С момента открытия Helicobacter pylori в 1982 году прошло всего 30 лет, однако за эти три десятилетия были принципиально пересмотрены подходы к диа­гностике, терапии и профилактике ряда заболеваний желудочно-кишечного тракта . Стоит отметить, что изучение использования антибиотиков и химиопре­паратов для эрадикации H. pylori по динамике и дра­матизму своего развития намного превосходит другие сферы применения антимикробной терапии. Это объ­ясняется в первую очередь тем, что уже в начале разра­ботки концепции эрадикации H. pylori было понятно, что с помощью относительно простого и непродол­жительного курса антимикробной терапии возможно предупреждать развитие ряда серьезных заболеваний ЖКТ. В последующие десятилетия, в течение 80-90-х годов, арсенал антимикробных препаратов, применя­емых для эрадикации, пополнялся новыми препара­тами и основным направлением исследований были разработка и сравнение эффективности различных комбинаций и режимов дозирования антибиотиков в схемах эрадикации.

Однако начало нового века ознаменовалось воз­никновением проблемы, уже давно обозначившейся при терапии других инфекций, - проблемы развития устойчивости H. pylori к антимикробным препаратам. Первые работы, описывающие наличие резистент­ности H. pylori к метронидазолу, были опубликованы уже в конце 80-х годов, однако они не привлекали значительного внимания клиницистов в связи с не­большим влиянием на исходы терапии . Первые единичные случаи устойчивости к макролидам были зафиксированы в начале 90-х годов ХХ века и часто сопровождались клинической неэффективностью эрадикационной терапии. Как правило, это были слу­чаи вторичной устойчивости H. pylori при проведении терапии азитромицином . Однако в концу 90-х чет­ко обозначилась проблема, в корне изменившая под­ходы к выбору схем эрадикации, - развития устойчи­вости к одному из основных препаратов, входящих в схемы эрадикации, - кларитромицину .

В настоящее время популяционный уровень ре­зистентности (частота выделения устойчивых штам­мов в популяции) является одним из определяющих критериев выбора той или иной схемы эрадикации и лежит в основе Маастрихтских рекомендаций 4-го пересмотра, опубликованных в настоящем выпуске Вестника.

Активное использование данных по антибиотико- резистентности для прогнозирования эффективности антибактериальной терапии и оптимизации схем ле­чения возможно только в том случае, если накоплено достаточно данных о корреляции между популяцион­ным уровнем устойчивости к антибиотику и сниже­нием эффективности терапии. В области антихелико- бактерной терапии такая корреляция хорошо изучена, причем как при анализе индивидуальной устойчи­вости H. pylori (величина МПК H. pylori отдельных пациентов), так и при анализе популяционной устой­чивости - уровня распространенности резистентных штаммов H. pylori в популяции. Очевидно, именно по этой причине значительная часть утверждений, каса­ющихся выбора конкретных схем эрадикации в руко­водстве Маастрихт IV, так или иначе базируется или учитывает данные по устойчивости H. pylori к анти­биотикам (утверждения 8, 14, 15, 16, 17, 18).

Необходимо принимать во внимание, что влияние резистентности H. pylori на эффективность анти­микробных препаратов разных групп, применяемых в схемах эрадикации, проявляется в разной степени (табл. 1).

Табл. 1. Клиническое значение антибиотикорезистентности H. pylori для различных препаратов, используемых в схемах эрадикации

Наибольший объем данных по влиянию на эффек­тивность терапии накоплен в отношении устойчиво­сти H. pylori к макролидам, прежде всего к кларитро- мицину. Результаты исследований показывают, что при повышении МПК кларитромицина в отношении H. pylori выше 0,5 мг/л, и особенно >2-4 мг/л, проис­ходит резкое снижение частоты эрадикации (рис. 1).

Рис. 1. Снижение частоты эрадикации при проведении эради­кации по трехкомпонентной схеме в случае повышения МПК H. pylori . По данным различных исследований

Подобная закономерность выявлена и для фтор- хинлонов. Показано, что при повышении МПК ле- вофлоксацина к H. pylori с 1 мг/мл про­исходит снижение частоты эрадикации с 84,1 до 50%, а при изменении МПК с 8 мг/мл, часто­та эрадикации снижается с 82,3 до 0% .

Несколько иная ситуация складывается с устойчи­востью H. pylori к метронидазолу. Несмотря на доста­точно широкое распространения устойчивых штаммов в популяции, столь драматического влияние на частоту эрадикации, как в случае макролидов и фторхиноло- нов, резистентность H. pylori к метронидазолу не ока­зывает. Частота эрадикации в схемах 3-компонентной терапии инфекции, вызванной метронидазол-резистентными штаммами, снижается не более чем на 25%. Более того, использование высоких доз и продление курса терапии метронидазолом позволяет сохранить приемлемый уровень клинической эффективности.

В последнее десятилетие сделан заметный шаг впе­ред в антимикробной терапии инфекции, вызванной H. pylori, связанный с активным внедрением методов молекулярной диагности (ПЦР, real-time ПЦР, секвенирование, ДНК-гибридизация и др.). Эти методы позволяют быстро, в течение нескольких часов, вы­являть детерминанты антибиотикорезистентности и корректировать терапию. Использование геноти- пирования позволяет реально перейти к «золотому стандарту» антимикробной терапии - выбору схемы терапии, исходя из профиля устойчивости возбуди­теля. Установлено, что уже сейчас чувствительность генотипических методов при прогнозировании эф­фективности эрадикации составляет около 90% для левофлоксацина и 60-70% - для кларитромицина, а специфичность для обоих классов антибиотиков пре­вышает 97% . Для генотипического определения резистентности к кларитромицину чаще всего ис­пользуется выявление мутаций А21420 или А21430 в 23s -субъединице рибосомы H. pylori, в частности ме­тодом TaqMan real-time ПЦР. При выделении штам­мов, у которых присутствует замена А21420, МПК H. pylori повышается до 32-256 мг/л, а эффективность трехкомпонентной схемы эрадикации снижается до 57,1%, при обнаружении замены А21430 МПК по­вышается до 4-128 мг/л, а эффективность эрадикации снижается до 30,7% .

Таким образом, данные по фенотипической и(или) генотипической резистентности H. pylori являются важнейшим инструментом прогнозирования эффективности антихеликобактерной терапии и вы­бора схемы эрадикации. В обсуждаемом руководстве особенно подчеркивается, что основной причиной снижения эффективности схем эрадикации является рост устойчивости к кларитромицину, в связи с чем неоправданно назначать трехкомпонентную схему, включающую кларитромицин, в регионах, где уро­вень резистентности превышает 15-20% (утверждение 7, часть 2), в то же время в регионах, где уровень рези­стентности к кларитромицину низкий, схема с клари- тромицином является рекомендованной эмпириче­ской терапией первой линии (утверждение 8, часть 2).

В связи с этим важное значение при выборе оп­тимальной схемы эрадикации приобретают данные, полученные в эпидемиологических исследованиях по мониторингу резистентности H. pylori. Из круп­ных многоцентровых исследований, в силу прежде всего географического расположения, большой ин­терес представляет III Европейское многоцентровое исследование антибиотикорезистентности H. pylori, проведенное в 2008-2009 гг. . В исследование включено 2204 штамма из 32 европейских центров 18 стран ЕС (1 центр на 10 млн жителей), из каждого центра было представлено 50-100 штаммов H. pylori. Определение чувствительности к кларитромицину, амоксициллину, левофлоксацину, метронидазолу, тетрациклину, рифабутину проводилось методом Е-тестов (рис. 2).

Рис. 2. Частота выделения резистентных штаммов H. pylori. в Европе 2008-2009 гг.

Как видно из рисунка, уровень устойчивости H. pylori к амоксициллину, тетрациклину и рифабутину был прогнозируемо низкий - около 1%, также ожидае­мо высоким оказался уровень резистентности к метро­нидазолу - 34,9%. Наибольший клинический интерес представляют данные по устойчивости H. pylori к кларитромицину, которая в Европе составила в среднем 17,5%. Резистентность H. pylori к левофлоксацину также оказалась достаточно высокой - 14,1%. Интересно, что исследование подтвердило наличие достоверных региональных различий в географии резистентности H. pylori,которые определялись и в более ранних исследованиях, а именно более низкий уровень устойчивости в северных странах (Норвегия, Дания, Германия и др.) по сравнению с «восточными» (Чехия, Венгрия и др.) и «южными» (Италия, Португалия, Греция и др.), для кларитромицина и левофлоксацина: 8%, 20,9%, 24,3% и 6,4%, 12,3%, 14,2% соответственно (рис. 3).

Рис. 3. Частота выделения устойчивых штаммов H. pylori в разных регионах ЕС

Очевидно, что при интерпретации данных, полу­ченных в Европе, применительно к РФ оправданно использовать ту их часть, которая описывает устойчи­вость в центральных и восточных регионах ЕС. Одна­ко более обоснованно использовать данные, непосред­ственно полученные в отечественных исследованиях. В настоящее время наибольший практический интерес представляет распространенность кларитромицин-резистентных штаммов (табл. 2).

Табл. 2. Частота выделения кларитромицин-резистентных штаммов H. pylori в РФ по данным разных авторов Частота выделения кларитромицин- резистентных штаммов, % Е.А. Корниенко П.Л. Щербаков Е.И. Ткаченко Е.А. Корниенко Е.К. Баранская Л.В. Кудрявцева Л.В. Кудрявцева Л.В. Кудрявцева Л.В. Кудрявцева

Безусловно, количество и объем выполненных в РФ исследований по чувствительности H. pylori к антимикробным препаратам пока недостаточны и, вероятно, не в полной мере отражают существую­щую картину. В то же время анализ собранных дан­ных позволяет сделать два вывода - 1) резистентность H. pylori к кларитромицину в РФ, как и в большинстве стран мира, с 90-х годов прошлого столетия нарастает;

2) уровень резистентности H. pylori к кларитромици­ну в РФ высокий и составляет 25-35%. Такой уровень устойчивости согласуется с данными, полученными в упомянутом выше европейском исследовании, для стран, находящихся на востоке ЕС.

В контексте обсуждения руководства Маастрихт IV представляет интерес анализ потенциальных причин роста популяционной устойчивости H. pylori к клари­тромицину. В недавно опубликованном исследова­нии F. Megraud et al. впервые предпринята попытка ответить на этот вопрос с использованием двух эпи­демиологических подходов - сопоставления данных по популяционной резистентности H. pylori в разных странах ЕС и данных по потреблению антимикроб­ных препаратов . Интересно, что корреляционной связи между потреблением макролидов с коротким (эритромицин) и средним (кларитромицин) перио­дом полувыведения и ростом устойчивости H. pylori выявлено не было. В то же время установлена до­стоверная корреляция между увеличением частоты макролид-резистентных штаммов и потреблением макролидов с длительным периодом полувыведения (азитромицин).

Таким образом, индукция устойчивости к клари­тромицину происходит косвенно - через рост потре­бления азитромицина, вероятно, в большей степени за счет назначений при респираторных инфекциях. Во всяком случае, доля потребления антибиотиков при респираторных инфекциях в ЕС составляет 54,6%, в то время как при инфекциях ЖКТ - лишь 0,9% от всего объема потребляемых антибиотиков. Необходи­мо подчеркнуть, что в РФ ситуация во многом сходна с ЕС, причем темпы роста потребления макролидов с длительным периодом полувыведения в РФ даже выше, чем в большинстве стран ЕС (рис. 4) .

Рис. 4. Динамика роста потребления макролидов в РФ. DDD (Defined Daily Dose – определенная суточная доза) на 1000 человек населения в день. Макролиды с длительным t1/2 –азитромицин, средним t1/2 – рокситромицин, джозамицин, кларитромицин, с коротким

Требования к антимикробным препаратам, приме­няемым при эрадикации H. pylori, не ограничивают­ся наличием высокой активности против H. pylori in vitro. Не менее важными являются способность соз­давать достаточно высокие (выше МПК для H. pylori) концентрации в слизистой желудка, наличие пер- оральной формы, высокий профиль безопасности, невысокая кратность приема, приемлемая цена.

При выборе тех или иных препаратов для включе­ния в схемы эрадикации нередко принимаются в рас­чет фармакокинетические параметры антимикробных препаратов, но при этом нередко можно столкнуться с мнением о том, что для эрадикации H. pylori антибио­тик не обязательно должен создавать высокие систем­ные концентрации - в связи с локализацией бактерии в слизистой желудка. Это в корне неверная позиция, которая базируется на недостаточно глубоком пони­мании фармакокинетики антимикробных препара­тов. Антимикробные препараты при приеме внутрь находятся в просвете желудка в течение не более чем 1-1,5 часа, после чего всасываются в 12-перстной кишке. В свою очередь системные концентрации ан­тибиотика выше МПК H. pylori поддерживаются, как правило, в течение всего периода между приемами доз препарата. Накопление антимикробных препаратов в слизистой желудка происходит во время фазы распре­деления из системного кровотока. В связи с этим кон­центрация антимикробного препарата в слизистой желудка прямо пропорциональна концентрации в сыворотке крови, которая, в свою очередь, зависит от биодоступности препарата . Таким образом, в схе­мах эрадикации преимущество имеют те препараты, которые обладают более высокой биодоступностью, например для эрадикации используется амоксицил­лин, а не ампициллин, который имеет сходную актив­ность, но хуже всасывается из ЖКТ. Единственным исключением, подтверждающим правило, являются препараты висмута, которые реализуют свой анти- хеликобактерный потенциал подобно антисептикам - путем непосредственного контакта с бактериями, создания очень высоких локальных концентраций и быстрого развития бактерицидного эффекта.

