Инга Маяковская

Время на чтение: 7 минут

А А

Венчание – важное событие в жизни каждой христианской семьи. Редко, когда пары венчаются в день свадьбы (чтобы сразу «убить двух зайцев») – в большинстве случаев, пары все-таки подходят к этому вопросу обдуманно, осознав важность этого обряда и испытывая искреннее и обоюдное желание стать полноценной, согласно церковным канонам, семьей.

Как проходит этот обряд, и что нужно о нем знать?

Как подготовиться к таинству венчания правильно?

Венчание – не свадьба, где 3 дня гуляют, падают лицами в салат и бьют их друг другу по традиции. Венчание – это таинство, через которое пара получает благословение от Господа, чтобы в горе и радости прожить вместе всю жизнь, быть верными друг другу «до гробовой доски», рожать и воспитывать детишек.

Без венчания брак считается Церковью «неполноценным». И , конечно, должна быть соответствующей. И речь не об организационных вопросах, которые решаются за 1 день, а о духовной подготовке.

Пара, которая подходит к венчанию серьезно, обязательно учтет те требования, о которых забывают некоторые молодожены в погоне за модными фотографиями с венчания. А ведь духовная подготовка – эта важная часть венчания, как начала новой жизни пары – с чистого (во всех смыслах) листа.

Подготовка включает в себя 3-дневный пост, в течение которого нужно готовиться к обряду молитвенно, а также воздерживаться от интимных отношений, животной пищи, скверных мыслей и пр. Утром же перед венчанием муж и жена исповедуются и вместе причащаются.

Видео: Венчание. Пошаговая инструкция

Обручение – как проходит обряд венчания в православной церкви?

Обручение – это своего рода «вводная» часть таинства, предшествующая венчанию. Оно символизирует свершение брака церковного перед лицом Господа и скрепление взаимных обещаний мужчины и женщины.

1. Обручение не зря совершают сразу после Божественной Литургии – паре демонстрируют важность таинства брака и тот душевный трепет, с коим они должны в брак вступать.
2. Обручение в храме символизирует принятие мужем его супруги от самого Господа : священник вводит пару в храм, и с этой минуты их совместная жизнь, новая и чистая, начинается перед лицом Бога.
3. Начало обряда – это каждение : священник 3 раза благословляет по очереди мужа и жену со словами «Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа». В ответ на благословение каждый осеняет себя крестным знамением (прим. — крестится), после чего священник передает им уже зажженные свечи. Это символ любви, пламенной и чистой, которую теперь должны питать друг к другу муж и жена. Кроме того, свечи – это символ целомудрия мужчины и женщины, а также Божьей благодати.
4. Крестовидное каждение символизирует присутствие рядом с парой благодати Святого Духа.
5. Далее происходит молитва об обручающихся и об их спасении (души) , о благословении на рождение детей, об исполнении тех просьб пары к Богу, которые относятся к их спасению, о благословении пары на всякое благое дело. После чего всем присутствующим, включая мужа с женой, следует преклонить головы перед Богом в ожидании благословения, пока священник читает молитву.
6. После молитвы Иисусу Христу следует обручение : священник надевает кольцо жениху, «обручая раба Божьего…» и 3 раза осеняя его крестообразно. Далее он надевает кольцо невесте, «обручая рабу Божию…» и осенняя ее крестным знамением трижды. Важно отметить, что кольца (которые должен дарить жених!) символизируют при венчании вечный и неразрывный союз. Лежат кольца, до момента их надевания, по правой стороне святого престола, что символизирует силу освящения пред лицом Господа и его благословение.
7. Теперь жених и невеста должны обменяться кольцами трижды (прим. – во слову Пресвятой Троицы): жених свое колечко надевает невесте как символ его любви и готовности помогать супруге до конца дней своих. Невеста свое кольцо надевает жениху как символ своей любви и готовности принимать его помощь до конца дней своих.
8. Дальше – молитва священника о благословении и обручении Господом этой пары , и посылании им Ангела-хранителя, что будет руководить ими в их новой и чистой христианской жизни. Обряд обручения на этом завершается.

Видео: Русское венчание в православной церкви. Обряд венчания

Таинство венчания — как проходит обряд?

Вторая часть таинства брака начинается с выхода жениха и невесты на середину храма со свечами в руках, как с духовным светом таинства. Перед ними идет священник с кадильницей, что символизирует важность следования по пути заповедей и вознесение их добрых дел, как фимиама к Господу.

