмы появились именно там.

Именно Новое время стало отрицать существование единого Гомера. Сомнения в существовании знаменитого поэта стали высказывать уже в XVIII в. (Р. Бентли, Ф. д" Обиньяк и др.), однако всерьез этот вопрос был поставлен Ф. А. Вольфом. В 1795 г. Вольф написал предисловие к подготовленному им изданию Гомера, где утверждал, что вплоть до времени Писистрата (560-527) поэмы существовали только в устном варианте, а каждая из них представляла собой соединение небольших песен, сочиненных в разное время разными поэтами. Другой ученый, К. Лахман, создал «теорию малых песен», согласно которой каждая поэма делилась на большое число мелких поэм, написанных разными авторами. Несколько позже появилась так называемая «теория ядра», согласно которой первоначально были созданы две небольшие поэмы, «Пра-Илиада» и «Пра-Одиссея», которые потом расширялись за счет различных дополнений. Сложности начались тогда, когда встал вопрос о конкретном содержании этого ядра. Для «Илиады» это обычно была часть, напрямую связанная с Ахиллом, для «Одиссеи» – история странствий главного героя.

Вместе с тем, значительная часть ученых осталась на позиции теории «единого Гомера» или «унитарной теории». Показательно, что первые протесты пришли из литературы. Сторонниками «единого Гомера» были Ф. Шиллер, М. В. Гете, первый переводчик Гомера на русский язык Н. И. Гнедич, В. А. Жуковский, A.C. Пушкин. В науке основателем «унитарной теории» обычно считается К. В. Нич, по мнению которого, письменность возникла гораздо раньше, чем VII–VI вв. до Р. Х. Впрочем, для создания большого эпического произведения письменность не обязательна, а наличие противоречий встречается даже тогда, когда индивидуальное авторство бесспорно, а автор известен со стопроцентной вероятностью. Наконец, Нич высказал, быть может, главный аргумент «унитариев» – любые аргументы против единства поэм не опровергают главного – глубокого художественного и смыслового единства гомеровских поэм.

Будущее развитие науки подтвердило ряд положений Нича. Вскоре выяснилось, что греческие надписи появились не в VII, а в VIII веке до Р.Х., а на Кипре было найдено слоговое письмо, относящееся к X–IX вв. Более того, раскопки Г. Шлимана и А. Эванса показали наличие микенской письменности, а в период между Троянской войной и временем Писистрата письменная традиция (даже несмотря на забвение линейного В) практически не прерывалась. Исследование фольклора подтвердило другое положение Нича – эпические произведения могли создаваться людьми, письменностью не владевшими или вообще принадлежащими к народу, не имевшему собственной письменной культуры. Напротив, противники унитаризма запутывались во внутренних противоречиях как при нахождении «главной» части поэм, так и при определении границ между их составными компонентами.

На стороне каждой из теорий можно обнаружить имена выдающихся филологов, историков и литераторов. Говоря об отечественной историографии, можно сказать, что хотя немалое число авторитетных ученых (П. М. Леонтьев, Ф. Г. Мищенко, Ф. Ф. Зелинский и др.) были сторонниками теорий «ядра» или «малых песен», вероятно, большинство (М. С. Куторга, Ф. Ф. Соколов, СИ. Радциг, Э. Д. Фролов и др.) относятся к числу унитариев. Современный унитаризм существенно отличается от более раннего – в его варианте великий поэт широко использовал идейное и формальное наследие предшественников и играл роль не только оригинального творца, но и «редактора», объединившего стоявшую за ним эпическую традицию.

Нельзя не отметить справедливости главного аргумента унитариев, как прежних, так и современных, а именно – тезиса о глубоком художественном единстве поэм. Как пишет СИ. Радциг: «Если мы попытаемся дать себе отчет, в чем заключается ошибка этих «разделительных» теорий, то увидим, что все они исходят из совершенно идеализированных представлений о каком-то идеальном поэте и, не зная о нем ничего, на основании своего чисто субъективного мнения признают за ним одни части и отнимают другие; далее они произвольно дробят цельное произведение на части, не считаясь с внутренней связью, соединяющей их; кроме того, критики открывают напластования разных эпох, не учитывая требований эпической традиции и намеренной архаизации эпического поэта. Увлекаясь своим предвзятым мнением, «разделители» забывают самое простое естественное условие, что в огромном произведении великий поэт может обнаружить не только сильные, но и слабые стороны своего таланта и, следовательно, качественные различия между отдельными частями никак не могут служить доказательством участия разных поэтов». К этим аргументам можно добавить высказывание другого выдающегося сторонника унитаризма, Ф. Ф. Соколова: «Единство «Илиады» и «Одиссеи» есть также, строго говоря, гипотеза: но она стоит на общем предании древности, на единстве дошедшего до нас текста, на художественной ценности поэм. Доказать свое мнение должен тот, кто восстает против единства, так как он говорит и против предания, и против существующего факта… Мы можем быть вполне уверены, что они падут под тяжестью этой задачи».

Единство поэм не исключает их многослойности. Можно считать признанным наличие предварительного этапа формирования поэм, которые постепенно подвергаются циклизации, детализации, относящейся примерно к VIII веку до Р.Х., завершением которой стала их запись при Писистрате. Таким образом, поэмы Гомера постепенно создавались на протяжении примерно 500-600 лет. Самые ранние их элементы относятся ко времени близкому к собственно осаде Трои или падению Хеттского царства (ок. 1200 г. до Р.Х.), после чего традиция очень долго передавалась в устной форме, вплоть до ее циклизации. Именно на этом этапе должен был появиться Гомер (или два «Гомера»), который и стал «редактором» поэм. Данные указывают на их связь с ионийской колонизацией, и основа эпоса создается именно там, где оказались главные культурные наследники микенского мира. Запись поэм при Писистрате (возможно, не первая) окончательно утвердила основной текст и внесла в них ряд дополнений. Последние появлялись и после, а сопоставление имеющегося у нас текста «Илиады» и «Одиссеи» и многочисленных цитат у разных авторов показывает, что отдельные изменения вносились и в позднее время.

Эта многослойность отражается и в изображении общества, изображенного Гомером. Поэт, несомненно, осведомлен о микенском времени. Главным сюжетом «Илиады» является осада Трои, отражающая реалии ХШ-ХП вв. до Р.Х., борьбу ахейцев с хеттами и их союзниками, а исторической основой «Одиссеи» были плавания микенцев в Средиземном море, особенно в Италии. Античные географы локализовывали места, где путешествовал Одиссей (остров циклопов, грот Каллипсо, остров Эола, Сциллу и Харибду и т. п.), прежде всего, Италией и Сицилией, а микенские путешествия в эти страны подтверждаются многочисленными находками микенской керамики и данными подводной археологии. Показателем этой ощущаемой всеми связи является то, что поэмы были особенно востребованы именно в VIII–VII веке до Р.Х., в период новой волны греческой колонизации.

Важны не только события. Действие поэм происходит не только под Троей и в Италии, но и в Микенах, Пилосе, Спарте и других микенских дворцах. Позже они либо перестали существовать, либо полностью утратили свое значение. Герои Гомера сражаются на колесницах, вышедших из употребления в конце II тыс. до Р.Х. и используют бронзовое и медное оружие, которое в VIII веке уже сменилось железным. Наконец, они живут в роскоши, немыслимой для IX–VIII вв. до Р.Х. «Узнаваемыми» оказались имена и предметы. Некоторые гомеровские имена встречаются и в микенских табличках, а описанные Гомером предметы имеют подчас поразительное сходство с находками Шлимана и других археологов (Кубок Нестора, шлем с кабаньими клыками и др.). Многое, что есть у Гомера, совершенно определенно отсутствовало в так называемый «гомеровский период».