С особенностями фармакокинетики антибиоти­ков связан еще один важный момент при проведении антихеликобактерной терапии - обязательное при­менение антисекреторных препаратов. Их использо­вание позволяет существенно улучшить накопление антибиотиков в слизистой желудка и повысить ста­бильность препаратов. Известно, что некоторые пре­параты, например кларитромицин, хуже проникают в слизистую желудка при повышении кислотности .

У ряда антибиотиков (макролиды, фторхинолоны) в кислой среде снижается активность против H. pylori (табл. 3).

Табл. 3. Изменение МПК 90 различных антимикробных препаратов против диких штаммов H. pylori при различных значениях рН Антимикробный препарат МПК 90 , мг/л рН 7,5 рН 6,0 рН 5,5 Ампициллин Эритромицин Кларитромицин Ципрофлоксацин Тетрациклин Нитрофурантоин Метронидазол Висмута субсалицилат

Некоторые антибиотики, в частности кларитроми­цин, демонстрируют более низкую стабильность при низких значениях рН . Имеются прямые и косвен­ные доказательства, которые подробно обсуждаются в обновленном руководстве Маастрихт IV, того факта, что ингибиторы протонной помпы (ИПП) в высоких дозах увеличивают частоту успешного лечения ин­фекции H. pylori. Таким образом, приведенные выше данные объясняют включение в руководство (утверж­дение 9, часть 2) обоснования по использованию вы­соких доз ИПП два раза в день.

Природной активностью in vitro в отношении H. pylori обладает значительное количество антими­кробных препаратов - многие бета-лактамы, макролиды, тетрациклины, аминогликозиды, фениколы, фосфомицин, рифамицины, фторхинолоны, нитроимидазолы, нитрофураны, препараты висмута. Од­нако далеко не все из перечисленных препаратов и классов антибиотиков нашли применение в схемах эрадикации H. pylori. Это связано с особенностями фармакокинетики, профиля безопасности антими­кробных препаратов и другими причинами.

Среди бета-лактамных антибиотиков единствен­ным препаратом, полностью соответствующим установленным требованиям, является амоксициллин. Этот антибиотик обладает рядом уникальных свойств, позволяющих отнести его к препаратам пер­вой линии в схемах эрадикации. Прежде всего это высокая активность против H. pylori, реализующаяся за счет связывания с пенициллинсвязывающими бел­ками (ПСБ) и нарушения синтеза микробной стенки. Крайне важной особенностью амоксициллина явля­ется отсутствие клинически значимой устойчивости к этому антибиотику у H. pylori. За весь период на­блюдения опубликованы единичные сообщения о выделении резистентных штаммов, а их распростра­ненность в популяции не превышает 1% . Более частым механизмом устойчивости является модифи­кация мишени -ПСБ, например за счет мутации 8ег- 414-АКО, реже встречаются штаммы, продуцирую­щие бета-лактамазы семейства ТЕМ-1 .

Метронидазол, представитель класса нитроимида- золов, - один их первых химиопрепаратов, применя­емых для эрадикации H. pylori. Механизм антибакте­риального действия метронидазола до конца не ясен. Показано повреждающее действие на бактериальную ДНК. Реализация устойчивости происходит путем му­тации гена гёхА, кодирующего синтез кислород-неза- висимой нитроредуктазы, ответственной за актива­цию нитроимидазолов внутри бактериальной клетки. Реже резистентность развивается за счет мутаций ге­нов флавиноредуктазы frA и функционирования эффлюса То1С. Интересно, что резистентность H. pylori к метронидазолу не имеет такого выраженного влияния на исходы терапии, как устойчивость к макролидам или фторхинолонам. Повышение дозы метронида- зола, увеличение продолжительности терапии, соче­тание с препаратами висмута позволяют преодолеть устойчивость H. pylori к этому препарату .

Тетрациклин, подавляя синтез белка путем связы­вания s30--субъединицей РНК, оказывает бактерио- статическое действие на H. pylori. Несмотря на то, что доксициклин является более поздним и по многим параметрам более совершенным антибиотиком, кли­ническая эффективность тетрациклина в схемах эра- дикации значительно выше. Замена тетрациклина на доксициклин привела к снижению эффективности. Частота выделения устойчивых к тетрациклину штам­мов невысока и составляет

Из группы макролидных препаратов базовым анти- хеликобактерным препаратом является кларитроми- цин. Накоплен небольшой опыт использования ази- тромицина, однако его эффективность существенно уступает кларитромицину. В связи с ростом устойчи­вости H. pylori к кларитромицину и соответствующим снижением частоты успешной эрадикации осущест­вляются попытки использования в схемах терапии инфекции, вызванной H. pylori, других представителей из класса макролидов. Так, в исследовании Liu (2000) сравнивались две схемы эрадикации: первая, включа­ющая висмута трикалия дицитрат, фуразолидон, джо- замицин и фамотидин, вторая - висмута трикалия дицитрат, кларитромицин и фуразолидон. Частота эрадикации была несколько выше в группе пациентов, по­лучавших джозамицин, по сравнению с группой полу­чавших кларитромицин - 95% и 88%, однако различия не были достоверными .

Фторхинолоны в последние годы привлекают пристальное внимание ученых и практических врачей в качестве препаратов, обладающих антихеликобактерной активностью. Фармакодинамика фторхинолонов обусловлена связыванием препаратов с ДНК-гиразой H. pylori что приводит к нарушению процесса тополо­гических переходов в молекуле бактериальной ДНК. Все фторхинолоны в той или иной мере обладают ак­тивностью в отношении H. pylori, однако более актив­ны препараты новых поколений. Активность фторхинолонов in vitro в отношении H. pylori распределяется следующим образом: ситафлоксацин > гаренофлоксацин > левофлоксацин ~ моксифлоксацин ~ ципрофлоксацин. Стоит отметить, что клиническое значение различной активности фторхинолонов in vitro в отно­шении H. pylori не установлено. В то же время при раз­витии резистентности H. pylori к одному из фторхинолонов отмечается перекрестная устойчивость к другим препаратам данной группы . Более того, для фторхинолонов характерно быстрое развитие антибиотикорезистентности в ходе как проведения терапии, так и распространения устойчивости в популяции. В схемах эрадикации наиболее хорошо изучены режимы, содер­жащие левофлоксацин. В инструкциях по применению фторхинолонов в РФ в настоящее время отсутствует показание «эрадикация H. pylori».

Нитрофураны имеют ограниченное применение в схемах эрадикации H. pylori. Наиболее изученным препаратом является фуразолидон. Эффективность антихеликобактерной терапии при включении в схе­мы эрадикации этого препарата составляет 78-81% . В РФ в официальной инструкции к фуразолидону отсутствует показание «эрадикация H. pylori», однако накоплен опыт использования другого пре­парата из группы нитрофуранов - нифуратела. Ме­ханизм действия нитрофуранов связан с наруше­нием клеточного дыхания бактерий, цикла Кребса, ингибированием некоторых бактериальных фер­ментов (пируват-флаводоксин-оксидоредуктазы,

1-оксоглутаратредуктазы). Фармакодинамической особенностью нитрофуранов является низкий потен­циал индукции резистентности .

Препараты висмута в силу особенностей фармако­динамики и фармакокинетики занимают особое ме­сто в режимах антихеликобактерной терапии. Препа­раты висмута используются в медицине более 300 лет,

Табл. 4. Сравнение особенностей действия системных антибиотиков и антисептиков на бактериальные клетки

первый опыт их применения при диспепсии был по­лучен в 1786 году . К особенностям препаратов висмута относятся: 1) многокомпонентный механизм действия в отношении H. pylori ; 2) практически отсут­ствие резистентности H. pylori ; 3) наличие «неантиби­отических эффектов», оказывающих потенцирующее действие при заболеваниях желудка - обволакива­ющее, цитопротективное, противовоспалительное;

1) способность потенцировать действие других анти­микробных препаратов.

Антибактериальный эффект препаратов висмута в отличие от антибиотиков реализуется за счет местно­го «антисептикоподобного» действия. При контакте препаратов висмута с H. pylori происходит подавле­ние синтеза АТФ, белков бактериальной стенки, на­рушаются бактериальная адгезия, синтез бактериаль­ной протеазы, фосфолипазы и уреазы, повреждается внеклеточный бактериальный гликокаликс. Иссле­дования последних лет показали, что одним из меха­низмов повреждения H. pylori является модификация метаболизма железа и никеля в бактериальной клетке .

В статье представлены данные зарубежной и отечественной литературы, а также собственные данные по вопросу лечения заболеваний, ассоциированных с Helicobacter pylori , анализу причин низкой эффективности используемых режимов терапии. Рассмотрены возможные варианты терапии первой линии, тактика выбора схем второй и третьей линии в случае неэффективности инициальной эмпирической терапии.

From Maastricht I to Maastricht IV. Evolution of eradication therapy

This article presents foreign and domestic literature and own data on the treatment of diseases associated with Helicobacter pylori, the analysis of reasons for the low effectiveness of the treatment regimens. Possible options for first-line therapy, schemes used for the second- and third line therapies in case of failure of first line eradication therapy are discussed.

Открытие Warren и Marshall в 1983 году микроорганизма H.pylori перевернуло подходы к лечению язвенной болезни, а затем и других заболеваний, ассоциированных с H.pylori. В 1994 году (только через 12 лет) появились рекомендации Американской ассоциации гастроэнтерологов (AGA), а в 1996 году - первые европейские рекомендации по диагностике и лечению заболеваний, ассоциированных с H.pylori . В них определяются показания к эрадикационной терапии и тактика ее проведения. Предлагается два варианта трехкомпонентной терапии и квадротерапия. Экспертный совет собрался в г. Маастрихте (Нидерланды), что и обусловило название рекомендаций. В России в 1997 году были опубликованы рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации.

По прошествии 4 лет возникла необходимость пересмотра рекомендаций, и в 2000 году выходят вторые Маастрихтские рекомендации. В них определяется стратегия антихеликобактерной терапии: лечение рассматривается как единое целое, состоящее из двух линий терапии. Трехкомпонентная терапия предлагается в качестве терапии первой линии, а при ее неэффективности рекомендуется продолжить лечение квадротерапией. Из рекомендаций исчезла схема трехкомпонентной терапии первой линии на основе препаратов висмута и схема на основе блокаторов Н2-рецепторов гистамина. Контроль эрадикации проводится каждый раз через 4-6 недель после окончания лечения. В дальнейшем, в связи с получением новых данных о свойствах возбудителя, расширением спектра заболеваний, в возникновении которых H.pylori играет патогенетическую роль и появлением информации об эффективности различных схем эрадикационной терапии, были разработаны рекомендации Маастрихт-3 (2005) и Маастрихт-4 (2010). Последние рекомендации экспертов еще не опубликованы, однако они были доложены на XXIV Международном семинаре по изучению роли Helicobacter и родственных бактерий в развитии хронического воспаления пищеварительного тракта и рака желудка в сентябре2011 г., в Дублине (Ирландия), а также на XIX европейской гастроэнтерологической неделе в Стокгольме (Швеция) в октябре 2011 года. Четвертые Маастрихтские рекомендации расширили показания к проведению эрадикационной терапии, определили методы диагностики H.pylori и стратегию терапии в зависимости от резистентности H.pylori к кларитромицину. К имевшимся показаниям для проведения эрадикационной терапии (язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, MALTома, атрофический гастрит, состояние после резекции желудка по поводу рака, ближайшие родственники больных раком желудка) добавились идиопатическая тромбоцитопеническая пурпура, идиопатическая железодефицитная анемия, В12-дефицитная анемия.

По данным IV Маастрихтского консенсуса, преимущество в первичной диагностике и контроле за результатами терапии отдается неинвазивным методам: дыхательному тесту с мочевиной, меченой 13С, тесту на основе ИФА определения концентрации антигена H.pylori в кале. Контрольное исследование должно проводиться не ранее 4 недель после окончания приема лекарственных препаратов. Учитывая то, что в большинстве медицинских учреждений нашей страны диагностические методы, рекомендованные европейским сообществом, недоступны, последние российские рекомендации при отсутствии референсных методов диагностики предлагают комбинировать доступные диагностические тесты или (в случае применения методов непосредственного обнаружения бактерии в биоптате слизистой оболочки желудка - бактериологического, морфологического) исследовать хотя бы два биоптата из тела желудка и один биоптат из антрального отдела .

