В начале 80-х годах 16 века в Муроме на посаде родился мальчик Илья. После смерти отчима и матери, его забрал дядя. В 16 лет мальчик торговал на рынке. После начал бродячую жизнь, работал у купцов.

Остановился в Астрахани. Но его тянуло на Дон и Терек. В 1603 году Илейка пристал к казачьему войску, идущему на Северный Кавказ, воевать персов и турок. В схватках Муромец сабля его была одной из самых ярых.

Летом 1604 года в составе отряда казаков под руководством Афанасия Андреева был направлен на Северный Кавказ. Плохое обеспечение, несвоевременно выплачиваемое жалование вызвало ропот среди казаков и недовольство московскими боярами. Казаки решили идти на Москву. И раз на юго-западе появился самозванец на царский престол Лжедмитрий, терские казаки решили, почему бы и у них не быть царскому наследнику.

Общество кипело от слухов о ненастоящем царе, сидящем в Москве, обирающем народ, и готово было пойти на защиту «настоящего» царя. Поэтому под знамена объявившегося «настоящего царя» легче было собрать людей. Казаки атамана Федора Бодырина, разгласили слух о том, что в 1592 году царица Ирина родила сына Петра, которого Борис Годунов заменил на девочку. Девочка вскоре умерла, и о ней все забыли. А Петра спасли добрые люди и спрятали в дальнем монастыре.

На сходе казаки предложили на роль «царевича» Илейку Муромца, так как он бывал в Москве и знал московские порядки. Илейка согласился на предложение казаков.

Самозванец обещал служилым людям и казакам поместные земли и денежное содержание. Вскоре под его знаменами собралось около 4000 казаков. В это время на Москве убили самозванца. Петр - Илейка отказывается от планов похода на Москву и поворачивает в степь. Юг Руси не принимал Василия Шуйского как царя, считая, что его незаконно короновали бояре. Ходили слухи, что царь Дмитрий жив и скоро придет на Русь. Народ хотел «законного» царя. Поэтому города без боя сдавались самозванцу.

Петр жестоко расправлялся с верными Шуйскому воеводами. Войдя в город Путивль, он замучил воевод, обесчестил дочь убитого князя Бахтеярова. Здесь к нему прибыл гонец от Ивана Болотникова, который в это время с большим войском, шел на Кромы. Болотников предлагал Петру объединится, и идти вместе на Москву. Оба понимали, что в одиночку взять Москву было не возможно.

Но Петр не спешил идти на объединение с Болотниковым, так как понимал, что в этом дуэте, ему будет отведена второстепенная роль. Он искал сношения с Речью Посполитою, с целью заручиться поддержкой короля Сигизмунда и получить от него военную помощь для захвата Москвы. Но король не спешил поддерживать еще одного самозванца. Болотников в то время одерживал одну победу за другой и шел на Москву. В 1607 Илейка вышел из Путивля и в Туле объединился с Болотниковым. В это время Шуйский так же готовился к решающему сражению. Тула была окружена царскими московскими войсками. В октябре 1607 года объединенное войско Болотникова и самозванца Петра, после тяжелой осады, было разбито. Болотников и Илейка были схвачены заговорщиками и переданы Шуйскому. Самозванца, «заковали в цепи, посадили на клячу, везли без шляпы в Москву и повесили на Серпуховской дороге под Даниловым монастырем».

Кастовая структура индийского средневекового общества
Каста - португальское слово (означающее род, племя, происхождение), является переводом слова джати, которым в Индии назывались в феодальный период и называются сейчас замкнутые группы людей, объединённых единством профессии или сословным положением. Зародившись в глубокой древности, касты приняли строгие формы именно в средние века. Ни...

Причины Великой французской революции. Особенности социально-экономического развития Франции в 18 веке
Государственная казна была истощена и обременена громадным долгом, средний и особенно низший классы были обременены непосильными налогами и выражали явное неудовольствие привилегиями дворянства и духовенства и злоупотреблениями администрации. Все указы­вало на необходимость коренных реформ. Учитывая общественное мнение, Людовик XVI при...

Анализ Русской деревни после реформ Киселева.
Волнения государственных крестьян, усилившиеся в конце 20-х-начале 30-х годов и являвшиеся следствием крайне тяжелого их экономического положения, с одной стороны, и роста недоимок, вызывавшего значительное сокращение государственных доходов, - с другой, обусловили проведение реформы государственных крестьян получившей название по имени...