Есть и другое – подробно сообщая о некоторых реалиях микенского времени, поэт совершенно не знает о других. Он не знает о микенской бюрократии и отрядах рабов, в поэмах ни разу не упоминаются хетты. Конкретные картины иногда весьма эклектичны. Так, его Крит – это поразительное смешение разных эпох – процветающий остров с 90 (!) городами, где живут не только древние критяне, но и ахейцы и… дорийцы. Некоторых реалий в микенском мире еще не было: примером являются финикийцы, которые появились в Средиземноморье только в XI в. до Р.Х.

Как бы ни считали греки, Гомер, конечно, не был историком. Это – великий поэт, для сочинения которого характерны и литературный вымысел, и эпическая гиперболизация, и элементы фантастики. Впрочем, даже если учесть литературную сторону вопроса, можно сказать, что описанное Гомером общество искусственно и соединяет в себе два или три разных времени. В некоторых старых частях есть описания, характерные для погибшего общества II тыс. до Р.Х., а в некоторых поздних вставках – реалии новой, архаической эпохи. Тем не менее, главным временным пластом было общество современное поэту.

III.2. Общество эпохи «темных веков»

Археология показывает, что после вторжения северных «варваров» общество оказалось отброшенным на много веков назад. Микенские дворцы лежали в развалинах, и даже те немногие, которые смогли уцелеть, были покинуты их обитателями. Исчезли каменные дома, почти все постройки были деревянными. Простые люди жили в примитивных хижинах с очагом в центре, земляным полом и тростниковой или соломенной крышей. Непрочность этих строений объясняет и то, что современные археологи почти не обнаруживают останков жилищ того времени. В погребениях находят глиняные горшки, наконечники копий, дешевые украшения. Практически исчезает характерный для микенского времени восточный импорт. Происходит резкий упадок ремесла и торговли, массовое бегство квалифицированных ремесленников в чужие края и фактический разрыв связей с остальным Средиземноморьем. В вазописи, наверное, единственном оставшемся виде искусства, полностью исчезают характерные для микенского времени росписи и рисунки. Они сменяются так называемым «геометрическим» стилем, орнаментом из треугольников, концентрических кругов, квадратов и ромбов.

Даже богатая часть населения была таковой только по сравнению со своими современниками. Дворец Одиссея на Итаке очень беден, если сопоставить его с микенскими. В нем нет кухни, водопровода и канализации, полом служит утоптанная земля, укрепления полностью отсутствуют, нет украшающих стены фресок. В новых дворцах нет штата писцов, рабов очень немного (в основном это рабыни), а господа и рабы часто делают одну и ту же работу. Мужчины совместно обрабатывают землю и пасут скот, Пенелопа ткет вместе с рабынями, а царевна Навсикая стирает белье. Впрочем, идеализировать это «патриархальное» рабство нет никаких оснований – господин является полным хозяином над рабами, а в финальных сценах Одиссеи он жестоко расправляется над предавшей его челядью.

Гомеровская община крайне обособлена, контакты с другими общинами минимальны и часто враждебны, а чужеземец воспринимается как враг. Каждая семья сама производит предметы первой необходимости – продукты земледелия и скотоводства, орудия труда и простейшую утварь. Основные занятия – земледелие и скотоводство. Кроме того, Гомер знает садоводство, огородничество и часто упоминает фрукты (яблоки, груши, гранаты, смоква).

Ремесло снова становится неотделенным от сельского хозяйства. Профессиональных ремесленников (демиургов) очень мало, часто они ходят из общины в общину, пытаясь прокормиться. Впрочем, профессионализация ремесла уже начинается: раньше всего отделяется кузнечное дело, тесно связанное с производством оружия, кроме того, Гомер упоминает плотников, горшечников, ткачей и даже золотых дел мастеров, что, правда, можно отнести к микенским реалиям. Демиургами («работающими на народ») также называли певцов, лекарей, глашатаев, прорицателей.

Происходит практически полный разрыв торговых отношений. Внешняя торговля почти исчезает, в плачевном состоянии находится и торговля внутри Греции. Сухопутные дороги кишели разбойниками, моря – пиратами, а образ Одиссея показывает, что общество не делало особого различия между воином, мореплавателем, торговцем и пиратом. Видимо, единственными настоящими торговцами можно считать финикийцев, однако греки их не любили: финикийцы часто обманывают, занимаются разбоем и похищают людей.

Наконец, гомеровская эпоха практически утратила культурные достижения микенского мира. Исчезла письменность, роспись по вазам, фрески, скульптура, прикладное искусство. Часто можно встретить мнение, что дорийцы принесли в Грецию железо, однако к технике его обработки подошло и микенское общество. В XI–IX вв. до Р.Х. железо лишь проникает в производство, тогда как настоящее вступление Греции в «железный век» связано уже с эпохой архаики.

Не весь период был временем регресса. Археологи полагают, что основные процессы распада общественных структур и депопуляции приходятся на так называемый Субмикенский (1150-1050 гг. до Р.Х.) период. В следующий, Протогеометрический период (1050-900 гг. до Р.Х.) общество, по крайней мере, останавливается в своем регрессе. Растет число изделий из керамики, бронзы и железа, меняется характер захоронений (обряд кремации). Следующий, Геометрический период (900-700 гг. до Р.Х.) и даже его начальные стадии, отмечены возрождением греческого общества, а второе столетие приходится на эпоху архаики.

Наверное, главной переменой была эволюция общественного устройства. Система микенской государственности с ее царской властью, развитой бюрократией и военной знатью потерпела полный крах. Исчезла противоположность города и деревни, и уже тогда создается единство трех, в принципе, разных элементов: города, государства и гражданской общины. Греческое государство воссоздается как небольшое объединение, сконцентрированное вокруг города и представляющее собой общину граждан. Гомеровский «город» еще нельзя назвать таковым, однако он является прообразом греческого полиса архаического, классического и эллинистического времени. Гомеровский полис имеет компактную застройку и укрепления (стены, ров, земляной вал). В центре города стоят дома знати, однако большинство жителей города – крестьяне, имевшие клеры за городской чертой. Город становится центром управления, центром обороны, а отчасти и центром торговли. Чаще всего границы общины имели географическую «привязку» и распространялись на отдельную долину или остров, а границей становились река или горный кряж. Греция была раздробленной страной, а междоусобицы возникли уже очень рано.

Основой греческого общества был род, роды объединялись во фратрии (группы родов), а фратрии – в филы (племена). Во главе филы стоял филобасилевс, бывший одновременно вождем и жрецом. Филы и фратрии были основой военной и политической организации, и даже общинные органы старались не вмешиваться в их внутренние дела. Процветала кровная месть, которая начинала сменяться выкупом.