В последние годы активно обсуждается вопрос об оптимальной продолжительности терапии. Так, мета-анализ, проведенный в 2000 году, показал несколько большую (на 7-9%) эффективность 14-дневного курса эрадикации по сравнению с 7-дневным. Одним из положений III Маастрихтского соглашения явились рекомендации по продлению курса эрадикации до 14 дней, повышающие эффективность эрадикации на 9-12%. В рекомендациях Американского колледжа гастроэнтерологии, опубликованных в 2007 году, также предлагалось увеличить сроки проведения эрадикационной терапии, правда, только до 10 дней. Но, согласно положениям IV Маастрихтского соглашения по результатам исследований последних лет, эффективность эрадикации увеличилась только на 5%.

Резистентность к кларитромицину в настоящее время стала определять результаты эрадикационной терапии. Большое количество работ демонстрируют снижение эффективности эрадикации за последние годы ниже требуемых 80%, а результаты, получаемые в рутинной практике, еще ниже.

В исследованиях конца XX и начала XI веков эффективность эрадикации при использовании терапии первой линии превышала 90% . Однако в публикациях последних лет отмечается неуклонное снижение эффективности эрадикации H.pylori при применении стандартной терапии первой линии до 70%, а в некоторых странах - до 60% . Основной причиной снижения эффективности эрадикационной терапии является резиcтентность H.pylori к используемым препаратам . В странах Европы такое снижение эффективности эрадикационной терапии связано в первую очередь с ростом резистентности H.pylori к кларитромицину, который был предложен для лечения инфекции H.pylori в начале 90-х годов прошлого столетия. Хотя ни в одной из рекомендаций не предлагалось его использование в качестве монотерапии, попытки назначения кларитромицина как единственного антибиотика в схемах эрадикации привели к появлению резистентных штаммов H.pylori . Во второй половине 90-х годов наметились тенденции к быстрому росту числа таких штаммов. Если в некоторых странах Западной Европы резистентность к кларитромицину у нелеченных больных составляла всего 0-2% и не влияла на показатели эрадикации, то во многих центрах Европы она достигала 8-15% и более , а в Азии число резистентных штаммов достигало 60%. Исследования, проведенные в разных странах, показали, что к началу XXI века средний уровень резистентности к кларитромицину в мире составлял 9,8% с колебаниями от 4,2% в странах Северной Европы до 18,4% на юге Европы .

По данным некоторых авторов, показатели эрадикации снижаются с 87,8% в случае кларитромицин-чувствительных штаммов до 18,3% при применении той же схемы у пациентов с кларитромицин-резистентными штаммами H.pylori . Во всем мире продолжается неуклонный рост числа резистентных к кларитромицину штаммов H.pylori, что связано, по всей вероятности, с широким применением этого антибиотика для лечения респираторных инфекций . В одном из исследований, проведенном в Италии, показано, что за период с 1990 по 2005 год показатели резистентности H.pylori к кларитромицину увеличились в этой стране вдвое . Аналогичный феномен был обнаружен и в Англии, где резистентность к кларитромицину выросла на 57% с 2002 по 2006 год . В США число штаммов H.pylori, резистентных к кларитромицину, выросло с 4% в 1993-1994 годах до 12,6% к 1995-1996 годам, в том числе в результате увеличения числа больных с неэффективно проведенной эрадикационной терапией. Интересно то, что за этот же период значительно (до 25%) увеличилась вторичная резистентность к кларитромицину . По данным других авторов, в 2001 году уровень резистентности H.pylori к кларитромицину в США был зафиксирован на уровне 10,1%. Существенный рост первичной резистентности к кларитромицину отмечен также в Италии, Японии, Китае и Корее .

Наблюдения за резистентностью H.pylori к антибактериальным препаратам в нашей стране начали проводиться Российской группой по изучению H.pylori с 1996 года. В отличие от европейских данных, где в середине 90-х годов во взрослой популяции уровень первичной резистенности H.pylori к кларитромицину составлял 7,6%, в России штаммов H.pylori, резистентных к этому антибактериальному препарату, выявлено не было. Относительный прирост штаммов H.pylori, первично резистентных к кларитромицину, среди взрослой популяции за первый год наблюдения (1996 г.) составил 8%, за второй год - 6,4%, за третий - 2,7%. В1998 г. в России уровень резистентности H.pylori к кларитромицину превысил среднеевропейский и составил 14,4%. В1999 г. среди взрослой популяции в России уровень резистентности H.pylori к кларитромицину достиг 17%.

В 2000 году наметилась тенденция к снижению уровня резистентности H.pylori к кларитромицину в России (16,6%), которая продолжилась и в 2001 году (13,8%). Это может быть объяснено последствиями общеэкономического кризиса, который привел к увеличению стоимости и так недешевого кларитромицина, что в свою очередь привело к удорожанию схем противохеликобактерной терапии, включающих кларитромицин, и ограничению его использования в виде монотерапии для лечения других инфекций. Однако, несмотря на тенденцию к снижению, в 2005 году в Москве был зафиксирован уровень резистентности H.pylori к кларитромицину, достигший 19.3%. . Эти тенденции могут не отражать истинного положения вещей в стране в целом, поскольку практически все выводы в отношении России базируются на результатах изучения штаммов, полученных в Москве и Московской области.

В целом о распространенности штаммов H.pylori имеются противоречивые данные. В одной из работ было показано, что резистентность H.pylori к кларитромицину в С.-Петербурге с 1999 по 2002 год сохранялась на одном уровне и составляла 15% . По данным других авторов , в период 2006-2008 годов резистентность H.pylori к кларитромицину в С.-Петербурге выявлялась на уровне 66%. По последним данным , минимально возможная резистентность к кларитромицину в С.-Петербурге составляет 32.1%, что значительно превышает допустимый порог (15-20%) для его использования в схемах антихеликобактерной терапии. Устойчивость H.pylori к кларитромицину у детей в С.-Петербурге в 2006 году составила 28% . В Москве в 2011 году при обследовании 62 больных с хроническим гастритом штаммы H.pylori резистентные к кларитромицину, выявлены у 9 пациннтов (14.4%) . В Смоленске резистентность к кларитромицину составила 5.3% . В Казани в конце 90-х гг. штаммов, резистентных к кларитромицину, выявлено не было . Позже (в 2005 году) были обнаружены резистентные к кларитромицину штаммы H.pylori, и уровень резистентности составил 3.5% . В 2011 году уровень резистентности повысился до 10% . Поскольку резистентность к макролидам связана с хромосомными мутациями, которые, по сути своей, являются необратимыми, то рост числа резистентных штаммов H.pylori происходит постоянно и связан с широким использованием этих антибиотиков в эрадикационных схемах и лечении респираторных инфекций . В целом резистентность Н.pylori к кларитромицину возрастает пропорционально его потреблению в данном регионе . Все препараты группы макролидов характеризуются развитием перекрестной резистентности штаммов in vitro, но не все макролиды в равной мере могут формировать таковую у Н.pylori in vivo, поскольку это зависит также от способности препарата накапливаться в слизистом слое.

При использовании тройной терапии, включающей ИПП, метронидазол и кларитромицин, эрадикация может быть достигнута у 97% пациентов в случае чувствительности Н.pylori к обоим антибиотикам, тогда как при резистентности H.pylori к кларитромицину эффективность эрадикации снижается до 50%, к метронидазолу - у 72,6%, к обоим антибиотикам - практически до нуля. Таким образом, устойчивость к кларитромицину приводит в любом сочетании к существенному снижению эффективности терапии . В связи с этим по рекомендации IV Маастрихтского совещания терапию первой линии рекомендуется назначать дифференцированно в зависимости от уровня резистентности H.pylori к кларитромицину. В регионах с низкой распространенностью штаммов H.pylori резистентных к кларитромицину (менее 15-20%) рекомендуется назначать терапию первой линии на основе комбинации ИПП, кларитромицина и второго антибактериального препарата: амоксициллина, метронидазола или левофлоксацина. Длительность терапии 10-14 дней. В популяциях с высокой распространенностью штаммов Hp, резистентных к кларитромицину (более 15-20%), в качестве терапии первой линии рекомендуется схема квадротерапии на основе комбинации препарата висмута, ИПП и антибиотиков. Если препараты висмута недоступны, то могут быть использованы последовательная терапии или квадротерапия, не содержащая висмут. При неэффективности терапии первой линиипосле определенияH.pylori назначается терапия второй линии. В регионах с низкой резистентностью к кларитромицину это может быть квадротерапия, а в регионах с высокой резистентностью к кларитромицину - трехкомпонентная терапия на основе левофлоксацина (ИПП+Амоксициллин+Левофлоксацин). Необходимо учитывать растущую резистентность к левофлоксацину.

В качестве альтернативы квадротерапии в терапии первой линии для регионов с высокой распространенностью штаммов Hp резистентных к кларитромицину (более 15-20%) рекомендуется последовательная терапия: ИПП + Амоксициллин → 5 дней, далее ИПП + Кларитромицин + Метронидазол → 5 дней. Дозы эквивалентны схеме 1 линии. Основной задачей такого подхода является преодоление резистентности к кларитромицину. Предполагается, что в течение первого этапа лечения применение амоксициллина ослабляет клеточную стенку бактерии, что создает условия для действия кларитромицина и уменьшает вероятность развития резистентности к препарату. Объясняется это тем, что в популяции преобладают микст-штаммы, поэтому при проведении последовательной терапии в течение первых пяти дней уничтожаются кларитромицин-резистентные штаммы, а в течение последующих пяти - все остальные с учетом высокой антихеликобактерной активности кларитромицина . Использование последовательного режима эрадикационной терапии, по данным ряда исследований, повышает эффективность эрадикации с 76,9% при применении стандартной тройной терапии до 93,4% . Было показано, что на эффективность последовательной терапии не оказывают влияния бактериальные факторы патогенности, такие как количество микроорганизмов, или бактериальная нагрузка, и CagA-статус, и факторы хозяина (н-р, курение), которые, как оказалось, способны влиять на эффективность стандартной тройной терапии. Даже при наличии штаммов H.pylori, резистентных к кларитромицину, эффективность последовательной терапии достигает 82,2%, тогда как в случае тройной терапии эффективность эрадикации снижается у таких пациентов до 40,6% . По данным большого метаанализа, включающего 2747 пациентов, схемы последовательной терапии намного превосходят стандартные схемы трехкомпонентной терапии, а в случае кларитромицин резистентных штаммов оказываются в два раза эффективнее стандартных схем .

Учитывая столь высокие показатели эрадикации, в рекомендациях по лечению H.pylori, принятых в Италии, в качестве схем первой линии предлагается использование тройной или последовательной терапии. Наиболее существенным ограничением широкого применения последовательных режимов эрадикационной терапии является возможное уменьшение комплаенса, учитывая необходимость смены препаратов. В связи с этим существующие в настоящее время в разных странах рекомендации по лечению инфекции H.pylori указывают на необходимость проведения дальнейших исследований по изучению эффективности данных схем .

Терапия третьей линии

Сложным и до настоящего времени нерешенным остается вопрос о тактике ведения пациентов, у которых неэффективными оказываются оба курса терапии: первой и второй линии. В этой ситуации предлагается эмпирическое (без определения чувствительности) использование одного из следующих препаратов: рифабутина или фуразолидона .

Другим подходом при неэффективности терапии первой и второй линии является определение чувствительности штамма H.pylori к антибактериальным препаратам.

После курса эрадикационной терапии при неосложненной язвенной болезни двенадцатиперстной кишки продолжение приема ИПП для подавления секреции не требуется. При язвенной болезни желудка или осложненном течении язвенной болезни двенадцатиперстной кишки необходимо продолжить прием ИПП после курса антихеликобактерной терапии.

Р.А. Абдулхаков, С.Р. Абдулхаков

Казанский государственный медицинский университет

Абдулхаков Рустам Аббасович - доктор медицинских наук, профессор кафедры госпитальной терапии

Литература:

1. Current European concepts in the management of the Helicobacter pylori infection. The Maastricht Consensus Report.European H.pylori Study Group // Gut/-1997. - Vol. 41 (1). - P. 8-13.

2. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии и колопроктологии. - 2012, - № 1. - С. 87-89.

3. Kearney D.J., Brousal A. Treatment of Helicobacter pylori infection in clinical practice in theUnited States. Dig Dis Sci 2000; 45: 265-71.

4. Saad R.J., Chey W.D. Treatment of Helicobacter pylori infection in 2006. Gastroenterol Hepatol Annu Rev 2006; 1: 30-5.

5. Kadayifci A., Buyukhatipoglu H., Cemil Savas M., Simsek I. Eradication of Helicobacter pylori with triple therapy: an epidemiologic analysis of trends inTurkeyover 10 years. Clin Ther 2006; 28: 1960-6.

6. Graham D.Y., Fischbach L. Helicobacter pylori treatment in the era of increasing antibiotic resistance / Gut. - 2010. - Vol. 59. - P. 1143-1153.