• В соответствии с показаниями пленного Илейко перед боярским судом в 1607 году, родился он в городе Муроме , у некой бабы Ульяны, вдовы торгового человека Тихона Юрьева. После смерти первого мужа Ульяна стала невенчанной женой посадского Ивана Коровина и родила от него «зазорного» (внебрачного) сына по имени Илья. Ему было не так много лет, когда Иван Коровин умер, а его вдова, повинуясь последней воле умирающего, постриглась в девичьем Воскресенском монастыре под именем старицы Улиты.
• Сироту едва ли не на дороге подобрал купец Т. Грозильников и сделал его сидельцем в своей лавке в Нижнем Новгороде. В этой роли будущий самозванец пробыл около 3-х лет и наконец, бежал и приписался к казачьей охране, зарабатывавшей тем, что она охраняла от разбоя торговые суда, ходившие из Астрахани в Казань и Вятку. В течение года, между плаваниями, он жил в Астрахани у местного стрельца по имени Харитон. Позднее плавал на торговом судне в Нижний Новгород и на стрелецком - на Терек. Там он нанялся в стрелецкий приказ и участвовал в походе на Тарки, бывшем в том же 1604 году, а по возвращении продался в холопы к боярскому сыну Григорию Елагину.
• Будущий самозванец не отличался постоянством. Пытаясь обеспечить себе сытное и безбедное существование, он постоянно менял хозяев. Прожив год на подворье у Елагина, Илейко вновь бежал и по собственным словам
• « ...из-под юртов, от казаков, ушел в Астрахань, и в Астрахани побыл с четыре недели, а из Астрахани вышел к казакам же и пришел де яз к казаку Нагибе. »
• В том же, 1605 году Илейко, по всей видимости, стал бойцом или лазутчиком казачьего отряда, вставшего на сторону Лжедмитрия I в походе самозванца к Москве. Эту часть своей биографии Илейко Муромец до последнего момента скрывал от суда, и проговорился, видимо, под сильным давлением. Стоит заметить, что казак Нагиба стал впоследствии также одним из военачальников армии Болотникова. После краткой службы у него «в товарищах», Илейко был «отказан» (то есть передан) хозяином казаку Наметке, затем вместе с еще одним казаком - Неустройко отправился вверх по Волге. Предположительно, он участвовал в захвате Царицына восставшими казаками, и пленении местных воевод, которые были позднее доставлены в лагерь первого самозванца под Орлом. Вместе с армией первого самозванца, Илейко наконец оказался в Москве, где жил по собственным словам, около шести месяцев «от Рождества Христова до Петрова дня у церкви Владимира в Садах, на дворе у подьячего Дементия Тимофеева».
• Летом 1605 года он покидает столицу вместе с войском князя Дмитрия Хворостина, который был послан самозванцем для взятия Астрахани и ареста местных воевод, оставшихся верными династии Годуновых.
• Зиму того же 1605 года Илейко провёл на Тереке вместе с казачьим войском. С наступлением весны, когда выданные деньги окончательно иссякли, встал вопрос о пропитании. Казаки, сойдясь на круг, приняли решение идти походом на Каспийское море
• « ...чтоб итти на Курь реку, на море, громить турских людей на судех; а будет, де, и там добычи не будет, и им, де, было казаком к кизылбашскому Шах-Аббасу служить. »
• В дальнейшем предполагалось либо вернуться с добычей на Терек, либо окончательно остаться в Персии.
• Впрочем, казачий атаман Фёдор Бодырин, собрал собственный круг в 300 человек и предложил иной план - идти на Волгу, грабя на своем пути торговые суда, а чтобы разбойничьему походу придать видимость законности, решено было выдвинуть из своей среды самозванца, объявив его племянников Лжедмитрия, спешащим на выручку «дяди» в Москву. Из двух претендентов - сына астраханского стрельца Митьки и Илейки Коровина, которые оба служили у казаков в «молодых товарищах», то есть практически прислугой - выбран был второй, так как он уже бывал в Москве и неплохо знал местные порядки.
• План Федора Бодырина поддержал еще один казачий атаман Гаврила Пан, войска обоих соединились на реке Быстрой. Терский воевода Петр Головин не решился остановить взбунтовавшихся казаков, тем более, что астраханский гарнизон был также ненадежен. Головин попытался пригласить «царевича» в Астрахань, но Илейко уклонился от подобной чести.
• Воеводе не удалось уговорить казаков даже оставить на Тереке половину своего состава«для приходу воинских людей». Казачье войско ушло к Астрахани, но взять город не решились, и после отказа воеводы Хворостина впустить их в город, ушли вверх по Волге вместе с присоединившейся к ним частью астраханского гарнизона.
• В дальнейшем казаки заняли четыре волжских городка, но действовали осторожно, не допуская повального грабежа и кровопролития. Имя «Петра Федоровича», позволило им беспрепятственно добраться от Царицына до Самары.
• Однако, с этого момента начались трудности. В погоню за восставшими казаками отправился от Казани боярин Федор Шереметев. У воеводы было достаточно войско, чтобы разгромить отряд, но казаков выручило прибытие из Москвы от Дмитрия самозванца вестника по имени Третьяк Юрлов-Плещеев с грамотой, приказывавшей казакам «итти к Москве наспех». Но под Свияжском казаков настигла весть о гибели самозванца. Войско по сути дела оказалось в западне - между Москвой, присягнувшей Василию Шуйскому и наступавшим с Юга Шереметевым. Но казаков еще раз выручил речистый Плещеев, который сумел убедить казанского воеводу, что казаки готовы подчиниться, выдать самозванца и присягнуть новому царю. На деле, отряд сумел ночью пробраться мимо казанских пристаней и уйти к Самаре. Спустившись далее к Камышинке, притоку Волги, казаки воспользовались Переволокой и наконец оказались на Дону, где в одной из станиц самозванец провел следующие несколько месяцев.
• В это время в гражданской войне наступает затишье, новый царь, пытаясь умиротворить донцов, 16 июля 1606 года посылает к ним сына боярского Молвянинова, а вместе с ним - 1000 рублей денежного жалованья, 1000 фунтов пороха и 1000 фунтов свинца.
• В дальнейшем самозванец, вместе с сопровождавшим его казачьим отрядом некоторое время прожил в Монастыревском городке под Азовом, а затем отплыл на Северский Донец на стругах.
• Легенда о «царском происхождении», сочиненная для правдоподобия Илейкой, была проста, наивна и полностью выдавала своё происхождение от народных сказок и притч. Если верить ему, царица Ирина родила на самом деле сына Петра, но опасаясь козней брата, подменила его девочкой по имени Феодосия, которая вскорости скончалась. Настоящего же наследника отдали на воспитание некоей вдове. Надо заметить, что самозванец воспользовался ходившем в то время слухом о подмене.
• Илейко никогда не упоминал, каким образом он узнал о своем «царском происхождении», его дальнейший рассказ продолжался с того момента, когда позврослевший царевич ушёл в Астрахань, чтобы «поверстаться в казаки», и как следует из записи Сапеги, жил там течение нескольких месяцев у некоего неназванного благодетеля. У самозванца был резон скрывать перед поляками имя казака Харитона - болотниковцев в Польше не жаловали, и рассчитывать на помощь им было нечего.
• В дальнейшем, утверждал самозванец, он узнал о воцарении своего «дяди» Дмитрия, и решил пробраться к нему в Москву. Для начала он послал «дяде» грамоту, раскрыв в ней свое «подлинное имя и происхождение» и получил в ответ приглашение прибыть в Кремль и там уже доказать свои слова. Далее самозванцу якобы удалось уговорить некоего купца по прозвищу Козел взять его с собой, а чтобы окончательно убедить сомневавшегося, «открыть ему свое царское имя».
• В Москву, по собственным уверениям, он прибыл на следующий день после гибели Лжедмитрия (18 мая 1606 года) и затем четыре месяца прожил «у мясника Ивана на Покровской улице». Дальнейшая его биография поправкам не подвергалась, она хорошо прослеживается по сохранившимся документам.
• Стоит напомнить, что в средневековом народном сознании, государство невозможно без царя; вопрос лишь стоял, чтобы царь этот был праведен и в достаточной мере заботился о своих подданных, он должен был заменить на престоле «лукавого» царя, самозванца, посаженного на трон изменниками-боярами. Таким образом, поднять народ против Шуйского можно было только противопоставив ему нового Лжедмитрия, а за его временным отсутствием - «царевича Петра».
• О самозванце вспомнил вновь путивльский воевода Григорий Шаховской, когда пытаясь поднять город на борьбу против царя Василия он неоднократно утверждал, что в Путивль в скором времени прибудет «чудом спасшийся царь Димитрий с большим войском». В конечном итоге, как и следовало ожидать, его словам перестали верить, и Шаховскому ничего не оставалось, как обратиться с грамотой «от князя Григория Шаховского да ото путивлцов ото всех» к самозваному Петру Федоровичу, в надежде на то, что он сможет поднять терских и волжских казаков, чья помощь была необходима партии противников Василия, чтобы выстоять против мощной коалиции местных же дворян, оставшихся ему верными.
• Вместе с «воровским царевичем», как его именуют документы того времени, в Путивль в начале ноября 1606 года вступило войско из нескольких тысяч терских и волжских казаков, позднее к ним присоединились запорожцы. Казаки, пользуясь тем, что за ними стояла реальная воинская сила практически захватили в городе власть, и прежнему руководству пришлось с этим смириться.
• Несмотря на мирное вступление в Путивль, лже-царевич Петр вскоре натолкнулся на активное сопротивление духовенства и знати. В отличие от Лжедмитрия I, человека воспитанного и образованного в дворянской среде, лже-Петр всем своим видом, речью и манерами выдавал свое простонародное происхождение, в результате чего ему было исключительно трудно удерживать в повиновении дворянство, тем более, что многие из «служилых людей» узнавали в придворных нового самозванца своих бывших холопов, среди них назывался казак Василий, бывший холоп князя Трубецкого; да и сам «царевич» служил когда-то под началом Василия Черкасского, в то время находившегося в путивльской тюрьме. В результате всего вышеперечисленного, после вступления в город, самозванец развязал против знати жестокий террор. По свидетельствам Разрядных книг того времени:
• « В Путимль, привели казаки инова вора Петрушку... и тот вор Петрушка боярина князь Василья Кардануковича, и воевод, и дворян, и воевод, которых приводили... всех побили до смерти разными казнями, иных метали з башен, и сажал по колью и по суставам резал. »
• Эти сведения подтверждаются также летописью:
• « Петрушка повеле <дворян> посекати, по суставом резати, а иным руки и ноги нахрест сечь, а иных варом (т.е. китятком) обливати из города метати »
• Среди прочего лже-царевич возродил любимую Иваном Грозным «медвежью забаву», когда пленных дворян травили в загородке медведями, или зашив в медвежьи шкуры, спускали на них собак.