Хор встречает пару пением псалма 127.

• Далее пара становится на расстеленный перед аналоем белый рушник : оба перед лицом Бога и Церкви подтверждают свое свободное волеизъявление, а также отсутствие в их прошлом (прим. – с каждой стороны!) обещаний вступления в брак с другим лицом. Священник задает эти традиционные вопросы невесте и жениху, по очереди.
• Подтверждение добровольного и нерушимого желания вступить в брак закрепляет естественный брак , который теперь считается заключенным. Только после этого начинает таинство венчания.
• Чин венчания начинается с провозглашения сопричастности пару Царствию Божьему и трех пространных молитв – к Иисусу Христу и к Триединому Богу. После чего священник знаменует (по очереди) жениха и невесту венцом крестообразно, «венчая раба Божьего…», а потом «венчая рабу Божию…». Жених должен поцеловать образ Спасителя на своем венце, невеста – образ Божьей Матери, что украшает ее венец.
• Теперь для жениха и невесты в венцах наступает самая главная минута венчания , когда со словами «Господи, Боже наш, славою и честью венчай их!» священник, как связующее между людьми и Богом звено, трижды благословляет пару, трижды читая молитву.
• Благословение брака Церковью символизирует вечность нового христианского союза, его нерасторжимость.
• После происходит чтение Послания к Ефесянам св. апостола Павла , а потом Евангелие от Иоанна о благословении и освящении брачного союза. Затем священник произносит прошение об обвенчавшихся и молитву о мире в новой семье, честности брака, непорочности сожительства и жизни совместной по заповедям до самой старости.
• После «И сподоби нас, Владыко…» все читают молитву «Отче наш» (ее следует выучить заранее, если до момента подготовки к венчанию не знали наизусть). Эта молитва в устах обвенчанной пары символизирует решимость исполнять волю Господа на земле через свою семью, быть преданными и покорными Господу. В знак чего муж и жена преклоняют под венцами свои головы.
• Приносят «чашу общения» с кагором , и священник ее благословляет и подает в знак радости, предлагая трижды испить вина сначала главе новой семьи, а потом его супруге. Пьют вино по 3 крохотных глоточка в знак нераздельного отныне бытия.
• Теперь священник должен соединить правые руки обвенчавшихся, покрыть их епитрахилью (прим. – длинная лента на шее священника) и положить сверху свою ладонь, как символ получения мужем своей супруги от самой Церкви, что во Христе соединила этих двоих навеки.
• Пару трижды обводят по традиции вокруг аналоя : на первом круге поют «Исаие, ликуй…», на втором – тропарь «Святии мученицы», а на третьем прославляется Христос. Данное хождение символизирует вечное шествие, что с этого дня начинается для пары – рука об руку, с общим крестом (тяготами жизни) на двоих.
• С супругов снимают венцы , и священник приветствует новую христианскую семью торжественными словами. Потом читает две молитвы-прошения, во время которых муж с женой преклоняют головы, а после окончания запечатлевают чистую взаимную любовь целомудренным поцелуем.
• Теперь по традиции обвенчавшихся супругов ведут к царским вратам : здесь глава семьи должен поцеловать икону Спасителя, а его супруга – образ Божьей Матери, после чего они меняются местами и снова прикладываются к Образам (только наоборот). Здесь же они целуют крест, который подносит священник, и получают от служителя Церкви 2 иконы, которые теперь можно хранить, как семейную реликвию и главные обереги семьи, и передавать следующим поколениям.

Свечи после венчания хранят в киоте иконы, дома. А после смерти последнего супруга ему эти свечи (по русскому старому обычаю) кладут в гроб, обе.

Задача свидетелей на обряде венчания в церкви – что делают поручители?

Свидетели должны быть верующими и крещеными – друг жениха и подруга невесты, которые после венчания станут духовными наставниками данной пары и ее молитвенными хранителями.

Задача свидетелей:

1. Держать венцы над головами венчающихся.
2. Подавать им обручальные кольца.
3. Стелить рушник перед аналоем.

Впрочем, если свидетели не знают своих обязанностей – это не страшно. О них поручителям расскажет священник, желательно заранее, чтобы не возникло «накладок» при венчании.

Важно помнить, что церковный брак расторгнуть нельзя – Церковь разводов не дает. Исключение – смерть супруга или его потеря рассудка.