7. Horiki N., Omata F., Uemura M. et al. Annual change of primary resistance to clarithromycin among Helicobacter pylori isolates from 1996 through2008 inJapan. Helicobacter 2009; 14: 86-90. 8 Megraud F. H.pylori antibiotic resistance: prevalence, importance, and advances in testing. Gut 2004; 53: 1374-84.

9. Laine L., Fennerty M.B., Osato M. Ezomeprazole-based Helicobacter pylori eradication therapy and the effect of antibiotic resistance: results of threeUSmulticenter, double-blind trials // Am. J. Gastroenterol. - 2000. - V. 95. - P. 3393-3398.

10. Broutet N., Tchamgoue S., Pereira E. Risk factors for failure of HP eradication therapy // Basic Mechanisms to Clinical Cure 2000 / Edited by R.H.Hunt, G.N.J. Tytgat. Kluwer Academic Publishers.Dordrecht;Boston;London. - 2000. - P. 601-608.

11. Me´graud F.H. pylori antibiotic resistance: prevalence, importance and advances in testing. Gut 2004; 53: 1374-84.

12. Romano M., Iovene M.R., Russo M.I., Rocco A., Salerno R., Cozzolino D., Pilloni A.P., Tufano M.A., Vaira D., Nardone G. Failure of first-line eradication treatment significantly increases prevalence of antimicrobial-resistant Helicobacter pylori clinical isolates. J Clin Pathol 2008; 61:.1112-5.

13 Boyanova L. Prevlance of multidrug-resistant Helicobacter pylori inBulgaria. J Med Microbiol 2009; 58 (Pt 7): 930-5.

14. De Francesco V., Ierardi E., Hassan C., Zullo A. Furazolidone therapy for Helicobacter pylori: is it effective and safe? World J Gastroenterol 2009; 21:15.

15. Chisholm S.A., Teare E.L., Davies K., Owen R.J. Surveillance of primary antibiotic resistance of Helicobacter pylori at centres inEnglandandWalesover a six-year period (2000–2005). Euro Surveill 2007; 12: E3-4.

16. Clancy R., Borody T., Clancy C. What role for clarithromycin in the treatment of HP infection? // Helicobacter pylori: Basic Mechanisms to Clinical Cure 2000 / Edited by R.H. Hunt, G.N.J. Tytgat. Kluwer Academic Publishers.Dordrecht;Boston;London. - 2000. - P. 587-592.

17. Akifumi Tanaka, Kengo Tokunago, Hajime Sugano et at. Evaluation of Clarithromycin-Resistant Rate for Helicobacter pylori inJapan (1985-2007) // American J. of Gastroenterol. - 2008. - Vol. 103 (Suppl. SI). - S50 (126).

18. DeFrancesco V. et al. Prevalence of primary clarithromycin resistance in Helicobacter pylori strains over a 15 year period inItaly. Antimicrob. Chemother. - 2007. - Vol. 59, No. 4. - P. 783-785.

19. Кудрявцева Л.В. Биологические свойства Helicobacter pylori // Альманах клинической медицины. - 2006. - Т. XIV. - С. 39-46.

20. Старостин Б.Д., Довгаль С.Г. Резистентность Helicobacter pylori к антибактериальным препаратам в Санкт-Петербурге в 2002 году // Гастроэнтерология Санкт-Петербурга. - 2003. - № 2/3. - С. 161.

21. Жебрун А.Б., Сварваль А.В., Ферман Р.С. Исследование антибиотикорезистентности штаммов Helicobacter pylori, циркулирующих в Санкт-Петербурге в современных условиях // Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. - 2008. - Т. 10, № 2, (прил.1). - С. 18-19.

22. Ткаченко Е.И., Успенский Ю.П., Барышникова Н.В. Эпидемиологическое исследование резистентности Helicobacter pylori к кларитромицину у жителей Санкт-Петербурга с язвенной болезнью // Эксперимент. и клинич. Гастроэнтерология. - 2009. - № 5. - С. 73-79.

23. Корниенко Е.А., Паролова Н.И. Антибиотикорезистентность Helicobacter pylori у детей и выбор терапии // Вопросы современной педиатрии. - 2006. - № 5. - С. 46-50.

24. Лазебник Л.Б., Бордин Д.С., Белоусова Н.Л., Варламичева А.А. XII съезд НОГР. - 1-2 марта 2012, Москва. - Тезисы докладов. - С. 17.

25. Дехнич Н.Н., Костякова Е.А., и др. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии и колопроктологии, 2011. - № 5. - С. 27.

26. Абдулхаков Р.А., Кудрявцева Л.В., Исаков В.А. Резистентность H.pylori к основным компонентам эрадикационной терапии // Педиатрия. - 2002. - № 2. - С. 21-22.

27. Исаева Г.Ш., Поздеев О.К., Муфер К. Чувствительность клинических изолятов Helicobacter pylori к антибактериальным препаратам // Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. - 2005. - Т. 7, № 2 (прил. 1). - С. 30-31.

28. Абдулхаков Р.А., Абузарова Э.Р., Абдулхаков С.Р.и соавт. Гастроэнтерология Санкт-Петербурга. - 2011. - № 2-3 М2).

29. Старостин Б.Д., Довгаль С.Г. Резистентность Helicobacter pylori к антибактериальным препаратам в Санкт-Петербурге в 2002 году // Гастроэнтерология Санкт-Петербурга. - 2003. - № 2/3. - С. 161.

30. Glupczynski Y., Megroud F., Lopez-Brea M. et al. European multicenter survey of in vitro antimicrobial resistance in Helicobacter pylori. - Eur.J.Clin.Microbiol.Infect.Dis., 2000. - V. 11. - P. 820-823.

31. Исаков В.А., Домарадский И.В. Хеликобактериоз. - М.: Медпрактика-М, 2003. - 412 с.

32. Essa S., Kramer J.R., Graham D.Y., Treiber G. Helicobacter, 2009. Malfertheiner P. & Seigrad M. Current Opinion in Gastroenterology, 2010.

33. O’Connor A., Gisbert J., O’Morain C. Treatment of Helicobacter pylori infection / Helicobacter. - 2009. - Vol. 14. - P. 46-51.

34 .JafriN.S.et. al. Ann Intern Med 2008; 148: 923-931.

35. Malfertheiner P., Megraud F., O’Morain C., Bazzoli F., El-Omar E., Graham D., Hunt R., Rokkas T., Vakil N., Kuipers E.J. Current concepts in the management of Helicobacter pylori infection: the Maastricht III Consensus Report. Gut 2007; 56: 772-81.

Статья обзорного типа, посвященная одной из ведущих проблем гастроэнтерологии – выбору ингибитора протонной помпы (ИПП) с целью повышения эффективности эрадикационной терапии Helicobacter pylori. На основании анализа результатов экспериментальных и клинических исследований был сделан вывод о том, что рабепразол обладает рядом отличительных особенностей среди остальных ИПП, определяющих высокую целесообразность его выбора для проведения успешной эрадикационной терапии. Среди них – максимальный эффект уже после первого приема; доза рабепразола ниже по сравнению с дозами других ИПП (наивысшая фармакологическая активность); рабепразол надежнее подавляет секрецию соляной кислоты, потому что его разрушение в печени не зависит от наличия полиморфизмов гена цитP450, и эффекты рабепразола предсказуемы; рабепразол безопасен для пациентов, принимающих несколько препаратов одновременно; рабепразол обладает рядом плейотропных эффектов. Существенным доводом в пользу назначения дженериков всегда была их меньшая стоимость по сравнению со стоимостью оригинального препарата, однако они далеко не всегда обладают должной биологической, фармацевтической и терапевтической эквивалентностью оригинальному препарату. В настоящее время врачам и их пациентам предлагается произведенный компанией «Д-р Редди"с» Разо® – дженерик рабепразола, который сочетает в себе высокую клиническую эффективность оригинального препарата, безопасность применения, экономическую доступность и высокую культуру производства в соответствии с критериями GMP, зарегистрированный FDA в «Оранжевой книге» в категории АВ.

Ключевые слова: эрадикация Н. pylori, ингибиторы протонной помпы, рабепразол, дженерик, Разо®.

Для цитирования: Казюлин А.Н., Гончаренко А.Ю. Выбор ингибитора протонной помпы при проведении эрадикационной терапии Helicobacter pylori. Маастрихт V // РМЖ. 2017. №10. С. 712-717

The choice of proton pump inhibitor in the eradication therapy of Нelicobacter pylori infection. Maastricht V
Kazyulin A.N., Goncharenko A.Yu.

Moscow State Medical Stomatological University named after А.I. Evdokimov

The review is devoted to one of the main problems in gastroenterology - the choice of proton pump inhibitor (PPI) in order to increase the effectiveness of eradication therapy of Helicobacter pylori. Based on the analysis of the results of experimental and clinical studies, it has been concluded that rabeprazole has a number of distinctive features among the other PPIs that determine the high feasibility of its choice for successful eradication therapy. Among them - the maximum effect after the first intake; the dose of rabeprazole is lower in comparison with the doses of other PPIs (the highest pharmacological activity); rabeprazole reliably suppresses the secretion of hydrochloric acid, because its destruction in the liver does not depend on the presence of polymorphisms of the cytP450 gene, and the effects of rabeprazole are predictable; rabeprazole is safe for patients taking several drugs at the same time; rabeprazole has a number of pleiotropic effects. The lower cost of generics compared to the cost of the original drug has always been an important reason for their appointment, but they do not always have the proper biological, pharmaceutical and therapeutic equivalence to the original drug. At present, doctors and their patients are offered the Razo® generic rabeprazole produced by Dr Reddy’s®, which combines the high clinical efficacy of the original drug, safety of use, economic accessibility and high production culture in accordance with GMP criteria, registered FDA in the "Orange Book" in the AB category.

Key words: H. pylori eradication, proton pump inhibitors, rabeprazole, generic, Razo®.
For citation: Kazyulin A.N., Goncharenko A.Yu. The choice of proton pump inhibitor in the eradication therapy of Helicobacter pylori infection. Maastricht V // RMJ. 2017. № 10. P. 712–717.