• Среди погибших в Разрядных книгах называются имена боярина князя Василия Черкасского, царского посланника ясельничего Андрея Воейкова, воевод - князей Андрея Ростовского и Юрия Приимкова-Ростовского, Гаврилы Коркодинова, Бутурлиных, Никиты Измайлова, Алексея Плещеева, Михаила Пушкина, Ивана Ловчикова, Петра Юшкова, Федора Бартенева, Языкова и других.
• Не меньше страдало от него непокорное духовенство. Так игумен Дионисий, выйдя к народу с чудотворной иконой пытался убедить горожан, что Илейко «вор и самозванец», но в результате поплатился жизнью. Оставшиеся в живых монахи писали в челобитной на имя царя:
• « ...А игумен наш в мире смуту и прелесть, вора Петрушку, не боясь смерти, обличал. И вор Петрушка велел того игумена за то убить з башни до смерти. И на тое монастырскую вотчину царя Василья жаловалные грамоты, взяв у него, изодрал. »
• В это время в народном сознании царская власть воспринималась как единственно легитимная и возможная в государстве, и вопрос стоял лишь о том, чтобы заменить «лукавого» царя подлинным, «праведным», заботящимся о своих подданных. В сознаннии масс также естественным было, что царя окружает знать, и ему помогает в решениях Боярская дума, а также то, что царь не только наказывает за измену, но и награждает за преданность.
• Потому не стоит удивляться, что Илейко, расправляясь с мятежной знатью, все же старается окружить себя аристократами, и также образует собственную Боярскую думу, в которую входят среди прочих князья Андрей Телятевский, Григорий Шаховской, Мосальские и др. Представители знати стояли во главе отрядов повстанческих войск, другое дело, что их роль часто была номинальной, в то время как подлинную власть сохраняли в своих руках казачьи атаманы. Более того, как полновластный царевич, Илейко пользуется правом жалования земли и наград, чем также удерживает возле себя знать. Этот момент нашел отражение в частности, в челобитной на имя царя от мценских детей боярских Сухотиных, жаловавшихся на то, что «отца нашего вор Петрушка убил, а поместейцо, твое царское жалованье, у вора у Петрушки было в раздачи…»
• В то же время самозванец пытается завязать отношения с Польшей , как видно, памятуя о помощи, которую поляки оказали первому самозванцу. В Польшу было отправлены послы, но им удалось добраться только до Киева. Король Сигизмунд не торопился ввязываться в авантюру с более чем неясным исходом.
• Для поднятия воинского духа на нисходяшем витке восстания жизненно необходимо было «предъявить» рядовым участникам воскресшего царя Димитрия. Об этом неоднократно писал в Польшу сам Болотников, обещая, по словам Конрада Буссова «передать его величеству города, отвоеванные именем Димитрия», и наконец, по его же свидетельству, отчаявшись получить положительный ответ, прямо советовал полякам подготовить нового самозванца.
• Разыскать и привезти с собой «дядю», а заодно навербовать наемное войско для болотниковцев берется «царевич Петр». В декабре 1606 года он отправляется в Великое Княжество Литовское (современная Беларусь). О его визите сохранилось донесение королю, подписанное оршанским старостой Андреем Сапегой, сообщившим, что самозванец прибыл 6 декабря 1606 года и вплоть до 20 декабря обретался в Копыси, в Максимовичской волости, неподалеку от города Витебска. Местными властями «царевичу Петру» было дано разрешение беспрепятственно передвигаться по польской и литовской (литвины тепершние белорусы) территории и вступать в переговоры с подданными короля. Предполагается, что именно в это время в Великом Княжестве Литовском начались активные поиски нового самозванца на роль «царя Димитрия», которым выступил в конечном итоге «Матюшка Веревкин» - Лжедмитрий II. Стоит заметить, что в поездке Илейку сопровождали шляхтичи Зенович и Сенкевич, в недалеком будущем именно пан Зенович станет сопровождать Лжедмитрия II до московского рубежа. Но так или иначе, кандидатура нового самозванца еще не была найдена, а Илейко не мог ждать, так как до Польши дошли известия о сокрушительном разгроме болотниковцев. В конце декабря 1606 года самозванец спешно возвращается в Путивль.
• Из Путивля войска лже-царевича отправились на Северскую Украину, поднимать народ в поддержку «царя Дмитрия Ивановича» и «царевича Петра Федоровича», везде поддерживаемые податным населением, при яростном сопротивлении дворянства и духовенства.
• Первым на пути Илейки Муромца встал город Царёв-Борисов, в котором воеводой был боярин Михаил Сабуров. Город был хорошо укреплен, снабжен одним из сильнейших гарнизонов на южной границе и вооружен по последнему слову тогдашней техники. Но Сабурову не удалось удержать в повиновении городских стрельцов и казаков. Вмешательство духовенства не спасло положения, город был взят, воевода Сабуров и князь Приимков-Ростоцкий подверглись казни.
• По воспоминаниям монаха Иова: « Как в смутное время шел вор Петрушка с казаки и он, Иев, царегородских всяких людей от того унимал и наговаривал, чтоб они против вора стояли, и оне его за то хотели убить »
• На это время приходится пик влияния и побед лже-царевича. В дальнейшем он пошел к Туле на соединение с войсками Ивана Болотникова, чтобы вместе с ним предпринять новое наступление на Москву. В феврале 1607 года он послал одного из своих военачальников, князя Мосальского, на выручку гарнизону Калуги, осажденному царскими войсками. Но «воры» были наголову разбиты в сражении.
• Впрочем, в мае того же года Илейко повторил попытку, и на сей раз Андрей Телятевский наголову разбил отряд Бориса Татева, пытавшегося преградить ему дорогу, чем немало содействовал окончательному освобождению Калуги из осадного кольца.
• Чтобы не допустить подхода повстанческих войск в Москве, царь Василий Шуйский 21 мая 1607 г. во главе отборных отрядов сам выступил наперерез соединенным войскам Болотникова и Муромца. Казачьи сотни «царевича Петра» атаковали передовой отряд под командованием Ивана Голицына у реки Восмы неподалеку от Каширы. Сражение произошло 5 июня 1607 г.
• В начале казалось, что перевес находится в руках казаков, беспрепятственно переправившись через реку, они сумели закрепиться в овраге на другом берегу, откуда осыпали царские войска градом пуль. Атаковавший их рязанский дворянский полк вынужден был отступить, но исход сражения решило предательство дворянина Прокофия Ляпунова, переметнувшегося вместе со своим отрядом тяжелой конницы на сторону царских войск. Казаки не выдержали удара в тыл, и обратились в бегство. В этом сражении полег цвет армии «Петра Федоровича» - донские, терские и волжские казачьи сотни, а также казаки из Путивля и Рыльска. Таким образом, конец «царевича Петра» был предрешен.
• После захвата Тулы, ближайшей крепости на подступах в Москве, Илейко задержался в ней, ожидая подхода главных сил повстанцев. Здесь же произошла его встреча с местным помещиком Истомой Михеевым, который «посылай был с Москвы на Волгу уличать вора Петрушку». Для обличителя встреча оказалась роковой. Михеев был замучен, его тело сожжено, поместье разграблено, и родовые жалованные грамоты уничтожены «воровскими казаками».
• Политика самозванца в Туле продолжала путивльскую - здесь также был развязан кровавый террор в первую очередь против знати и духовенства, как приверженцев враждебной партии, сюда повстанцы присылали также пленных дворян, захваченных в других регионах, где шла гражданская война. По воспоминаниям очевидцев «вор Петрушка» имел за обыкновение казнить по десятку человек ежедневно.
• 12 июня 1607 года к Туле подступили войска Скопина-Шуйского. Осаждающие отмечали смелость и находчивость запертых в городе болотниковцев, по свидетельству документов того времени: "С Тулы вылазки были на все стороны на всякой день по трижды и по четырежды, а все выходили пешие люди с вогненным боем и многих московских людей ранили и побивали."
• По совету муромского помещика Ивана Кровкова, решено было затопить город, чтобы таким образом вынудить осажденный гарнизон к сдаче. Работы велись под руководством дьяков Разрядного приказа на обоих берегах реки Упы.
• На правом, заболоченном берегу была сооружена дамба размером «с полверсты», которая должна была во время осеннего паводка не позволить реке разлиться по низменности, но вызвать резкий подъем уровня воды. Действительно, осенний паводок полностью отрезал город от внешнего мира, превратив его в заболоченный остров посреди полностью залитой водой равнины. В городе начались болезни и голод, единственной надеждой осажденных оставалось войско Лжедмитрия II, который, однако, не спешил идти на помощь. Чтобы оказать давление на лжецаря, князь Григорий Шаховской, с самого начала поддерживавший с ним связь, был заключен в тульскую тюрьму до самого «подхода царя Димитрия». От Ивана Болотникова все решительней требовали рассказать правду о «царе», чье возвращение тот неоднократно обещал. Ответ Болотникова звучал так: « Какой-то молодой человек, примерно лет 24 или 25, - признался он, - позвал меня к себе, когда я из Венеции прибыл в Польшу, и рассказал мне, что он - Дмитрий и что он ушел от мятежа и убийства, убит был вместо него один немец, который надел его платье. Он взял с меня присягу, что я буду ему верно служить; это я до сих пор и делал... Истинный он или нет, я не могу сказать, ибо на престоле в Москве я его не видел. По рассказам он с виду точно такой, как тот, который сидел на престоле. »
• Подобный ответ не мог не вызвать разочарования, усилилось влияние тех, кто готов был открыть ворота царским войскам, чтобы выдав зачинщиков мятежа, выторговать для себя сохранение жизни и достояния.
• Надо сказать, что Иван Болотников и «царевич Петр» сами начали переговоры с Василием Шуйским, предлагая ему открыть ворота взамен на сохранение жизни, в противном случае угрожая, что осада затянется до тех пор, пока жив хоть один человек из крепостного гарнизона. Подобное обещание царем было дано.
• Со своей стороны «осадные люди» прислали царю Борису посольство, «бити челом и вину свою приносить, чтоб их пожаловал, вину им отдал, и оне вора Петрушку, Ивашка Болотникова и их воров изменников отдадут».
• Действительно, вступивший в город 10 октября воевода Крюк Колычев сопротивления не встретил.
• Захваченный в плен «царевич Петр» дал свои первые признательные показания 10-12 октября 1607 года перед сопровождавшими царя окольничими, боярами и «служилыми людьми». По сохранившимся записям, он именно тогда назвал свое настоящее имя и рассказал подлинную историю жизни до самого момента пленения. Считается, что столь поспешный образ действий был необходим Василию Шуйскому, чтобы дискредитировать руководителей восстания в глазах рядовых участников движения. В дальнейшем Илейко был препровожден в Москву, где допросы продолжались, затем 4 месяца спустя казнен «по совету всей земли».
• Казнь совершилась у стен Данилова монастыря, за внешним кольцом Московских укреплений - Земляным городом. Вероятной датой этого события называется 12 января 1608 года.