Формально высшая власть в общине принадлежала народу (демосу), собиравшемуся на агоре. Агора была городской рыночной площадью, этот же термин обозначал любое собрание народа, независимо от места, где оно собирается. Народное собрание было собранием всех мужчин племени, способных носить оружие, а потому в обиход вошло понятие «военной демократии». Впрочем, «народное правление» не имело ни законодательной инициативы, ни четкой правовой компетенции. Народ собирается по инициативе царя и рассматривает вопросы, которые перед ним ставят, а основными ораторами были не рядовые общинники, а аристократы, тогда как демос скорее играет роль зрителей, поддерживая или порицая ту или иную сторону.

Последний период «темных веков», Геометрический, был временем начинающегося подъема. Само название говорит о распространении нового явления, геометрического орнамента на вазах. Начался выход некоторых регионов из изоляции, появились признаки роста населения.

Наряду с этими позитивными переменами, развивались и опасные тенденции, которые отчетливо показывает Гомер. Родовой строй начинает разлагаться. Теоретически каждый общинник имел право на получение земельного надела (клера), однако у Гомера есть люди, имевшие «много клеров» и те, у кого их нет (аклерой). Происходит расслоение, знать богатеет, а бедняки превращаются в безземельных бедняков, фетов. Последние становятся поденщиками, бродягами и нищими. Реальная власть находилась в руках буле (совета старейшин), ставшего советом аристократов. Этот термин, означающий «лучших людей», вероятно, вошел в обиход именно тогда. Свои претензии на особое положение аристократы обосновывали ссылкой на божественное происхождение, нравственным превосходством, богатством и политическим могуществом. Как правило, гомеровский аристократ был богат и имел большие поля, огромные стада скота и запасы металла. Имея множество приверженцев и клиентов, такой «сильный человек» имел возможность создать сильный отряд, который он мог использовать на войне или в междоусобной распре.

Экономическое господство знати обеспечивало ей политическое руководство. Только знатный человек мог приобрести тяжелое вооружение (паноплию), в которую входили шлем, панцирь, поножи, щит, меч и другое оружие. Только очень состоятельный человек мог иметь коня, а получить боевую подготовку мог только человек, имевший досуг и средства. Во время сражения воины из знати стояли в первых рядах и решали исход боя.

Элиту знати составляли басилеи, образ которых прошел через несколько эпох. Первая из них – микенская, представленная образами правителей микенского времени, имена которых даже подтверждаются табличками линейного В, другая – племенной вождь гомеровского времени, который не является монархом в собственном смысле слова, но обладает единоличной властью. Наконец, временами грань между знатным и богатым аристократом и обладателем царской власти настолько зыбка, что ее становится трудно обнаружить. Эти сложные отношения показывает «Илиада». «Царь царей» Агамемнон временами пытается показать свою абсолютную власть, однако, как правило, решение принимает возглавляемый им совет, в который входят практически все главные гомеровские герои, также именуемые баси леями (Менелай, Нестор, Диомед, Одиссей, два Аякса и др., равно как и сами Ахилл и Патрокл), а Агамемнон оказывается как бы представителем этого совета. Царская власть начинает растворяться в среде знати.

В конце периода перемены уже наметились. Гомеровское время стало периодом сильнейшего упадка, однако, в конце концов он прекратился. Достигнув низшей точки падения, общество остановилось на ней, а затем началось накопление сил перед новым скачком. При всей видимости застоя и регресса, в обществе шла подготовка к невиданному ранее технологическому, экономическому и культурному скачку и грандиозному социальному и политическому перевороту.

Греция занимает особое место в западной культуре, ее считают прародительницей нашей цивилизации. Но 4000 лет назад ее будущее выглядело не слишком многообещающим.

Греция же едва успела переступить через уклад жизни каменного века, как переселенцы из Анатолии, кочуя по островам Эгейского моря, привезли ей культуру бронзового века.

Период в истории Древней Греции, охватывающий 11-9 века до н. э., принято называть «Гомеровским» или «Темными веками».

Итак, перед вами краткая история Гомеровской Греции .

Темные века Древней Греции

Первый очаг цивилизации появился в материковой Греции около 1600 г. до н. э. Ее центр находился в Микенах, городе на полуострове Пелопоннес, составляющем южную часть Греции.

Внушительные руины оборонительных сооружений, обнаруженные при раскопках, позволяют предположить воинственный характер культуры, но микенская цивилизация была и торговой.

Воины и купцы распространяли влияние своей цивилизации по Восточному Средиземноморью. Цивилизация просуществовала недолго, примерно до 1250 г. до н. э. Причины ее гибели остаются неясными до сих пор.

В Восточном Средиземноморье активизировался загадочный союз племен, которые именовались в древнеегипетских документах «народами моря». Их деятельность нарушила торговые морские пути.

У микенской цивилизации не оказалось преемника; после ее краха местные вожди боролись за власть над разбросанными поселениями.

Позднее ученые назвали период с 1250 по 850 г. до н. э. «темными веками» Греции. К VIII в. до н. э. «мрак» начал рассеиваться.

Накопление богатств местных властителей способствовало развитию ремесел и торговли, создавало прекрасные условия для развития полисов – самоуправляемых городов-государств.

Предприимчивые смельчаки из этих городов доплывали до дальних берегов и устраивали там торговые фактории, что также обогащало города.

Хотя полисы развивались независимо друг от друга, в них складывалось сознание общей принадлежности к единому сообществу греков, которое подкреплялось множеством общих мифов о богах и героях.

Великие эпические поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея» стали источником воодушевления для многих поколений греков.

Минойская цивилизация

В минойской культуре, возникшей на острове Крит около 2000 г. до н. э., изящному атлетизму отдавали предпочтение перед грубой силой.

Эта цивилизация получила название от имени легендарного царя Миноса – героя греческого мифа о Минотавре. Чудовище обитало в сложно устроенном здании – лабиринте; вероятно, лабиринт стал мифологизированным образом реального дворца в Кноссе, столице Минойского царства.

Кносский дворец времен минойской цивилизации

Под царской опекой процветала торговая экономика; поддерживались связи и с , и с Малой Азией. Однако ок. 1450 г. до н. э. островная торговая империя получила сокрушительный удар, когда от взрыва на о. Фера сильно пострадало все Восточное Средиземноморье.

Вскоре, ок. 1400 г. до н. э. остров захватили микенские греки, и слава минойского Крита ушла в прошлое.

Гомеровская Греция кратко

Ниже вы можете посмотреть таблицу с датами и кратким описанием ключевых событий, имевших место в период истории Древней Греции, который называется «Гомеровским» или «Темными веками».

Все даты имеют относительную точность.

Лет до нашей эры	Событие
2300	С переселенцами из Анатолии в Греции распространяется культура бронзового века.
2000	На о. Крит построены первые минойские дворцы.
1600	В материковой Греции возникает микенская цивилизация.
1450	Взрыв вулкана на о. Фера (Тира) причиняет большие разрушения по Восточному Средиземноморью; гибнут города на минойском Крите.
1250	Гибель микенской цивилизации.
1184	Принятая традицией дата падения Трои.
1150	Кочевники-дорийцы, умевшие обрабатывать , вторгаются с севера в Грецию.
1000	Греческие переселенцы начинают основывать колонии на восточном побережье Эгейского моря, в областях, которые впоследствии будут называться Эолидой и Ионией.
776	Первые Олимпийские игры.
750	Начало архаического периода истории Греции; этим временем датируется возникновение первых полисов.
750	Первые свидетельства существования греческого алфавита.
750	Создание великих поэм Гомера (они будут записаны гораздо позже).
734	На Сицилии основаны первые греческие колонии.