Статья посвященная проблеме выбора ингибитора протонной помпы

Литература

1. Маев И.В., Самсонов А.А., Андреев Д.Н. Болезни желудка. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2015. 976 с. .
2. Маев И.В., Самсонов А.А., Андреев Д.Н. Инфекция Helicobacter pylori. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2016. 256 с. .
3. Маев И.В., Андреев Д.Н., Кучерявый Ю.А., Дичева Д.Т., Заборовский А.В., Парцваниа-Виноградова Е.В. Диагностика и лечение инфекции Helicobacter pylori: положения консенсуса Маастрихт V (2015 г.) // Архивъ внутренней медицины. 2017. № 2. С. 85–94 .
4. Калинин А.В. Хронический гастрит. Гастроэнтерология и гепатология: диагностика и лечение. М.: Миклош, 2007. С. 59–92 .
5. Ford A.C., Axon A.T. Epidemiology of Helicobacter pylori infection and public health implications // Helicobacter. 2010. Vol. 15 (1). P. 1–6.
6. Tonkic A., Tonkic M., Lehours P., Megraud F. Epidemiology and diagnosis of Helicobacter pylori infection // Helicobacter. 2012. Vol. 17(1). P. 1–8.
7. Лазебник Л.Б., Васильев Ю.В., Щербаков П.Л. и др. Helicobacter pylori: распространенность, диагностика и лечение // Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2010. № 2. С. 3–7 .
8. Герман С.В., Зыкова И.Е., Модестова А.В., Ермаков Н.В. Распространенность инфекции H. pylori среди населения Москвы // Рос. журн. гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2010. № 2. С. 25–30 .
9. Барышникова Н.В., Ткаченко Е.И., Успенский Ю.П. Современные аспекты состояния проблемы Helicobacter pylori-ассоциированных заболеваний // Гастроэнтерология. Болезни взрослых / под общ. ред. Л.Б. Лазебника, П.Л. Щербакова. М.: МК, 2011. С. 103 .
10. Цуканов В.В., Хоменко О.В., Ржавичева О.С. и др. Распространенность Helicobacter pylori и ГЭРБ у монголоидов и европеоидов Восточной Сибири // Рос. журн. гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2009. № 19(3). С. 38–41 .
11. Ивашкин В.Т., Шептулин А.А., Лапина Т.А. Хронический гастрит, вызванный инфекцией Helicobacter pylori: диагностика, клиническое значение, прогноз. Пособие для врачей. РГА. М., 2009. 23 с. .
12. Лоранская И.Д., Ракитская Л.Г., Мамедова Л.Д. Проблемы лечения хеликобактерной инфекции // РМЖ. 2013. № 31. С. 1638–1641 .
13. Malfertheiner P., Megraud F., O’Morain C.A. et al. on behalf of the European Helicobacter and Microbiota Study Group and Consensus panel. Management of Helicobacter pylori infection-the Maastricht V. Florence Consensus Report // Gut. 2017. Vol. 66(1). P. 6–30.
14. Кучерявый Ю.А., Баркалова Е.В. Выраженность кислотосупрессивного действия ингибиторов протонной помпы и эффективность современных эрадикационных схем // Фарматека. 2013. № 10. С. 11–17 .
15. Scott D., Weeks D., Melchers K. et al. The life and death of Helicobacter pylori // Gut 1998. Vol. 43(1). P. 56–60.
16. Sugimoto M., Furuta T., Shirai N. et al. Evidence that the degree and duration of acid suppression are related to Helicobacter pylori eradication by triple therapy // Helicobacter. 2007. Vol. 12(4). P. 317–323.
17. Казюлин А.Н., Самсонов А.А., Павлеева Е.Е. Особенности выбора ингибитора протонной помпы для лечения кислотозависимых заболеваний в практике клинициста // Consilium Medicum. 2014. № 08. С. 9–13 .
18. Маев И.В., Андреев Д.Н., Дичева Д.Е., Гончаренко А.Ю. Фармакотерапевтические аспекты применения ингибиторов протонной помпы // Медицинский вестник МВД. 2013. № 3(64). С. 9–14 .
19. Маев И.В., Андреев Д.Н., Гончаренко А.Ю., Дичева Д.Т. Ингибиторы протонной помпы как основа лечения кислотозависимых заболеваний // Справ. поликлин. врача. 2013. №7–8. С. 42–44 .
20. Блюме Х., Донат Ф., Варнке А., Шуг Б.С. Фармакокинетические лекарственные взаимодействия с участием ингибиторов протонной помпы // РМЖ. 2009. № 9. С. 622 .
21. Самсонов А.А. Ингибиторы протонной помпы – препараты выбора в лечении кислотозависимых заболеваний // Фарматека. 2007. № 6. С. 10–15 .
22. Захарова Н.В., Бакулин И.Г., Симаненков В.И., Маслыгина А.А. Обзор рекомендаций пятого Маастрихтского/Флорентийского консенсуса по диагностике и лечению инфекции Helicobacter pylori // Фарматека. 2016. № 5. С. 8–26 .
23. Villoria A., Garcia P., Calvet X. et al. Meta-analysis: high-dose proton pump inhibitors vs. standard dose in triple therapy for Helicobacter pylori eradication // Aliment Pharmacol Ther. 2008. Vol. 28. P. 868–877.
24. Vallve M., Vergara M., Gisbert J.P. et al. Single vs. double dose of a proton pump inhibitor in triple therapy for Helicobacter pylori eradication: a meta-analysis // Aliment Pharmacol Ther. 2002. Vol. 16. P. 1149–1156.
25. Molina-Infante J., Gisbert J.P. Optimizing clarithromycin-containing therapy for Helicobacter pylori in the era of antibiotic resistance // World J Gastroenterol. 2014. Vol. 20. P. 10338–10347.
26. Furuta T., Ohashi K., Kamata T. et al. Effect of genetic differences in omeprazole metabolism on cure rates for Helicobacter pylori infection and peptic ulcer // Ann Intern Med. 1998. Vol. 129. P. 1027–1030.
27. Sharara A.I. Rabeprazole: the role of proton pump inhibitors in Helicobacter pylori eradication // Expert Rev Anti Infect Ther. 2005. Vol. 3. P. 863–870.
28. De Francesco V., Ierardi E., Hassan C. et al. Helicobacter pylori therapy: present and future // World J Gastrointest Pharmacol Ther. 2012. Vol. 3. P. 68–73.
29. Tang H.L., Li Y., Hu Y.F. et al. Effects of CYP2C19 loss-of-function variants on the eradication of H. pylori infection in patients treated with proton pump inhibitor-based triple therapy regimens: a meta-analysis of randomized clinical trials // PLoS One. 2013. Vol. 8. P. e62162.
30. Padol S., Yuan Y., Thabane M. et al. The effect of CYP2C19 polymorphisms on H. pylori eradication rate in dual and triple first-line PPI therapies: a meta-analysis // Am J Gastroenterol. 2006. Vol. 101. P. 1467–1475.
31. Zhao F., Wang J., Yang Y. et al. Effect of CYP2C19 genetic polymorphisms on the efficacy of proton pump inhibitor-based triple therapy for Helicobacter pylori eradication: a meta-analysis // Helicobacter. 2008. Vol. 13. P. 532–541.
32. McNicholl A.G., Linares P.M., Nyssen O.P. et al. Meta-analysis: esomeprazole or rabeprazole vs. first-generation pump inhibitors in the treatment of Helicobacter pylori infection // Aliment Pharmacol Ther. 2012. Vol. 36. P. 414–425.
33. Лопина О.Д., Маев И.В. Cемейство ингибиторов протонного насоса слизистой оболочки желудка // Харківська хірургічна школа. 2004. № 4. С. 123 .
34. Маев И.В., Трухманов А.С. Клинико-функциональная оценка эффективности применения рабепразола, омепразола и эзомепразола у больных неэрозивной рефлюксной болезнью, ассоциированной с бронхиальной астмой // РЖГГК. 2004. № 5. С. 22–30 .
35. Ивашкин В.Т. и др. Профилактика и лечение хронических заболеваний верхних отделов желудочно-кишечного тракта / 2-е изд., перераб и доп. М.: МЕДпресс-информ, 2013. 152 с. .
36. Ohning G.V., Walsh J.H., Pisegna J.R. et al. Rabeprazole is superior to omeprazole for the inhibition of peptone meal-stimulated gastric acid secretion in Helicobacter pylori-negative subjects // Aliment Pharmacol Ther. 2003. Vol. 17(9). P. 1109–1114.
37. Pantoflickova D., Dorta G., Ravic M. et al. Acid inhibition on the first day of dosing: comparison of four proton pump inhibitors // Aliment Pharmacol Ther. 2003. Vol. 17(12). P. 1507–1514.
38. Maliti R., Jaida J., Israel P.L. Rabeprazole and esomeprazole in mild-to-moderate erosive gastroesophageal reflux disease: A comparative study of efficacy and safety // J. Pharmacol. Pharmacother. 2011. Vol. 2(3). P. 150–157.
39. Карева Е.Н. Рабепразол через призму «метаболизм – эффективность» // РМЖ. 2016. № 17. С. 1172–1176 .
40. Пасечников В.Д. Ключи к выбору оптимального ингибитора протонной помпы для терапии кислотозависимых заболеваний // РЖГГК. 2004. № 3. С. 32–39 .
41. Marelli S., Pace F. Rabeprazole for the treatment of acid-related disorders // Expert Rev Gastroent Hepatol. 2012. Vol. 6(4). P. 423–435.
42. Bardhun K. Intermittent and On-Demand Use of Proton Pump Inhibitor in the Management of Symptomatic Gastroesophagcal Reflux Disease // Amer. J. Gastroenterol. 2003. Vol. 98. P. 40–48.
43. Ishizaki T., Horai Y. Review article: cytochrome P450 and the metabolism of proton pump inhibitors-emphasis on rabeprazole // Aliment Pharmacol Ther. 1999. Vol. 13(3). P. 27–36.
44. Horn J. Review article: relationship between the metabolism and efficacy of proton pump inhibitors - focus on rabeprazole // Aliment Pharmacol Ther. 2004. Vol. 20(6). P. 11–19.
45. Adachi K., Katsube Т., Kawamura A. et al. CYP2C19 genotype status and intragastric pH during dosing with lansoprazole or rabeprazole. Aliment // Pharmacol. Ther. 2000. № 14(10). P. 1259–1266.
46. Маев И.В., Андреев Д.Н., Дичева Д.Т. Возможности оптимизации эрадикационной терапии инфекции Helicobacter pylori в современной клинической практике // Тер. архив. 2017. № 2. С. 84–90 .
47. Horai Y., Kimura M., Furuie H. et al. Pharmacodynamic effects and kinetic disposition of rabeprazole in relation to CYP 2C19 genotypes // Aliment Pharmacol Ther. 2001. Vol. 15(6). P. 793–803.
48. Kita T., Sakaeda T., Baba T. et al. Different contribution of CYP 2C19 in the in vitro metabolism of three proton pump inhibitors // Biol Pharm Bull. 2003. Vol. 26(3). P. 386–390.
49. Goldstein J.A. Clinical relevance of genetic polymorphisms in the human CYP 2C subfamily // Br J Clin Pharmacol. 2001. Vol. 52(4). P. 349–355.
50. Desta Z., Zhao X., Shin J.G., Flockhart D.A. Clinical significance of the cytochrome P450 2C19 genetic polymorphism // Clin Pharmacokinet. 2002. Vol. 41(12). P. 913–958.
51. Lin C.J., Yang J.C., Uang Y.S. et al. Time dependent amplified pharmacokinetic and pharmacodynamics responses of rabeprazole in cytochrome P450 2C19 poor metabolizers // Pharmacotherapy. 2003. Vol. 23(6). P. 711–719.
52. Saitoh T., Fukushima Y., Otsuka H. et al. Effects of rabeprazole,lansoprazole and omeprazole on intragastric pH in CYP 2C19 extensive metabolizers // Aliment Pharmacol Ther. 2002. Vol. 16(10). P. 1811–1817.
53. Andersson T., Hassan-Alin M., Hasselgren G. et al. Pharmacokinetic studies with esomeprazole, the (S)-isomer of omeprazole // Clin Pharmacokinet. 2001. Vol. 40(6). P. 411–426.
54. Zvyaga T., Chang S.Y., Chen C. et al. Evaluation of six proton pump inhibitors as inhibitors of various human cytochromes P450: focus on cytochrome P450 2C19 // Drug Metab Dispos. 2012. Vol. 40(9). P. 1698–1711.
55. McGowan C.C., Cover T.L., Blaser M.J. The proton pump inhibitor omeprazole inhibits acid survival of Helicobacter pylori by a ureaseindependent mechanism // Gastroenterology. 1994. Vol. 107. P. 1573–1578.
56. Tsutsui N., Taneike I., Ohara T. et al. A Novel Action of the Proton Pump Inhibitor Rabeprazole and Its Thioether Derivative against the Motility of Helicobacter pylori // Antimicrobial agents and chemotherapy. 2000. Vol. 44(11). P. 3069–3073.
57. Ohara T., Goshi S., Taneike I. et al. Inhibitory action of a novel proton pump inhibitor, rabeprazole, and its thioether derivative against the growth and motility of clarithromycin-resistant Helicobacter pylori // Helicobacter. 2001. Vol. 6(2). P. 125–129.
58. Осипенко М.Ф., Лопина О.Д., Эстулин Д.Г. Плейотропные эффекты рабепразола // РМЖ. 2014. № 20. С. 1468 .
59. Heo J., Jeon S.W. Optimal treatment strategy for Helicobacter pylori: Era of antibiotic resistance // World J Gastroenterol. 2014. Vol. 20(19). P. 5654–5659.
60. Yamamoto T., Sanaka M., Anjiki H. et al. No Relationship between Plasma Desacyl-Ghrelin Levels and Rabeprazole-Related Delay in Gastric Emptying Controlled Study in Healthy Volunteers // Drugs R D. 2008. Vol. 9(5). P. 345–348.
61. Takahashi Y., Amano Y., Yuki T. et al. Influence of acid suppressants Ott gastric emptying: cross-over analysis in healthy volunteers // J Gastroenterol Hepatol. 2006. Vol. 21. P. 1664–1668.
62. Sanaka M., Yamamoto T., Kuyama Y. Does Rabeprazole Enhance Distension-Induced Gastric Accommodation? // Dig Dis Sci. 2009. Vol. 54. P. 416–418.
63. Zhang Z., Liu Z.Q., Zheng P.Y. et al. Influence of efflux pump inhibitors on the multidrug resistance of Helicobacter pylori // World J Gastroenterol. 2010. Vol. 16(10). P. 1279–1284.
64. Watanabe T., Higuchi K., Tominaga K. et al. Cytoprotective effect of rabeprazole against ethanol-induced gastric mucosal damage: possible involvement of nitric oxide: possible involvement of nitric oxide // Drug. Exptl. Clin. Res. 2000. Vol. 26(2). P. 41–45.
65. Хлынов И.Б., Чикунова М.В. Значение слизисто-бикарбонатного барьера желудка при кислотозависимых заболеваниях // РМЖ. 2016. № 7. С. 1125–1129 .
66. Skoczylas T., Sarosiek I., Sostarich S. et al. Significant Enhancement of Gastric Mucin Content After Rabeprazole Administration Its Potential Clinical Significance in Acid-Related Disorders // Digestive Diseases and Sciences. 2003. Vol. 48 (2). P. 322–328.
67. Jaworski T., Sarosiek I., Sostarich S. et al. Restorative impact of rabeprazole on gastric mucus and mucin production impairment during naproxen administration: its potential clinical signi-cance // Dig. Dis. Sci. 2005. Vol. 50. P. 357–365.
68. Федеральный закон Российской Федерации от 12 апреля 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» // Российская газета. 2010. С. 5157 .
69. Андреев Д.Н., Дичева Д.Т. Рациональная антисекреторная терапия гастроэзофагеальной рефлюксной болезни // Справ. поликлин. врача. 2013. № 12. С. 21–24 .
70. Тарловская И.Е. Генерики и оригинальные препараты: взгляд практического врача // Здоров"я Украiнi. 2011. № 2. С. 34–35 .
71. Мешковский А.П. Место дженериков в лекарственном обеспечении // Фарматека. 2003. № 3. С. 103–104 .