Ссыльный поляк Станислав Немоевский о казни: "30 января прибыл посадский человек из Москвы. Наши проведали от него через стрельца, что на этих днях казнен Петрашко."

Элиас Геркман из сочинения «Историческое повествование о важнейших смутах в государстве Русском»: "Он был приговорен к повешению, выведен из Москвы и приведен на место, где стояла виселица. Многие очевидцы рассказывают, что вышеупомянутый Петр Федорович (взойдя на лестницу) говорил кругом стоящему народу, что он перед его царским величеством не совершил преступления, заслуживающего смертной казни, что его преступление состоит только в том, что он выдавал себя за сына Федора Ивановича, что он на самом деле его сын и за это убеждение готов умереть; что его слова найдут справедливыми, если прикажут узнать о нем на Дону, что за грехи, за то, что он с казаками на Дону вел безобразную жизнь, бог наказывает его позорною смертью. Его повесили на мочалах, которые не могли крепко затянуть, так как они были очень толсты, и преступник был еще жив, когда палач уже спустился вниз. Увидев это, палач взял у близ стоявшего крестьянина дубину (которую тот случайно держал в руках), снова влез на виселицу и ударил царевича по черепу. От этого удара он умер. »

«Годы Крымской войны» - Вход англо-французского флота в Черное море. Цели стран –участниц войны. Парижский мир 1856г. Восточный вопрос. I этап войны. Крымская война 1853-1856 г.г. Военно-техническая готовность к войне. Разрушенный Севастополь. Причины войны. Памятник в Севастопольской бухте. Действия главных сил противника.

«Оборона Севастополя в Крымской войне» - Флот и береговые укрепления. Противник. Наполеон III. Крымская война 1853 – 1856 гг. Защитники Севастополя. Причины войны. Мирный договор. Союзники. Сестры милосердия. Начальный этап войны. Крымская война в истории России. Адмирал Корнилов. Причина войны. Синопский бой в картинах. Одна из первых фотографий, сделанная после окончания войны.

«События Крымской войны» - Обострение восточного вопроса. Русские войска. Защитники Севастополя. Накануне войны. Восточный вопрос. Оборона Севастополя. Строительство укреплений. Парижский мир 1856 года. Крымская война 1853-1856 гг. Начало войны. Причины поражения России в Крымской войне. Вступление в войну Англии и Франции. Вид на Севастополь с моря.