Особенности развития гомеровского общества

Следующий за крито-микенской эпохой период греческой истории принято называть «гомеровским» по имени великого поэта Гомера, поэмы которого «Илиада» и «Одиссея» остаются важнейшим источником информации об этом времени.

Свидетельства упадка Греции в «Темные века»

Свидетельства гомеровского эпоса существенно дополняет и расширяет археология. Основную массу археологического материала для этого периода дают раскопки некрополей. Самые крупные из них были открыты в Афинах (районы Керамика и позднейшей Агоры), на острове Саламин, на Эвбее (вблизи Лефканди), в окрестностях Аргоса. Число известных сейчас поселений XI-IX вв. до н.э. крайне невелико (сам по себе этот факт свидетельствует о резком сокращении общей численности населения). Приморские поселения гомеровского времени обычно располагаются на небольших полуостровах, связанных с сушей лишь узким перешейком, и нередко обносятся стеной, что свидетельствует о широком распространении пиратства. Из поселений такого типа наиболее известна Смирна, основанная на побережье Малой Азии эолийскими колонистами из европейской Греции.

Горшок с ручкой. Геометрический стиль. 1200 г. до н.э.

Археология показывает, что так называемое дорийское завоевание отбросило Грецию на несколько столетий назад. Из достижений микенской эпохи сохранились лишь немногие производственные навыки и технические приспособления, имевшие жизненно важное значение как для новых обитателей страны, так и для остатков ее прежнего населения. Сюда можно отнести гончарный круг, сравнительно высокую технику обработки металла, корабль с парусом, культуру выращивания оливы и винограда. Сама со всеми характерными для нее формами социально-экономических отношений, государственных учреждений, религиозно-идеологических представлений и т. п. несомненно прекратила свое существование. На всей территории Греции снова на долгое время утвердился первобытнообщинный строй.

Микенские дворцы и цитадели были заброшены и лежали в развалинах. За их стенами никто уже больше не селился. Даже в Афинах, очевидно не пострадавших от дорийского нашествия, акрополь был покинут своими обитателями уже в XII в. до н.э. и после этого долгое время оставался незаселенным. Создается впечатление, что в гомеровский период греки разучились строить дома и крепости из каменных блоков, как это делали их предшественники в микенскую эпоху. Почти все постройки этого времени были деревянными или сложенными из необожженного кирпича.

Погребения гомеровского периода, как правило, чрезвычайно бедны, даже убоги, если сравнивать их с микенскими могилами. Весь их инвентарь составляют обычно несколько глиняных горшков, бронзовый или железный меч, наконечники копий и стрел в мужских могилах, дешевые украшения в женских. В них почти совсем нет красивых ценных вещей. Отсутствуют предметы чужеземного, восточного происхождения, столь частые в микенских погребениях. Все это говорит о резком упадке ремесла и торговли, о массовом бегстве квалифицированных мастеров-ремесленников из разоренной войной и нашествиями страны в чужие края, о разрыве торговых морских путей, соединявших Микенскую Грецию со странами Ближнего Востока и со всем остальным Средиземноморьем.

Изделия греческих ремесленников гомеровского периода заметно уступают как по своим художественным качествам, так и в чисто техническом отношении произведениям микенских, а тем более критских мастеров. В росписи керамики этого времени безраздельно господствует так называемый геометрический стиль. Стенки сосудов покрывает незатейливый геометрический узор, составленный из концентрических кругов, треугольников, ромбов, квадратов. Первые еще очень примитивные изображения людей и животных появляются после длительного перерыва лишь в самом конце IX в.

Появление нового металла — железа

Отполированный кубок. Геометрический стиль. Ок. 1200 г. до н.э.

Все это, разумеется, не означает, что гомеровский период не внес в культурное развитие Греции абсолютно ничего нового. История человечества не знает абсолютного регресса, и в материальной культуре гомеровского периода элементы регресса причудливо переплетаются с целым рядом важных новшеств. Важнейшим из них было освоение греками техники выплавки и обработки железа.

В микенскую эпоху железо было известно в Греции только как драгоценный металл и шло главным образом на изготовление разного рода украшений вроде колец, браслетов и т. д. Древнейшие образцы железного оружия (мечи, кинжалы, наконечники стрел и копий), обнаруженные на территории Балканской Греции и островов Эгейского моря, датируются XII-XI вв. до н.э. Несколько позже - в X-IX вв. до н.э. появляются первые орудия труда, изготовленные из того же металла. Примерами могут служить топор и долото, найденные в одном из погребений афинской Агоры, долото и тесло из одной могилы в некрополе Керамика, железный серп из Тиринфа и другие предметы. О широком применении железа для изготовления сельскохозяйственных и всяких иных орудий хорошо осведомлен и Гомер.

Широкое внедрение нового металла в производство означало в условиях того времени настоящий технический переворот. Металл впервые стал дешев и широко доступен (месторождения железа встречаются в природе гораздо чаще, чем месторождения меди и олова - основных компонентов бронзы). Отпала необходимость в опасных и дорогостоящих экспедициях к местам добычи руды. В связи с этим резко возросли производственные возможности отдельных общин. Это был бесспорный технический прогресс. Однако его благотворное воздействие на общественное и культурное развитие Древней Греции сказалось далеко не сразу, и в целом культура гомеровского периода стоит намного ниже, чем хронологически предшествующая ей культура крито-микенской эпохи. Об этом единогласно свидетельствуют не только предметы, найденные археологами во время раскопок, но и те описания жизни и быта, с которыми нас знакомят гомеровские поэмы.

Социально-экономические отношения

Уже давно замечено, что «Илиада» и «Одиссея» в целом изображают общество, стоящее гораздо ближе к варварству, культуру гораздо более отсталую и примитивную, нежели та, которую мы можем представить себе, читая таблички линейного письма Б или рассматривая произведения крито-микенского искусства. В экономике гомеровского времени безраздельно господствует натуральное сельское хозяйство, основными отраслями которого остаются, как и в микенскую эпоху, земледелие и скотоводство. Сам Гомер, несомненно, хорошо разбирался в различных видах крестьянского труда. Он с большим знанием дела судит о нелегкой работе землепашца и пастуха и нередко вводит в свое повествование о Троянской войне и о приключениях Одиссея сцены из современной ему сельской жизни.

Хозяйство — земледелие и скотоводство

Кентавр из Лефканди. Ок. 900 г. до н.э.

Особенно часто такие эпизоды используются в сравнениях, которыми поэт обильно уснащает свой рассказ. Так, в «Илиаде» идущие в бой герои Аяксы сравниваются с двумя быками, пашущими землю. Сближающиеся вражеские рати уподобляются жнецам, идущим по полю навстречу друг другу. Встречаются в эпосе и развернутые описания полевого труда. Таковы, например, сцены пахоты и жатвы, с огромным искусством изображенные Гефестом, богом кузнечного ремесла, на щите Ахилла:

Сделал на нем и широкое поле, тучную пашню,
Рыхлый, три раза распаханный пар; на нем землепашцы
Гонят яремных волов, и назад и вперед обращаясь;
И всегда, как обратно к концу приближаются нивы,
Каждому в руки им кубок вина, веселящего сердце,
Муж подает; и они, по своим полосам обращаясь,
Вновь поспешают дойти до конца глубокобраздного пара.
Нива, хотя и златая, чернеется сзади орущих,
Вспаханный ниве подобясь: такое он чудо представил.
Далее выделал поле с высокими нивами; жатву
Жали наемники, острыми в дланях серпами сверкая.
Здесь полосой беспрерывною падают горсти густые;
Три перевязчика ходят за жнущими; сзади их дети,
Горстая быстро колосья, одни за другими в охапах
Вяжущим их подают. Властелин между ними безмолвно,
С палицей в длани, стоит на бразде и душой веселится.