А.Г.Евдокимова, Л.В.Жуколенко, Г.С.Слободкина, А.В.Томова
МГМСУ им. А.И.Евдокимова, Москва
ГКБ №52, Москва

В статье обсуждаются Европейские рекомендации по эрадикации H.pylori. Подчеркивается расширение показаний для проведения эрадикационной терапии, рост резистентности к используемым антибиотикам, а также увеличение доз ингибиторов протонной помпы.
Ключевые слова: язвенная болезнь, эрадикация, рекомендации.

Current treatment of Helicobacter-associated disorders (according to the IV Maastricht Consensus, 2010)

A.G.Evdokimova, L.V.Zhukolenko, G.S.Slobodkina, A.V.Tomova
A.I.Evdokimov MSMSU, Moscow
City Hospital №52, Moscow

The article discusses current guidelines on the eradication of H.pylori. Paper spotlights widening of indications for the eradication, increase in bacterial resistance level to antibiotics, and increasing of proton pump inhibitors doses.
Keywords: peptic ulcer, eradication, guidelines.

Сведения об авторе:
Евдокимова Анна Григорьевна – д.м.н., профессор, Кафедра терапии № 1 факультета последипломного образования Московского государственного медико-стоматологического университета им. А.И.Евдокимова

В 1983 г. австралийские исследователи Б.Маршалл и Р.Уоррен независимо друг от друга выделили из биоптата больного хроническим антральным гастритом микроорганизм, впоследствии названный Helicobacter pilori (H.pylori). Данное открытие ознаменовало начало новой ветви развития гастроэнтерологии, заставило мировую медицинскую общественность пересмотреть ряд положений по патологии гастродуоденальной зоны и выделить группу хеликобактер-ассоциированных заболеваний. По современным представлениям, H.pylori является важным звеном в этиопатогенетическом развитии хронического гастрита типа В, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, МАLT-лимфомы и некардиального рака желудка. С целью исследования патогенеза H.pylori-ассоциированных заболеваний в 1987 г. была создана Европейская группа по изучению инфекции H.pylori – European Helicobacter pylori Study Group (EHSG), под патронажем которой проводились согласительные конференции, с участием ведущих экспертов в данной области исследований, обобщались и обсуждались клинические данные, создавались рекомендации по диагностике и лечению H.pylori .
Первые рекомендации были разработаны в городе Маастрихт в 1996 г., в связи с чем, получили свое название – «Первый Маастрихтский консенсус». По мере получения новых данных о H.pylori, каждые пять лет, проводится пересмотр документа, регламентирующего тактику и стратегию ведения пациентов, страдающих хеликобактер-ассоциированными заболеваниями. По традиции, все согласительные совещания не зависимо от места их проведения стали носить название Маастрихтских консенсусов. Под эгидой EHSG были проведены конференции и выработаны рекомендации Маастрихт-II (2000 г.) и Маастрихт-III (2005 г.). Последний пересмотр рекомендаций прошел в 2010 г. в городе Флоренция (Маастрихт-IV). Полный текс рекомендаций был опубликован в феврале 2012 г. в журнале Gut, на английском языке . С переводом рекомендаций на русский язык (в полном объеме) можно ознакомиться в дополнительном выпуске «Вестника практического врача» .
В работе IV согласительной конференции приняли участие 44 эксперта из 24 стран. Рабочая группа рассматривала три блока задач, связанных с инфицированием H.pylori:
клинические сценарии и показания к терапии инфекции H.pylori;
диагностические тесты и лечение инфекции;
профилактика рака желудка и других осложнений.
Рекомендации основаны на современных и достоверных данных (согласно разработанным классам и уровням доказательной медицины, сформулированным на согласительных конференциях) .

Клинические сценарии и показания к терапии инфекции H.pylori
К показаниям для диагностики и лечения инфекции H.pylori (Маастрихт-III и Маастрихт-IV) были отнесены такие патологические состояния, как:
диспепсия неуточненной этиологии (неисследованная диспепсия);
функциональная диспепсия (ФД);
гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь (ГЭРБ);
НПВП-гастропатия;
экстрагастроинтестинальные заболевания, ассоциированные с хеликобактерной инфекцией.
Консенсусами (III и IV) выделялись понятия обследованной и необследованной диспепсии. При необследованной диспепсии была рекомендована стратегия test and treat – диагностируй и лечи в регионах с высокой распространенностью инфекции H.pylori (выше 20%), у молодых пациентов без наличия так называемых симптомов «тревоги». Данная стратегия подразумевает использование неинвазивных тестов для выявления инфицированности H.pylori: уреазный дыхательный тест или исследование кала на наличие антигенов с применением моноклониальных антител. Клинический эффект достигается при минимуме затрат (исключается эндоскопическое исследование), без психологического и физиологического дискомфорта для пациента.
При ФД эрадикационная терапия признана оптимальным и эффективным методом лечения и рекомендуется всем инфицированным пациентам. Было определено, что эрадикация H.pylori вызывает полное и длительное устранение симтомов ФД у 1 из 12 пациентов, с преимуществом по сравнению с другими методами лечения. При этом подчеркивалось, что инфицированность H.pylori может вызывать как повышение, так и снижение уровня кислотности желудочного сока, в зависимости от характера воспалительного процесса слизистой оболочки.
В отношении тактики лечения пациентов ГЭРБ, ассоциированной с H.pylori, рекомендации остались практически прежними. Ифицированность H.pylori не оказывает существенного влияния на тяжесть течения, рецидивирование симтомов и эффективность лечения.
В новом согласительном документе отмечена отрицательная связь между распространенностью H.pylori и тяжестью ГЭРБ, а также частотой развития пищевода Баррета и аденокарциномой пищевода.
В материалах III Маастрихтского соглашения есть указания на синергичное повреждающее действие H.pylori и нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) на слизистую оболочку желудка. IV Маастрихтское соглашение рекомендует всем пациентам нуждающимся в длительном приеме НПВП, селективных ингибиторов циклооксигеназы-2 или ацетилсалициловой кислоты проведение диагностики и лечения инфекции H.pylori. Кроме того, было подчеркнута необходимость длительного приема ингибиторов протонной помпы (ИПП) у данной категории пациентов наряду с антихеликобактерной терапией.
Обсуждался вопрос о влиянии антихеликобактерной терапии на атрофию и кишечную метаплазию слизистой. Метаанализ 12 исследований с участием 2658 пациентов показал, что эрадикация H.pylori при атрофии достоверно улучшает состояние слизистой оболочки тела, но не антрального отдела желудка, и не влияет на кишечную метаплазию .
Эрадикационная терапия является терапией первой линии при низкодифференцированной лимфоме желудка (МАLT-лимфома). На ранних стадиях развития МАLT-лимфомы (I–IIстадия) проведение антихеликобактерной терапии в 60–80% ведет к излечению. При наличии транслокации данный вид лечения не эффективен, требуется назначение дополнительных альтернативных методов.
В отношении экстрагастроинтестинальных заболеваний, имеются доказательства связи хеликобактерной инфекции с развитием железодифицитной анемии неуточненной этиологии (в 40% случаев), идиопатической тромбоцитопенической пурпуры (в 50% случаев) и дефицита витамина В12 .
Имеющиеся данные не позволяют утверждать, что между другими заболеваниями, в том числе включая болезни сердечно-сосудистой системы и неврологическими заболеваниями, существует четкая связь. Выявлена взаимосвязь H.pylori и ряда неврологических заболеваний: инсульта, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона. Однако полученных данных недостаточно для установления четкой причинно следственной связи или взаимодействия с лечением.
Продемонстрирована отрицательная связь между инфекцией H.pylori и распространением некоторых заболеваний, таких как: астма, ожирение и аллергия в детском возрасте.
Установлено, что у части пациентов, инфицированных H.pylori, эрадикация увеличивает биодоступность препаратов, в частности – тироксина и L-дофы .

Диагностические тесты и лечение инфекции H.pylori
В рамках последних консенсусов рассматривался вопрос о концепциях и критериях первичной диагностики хеликобактерной инфекции. Приоритет был отдан неинвазивным методам, в первую очередь дыхательному тесту с мочевиной и анализу кала на наличие антигенов с применением моноклониальных антител, была подчеркнута их фактическая эквивалентность. В ряде случаев (прием антибиотиков, ИПП, желудочно-кишечное кровотечение, атрофия слизистой желудка, рак желудка), ассоциированных со снижением бактериальной нагрузки, возможно использование серологических методик определения H.pylori. IV Маастрихтское соглашение подчеркивает большую вариабельность антигенов, используемых в коммерческих серологических тест-системах и рекомендует только стадартизированные тесты для определения Ig-G антител.
Прием ИПП может явиться причиной ложноположительных результатов для всех диагностических методик (за исключением серологических). В связи с вышеизложенным, рекомендуется отмена приема ИПП за две недели до проведения культуральных исследований. При невозможности отмены препаратов приоритет отдается серологическим тестам с определением Ig-G антител.
Маастрихт-III (2005 г.) рекомендовал использование в качестве антихеликобактерной терапии первой линии сочетание:
ИПП в стандартной дозе;
(омепразол – 20 мг, лансопразол – 30 мг, рабепразол – 20 мг, или эзомепрозол – 20 мг);
кларитромицин (КЛР) 500 мг;
амоксициллин (АМК) 1000 мг или метронидазол (МТР) 500 мг
Все препараты назначались 2 раза в день, длительностью не менее 10–14 дней.
В качестве терапии второй линии (квадротерапию):
висмута трикалия дицитрат (ВСМ) 120 мг 4 раза в день;
тетрациклин (ТТР) 500 мг 4 раза в день;
метронидазол (МТР) 500 мг 3 раза в день;
ИПП в стандартной дозе.
В ряде случаев допускалось использование квадротерапии в качестве терапии первой линии.
В IV Маастрихтском консенсусе предложены различные подходы к назначению терапии, в зависимости от устойчивости микроорганизма к кларитромицину (КЛР). В основу этих рекомендаций легли данные более ста метаанализов эффективности различных схем антихеликобактерной терапии, проведенных с 1992 по 2010 гг. . При резистентности к КЛР эффективность стандартной трехкомпонентной схемы эрадикации (включающей КЛР) значительно снижается и составляет не более 10–30%. При отсутствии эффекта на первичную терапию, при выборе второй линии терапии при проведении эндоскопии необходимо стандартное определение чувствительности к антибиотикам, что связано с высокой вероятностью резистентности к антибактериальным препаратам. При отсутствии ответа на терапию второй линии исследование чувствительности к антибиотикам проводится во всех случаях. Культуральный метод идентификации чувствительности H.pylori к КЛР рекомендуется в регионах, где частота резистентности штаммов H.pylori превышает 15–20%. При этом было отмечено, что при невозможности культурального исследования чувствительности, для определения резистентности к КЛР, а так же антибиотикам фторхинолонового ряда целесообразно применять молекулярные методы определения чувствительности непосредственно в биоптатах.
Таким образом, IV Маастрихтский консенсус несколько расширил показания для определения чувствительности H.pylori к антибактериальным препаратам:
Перед назнчением стандартной тройной терапии в регионах с высокой резистентностью к КЛР (выше 15–20%).
Перед назначением терапии второй линии при проведении эндоскопического исследования во всех регионах.
В случае неэффективности терапии второй линии.
В соответствии с новыми рекомендациями выбор схемы антихеликобактерной терапии диктуется уровнем резистентности НР к антибактериальным препаратам в данном регионе .
I. Если резистентность к КЛР не превышает 15–20%, то в качестве терапии первой линии может быть использована стандартная тройная терапия:
ИПП + КЛР + АМК или ИПП + КЛР + МТР или
стандартная квадротерапия с препаратом висмута: ИПП+МТР+ТТР+ВСМ.
В настоящее время схемы с АМК и МТР считаются эквивалентными. Дозировки препаратов остаются прежними. Нововведением IV Маастрихтского соглашения является введение регламентированных схем лечения для пациентов с аллергией на препараты пенициллинового ряда. В таких случаях схема с АМК исключается, возможна тройная терапия с левофлоксацином: ИПП + КЛР+левофлоксацин.
В качестве терпии второй линии используется стандартная квадротерапия с препаратом висмута (ИПП+МТР+ТТР+ВСМ). При неэффетивности проводится индивидуальный подбор препарата на основе чувствительности H.pylori к антибактериальным препаратам – терпия третьей линии (таблица).
II. В регионах с высокой резистентностью к КЛР, в качестве терапии первой линии рекомендуется только терапия с препаратом висмута – квадротерапия (ИПП+МТР+ТТР+ВСМ). В странах, где данный препарат недоступен (Франция), в качестве альтернативной терапии следует рассматривать последовательную эрадикационную терапию:
ИПП+АМК 5дней, затем ИПП+КЛР+МТР 5дней или
квадротерапию, не содержащую препаратов висмута: ИПП+КЛР+АМК+МТР.
Последовательная антихеликобактерная терапия в предыдущих консенсусах не обсуждалась, однако серия успешных исследований последних лет, позволила включить ее в последние рекомендации. Последовательное назначение антибактериальных препаратов – преодоление устойчивости H.pylori к КЛР и снижение побочных эффектов от применения антибактериальных препаратов.
В качестве терапии второй линии рекомендуется тройная терапия с левофлоксацином: ИПП + левофлоксацин + АМК.
При отсутствии эффекта для продолжения лечения необходимо определение чувствительности H.pylori к антибактериальным препаратам (см. таблицу) В материалах консенсуса подчеркивается быстрый рост левофлоксацинорезистентных штаммов H.pylori.
Консенсус 2010 г. показал, что пролонгация тройной терапии с 7-го до 10–14 дней повышает уровень эрадикации в среднем на 5%, а не на 12% , как считалось ранее.
Для оценки эффективности антихеликобактерной терапии используются стандартные неинвазивные тесты (дыхательный тест с мочевиной и анализ кала на наличие антигенов с применением моноклониальных антител), серологические методы не рекомендуются. Результат эрадикации определяется как минимум через 4 нед после окончания лечения .
Выдвинуто утверждение, что назначение высоких доз ИПП (два раза в день) повышает эффективность тройной терапии на 8%.
Отмечено, что включение некоторых видов пробиотиков и пребитиков в стандартную тройную терапию значительно снижает частоту побочных эффектов от применения антибактериальных препаратов, однако данный вопрос требует дальнейшего изучения.
Экспертный совет последнего консенсуса впервые четко регламентировал показания и длительность кислотосупрессивной терапии. При неосложненном течении язвенной болезни двенадцатиперстной кишки применение ИПП после эрадикации не рекомендуется. Напротив, при язвенной болезни желудка и осложненном течении язвенной болезни двенадцатиперстной кишки показано продолжение лечения ИПП. В случае язвенного кровотечения эрадикационную терапию рекомендовано начинать сразу после возобнавления перорального питания, для снижения частоты рецидивов кровотечения.