«Крымская восточная война» - План урока. Цели войны. Технико-экономическая отсталость России Поддержка Турции другими странами. Тест. П.С.Нахимов. Итоги войны. Синопское сражение. Парижский мир (Март 1856г). Преимущество противника по численности войска. Причины поражения. Отказ султана вернуть ключи православной церкви. Яркие личности.

«Крымская война 1853» - С осени 1853 г. – главнокомандующий сухопутными и морскими силами в Крыму. Этапы Крымской войны. Южные рубежи России остались без защиты. В феврале 1855 г. смещен с поста главнокомандующего «по болезни». Россия. Цели участников войны. Третий бастион. Карта боевых действий. Истомин Владимир Иванович (1809–1855).

«История Крымской войны» - Войска рассредоточены по всей территории. Позиция Николая I. Амуниция солдат весила 2 пуда с четвертью. 3. Техническая отсталость России. Состояние российской армии. 3. Отвлечь русский народ от внутренних проблем. Э.И.Тотлебен. Рекрутская система формирования армии. Турция. 1. Противоречия между европейскими странами.

Всего в теме 12 презентаций

Основные события Крымской войны 1853-1856 годов и в особенности героическая оборона Севастополя прочно вошли в летопись русской военной истории. Однако в искусствоведческой литературе закрепилось устойчивое мнение, во многом благодаря категоричным утверждениям известного критика XIX века В. В. Стасова, о «равнодушии искусства», о том, что тема Крымской войны не нашла широкого отражения в живописных и графических произведениях художников второй половины XIX века.

Нахимов Павел Степанович (23.06.1802 – 30.06.1855), выдающий русский флотоводец, один из организаторов обороны Севастополя 1854-1855, адмирал

Тимм Василий Федорович. Адмирал П.С.Нахимов. Карандаш. Рисунок с натуры. Февраль 1855 г.

Василий Федорович Тимм создал единственное прижизненное изображение героя обороны адмирала П.С. Нахимова. За серию севастопольских рисунков в 1855 художник получил звание академика батальной живописи.
Всецело преданный службе, он вне нее не знал и не имел никаких интересов.

Сослуживцы составляли его семью, а все его честолюбие заключалось в строгом исполнении своего долга», – так о Нахимове отзывались близко знавшие его.

О его отваге и презрении к смерти ходили легенды, поэтому появление адмирала на батареях и бастионах сопровождалось громким восторженным «Ура!».

С начала военных действий у крымских берегов Нахимов вступил в командование судами, стоящими на рейде Севастопольской бухты, а через пять дней «назначен в случае отсутствия В. А. Корнилова главно-начальствующим над флотом и морскими батальонами».

Нахимов принял командование укреплениями Южной стороны города, развил активную деятельность по усилению боевой готовности личного состава на судах и береговых батареях, по укреплению морских подступов к Севастополю.

Кроме того, было построено несколько береговых батарей, затемнены маяки, организована служба наблюдения за противником.

Прянишников И.М. Адмирал П.С.Нахимов на 5-м бастионе во время первой бомбардировки 5 октября 1854 года. Масло. 1871-1872 гг. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов».

С начала обороны Нахимов стал первым помощником вице-адмирала В.А. Корнилова по организации отпора неприятелю с моря, переводу моряков на сушу, формированию морских батальонов, созданию резервов. Выдающимся достижением Нахимова явилась образцовая организация огневой поддержки действий сухопутных войск кораблями флота.

Несомненная его заслуга в том, что 5.10.1854 англо-французский флот, имея 12-кратное превосходство сил и выпустив из своих орудий 50 тыс. снарядов, не смог подавить береговую оборону города, штурм Севастополя был отложен. Это радостное событие было омрачено известием о смерти В.А. Корнилова, после гибели которого вся ответственность по руководству обороной практически легла на П.С. Нахимова.

При отражении первой бомбардировки 5.10.1854 был ранен в голову, 26.05.1855 при штурме французами Камчатского люнета контужен, но скрывал от окружающих мучившие его боли. Его личный пример был самой действенной силой для защитников.


Маковский В.Е. Смертельное ранение адмирала П.С.Нахимова 28 июня 1855 года. Масло. 1872 г. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов»

28.06.1855 в 12 ч. дня П.С. Нахимов направился на 3-й бастион, осмотрел все его батареи и поехал на Малахов курган. Прибыв на место, прошел один к обычному своему месту и стал через бруствер осматривать в зрительную трубу позиции неприятеля. Адмиральские эполеты Нахимова были заметной мишенью. Несколько пуль ударились в мешок с землей на бруствере возле самого адмирала. Не успел он выговорить: «Ловко стреляют», как упал смертельно раненный. Пуля прошла выше виска, над левым глазом, пробила череп и затронула мозг. П.С. Нахимов скончался 30.06.1855. Похоронен в склепе собора св. Владимира, рядом с М.П. Лазаревым, В.А. Корниловым, В.И. Истоминым.

Малахов курган

Тимм Василий Федорович. Внутренний вид батареи на Малаховом кургане. Литография. 1855 г. Рисунок с натуры

Малахов курган. Находится на Корабельной стороне. Впервые его название появилось на «Генеральном плане города Севастополя 1851 г.» незадолго до Крымской войны. На нем был построен главный бастион Корабельной стороны.

На Малаховом кургане 5.10.1854 был смертельно ранен вице-адмирал В.А. Корнилов. С этого времени курган получил официальное название – Корниловский бастион.

28.06.1855 на бастионе был смертельно ранен адмирал П.С. Нахимов. С падением Малахова кургана, ключевой позиции обороны, 27.08.1855 защитниками была оставлена Южная часть Севастополя и закончилась его 349-дневная оборона.

Камчатский люнет – укрепление периода обороны Севастополя 1854-1855, построенное для защиты Малахова кургана – ключевой позиции в системе укреплений Корабельной стороны. Люнет стал называться Камчатским по имени полка, возводившего его

Прянишников И.М. Отражение ночного штурма защитниками Камчатского люнета. Масло. 1871-1872 гг. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов»

На Камчатском люнете были установлены корабельные орудия. В течение трех месяцев удерживали защитники Камчатского люнета, пресекая попытки французов штурмом овладеть им. Ежедневно защитники теряли на люнете от 50 до 150 чел. 7.03.1855 недалеко от люнета погиб контр-адмирал В.И. Истомин.

На месте его гибели в 1904 был воздвигнут памятник из инкерманского камня с изображением ордена св. Георгия.

Матрос Кошка

Тимм Василий Федорович. Севастопольские матросы. Литография. 1855 г. Рисунок с натуры (слева направо: Афанасий Елисеев, Аксений Рыбаков, Петр Кошка, Иван Димченко и Федор Заика)


Маковский В.Е. Матрос Петр Кошка в разведке. Масло. 1871 г. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов»

Даша Севастопольская - первая российская народная сестра милосердия

Тимм В.Ф. Первая русская сестра милосердия Даша Севастопольская перевязывает раненых во время боя при Альме. Литография. 1855 г.