Наряду с хлебопашеством греки гомеровской эпохи занимались садоводством и виноградарством. Об этом свидетельствует подробное описание чудесного сада царя феаков Алкиноя в «Одиссее». Чрезвычайно важную роль в экономике гомеровского времени играло скотоводство. Скот считался основным мерилом богатства. Количеством голов скота во многом определялось положение, занимаемое человеком в обществе; от него зависели оказываемые ему почет и уважение. Так, Одиссей считается «первым среди героев Итаки и близлежащего материка», потому что ему принадлежит 12 стад крупного рогатого скота и соответствующее количество коз, овец и свиней. Скот использовался и как меновая единица, поскольку настоящих денег гомеровское общество еще не знало.

Результаты изучения гомеровского эпоса вполне подтверждают вывод, сделанный археологами, об экономической изоляции Греции и всего Эгейского бассейна в XI-IX вв. до н.э. Микенские государства с их высокоразвитой экономикой не могли существовать без постоянных хорошо налаженных торговых контактов с внешним миром и прежде всего со странами Ближнего Востока. В противовес этому типичная гомеровская община (демос) ведет совершенно обособленное существование, почти не вступая в соприкосновение даже с ближайшими к ней другими такими же общинами. Хозяйство общины носит по преимуществу натуральный характер. Торговля и ремесло играют в нем лишь самую ничтожную роль. Каждая семья сама производит почти все необходимое для ее жизни: продукты земледелия и скотоводства, одежду, простейшую утварь, орудия труда, возможно, даже оружие.

Ремесло и торговля

Треножник. Кипр. Ок. 1100 г. до н.э.

Специалисты-ремесленники, живущие своим трудом, в поэмах встречаются крайне редко. Гомер называет их «демиургами», т. е. «работающими на народ». Многие из них, по-видимому, не имели даже своей мастерской и постоянного места жительства и вынуждены были бродить по деревням, переходя из дома в дом в поисках заработка и пропитания. К их услугам обращались только в тех случаях, когда нужно было изготовить какой-нибудь редкостный вид вооружения, например бронзовый панцирь или щит из бычьих шкур или же драгоценное украшение. В такой работе трудно было обойтись без помощи квалифицированного мастера-кузнеца, кожевенника или ювелира.

Греки гомеровской эпохи почти совершенно не занимались торговлей. Нужные им чужеземные вещи они предпочитали добывать силой и для этого снаряжали грабительские экспедиции в чужие края. Моря, омывающие Грецию, кишели пиратами. Морской разбой так же, как и грабеж на суше, не считались в те времена предосудительным занятием. Напротив, в предприятиях такого рода видели проявление особой удали и молодечества, достойных настоящего героя и аристократа. Но даже и лихие пираты-добытчики не отваживались в те времена выходить далеко за пределы родного Эгейского моря. Поход в Египет уже казался грекам той поры фантастическим предприятием, требовавшим исключительной смелости. Весь мир, лежавший за пределами их маленького мирка, даже такие сравнительно близкие к ним страны, как Причерноморье или Италия и Сицилия, казался им далеким и страшным. В своем воображении они населяли эти края ужасными чудовищами вроде сирен или великанов-циклопов, о которых повествует Одиссей своим изумленным слушателям.

Единственные настоящие купцы, о которых упоминает Гомер, - это «хитрые гости морей» финикийцы. Как и в других странах, финикийцы занимались в Греции в основном посреднической торговлей, сбывая втридорога диковинные заморские изделия из золота, янтаря, слоновой кости, флакончики с благовониями, стеклянные бусы. Поэт относится к ним с явной антипатией, видя в них коварных обманщиков, всегда готовых провести простодушного грека.

Патриархальность уклада жизни

Несмотря на появление в гомеровском обществе достаточно ясно выраженных признаков имущественного неравенства, жизнь даже самых высших его слоев поражает своей простотой и патриархальностью. Гомеровские герои, а они все, как один, цари и аристократы, живут в грубо сколоченных деревянных домах с двором, окруженным частоколом. Типично в этом смысле жилище Одиссея, главного героя второй гомеровской поэмы. У входа во «дворец» этого царя красуется большая навозная куча, на которой Одиссей, вернувшийся домой в обличье старого нищего, находит своего верного пса Аргуса. В дом запросто заходят с улицы нищие и бродяги и садятся у дверей в ожидании подачки в той же палате, где пирует со своими гостями хозяин. Полом в доме служит плотно утоптанная земля. Внутри жилища очень грязно. Стены и потолок покрыты сажей, так как дома отапливались без труб и дымохода «по-курному». Гомер явно не представляет себе, как выглядели дворцы и цитадели «героического века». В своих поэмах он ни разу не упоминает о грандиозных циклопических стенах микенских твердынь, об украшавших их дворцы фресках, о ванных и туалетных комнатах.

Да и весь жизненный уклад героев поэм очень далек от пышного и комфортабельного быта микенской дворцовой элиты. Он намного проще и грубее. Богатства гомеровских басилеев не идут ни в какое сравнение с состояниями их предшественников - ахейских владык. Этим последним нужен был целый штат писцов, чтобы вести учет и контроль их имущества. Типичный гомеровский басилей сам отлично знает, что и в каком количестве хранится в его кладовой, сколько у него земли, скота, рабов и пр. Главное его богатство состоит в запасах металла: бронзовых котлах и треножниках, слитках железа, которые он заботливо хранит в укромном уголке своего дома. В его характере далеко не последнее место занимают такие черты, как скопидомство, расчетливость, умение из всего извлекать выгоду. В этом отношении психология гомеровского аристократа мало чем отличается от психологии зажиточного крестьянина той эпохи.

Домашнее рабство

Гомер нигде не упоминает о многочисленной придворной челяди, окружавшей ванактов Микен или Пилоса. Централизованное дворцовое хозяйство с его рабочими отрядами, с его надсмотрщиками, писцами и ревизорами ему совершенно чуждо. Правда, численность рабочей силы в хозяйствах некоторых басилеев (Одиссея, царя феаков Алкиноя) определяется довольно значительной цифрой в 50 рабынь, но даже если это не поэтическая гипербола, такому хозяйству еще очень далеко до хозяйства Пилосского или Кносского дворца, в которых, судя по данным табличек, были заняты сотни или даже тысячи рабов. Нам трудно представить себе микенского ванакта, разделяющего трапезу со своими рабами, а его супругу, сидящей за ткацким станком в окружении своих рабынь. Для Гомера как то, так и другое - типичная картина в жизни его героев. Гомеровские цари не чураются самой грубой физической работы. Одиссей, например, ничуть не меньше гордится своим умением косить и пахать, чем своим воинским искусством. Царскую дочь Навзикайю мы встречаем впервые в тот момент, когда она со своими служанками выходит на взморье стирать одежду для своего отца Алкиноя. Факты такого рода говорят о том, что рабство в гомеровской Греции еще не получило сколько-нибудь широкого распространения, и даже в хозяйствах самых богатых и знатных людей рабов было не так уж много.