Профилактика рака желудка и других осложнений
Распространенность в популяции рака желудка и высокая смертность (около одного млн человек в год) в исходе заболевания.
По оценкам ряда исследователей инфицированность H.pylori увеличивает риск развития рака желудка примерно в шесть раз. На настоящий момент патогенетическая взаимосвязь рака желудка и H.pylori является предметом многочисленных исследований в области генетики, морфологии и патофизиологии . Согласно III Маастрихтскому консенсусу к патогенным канцерогенам принято относить факторы вирулентности бактерии, отягощенный семейный анамнез, аутоиммунную патологию, факторы питания, социально-экономические факторы. Маастрихт-IV расширил эти положения. На настоящий момент имеются доказательства прямого мутагенного действия H.pylori в клеточных линиях и на животных моделях. Однако специфического генетического маркера, рекомендованного для использования в клинической практике, до сих пор не найдено.
Одним из актуальных вопросов является возможность предотвращение и торможение паронеопластических процессов в слизистой оболочке желудка (атрофии и кишечной метаплазии) путем антихеликобактерной терапии. Недавно проведенный метаанализ показал, что атрофия может регрессировать, но только в теле желудка. Кишечная метаплазия является необратимым процессом .
На последнем консенсусе выделены случаи, когда должна проводиться эрадикация для профилактики развития рака желудка:
дигноз рака желудка у родственников, первой степени родства;
пациентам с новообразованием желудка в анамнезе, которым проводилось эндоскопическое исследование или субтотальная резекция желудка;
пациентам, страдающим гастритом высокого риска;
пациентам с хроническим подавлением кислотной продукции желудка (более года);
пациентам имеющим внешние факторы риска рака желудка (курение, воздействие пыли, угля, кварца);
H.pylori-положительные пациенты, опасающиеся развития рака желудка
Принято утверждение о небходимости разработки вакцины, так как вакцинация может стать оптимальным способом ликвидации инфекции H.pylori в популяции.

Заключение
Таким образом, история Европейских рекомендаций по диагностике и лечению H.pylori инфекции насчитывает более 15 лет. Последний период ознаменовался рядом значительных дополнений:
Обращает на себя внимание расширение показаний для проведения эрадикационной терапии.
Рост резистентности к КЛР диктует необходимость рационального использования препаратов, необходимость совершенствования и интеграции новых схем. Использование в качестве терапии первой линии квадротерапии и последовательной терапии. Введены новые схемы лечения с применением левофлоксацина для пациентов с аллергией к препаратам пенициллинового ряда, а также рассматривается вариант терапии для регионов, где препараты висмута недоступны. Использование препаратов с низким уровнем резистентности к H.pylori: препараты висмута, ТТР, АМК.
Рекомендуется использовать высокие дозы ИПП в протоколах тройной терапии первой линии.
Существенно укрепилась позиция сторонников профилактики рака желудка путем проведения эрадикационной терапии.

Литература
1. Маев И.В., СамсоновА.А., АндреевД.Н., КочетовС.А. Эволюция представлений о диагностике и лечении инфекции Helicobacter pylori (по материалам консенсуса Маастрихт IV,Флоренция, 2010). Вестник практического врача. Спецвыпуск. 2012; 1: 23–30.
2. Мубаракшина О.А., Щербова З.Р. Современные подходы к лечению заболеваний, ассоциированных с Helicobacter pylori. Медицинский вестник. 2012; 27 (604): 14.
3. Пиманов С.И., Лея М., Макаренко Е.В.. Рекомендации консенсуса Маастрихт-4 по диагностике и лечению хеликобактерной инфекции: обсуждение на Европейской гастроэнтерологической неделе. Consilium medicum. 2012; 8 (14): 11–21.
4. Malfertheiner P., Megraud F., O`Morain C. et al. Management of Helicobacter Pylori infection – Maastricht IV / Florence Consensus Report Gut. 2012; 61: 646–64.
5. Malfertheiner P., Megraud F., O`Morian C.A., Atherton J., Axon A.T.R., Bazzoli F., Gensini G.F., Gisbert J.P., Graham D.Y., Rokkas T., El-Omar E.M., Kuipers E.J., European Helicobacter Pylori study group (Европейская группа по изучению Helicobacter Pylori, EHSG) Диагностика и лечение инфекции Helicobacter pylori – отчет о согласительной конференции Маастрихт IV. Флоренция. Вестник практического врача. Спецвыпуск. 2012;1: 6–22.
6. Рафальский В.В. Рекомендации Маастрихт IV: выбор схемы эрадикации в эру роста антибиотикорезистентности. Вестник практического врача. Спецвыпуск. 2012; 1: 24–36.
7. Glupczinski Y. European multicenter study on H.pylori susceptibility. Helicobacter pylori from basic research to clinical issues. Villars-sur-Ollon, Switzerland; 2011.
8. Graham D.Y., Fischbach L. Helicobacter pylori treatment in the era of increasing antibiotic resistance. Gut. 2010; 59 (8):1143–53.
9. Megraud F. Antimicrobial resistance and Approaches to Treatment. In: Sutton P., Mitchell H.M., ed. Helicobacter pylori in the 21st Century. Wallingford, UK: CABI; 2010.
10. Megraud F., Coenen S., Versporten A., Kist M., Lopez-Brea M., Hirschl A.M. et al. Helicobacter Pylori resistance to antibiotics in Europe and its relationship to antibiotic consumption. Gut. 2012; doi: 11.1136/gutjnl-2012-302254.
11. Ткаченко Е.И. Барышникова Н.В., Денисова Е.В. и др. Эпидемиологическое исследование резистентности Helicobacter pylori к кларитромицину у жителей Санкт-Петербурга с язвенной болезнью. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2009; 5: 73–76.
12. Корниенко Е.А., Суворов А.Н., Ткаченко Е.И., Успенский Ю.П., Барышникова Н.В. Критический рост резистентности Helicobacter pylori к кларитромицину в педиатрической и взрослой гастроэнтерологической практике. Справочник поликлинического врача. 2010; 12: 54–56.
13. Asaka M., Sepulveda A.R., Sugiyama T., Graham D.Y. Gastric Cancer. Helicobacter pylori: Physiology and Genetics. Washington (DC): ASM Press; 2001. Chapter
14. Calvet X, Lario S, Ramirez-Lazaro M.J. et al. Accuracy of monoclonal stool tests for determining cure of Helicobacter pylori infection after treatment. Helicobacter. 2010; 15: 201–205.
15. Маев И.В., Голубев Н.Н. Принципы диагностики и рациональной фармакотерапии хронического гастрита. Рус. мед. журн. Болезни органов пищеварения. 2010; 28: 1702–1706.

Шептулин А.А.

Елена Александровна Полуэктова , врач, кандидат медицинских наук:

– Сейчас сообщение «Маастрихт-IV. Современные эрадикационные схемы», Аркадий Александрович Шептулин.

Аркадий Александрович Шептулин , профессор, доктор медицинских наук:

– Добрый день, глубокоуважаемые коллеги. Для того, чтобы лучше себе представить, что нового внесло согласительное совещание «Маастрихт-IV», давайте очень кратко, очень бегло вспомним основные положения предыдущего консенсуса «Маастрихт-III».

Консенсус «Маастрихт-III», прежде всего, определил основные показания для проведения эрадикационной терапии. Вы их хорошо знаете: это язвенная болезнь, это MALT-лимфома желудка, это атрофический гастрит, это состояние после резекции желудка по поводу раннего рака, это ближайшие родственники больных раком желудка и желание самого пациента в тех случаях, если у него нет для этого противопоказаний.

Консенсус «Маастрихт-III» рассмотрел три дискуссионных вопроса, касающихся взаимосвязи пилорического геликобактера и таких заболеваний, как функциональная диспепсия, гастропатия, ассоциированная с приемом нестероидных противовоспалительных препаратов, и связь пилорического геликобактера с широким кругом негастроэнтерологических заболеваний.

Что касается функциональной диспепсии, то проведенный достаточно давно мета-анализ большого числа работ показал, что эффективность эрадикации в отношении устранения симптомов диспепсии невысока. Показатель NNT равен 17: 17 пациентов нужно нам пролечить, чтобы у одного больного исчезли жалобы. Тем не менее, то, о чем говорила Татьяна Львовна – о значении пилорического геликобактера в развитии рака желудка, а также о том, что пилорический геликобактер является основным фактором риска развития язвенной болезни в странах с высокой обсемененностью – а мы, к сожалению, к таким странам относимся – при функциональной диспепсии целесообразно определение инфицированности пилорического геликобактера и при положительных результатах проведение эрадикации.

Что касается НПВП-ассоциированной гастропатии, то установлено, что риск развития НПВП-гастропатии у H.Pilori-позитивных больных выше, чем у H.Pilori-негативных, что проведение эрадикации снижает риск развития язв и эрозий желудка у больных, получающих НПВП. Перед началом приема НПВП целесообразно исследовать наличие этой инфекции и в случае подтверждения проводить ее эрадикацию. Но очень важная ремарка – что только эрадикации пилорического геликобактера недостаточно для профилактики возникновения НВПВ-гастропатии. Поэтому, если у больного есть еще дополнительно факторы риска НВПВ-гастропатии – пожилой возраст, наличие в анамнезе язвенной болезни, одновременный прием кортикостероидов или антикоагулянтов – то помимо эрадикации обязательно назначается прикрытие из ингибиторов протонной помпы.

Если брать широкий круг негастроэнтерологических заболеваний, то в связь с инфекцией пилорического геликобактера поставлены только две нозологические формы: это иммунная тромбоцитопения – здесь имеется перекрест антител к пилорическому геликобактеру и антител к тромбоцитам – и железодефицитная анемия, но в тех случаях, если обследование не выявило других причин железодефицитной анемии, в частности, кровотечения.

Что касается остальных заболеваний, в первую очередь ишемической болезни сердца, то в настоящее время убедительных доказательств для связи этих заболеваний с инфекцией пилорического геликобактера нет.

Консенсус «Маастрихт-III» определил основные положения в части диагностики инфекции пилорического геликобактера. Если больному не проводится эзофагогастродуоденоскопия, то для диагностики этой инфекции предпочтительно применять уреазный дыхательный тест, определение антигена пилорического геликобактера в кале или серологический метод. Чаще всего мы определяем наличие пилорического геликобактера в момент проведения гастродуоденоскопии: скажем, у больного обнаруживается язва или эрозия. Здесь для диагностики обычно применяется быстрый уреазный тест.