Даша Севастопольская (1831 – после 1911) - дочь матроса, участница обороны Севастополя 1854-1855. Впервые 8.09.1854 на поле Альминского сражения перевязывала раненых под огнем неприятеля. Ее повозка с чистыми тряпицами, хлебом, бочонками воды и вина стала первым в Крыму передовым перевязочным пунктом, а Дарья – первой российской народной сестрой милосердия.

Изображена художником Ф.А. Рубо на живописном полотне севастопольской панорамы. В 1954 к 100-летию обороны Севастополя 1854-1855 именем Даши Севастопольской названа улица в Нахимовском районе, между ул. К. Пищенко и Брянской.

В 2004 больнице №3 г. Севастополя присвоено имя Даши Севастопольской, а в 2005 на территории этой больницы открыт памятник.

Девичья батарея действовала в период обороны Севастополя 1854-1855, входила в тыловую линию оборонительных сооружений Городской стороны

Располагалась на южном склоне Городского холма, севернее Театральной площади (ныне пл. Ушакова). Возводилась под руководством двух саперов исключительно женщинами Севастополя, носившими землю в корзинах, платках и передниках.

В 1892 был установлен памятник с надписью «На этом месте женщинами Севастополя в 1854 г. была построена батарея».

Ныне здесь находится Севастопольский индустриально-педагогический колледж.

Альминское сражение – первое полевое сражение Восточной (Крымской) войны на территории Крыма

Произошло на р. Альме 8.09.1854 между русскими войсками и англо-франко-турецкими, высадившимися 2-6 сентября 1854 близ Евпатории.

7 сент. 62-тысячная армия союзников при 134 орудиях двинулась на Севастополь. Совершив 15-километровый переход, они подошли к р. Булганак и остановились на ее левом берегу в 6 км от р. Альма.

За время высадки противника главнокомандующий военно-сухопутными и морскими силами в Крыму кн. А.С. Меншиков сосредоточил русскую армию для обороны за р. Альмой (33600 чел. при 96 орудиях).

Французы потеснили русские войска на левом фланге и в центре, заставив их отступить к р. Кача. После успеха французов в наступление перешли английские войска. Они выбили русских с занятых позиций в садах и виноградниках у реки. Понеся значительные потери, некоторые полки, две легкие батареи стали отходить.

Прянишников И.М. Владимирский полк идет в штыковую атаку во время боя при Альме 8 сентября 1854 года. Тушь. 1871 г.

Тяжесть последней фазы сражения приняли на себя егерский Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Николаевича (Казанский), Владимирский и Суздальский полки. Желая воспрепятствовать переправе англичан через р. Альму, батальоны полков шли в штыковую атаку.

Особенно отличился Владимирский пехотный полк, который трижды ходил в атаку, заставив англичан отступить с занятых позиций, потеряв большую часть личного состава. Преградить путь на Севастополь не удалось, однако стойкость, мужество, храбрость русского солдата в Альминском сражении показали союзникам, что Крымская кампания может принять затяжной характер.

На месте Альминского сражения 8.09.1884 открыт памятник – четырехгранный обелиск из инкерманского камня на постаменте с надписью на северо-западном фасаде: «Памяти воинов, павших в Альминском сражении» и датой «8 сентября 1854 г.» на противоположной стороне.

8.09.1902 в 45-ю годовщину сражения открыт памятник воинам Владимирского полка.

В Париже в честь победы англо-французских войск над русскими войсками в Альминском сражении именем Альма названы: мост, площадь, проезд и станция метро.

Филиппов Константин Николаевич. В осажденном Севастополе. Масло

Тотлебен Эдуард Иванович (8.05.1818 – 19.06.1884), граф, генерал-адъютант, военный инженер-генерал, член Государственного Совета, участник обороны Севастополя 1854- 1855

Филиппов Константин Николаевич. Дом на Бельбеке, в котором жил генерал-майор Э.И.Тотлебен во время лечения раны, полученной при обороне Севастополя. Литография. Русский Художественный листок. 1857.

В 1854 в чине подполковника прибыл в Севастополь, назначен исполняющим должность начальника инженерной службы Севастопольского гарнизона, которую занимал до конца обороны.

Под руководством и непосредственным наблюдением Тотлебена велась инженерная оборона Севастополя, в т.ч. контрминная война. 8.06.1855 ранен пулей в ногу на батарее №6, до конца осады лечился на Бельбеке.

Почетный гражданин Севастополя. В 1876 занимался укреплением Керчи, Севастополя, Очакова, Одессы. В сент.-нояб. 1877 – руководил осадой и взятием турецкой крепости Плевна.

В 1878-1879 главнокомандующий действующей армией на Балканах.

Именем Тотлебена названо несколько населенных пунктов в Болгарии. Перезахоронен с Петровского лютеранского кладбища в Риге на Братское кладбище в Севастополе.

Памятник Тотлебену установлен на Историческом бульваре.


Прянишников И.М. Строительство укреплений в Севастополе. Масло. 1871-1872 гг. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов»

Коля Пищенко. Дети крымской войны

Маковский В.Е. 10-летний севастополец Коля Пищенко на батарее. Масло. 1872 г. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов»

Пищенко Николай Тимофеевич (1844-?), участник обороны Севастополя 1854-1855, сын матроса, служившего на батарее Забудского (в районе 5-го бастиона).

Мальчик находился рядом с отцом на батарее с самого начала обороны Севастополя. После гибели отца перешел на редут № 1 и по разрешению командира стрелял из девяти мортирок под наблюдением матроса-инвалида. Там находился до конца обороны города.

За оборону Севастополя был награжден медалью «За храбрость», замененную позже на Знак отличия военного ордена на Георгиевской ленте. Был уволен в запас в возрасте 22 лет.

Именем Коли Пищенко в Севастополе названа улица в Нахимовском районе.


Маковский В.Е. Игры севастопольских детей. Масло. 1871 г. Альбом «Эпизоды Севастопольской жизни 1854-1855 годов»

Тема Крымской войны не нашла широкого отражения в живописных и графических произведениях художников второй половины XIX века.

Основные события Крымской войны 1853-1856 годов и в особенности героическая оборона Севастополя прочно вошли в летопись русской военной истории.

Однако в искусствоведческой литературе закрепилось устойчивое мнение, во многом благодаря категоричным утверждениям известного критика XIX века В. В. Стасова, о «равнодушии искусства», о том, что тема Крымской войны не нашла широкого отражения в живописных и графических произведениях художников второй половины XIX века.

Подобное мнение в первую очередь объясняется непопулярностью данной войны среди разных слоев русского общества, фактическим поражением России и драматическими для нее последствиями.

Яркие и эмоциональные высказывания Стасова не совсем справедливы, ведь художники разных поколений и разных стилистических направлений неоднократно обращались к теме Крымской войны, к массовому героизму солдат, их командиров и жителей города, причем не только к трагическим страницам обороны Севастополя, но и к славным победам Черноморского флота.

Изобразительное искусство не «молчало», хотя, конечно же, было несопоставимо по своей жизненной убедительности, мощи и художественным достоинствам с литературой, которая, считал Стасов, «давно приученная Пушкиным и Гоголем к живописанию одной глубокой истинной правды, страстно хваталась за могучее перо и рукой одного из высочайших русских художников, Льва Толстого, чертила картины великой Крымской войны, навеки стоящие колоссальными скрижалями правды, исторической глубины и творческой талантливости».