При неразвитости торговли основными источниками рабства оставались война и пиратство. Сами способы приобретения рабов были, таким образом, сопряжены с большим риском. Поэтому цены на них были довольно высокими. Красивая и искусная в работе невольница приравнивалась целому стаду быков из двадцати голов. Крестьяне среднего достатка не только трудились бок о бок со своими рабами, но и жили с ними под одной кровлей. Так живет в своей сельской усадьбе старец Лаэрт, отец Одиссея. В холодное время он спит вместе с рабами прямо на полу в золе у очага. И по одежде, и по всему его облику его уже трудно отличить от простого невольника. Следует также учитывать, что основную массу подневольных работников составляли женщины-рабыни. Мужчин в те времена в плен на войне, как правило, не брали, так как их «приручение» требовало много времени и упорства, женщин же брали охотно, так как их можно было использовать и как рабочую силу, и как наложниц.

В хозяйстве Одиссея, например, двенадцать рабынь заняты тем, что с утра до позднего вечера мелят зерно ручными зернотерками (эта работа считалась особенно тяжелой и ее поручали обычно строптивым рабам в виде наказания). Рабы-мужчины в тех немногих случаях, когда они упоминаются на страницах поэм, обычно пасут скот. Классический тип гомеровского раба воплотил «божественный свинопас» Евмей, который первым встретил и приютил скитальца Одиссея, когда он после многолетнего отсутствия вернулся на родину, а затем помог ему расправиться с его врагами - женихами Пенелопы. Маленьким мальчиком Евмея купил у финикийских работорговцев отец Одиссея Лаэрт. За примерное поведение и послушание Одиссей сделал его главным пастухом свиного стада. Евмей рассчитывает, что его усердие будет вознаграждено и еще больше. Хозяин даст ему кусок земли, дом и жену - «словом все то, что служителям верным давать господин благодушный должен, когда справедливые боги успехом усердье его наградили».

Геометрический стиль. Сосуд из Керамики в Афинах. XI-X вв. до н.э.

Евмей может считаться образцом «хорошего раба» в гомеровском понимании этого слова. Но поэт знает, что бывают и «плохие рабы», не желающие повиноваться своим господам. В «Одиссее» их представляют козопас Меланфий, который сочувствует, женихам и помогает им бороться с Одиссеем, а также двенадцать рабынь Пенелопы, вступившие в преступную связь с врагами своего хозяина. Покончив с женихами, Одиссей и Телемах расправляются и с изменниками-рабами: рабынь вешают на корабельном канате, а Меланфия, отрезав ему уши, нос, ноги и руки, еще живым бросают на съедение собакам. Этот эпизод красноречиво свидетельствует о том, что чувство собственника-рабовладельца уже достаточно сильно развито у героев Гомера, хотя само рабство еще только начинает зарождаться. Несмотря на черты патриархальности в изображении отношений между рабами и их хозяевами, поэт хорошо понимает, какая непроходимая грань разделяет оба эти класса. На это указывает характерная сентенция, которую изрекает уже известный нам свинопас Евмей:

Раб нерадив; не принудь господин повелением строгим
К делу его, за работу он сам не возьмется охотой:
Тягостный жребий печального рабства избрав человеку,
Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет.

Родовые общины и формирование основ полиса

Исчезновение письменности

Среди других важнейших достижений микенской цивилизации в смутное время племенных вторжений и миграций было забыто и линейное слоговое письмо. Весь гомеровский период был периодом в полном смысле этого слова бесписьменным. До сих пор археологам не удалось найти на территории Греции ни одной надписи, которую можно было бы отнести к промежутку с XI по IX в. до н.э.

После длительного перерыва первые известные науке греческие надписи появляются лишь во второй половине VIII в. Но в этих надписях используются уже не знаки линейного письма Б, которыми были испещрены микенские таблички, а буквы совершенно нового алфавитного письма, которое, очевидно, только зарождалось в это время. В соответствии с этим мы не находим в поэмах Гомера никаких упоминаний о письменности. Герои поэм все неграмотны, не умеют ни читать, ни писать. Не знают письма и певцы-аэды:

• «божественный» Демодок и
• Фемий, с которыми мы встречаемся на страницах «Одиссеи».

Сам факт исчезновения письма в послемикенскую эпоху, конечно, не случаен. Распространение линейного слогового письма на Крите и в Микенах диктовалось в первую очередь потребностью централизованного монархического государства в строгом учете и контроле над всеми находившимися в его распоряжении материальными и людскими ресурсами.

Сосуд. Геометрический стиль. С кладбища Керамика, Афины. Ок. VIII в. до н.э.

Писцы, работавшие в микенских дворцовых архивах, исправно фиксировали поступление в дворцовую казну податей от подвластного населения, выполнение трудовых повинностей рабами и свободными, а также разного рода выдачи и отчисления из казны. Гибель дворцов и цитаделей в конце XIII - начале XII в. до н.э. сопровождалась распадом группировавшихся вокруг них больших ахейских государств. Отдельные общины освобождались от своей прежней фискальной зависимости от дворца и переходили на путь самостоятельного экономического и политического развития. Вместе с крахом всей системы бюрократического управления отпала и надобность в письме, обслуживавшем нужды этой системы. И оно было надолго забыто.

Предпосылки возникновения полиса

Какой же тип общества возник на развалинах микенской бюрократической монархии? Полагаясь на свидетельство все того же Гомера, можно сказать, что это была достаточно примитивная сельская община - демос, занимавшая, как правило, очень небольшую территорию и почти полностью изолированная от других, соседних с нею общин. Политическим и экономическим центром общины было поселение, называемое полисом.

В греческом языке классической эпохи это слово выражает одновременно два тесно связанных между собой в сознании каждого грека понятия «город» и «государство». Интересно, однако, что в гомеровском лексиконе, в котором слово «полис» (город) встречается достаточно часто, отсутствует слово, которое можно было бы перевести как «деревня». Это означает, что реальной противоположности между городом и деревней в то время в Греции еще не существовало. Сам гомеровский полис был в одно и то же время и городом, и деревней. С городом его сближает, во-первых, компактная, скученная на небольшом пространстве застройка, во-вторых, наличие укреплений. Такие гомеровские полисы, как Троя в «Илиаде» или город феаков в «Одиссее» уже имеют стены, хотя по описанию трудно определить, были это настоящие городские стены из камня или кирпича или же всего лишь земляной вал с частоколом. И все же полис гомеровской эпохи трудно признать настоящим городом из-за того, что основную массу его населения составляют крестьяне-земледельцы и скотоводы, отнюдь не торговцы и ремесленники, которые в те времена были еще крайне немногочисленны. Полис окружают безлюдные поля и горы, среди которых глаз поэта различает лишь одиночные пастушьи хижины, да загоны для скота.

Как правило, владения отдельной общины не простирались слишком далеко. Чаще всего они были ограничены или небольшой горной долиной, или маленьким островком водах Эгейского или Ионического моря. Вся Греция, таким образом, предстает перед нами в поэмах Гомера как страна, раздробленная на множество мелких самоуправляющихся округов. В дальнейшем на протяжении многих столетий эта раздробленность оставалась важнейшей отличительной чертой всей политической истории греческих государств.