Для контроля эрадикации лучше всего использовать дыхательный уреазный тест. При невозможности его проведения – исследовать антиген пилорического геликобактера в кале. Очень важно, что текущая антисекреторная терапия снижает частоту обнаружения антигена пилорического геликобактера в кале и частоту положительных результатов дыхательного теста.

И важно, что определение штаммов пилорического геликобактера – в частности, cagA-штамм, vacA-штамм и других – не играет никакой роли в решении вопроса о лечении больных. При обнаружении любого штамма пилорического геликобактера, если больной входит в перечень показаний для проведения эрадикации, она проводится.

Что касается лечения, то консенсус «Маастрихт-III» определил схему первой, второй линии и резервной схемы терапии.

Схема первой линии – стандартная тройная терапия, о ней уже говорила Татьяна Львовна – включает в себя блокаторы протонного насоса в удвоенной дозе. Это Рабепразол, но раньше мы писали Париет, потому что у нас не было других препаратов. Татьяна Львовна сказала, что сейчас у нас уже появились и другие аналоги Рабепразола, а частности, Онтайм – в комбинации с Кларитромицином и Амоксициллином. Эта схема назначается, если резистентность к Кларитромицину в данном регионе не превышает 20%.

Что касается схемы второй линии, то здесь применяются блокаторы протонной помпы в двойной дозе – Тетрациклин, Метронидазол и препараты висмута. Было отдельно подчеркнуто, что эта схема эффективна и в случае резистентных к Метронидазолу.

Также консенсус «Маастрихт-III» установил, что эффективность для 14-дневного курса эрадикации примерно в среднем на 10% выше, чем семидневного.

И, наконец, если схемы первой и второй линии оказываются неэффективными, в распоряжении врача есть несколько возможностей дальнейшего действия. Это увеличить дозу Амоксициллина до трех граммов в сутки в комбинации с еще увеличенными в два раза – здесь не 4 раза в сутки, а четырехкратный – скажем, если это тот же Рабепразол, это не 40 миллиграммов, а 80 миллиграммов в сутки в течение 14 дней.

Было предложено заменить Метронидазол в схемах квадротерапии Фуразолидоном, применять в комбинации с блокаторами протонной помпы и Амоксициллином антибиотиков Рифабутина или Левофлоксацина. Лучший вариант резервной схемы – это индивидуальный подбор антибиотиков после определение чувствительности высеянных микроорганизмов.

Какова роль ингибиторов протонной помпы в схемах эрадикации? Прежде всего, они обладают самостоятельным антигеликобактерным действием: снижая объем желудочной секреции, они повышают концентрацию антибиотиков в желудочном соке, и, главное, создают оптимальный pH для действия антибиотиков.

Уже говорила Татьяна Львовна о значении Рабепразола. По рекомендациям Российской Гастроэнтерологической Ассоциации еще в 2000 году Рабепразол был признан наиболее предпочтительным для лечения больных язвенной болезнью. В чем его преимущества: в отличие от других ингибиторов протонной помпы он не взаимодействует с системой цитохрома P450 в печени, а соответственно снимаются все возможные побочные эффекты, связанные с лекарственным взаимодействием. Эффект Рабепразола развивается более быстро и оказывается более выраженным. Рабепразол более эффективно, чем другие ингибиторы протонной помпы, подавляет рост пилорического геликобактера. И было показано в свое время, что семидневный курс эрадикации с Рабепразолом оказывается более эффективным, чем десятидневный курс эрадикации с Омепразолом.

Здесь показано, что у Рабепразола во всех схемах эрадикации с Метронидазолом, Амоксициллином, Кларитромицином отмечается наименьшая минимальная ингибирующая концентрация, то есть он наиболее активен в отношении пилорического геликобактера по сравнению с другими ингибиторами протонной помпы.

Здесь показано, что минимальная ингибирующая концентрация Рабепразола в 64 раза меньше, чем у Омепразола. Кроме того, Рабепразол усиливает выработку слизи и муцина, обеспечивая защиту слизистой оболочки. И вот тот слайд, который показывала уже Татьяна Львовна: Онтайм – это новая форма, новый вариант, новый аналог Рабепразола – он по своим фармакодинамическим и фармакогенетическим свойствам полностью аналогичен Париету.

Что же изменилось за годы, прошедшие с момента принятия консенсуса «Маастрихт-III»? Во-первых, получили распространение две новые схемы эрадикации: последовательная терапия и так называемая сопутствующая (concomitant). В чем смысл этих схем? Главная задача – преодолеть быстро растущую устойчивость к Кларитромицину. Последовательная схема предполагает два пятидневных курса: в начале комбинацией ингибиторов протонной помпы и Амоксициллина, вторые пять дней – это комбинация ингибиторов протонной помпы с Кларитромицином и Метронидазолом.

Сначала результаты этой схемы были восприняты сообществом гастроэнтерологов с недоверием хотя бы потому, что все работы шли из Италии, поэтому не было подтверждения. Но к 2011 году аналогичные результаты были получены и в европейских странах, в Соединенных Штатах Америки, поэтому в настоящее время эта схема действительно считается высокоэффективной.

Что касается сопутствующей схемы эрадикации, то это схема квадротерапии с дополнительным антибактериальным препаратом. Это квадротерапия без препаратов висмута. Это стандартная тройная терапия, к которой добавляется еще один антибактериальный препарат. Чаще всего им является Метронидазол. Вы видите, что эффективность сопутствующей терапии также высока и достигает 90%.

Широкое распространение получило применение схем с Левофлоксацином. В начале использовалась суточная доза 500 миллиграммов, в настоящее время – 1000 миллиграммов. Левофлоксацин назначался вместо Кларитромицина в схемах стандартной и последовательной терапии. Правда, тут же оказалась серьезной проблемой быстрорастущая устойчивость к Левофлоксацину.

Итак, к какому выводу пришел консенсус «Маастрихт-IV»? Вы видите: 45 экспертов из 26 стран обсуждали различные положения – показания к эрадикации, диагностику и лечение, профилактику и скрининг рака. Решение считалось принятым, если за него голосовало более 70% присутствующих, и вы видите три вопроса, которые обсуждались.

Итак, что касается функциональной диспепсии. Вообще, применительно к показаниям ничего, наверное, нового по сравнению с «Маастрихтом-III» позиционировано не было. В странах с высокой распространенностью инфекции пилорического геликобактера больным с функциональной диспепсией показано проведение эрадикации. Здесь я в скобках пишу диагноз «хронический гастрит с клиническими симптомами», потому что в нашей стране по-прежнему большинство врачей, особенно общей практики, до сих пор пользуются клиническим диагнозом «хронический гастрит».

Было вновь подтверждено, что эрадикация пилорического геликобактера не является причиной ГЭРБ, не вызывает обострения ГЭРБ, не влияет на эффективность ее лечения. Однако отмечено, что существует отрицательная корреляция между инфекцией пилорическим геликобактером, ГЭРБ, пищеводом Барретта и развитием аденокарциномы пищевода.

Что касается негастроэнтерологических заболеваний, то эрадикация, как мы уже говорили, проводится у больных с аутоиммунной идиопатической тромбоцитопенией и идиопатической железодефицитной анемией. Эрадикация может быть эффективна при B12-дефицитной анемии, однако уровень доказательности пока еще низкий.

Как и консенсус «Маастрихт-III», «Маастрихт-IV» установил, что пилорический геликобактер повышает риск развития НПВП-гастропатии, поэтому больным, длительно получающим эти препараты, показана эрадикация. Эрадикация может уменьшить выраженность атрофии в фундальном отделе желудка, что очень важно в плане канцеропревенции, но не влияет на выраженность кишечной метаплазии.

Если говорить о диагностике, то два основных теста – уреазный тест и определение антигена в кале – эквивалентны по своей точности. Что касается серологического метода, то это единственный метод, на результаты которого не влияют обсемененность пилорического геликобактера (я имею в виду степень), наличие атрофии слизистой, прием антисекреторных препаратов и антибиотиков. Но было специально подчеркнуто, что для получения точных результатов необходимо определять антитела только класса иммуноглобулина G.

Если больной получает ингибиторы протонной помпы, то их прием нужно прекратить за две недели до тестирования. Если нельзя отменить ингибиторы протонной помпы, то необходимо пользоваться серологическим методом. Что касается микробиологического метода, то культуру микроорганизмов необходимо получать у больных с неэффективностью лечения для индивидуального подбора препаратов.

Новое, что внесено в диагностику положением «Маастрихт-IV», это внедрение в клиническую практику молекулярных методов. Например, разная цепная реакция в режиме реального времени, которая применяется для выявления резистентности к Кларитромицину.

Консенсус «Маастрихт-IV» сократил число схем эрадикации, которые в настоящее время могут быть применены. Что оставлено? Это стандартная тройная схема (7 и более дней), это последовательная схема (10 дней), это схема квадротерапии с препаратами висмута (тоже 10 дней), это сопутствующая схема, о которой мы говорили (10 дней) и единственная резервная схема с Левофлоксацином (тоже продолжительностью не менее 10 дней).

Как применять эти схемы? Применение схем определяется показателями устойчивости к Кларитромицину в данном регионе. Если устойчивость не превышает 10%, то можно назначать в качестве схемы первой линии стандартную тройную терапию без предварительного тестирования. Если показатели устойчивости к Кларитромицину колеблются от 10 до 50%, то необходимо проводить предварительное тестирование на чувствительность к этому антибиотику.

Что мы видим по странам Западной Европы? Одинаковая чувствительность в Австрии и Венгрии показывает, что эти две страны были когда-то одной страной. Но в то же время мы видим очень низкие показатели устойчивости, скажем в Ирландии и в Германии.

Что касается нашей страны, то вы видите: различные исследования, проведенные в Санкт-Петербурге, Смоленске, Нижнем Новгороде и Новосибирске показали, что устойчивость к Кларитромицину в нашей стране меньше 10%. Это означает, что мы пользуемся рекомендациями для регионов с низкой резистентностью к Кларитромицину. В таком случае схемой первой линии остается стандартная тройная терапия. Может быть применена последовательная терапия или квадротерапия с препаратами висмута. В качестве схемы второй линии – схема квадротерапии с препаратами висмута или тройная терапия с Левофлоксацином. И схема третьей линии основывается на индивидуальном определении чувствительности к антибиотикам.

Вновь было подтверждено, что повышение дозы ингибиторов протонной помпы в два раза позволяет повысить ее эффективность примерно на 5%. Впервые было официально заявлено, что применение вместе с антибиотиками в схемах эрадикации пробиотиков как средств адьювантной терапии может повышать эффективность. Мы и раньше широко назначали пробиотики, в частности Энтерол, но в основном с целью снижения риска побочных эффектов, кишечных расстройств. Но оказалось, что можно таким образом повысить и эффективность эрадикации.

Контроль эффективности, как и раньше, необходимо проводить через 4 недели после эрадикации, используя для этого уреазный дыхательный тест или определение антигена в кале.

Что касается связи пилорического геликобактера и рака желудка – очень подробно говорила об этом Татьяна Львовна, что эрадикация предупреждает развитие рака желудка и его рецидива после оперативного лечения. Но лучшие результаты достигаются тогда, когда эрадикация проводится до выраженной атрофии и кишечной метаплазии.

Уже говорила Татьяна Львовна о рекомендациях Российской Гастроэнтерологической Ассоциации, сделанных на основе «Маастрихта-IV» с учетом специфики нашей страны. Учитывая, что резистентность к Кларитромицину в России не превышает 10%, схемой первой линии остается стандартная тройная терапия. Есть меры, которые позволяют повысить ее эффективность: это увеличение дозы ингибиторов протонной помпы, увеличение продолжительности лечения и добавление препаратов висмута, в частности трикалия дицитрата.

Как вариант эрадикационной схемы первой линии может быть использована классическая четырехкомпонентная терапия. Эта схема также может применяться и в качестве схемы терапии второй линии при неэффективности стандартной тройной терапии. И тройная терапия с Левофлоксацином может быть назначена после неудачной попытки эрадикации схемой стандартной тройной терапии и квадротерапии с висмута трикалия дицитратом.

Итак, еще раз подытоживая, что схема первой линии в нашей стране – это стандартная тройная терапия и квадротерапия с препаратами висмута, схема второй линии – квадротерапия с препаратами висмута и тройная терапия с Левофлоксацином, и схема третьей линии подбирается индивидуально с учетом результатов определения антибиотикорезистентности.

Таким образом, если подытоживать, можно сказать, что основные показания к проведению эрадикации инфекции пилорического геликобактера остаются прежними. Выбор схемы эрадикации зависит от уровня резистентности штаммов пилорического геликобактера к Кларитромицину. Основными схемами эрадикации в настоящее время являются стандартная тройная схема, схема квадротерапии с висмута трикалия дицитратом. Что касается последовательной и сопутствующей терапии – вы заметили, мы их пока не рекомендуем в наших российских рекомендациях, поскольку не имеем опыта эффективности этой схемы в нашей стране. Когда мы получим первые результаты, тогда мы будем обсуждать место этих схем.

(0)