Большой популярностью в годы Крымской войны пользовался «Русский Художественный листок» – периодический сборник художественных литографий с объяснительными текстами. В нем отражались важнейшие события русской и отчасти международной жизни.

Его издателем и главным художником был знаменитый рисовальщик Василий Федорович Тимм, а среди других авторов следует назвать А.П. Боголюбова, К.Н. Филиппова, Г.Г. Гагарина, И.К. Айвазовского…

Это издание выходило три раза в месяц. Более ста номеров были посвящены Крымской войне и обороне Севастополя и наряду с художественной ценностью имели огромную историческую ценность так как большинство рисунков были сделаны с натуры.

Историко-документальное изображение героев событий, выполненное с натуры В.Ф. Тиммом, воспроизведенное в литографиях «РХЛ», отличалось глубокой наблюдательностью и правдивостью, искренней заинтересованностью автора и принесло ему заслуженную славу.

Василий Федорович Тимм создал единственное прижизненное изображение героя обороны адмирала П.С. Нахимова. За серию севастопольских рисунков в 1855 художник получил звание академика батальной живописи.

Константин Николаевич Филиппов делает первые попытки новой трактовки батальной темы в живописи, а именно - изображения войны преимущественно со стороны тех тягот и бедствий, которые она несет народу - солдатской массе и мирному населению.

Во время Крымской войны 1854 – 1855 годов он находился при русской армии в Крыму и был очевидцем «севастопольской страды». В 1856 награжден медалью «За оборону Севастополя».

Некоторые из его фронтовых рисунков с натуры были воспроизведены в виде литографий в «Русском Художественном листке» В.Ф. Тимма.


Филиппов Константин Николаевич. Военная дорога между Севастополем и Симферополем во время Крымской войны. 1858. Масло

На академической выставке 1858 года появилась его картина «Большая дорога между Симферополем и Севастополем в 1855 году», за которую он получил Большую золотую медаль и право на заграничное пенсионерство.

Картина Филиппова изображает, собственно говоря, не самую дорогу, а ее обочину. Дорога отнесена на задний план, и видно, что она загромождена подходящими войсками, так что транспорту раненых, повозкам с боевыми припасами и местному населению приходится поневоле довольствоваться лишь окольными, неудобными путями, преодолевать неровности, наполненные водой канавы и непролазную грязь.

Второй план картины ярко освещен и прежде всего привлекает внимание. В центре, на пригорке, изображены две повозки с ранеными. В одну из них впряжены два верблюда.

С другой повозки, влекомой двумя волами, русский санитар снимает тяжело раненного греческого волонтера в феске. Левее фельдшер перевязывает ногу лежащему на земле молодому защитнику Севастополя; голову раненого поддерживает сестра милосердия, защищая его от палящего солнца темно-зеленым зонтом.

Позади них священник благословляет проходящих по дороге солдат.

Затененный первый план разработан очень содержательно. В левом углу видна передняя часть телеги, как бы обрезанной рамой картины (прием отнюдь не традиционно-академический), и лошадь с жеребенком, выбирающаяся из наполненной водой балки.

Правее изображена телега, груженная ядрами, застрявшая в грязи и подталкиваемая сзади светловолосым солдатом в белой рубахе, белой фуражке и серой шинели на плече и пожилым чернобородым ополченцем в красной рубахе.

Рядом возница погоняет кнутом лошадей. Солдаты очень типичны, в них чувствуется та мужественная деловитость простых русских людей, которая «двигает горами». Навстречу им спускается с пригорка запряженная волами арба с сидящей в ней женщиной в белом покрывале и припавшей к ее коленям черноволосой девушкой в пестрой одежде.

Рядом идет, придерживая вола за рога, чернобородый мужчина в бурке с обнаженной смуглой грудью, его фигура полна эпического спокойствия. В глубине справа видны повозки, выезжающие из балки на обочину дороги. Вдали в тумане маячат горы. Небо у горизонта застлано дымом.


Филиппов Константин Николаевич. .Перед боем. Сцена из Севастопольской войны 1854-1855 гг. 1862. Акварель.

Большой интерес представляют две акварельные композиции Филиппова на сюжеты Крымской кампании, принадлежащие ныне Калужскому областному художественному музею: «Сцена из Севастопольской войны. Перед боем» и «Сцена из Севастопольской войны. После боя».

Они, по-видимому, представляют единое сюжетное целое и выполнены художником по наброскам с натуры, сделанным во время Крымской кампании. Первая композиция изображает отряд пехоты, выстроившийся на Екатерининской улице Севастополя перед отправлением в бой.

Перед отрядом расположилась группа офицеров верхом, повернувшихся лицом к выстроившимся солдатам. В этой сцене чувствуется значительность предстоящего дела: на площади собрано много войск, и создается впечатление, что командование разъясняет им основную задачу какой-то необычной операции.

Кроме того, из сообщений одного из биографов Филиппова, мы знаем, что художником в 1802 году в Риме была исполнена картина «Перевязочный пункт после дела на Черной речке в Крыму, 4 августа». Все эти соображения позволяют предположить, что интересующие нас акварельные композиции отражают эпизоды, связанные с боем на Черной речке 4/10 августа 1855 года, которым художник интересовался.

Знаменательным событием в художественной жизни России стала серия небольших картин, посвященная героической обороне Севастополя, созданная в 1871-1872 годах знаменитыми впоследствии передвижниками, московскими живописцами Владимиром Егоровичем Маковским и Илларионом Михайловичем Прянишниковым.

(Вся серия находится в Государственном историческом музее). Картины предназначались для «Севастопольского альбома» и были показаны в Москве на Политехнической выставке, организованной «Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии», состоявшем при Московском университете. Выставка, приуроченная к 200-летию со дня рождения Петра I, была открыта в 1872 году.

В программе альбома, изданной на правах рукописи и включающей 97 сюжетов, огромное место отводилось деятельности прославленных героев Севастополя П. С. Нахимова и В. А. Корнилова, но главное – подвигам простых русских солдат и матросов, показавших в этой войне примеры беззаветной храбрости и патриотизма.

Фотографии с картин Маковского и Прянишникова, сделанные И. Дьяговченко, вошли в альбомы, изданные под названием «Эпизоды Севастопольской жизни 1854/55 годов».

Картины писались жидким маслом на картоне, поэтому во всех документах и искусствоведческой литературе их называют рисунками.

Во время работы над серией художники встречались с очевидцами севастопольской страды, слушали их рассказы, знакомились с историческими документами, фотографиями, гравюрами, консультировались с военными специалистами.

Очень важную роль играли литературные источники, откуда были взяты многие сюжеты и на каждый составлены развернутые программы. Вероятнее всего, во время работы художники не были в Севастополе. Сроки были очень маленькие и жесткие, большой поспешностью объясняется некоторая недоработанность, эскизность картин. Общее их количество довольно велико: Прянишников исполнил 18 сюжетов, а Маковский – 21.

Следует отметить, что художники использовали не только литературный, но и изобразительный материал: народные лубки, картины и рисунки, о которых уже говорилось выше и, конечно же, работы В.Ф. Тимма.