Между отдельными общинами существовали весьма напряженные отношения. На жителей ближайшего соседнего полиса смотрели в те времена как на врагов. Их можно было безнаказанно грабить, убивать, обращать в рабство. Обычным явлением были ожесточенные распри и пограничные конфликты между соседними общинами, нередко перераставшие в кровопролитные затяжные войны. Поводом к такой войне могло послужить, например похищение соседского скота.

Родовые отношения — филы и фратрии

Музыкант, играющий на лире. Бронза. Ок. 900-800 гг. до н.э. Музей Иераклиона, Крит.

В общественной жизни гомеровского полиса ведущую роль играли традиции родового строя. Объединения родов - так называемые филы и фратрии - составляли основу всей политической и военной организации общины. По филам и фратриям строилось общинное ополчение во время похода или сражения. По филам и фратриям народ сходился на собрание, когда нужно было обсудить какой-нибудь важный вопрос. Человек, не принадлежавший ни к какой фратрии, стоял, в понимании Гомера, вне общества. У него не было очага, т. е. дома и семьи. Его не защищал никакой закон. Поэтому он легко мог стать жертвой насилия и произвола.

Между отдельными родовыми союзами не было прочной связи. Единственное, что заставляло их держаться друг за друга и селиться вместе за стенами полиса, - это необходимость в совместной защите против внешнего врага. В остальном филы и фратрии вели совершенно самостоятельное существование. Община почти не вмешивалась в их внутренние дела. Отдельные роды постоянно враждовали между собой. Широко практиковался варварский обычаи кровной мести. Человек, запятнавший себя убийством, должен был бежать в чужую землю, спасаясь от преследования сородичей убитого. Среди героев поэм нередко встречаются такие изгнанники, покинувшие отечество из-за кровной мести и нашедшие приют в доме какого-нибудь чужеземного царя. Если убийца был достаточно богат, он мог откупиться от родичей убитого, уплатив им пеню скотом или слитками металла.

Общинная власть, которую представляли «старцы градские», т. е. родовые старейшины, выступала в роли третейского судьи, примирителя тяжущихся сторон, с решением которого они не обязательно должны считаться. В таких условиях при отсутствии централизованной власти, способной подчинить своему авторитету враждующие роды, межродовые распри нередко вырастали в кровавые гражданские усобицы, ставившие общину на грань распада. Такую критическую ситуацию мы видим в заключительной сцене «Одиссеи». Родственники женихов, озлобленные гибелью своих детей и братьев, павших от руки Одиссея, устремляются к загородной усадьбе его отца Лаэрта с твердым намерением отомстить за погибших и искоренить всю царскую семью. Обе «партии» с оружием в руках выступают навстречу друг другу. Завязывается сражение. Лишь вмешательство Афины, покровительствующей Одиссею, останавливает кровопролитие и заставляет врагов пойти на примирение.

Имущественное, социальное расслоение и выделение знати

Характеризуя греческое общество гомеровской эпохи, мы видим древнюю родовую организацию еще в полной силе, но, также мы видим, уже и начало ее разрушения: отцовское право с наследованием имущества детьми, благоприятствовало накоплению богатств в одной отдельно взятой семье и делало семью силой, противостоящей роду.

Земельные отношения

Патриархальная моногамная семья ойкос была главной экономической ячейкой гомеровского общества. Основной вид богатства, каким была в глазах греков гомеровского времени земля, считался собственностью всей общины. Время от времени в общине устраивались переделы принадлежащей ей земли. Теоретически каждый свободный общинник имел право на получение надела (эти наделы назывались по-гречески «клерами» , т. е. «жребиями», так как их распределение производилось при помощи жеребьевки). Однако на практике эта система землепользования не препятствовала обогащению одних членов общины и разорению других. Гомер уже знает, что рядом с богатыми «многонадельными» людьми (поликлерой ) в общине есть и такие, у которых совсем не было земли (аклерой ). Очевидно, это были крестьяне-бедняки, у которых не хватало средств для того, чтобы вести хозяйство на своем небольшом наделе. Доведенные до отчаяния, они уступали свою землю богатым соседям и, таким образом, превращались в безнадельных батраков — фетов .

Феты, положение которых лишь немногим отличалось от положения рабов, стоят в самом низу той общественной лестницы, на вершине которой мы видим господствующее сословие родовой знати, т. е. людей, которых Гомер постоянно именует «лучшими» (аристой - отсюда «аристократия») или «добрыми», «благородными» (агатой ), противопоставляя их «скверным» и «низким» (какой ), т. е. рядовым общинникам. В понимании поэта, природный аристократ стоит на голову выше любого простолюдина как в умственном, так и в физическом отношении.

Возвышение знати

Статуэтка богини. Кость. VIII в. до н.э. Кладбище Дипилон Афины.

Свои претензии на особое, привилегированное положение в обществе аристократы пытались обосновать ссылками на свое якобы божественное происхождение. Поэтому Гомер нередко называет их «божественными » или «богоподобными». Разумеется, реальной основой могущества родовой знати было вовсе не родство с богами, а богатство, резко выделявшее представителей этого сословия из среды рядовых членов общины. Знатность и богатство для Гомера - понятия почти нерасторжимые. Знатный человек не может не быть богатым, и наоборот, богач обязательно должен быть знатен.

Экономическое могущество знати обеспечивало ей командную позицию во всех делах общины как во время войны, так и во время мира. Решающая роль на полях сражений принадлежала аристократии уже в силу того, что только богатый и знатный человек мог в те времена приобрести полный комплект тяжелого вооружения (бронзовый шлем с гребнем, панцирь, поножи, тяжелый кожаный щит, обитый медью), так как оружие было очень дорого. Лишь самые состоятельные люди общины имели возможность содержать боевого коня. В природных условиях Греции при отсутствии богатых пастбищ это было далеко не просто. К этому следует добавить, что в совершенстве владеть тогдашним оружием мог лишь человек, получивший хорошую атлетическую подготовку, систематически упражнявшийся в беге, метании копья и диска, верховой езде. А такие люди могли найтись опять-таки только в среде знати. У простого крестьянина, с утра и до захода солнца занятого тяжелым физическим трудом на своем наделе, попросту не оставалось времени для занятий спортом. Поэтому атлетика в Греции долгое время оставалась привилегией аристократии.

Во время сражения аристократы в тяжелом вооружении пешие или верхом на конях становились в первых рядах ополчения, а за ними беспорядочной массой толпился «простой народ» в дешевых войлочных панцирях с легкими щитами, луками и дротиками в руках. Когда войска противников сближались, промахой (буквально, «сражающиеся впереди» - так называет Гомер воинов из знати, противопоставляя их рядовым ратникам) выбегали из строя и завязывали одиночные поединки. До столкновения основных плохо вооруженных масс воинов дело доходило редко. Исход сражения обычно решали промахой.

В древности место, занимаемое человеком в боевом строю, обычно определяло и его положение в обществе. Являясь решающей силой на поле брани, гомеровская знать претендовала также и на господствующее положение в политической жизни общины. Аристократы презрительно третировали простых общинников как людей, «ничего не знающих в делах войны и совета».