И все-таки при изучении серии становится понятно, что самым главным источником для художников явились «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого, которые дали драгоценный материал для понимания самого духа защитников Севастополя. В них гениальный писатель замечательно выразил свое восхищение мужеством и стойкостью рядовых защитников Севастополя. Он преклонялся перед чувством глубоко осознанного патриотизма, любви к родине русских солдат.

Произведения Прянишникова и Маковского нельзя считать точными иллюстрациями «Севастопольских рассказов», вместе с тем художники сумели воспринять и отразить основные проблемы, затронутые Толстым, показать неприкрашенную правду войны, мужество, патриотизм народа.

Целый ряд картин посвящен подвигам героев, чьи славные имена вошли в историю Севастопольской обороны: адмирала П.С. Нахимова и простых матросов – П. Кошки, И. Шевченко, Г. Палюка…

Севастопольская серия неравноценна по своим художественным достоинствам, но в целом она сыграла значительную роль в развитии новых путей батальной картины, используя завоевания бытового жанра.

Не случайно знаменитый баталист Ф. А. Рубо тщательно изучал работы И.М. Прянишникова и В.Е. Маковского при создании севастопольской панорамы.

7-я гл. Сын бомбардира. Эпилог. Михаил Лезинский и Борис Эскин

Станислав окончил школу и уехал учиться в Ленинград. Фролов стал студентом Высшего инженерного морского училища имени адмирала Макарова. Будет Стаc капитаном дальнего плавания, как и его отец.
После первого семестра Станислав прислал нам письмо. С гордостью писал об истории училища - самого первого русского учебного заведения торгового флота. И по тому, как тщательно фиксировал он даты, называя великие фамилии, связанные с биографией училища, мы почувствовали; историк в нашем друге не умирает!
И вот нежданно-негаданно телеграмма от Фролова:

«ОБНАРУЖИЛ МАТЕРИАЛЫ ПРЕБЫВАНИЯ НИКОЛАЯ ПИЩЕНКО ШКОЛЕ КАНТОНИСТОВ ПЕТЕРБУРГСКОГО ГВАРДЕЙСКОГО ЭКИПАЖА ТЧК СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ»

Мы были потрясены. Неужели Стасу удалось обнаружить то, что несколько лет мы тщетно искали: документы о последующей, послевоенной судьбе нашего героя?!
В тот же день мы вылетели в Ленинград.

ДОКУМЕНТЫ, ОБНАРУЖЕННЫЕ В АРХИВАХ ПЕТЕРБУРГСКОГО ГВАРДЕЙСКОГО ЭКИПАЖА СТ. ФРОЛОВЫМ

Когда-нибудь мы напишем подробнее о дальнейшей судьбе нашего героя Николки Пищенко. Сейчас мы достоверно знаем, что после окончания Крымской войны юный бомбардир оказался в Петербурге, в школе кантонистов. Об этом свидетельствует следующий документ:

«По Всеподданнейшему докладу о таковом отличии мальчика Пищенко высочайше повелеть соизволили перевести его в кантонисты в Гвардейский экипаж и воздать ему 100 рублей серебром. Об этой высочайшей воле, сообщенной генерал-адъютанту кн. Горчакову, имею честь уведомить Ваше Императорское Величество к зависящему распоряжению о зачислении его в кантонисты означенного экипажа и о выдаче по прибытии в С-Петербург.Об этой высочайшей воле, сообщенной генерал-адъютанту кн. Горчакову, имею честь уведомить Ваше Императорское Величество к зависящему распоряжению о зачислении его в кантонисты означенного экипажа и о выдаче по прибытии в С-Петербург…»

На приказе «О переводе сына убитого матроса Пищенко в кантонисты Гвардейского экипажа и выдаче ему 100 рублей серебром» сделана надпись карандашом: « Прибыл и зачислен в школу кантонистов экипажа приказом 10 марта 1856 года за № 68 ». Вот это и есть отправная дата нового места службы Николая Пищенко.
Буквально через два дня в Морское министерство поступил следующий рапорт от командира Гвардейского экипажа:

Имею честь покорнейше просить инспекторский департамент Морского министерства не оставить своими зависящими распоряжениями о высылке во вверенный мне Гвардейский экипаж медали «За оборону Севастополя» для возложения на зачисленного в число кантонистов экипажа Н. Пищенко.
Контр-адмирал Мофет I.»

Итак, на груди кантониста Пищенко появилась вторая медаль. Но почему возникла ошибка, которую заметил Стасик Фролов, тогда еще пионер-шестикласcник? Он прочитал в одной старой книге, что во время обороны на груди Николки красовалась лишь одна медаль - «За храбрость». Сегодня у нас в руках документальное подтверждение того, что орден Святого Георгия был вручен юному бомбардиру уже после войны.

«Министерство Морское Департамент инспекторский
5 .4. 1856 г.
№ 6551
Государь Император Всемилостивейше пожаловать изволили кантонисту Гвардейского экипажа Георгия под № 110679 взамен пожалованной ему медали «За храбрость».
На этом же документе чернилами сделана приписка о том, что орден вручен герою в присутствии всего экипажа. За неделю до этого была возвращена в инспекторский департамент медаль «За храбрость».
Много интересного рассказывают документы о днях пребывания Николая Пищенко в школе кантонистов. Но вот подошли к концу годы учебы. Перед нами выписка из приказа:

…«Выдерживающие вполне удовлетворительно экзамен в школе, кантонисты Николай Пищенко, Андрей Труфанов и Иван Стрижов зачисляются на действительную службу: первый - матросом 2-й статьи в 3 роту, второй - в музыкальные ученики и последний - матросом 2-й статьи в 4 роту.
Господам командирам 3-й и 4-й рот и музыкальной команды предлагаю привести на верность службы к присяге и представить присяжные их листы в канцелярию экипажа».
Приказ датирован январем 1862 года. Николаю Пищенко исполнилось 18 лет. Началась служба в Гвардейском экипаже. В царское время служили по двадцать лет. Но вот неожиданный документ:

24 июня 1866 г.
«Вследствие моего представления инспекторскому департаменту Морского министерства отношения от 22 сего июня за № 7037, меня уведомили, что матрос 2-й статьи Николай Пищенко за выслугу лет может быть уволен со службы. Объявляю о сем же экипажу. Предлагаю командиру 3-й роты удовлетворить матроса Пищенко всем следующим по положению по 26 сего июня и из списков экипажа исключить и считать уволенным от службы».

Выходит, что Пищенко ушел в запас, прослужив на действительной службе всего четыре года. И тем не менее ему официально засчитано 20 лет воинской службы! Пять лет учебы в школе и четыре в Гвардейском экипаже - это девять лет. Откуда же взялись остальные одиннадцать?
Еще в начале 1855 года по предложению Павла Степановича Нахимова новый царь Александр II издал указ: «Каждый месяц сражений в Севастополе засчитывается участникам обороны за год воинской службы». Война длилась одиннадцать месяцев. Когда она завершилась, Николке исполнилось одиннадцать лет. Таким образом одиннадцатилетний бомбардир уже в 1855 году имел за плечами одиннадцать лет воинской службы.

© Copyright: Михаил Лезинский, 2007
Свидетельство о публикации №2707210132