На народных собраниях, описания которых неоднократно встречаются в поэмах, с речами, как правило, выступают цари и герои «благородного происхождения». Народ, присутствовавший при этих словопрениях, мог выражать свое отношение к ним криками или бряцанием оружия (если собрание происходило в военной обстановке), но в само обсуждение обычно не вмешивался. Лишь в одном случае, в виде исключения, поэт выводит на сцену представителя народной массы и дает ему возможность высказаться. На собрании ахейского войска, осаждающего Трою, обсуждается вопрос, кровно затрагивающий всех присутствующих: стоит ли продолжать войну, тянущуюся уже десятый год и не сулящую победы, или же лучше сесть на корабли и всем войском вернуться на родину, в Грецию. Неожиданно берет слово рядовой ратник Терсит. Он смело обличает алчность и корыстолюбие Агамемнона, верховного предводителя ахейского воинства, и призывает всех немедленно отплыть к родным берегам, предоставив гордому Атриду одному сражаться с троянцами. «Крамольные» речи Терсита резко обрывает Одиссей, один из ахейских царей. Осыпав его грубой бранью и пригрозив расправой, если он будет продолжать свои нападки на царей, Одиссей в подтверждение своих слов наносит смутьяну сильный удар своим царским жезлом.

Сцена с Терситом, как и многие другие эпизоды гомеровских поэм, красноречиво свидетельствует о глубоком упадке и вырождении первобытной демократии. Народное собрание, призванное по самой своей природе служить рупором воли большинства, здесь оказывается послушным орудием в руках небольшой кучки царей.

Итак, политическая организация гомеровского общества была еще очень далека от подлинной демократии. Реальная власть сосредоточивалась в то время в руках наиболее могущественных и влиятельных представителей родовой знати, которых Гомер называет «басилеями». В произведениях более поздних греческих авторов слово «басилей» обозначает обычно царя, например персидского или македонского.

Роль знати в гомеровском обществе

Внешне гомеровские басилеи действительно напоминают царей. В толпе любого из них можно было узнать по знакам царского достоинства: скипетру и пурпурной одежде. «Скиптродержцы» - обычный эпитет, используемый поэтом для характеристики басилеев. Они именуются также «зевсомрожденными» или «вскормленными Зевсом», что должно указывать на особую благосклонность, которую проявляет к ним верховный олимпиец. Басилеям принадлежит исключительное право хранить и толковать законы, внушенные им, как думает поэт, опять-таки самим Зевсом. На войне басилеи становились во главе ополчения и должны были первыми бросаться в битву, показывая пример храбрости и отваги рядовым ратникам. Во время больших общенародных празднеств басилей совершал жертвоприношения богам и молил их о благе и процветании для всей общины. За все это народ обязан был чтить «царей» «дарами»: почетной долей вина и мяса на пиру, лучшим и самым обширным наделом при переделе общинной земли и т. д.

Формально «дары» считались добровольным пожалованием или почестью, которую басилей получал от народа в награду за свою воинскую доблесть или за справедливость, проявленную им в суде. Однако на практике этот старинный обычай нередко давал в руки «царей» удобный предлог для лихоимства и вымогательства, так сказать «на законном основании». Таким «царем - пожирателем народа» представлен в первых песнях «Илиады» Агамемнон. Уже известный нам Терсит язвительно обличает непомерную алчность «пастыря народов», проявляющуюся при разделе военной добычи:

Что, Агамемнон, ты сетуешь, чем ты еще недоволен?
Кущи твои преисполнены меди, и множество пленниц
В кущах твоих, которых тебе, аргивяне, избранных
Первому в рати даем, когда города разоряем.
Жаждешь ли злата еще, чтоб его кто-нибудь из троянских
Конников славных принес для тебя, в искупление сына,
Коего в узах я бы привел, как другой аргивянин?
Хочешь ли новой жены, чтоб любовию с ней наслаждаться,
В сень одному заключившися? Нет, недостойное дело,
Бывши главою народа, в беды вовлекать нас, ахеян!

При всем могуществе и богатстве басилеев их власть не может считаться царской властью в собственном значении этого слова.

В пределах своей филы или фратрии басилей выполнял главным образом жреческие функции, заведуя родовыми культами (у каждого родового союза был в те времена свой особый бог-покровитель). Все же вместе басилеи составляли какое-то подобие правящей коллегии или совета данной общины и сообща решали все насущные вопросы управления, прежде чем представить их на окончательное утверждение в народное собрание (кстати, эта последняя формальность соблюдалась далеко не всегда).

Колокольчиковидная женская фигурка из Беотии. 900-700 гг. до н.э.

Время от времени басилеи вместе с родовыми старейшинами (поэт обычно не проводит четкой грани между теми и другими) собирались на городской площади (агоре) и там в присутствии всего народа разбирали судебные тяжбы. Во время войны один (иногда два) из басилеев избирался на народном собрании на должность военачальника и возглавлял ополчение общины. В походе и в сражении басилей-военачальник пользовался очень широкой властью, включавшей право жизни и смерти по отношению к трусам и ослушникам, но по окончании похода он обычно слагал свои полномочия. Очевидно, бывали случаи, когда военачальник, прославившийся своими подвигами и к тому же выделяющийся среди других басилеев своим богатством и знатностью рода, добивался продления своих полномочий. Если же к его военным функциям присоединялись также функции верховного жреца и главного судьи, такой человек становился «царем», т. е. фактическим главой общины. Такое положение занимает, например,

• Алкиной среди феакийских басилеев,
• Одиссей среди других басилеев Итаки,
• Агамемнон среди предводителей ахейского войска под Троей.

Положение верховного басилея, однако, было очень непрочным. Лишь немногим из них удавалось закрепить за собой власть на длительное время, а тем более передать ее своим детям. Обычно этому препятствовали соперничество и враждебные происки других басилеев, ревниво следивших за каждым шагом правителя и стремившихся во что бы то ни стало не допустить его чрезмерного усиления. Таким образом, мы находим у греков гомеровской эпохи лишь «первый зародыш будущего наследственного предводительства, или монархии». Как сложившийся и прочно укоренившийся институт монархия в это время еще не существовала.

Краткий вывод

Гомеровский период занимает особое место в греческой истории. Классовое общество и государство, уже существовавшие в Греции во времена расцвета микенской цивилизации, теперь зарождаются здесь снова, но уже в иных масштабах и формах. На смену централизованному бюрократическому государству микенской эпохи пришла небольшая самоуправляющаяся община свободных земледельцев. Со временем (в некоторых районах Греции это произошло, по-видимому, уже в конце IX или начале VIII в. до н.э.) из таких общин выросли первые города-государства, или полисы.

В отличие от предшествующей (микенской) и последующей (архаической) эпохи гомеровский период не был ознаменован сколько-нибудь выдающимися успехами в области культуры и искусства. От этого времени не дошло до нас ни одного крупного архитектурного памятника, ни одного произведения литературы или изобразительного искусства (сам гомеровский эпос, являющийся нашим основным источником, по истории этого периода, хронологически уже находится за его пределами).

Во многом это было время упадка и культурного застоя. Но вместе с тем это было и время накопления сил перед новым стремительным подъемом. В недрах греческого общества происходит в этот период упорная борьба нового со старым, идет интенсивная ломка традиционных норм и обычаев родового строя и не менее интенсивный процесс образования классов и государства. Огромное значение для последующего развития греческого общества имело произошедшее в течение гомеровского периода коренное обновление его технической базы, что нашло свое выражение прежде всего в широком распространении железа и его внедрении в производство. Все эти важные сдвиги подготовили переход греческих полисов на совершенно новый путь исторического развития, вступив на который они смогли в течение трех или четырех ближайших столетий достигнуть еще невиданных в истории человечества высот культурного и социального прогресса.