И напоследок — пара слов о свадебной трапезе

Венчание, как сказано выше – не свадьба. И Церковь предостерегает от возможного непристойного и неблагоговейного поведения всех присутствующих на венчании после таинства.

Приличные христиане после венчания скромно обедают, а не пляшут в ресторанах. Причем, на брачном скромном пиру не должно быть каких-либо неприличий и невоздержаний.

"Банник", В. Корольков

Не стремись прежде времени к душу,
Не равняй с очищеньем мытьё.
Нужно выпороть веником душу,
Нужно выпарить смрад из неё.
В. Высоцкий

ДОБРА ТА РЕЧЬ, ГДЕ ПРО БАНЬКУ ДА ПЕЧЬ!

Помните: «здесь русский дух, здесь Русью пахнет»? «Дух» этот не что иное, как способность к сохранению и быстрому восстановлению здоровья у русского народа, закалённость и устойчивость к заболеваниям. Испокон веков иноземцы, описывая в своих путешествиях по нашим землям, удивлялись и изумлялись нашим банным обычаям. Жар парилки, душистый пар, нещадное хлестанье вениками и прыжки в ледяную прорубь или сугробы снега приводили их в ужас и восторг!

Официальная история считает временем появления у восточных славян парных бань V в. н.э. «В их стране холод до того силён, что они выкапывают себе в земле род погреба, к которому приделывают деревянную остроконечную крышу наподобие христианской церкви, и на крышу накладывают землю. В этот погреб приходит человек с семьёй и приносит дрова и камни. Затем разводит огонь и раскаляет камень на огне докрасна. Когда камень раскалится сильно, его обливают водой, так что распространяется пар, и нагревается жильё до того, что снимают одежду. И в таком жилье остаются они до весны…» (Ибн Русте, Книга дорогих ценностей, 1.4.1.3).

Любовь к бане у русского человека прослеживается на протяжении столетий. Ни у одного народа нет такого количества пословиц и поговорок о бане, такого богатейшего банного фольклора. Банная процедура – это некое священнодействие, магический ритуал. Опытные парильщики надевают шапки и рукавицы для защиты от сильного жара в парной, готовят особые травяные настои по известным им одним рецептам, устилают пол сеном, развешивают ароматные пучки трав по стенам, натирают тело парящегося мёдом или солью с редькой, целебными маслами и всевозможными растираниями. Как дирижёр оркестра парильщик ведёт действо от этапа к этапу, наддавая пар в парной кипятком с квасом, пивом хреном, горчицей, кофе, травяными отварами и настойками. («Поддай парок да лезь на полок!» ). Установив загодя около бани большие кадки со снегом или ледяной крошкой, раскалённые обнажённые тела парящихся со смехом и уханьем погружаются в сугроб или прорубь.

Пожарче натопить баню, взобраться на полок, попариться и хорошенько пропотеть – приём настолько укоренившийся, что является более предпочтительным в народе, чем всякое другое лекарство. И в самом деле, нет такого внутреннего органа или системы в человеке, на которые бане не оказывала бы благотворного влияния («На пару да баньке сорок болезней выходит» ). Укрепляется нервная система, нормализуются обменные процессы, улучшается состояние позвоночника и суставов, повышается интенсивность работы почек, регулируется кровяное давление, улучшается тонус кровяных сосудов, активизируется деятельность эндокринной системы и половых органов, происходит ингаляция, через усиленное потоотделение организм очищается от шлаков. Простуда, застой крови, горячка, ломота, ушибы и запойное пьянство одинаково требуют бани. Бани улучшают функции сальных и потовых желез, делают эластичной, упругой кожу.

Русская баня – это совмещение несовместимых начал восточной Аюрведы: огня, воды, камня, дерева, воздуха. Парадоксальное сочетание обжигающего жара, нещадного массажа и ледяного душа (могучих раздражителей капилляров) - блестящая идея стимуляции естественных защитных и целительных механизмов человека. Баланс первоэлементов является одним из краеугольных камней философии. Если эти элементы находятся в равновесии, то существует всеобщая гармония. Этот баланс поддерживает нормальную жизнедеятельность человека, дисбаланс же приводит к болезням. Вот и сердце любой бани, её каменка, осмысливается в качестве жилища банного духа, является неким животворящим комплексом, где из огня, воды, дерева, камня, воздуха происходит творение жизни и судьбы человека. Силы названных стихий, взаимодействуя друг с другом, создают в парной гармоничную, уравновешенную среду, называемую Ладом. Организм человека налаживается, очищаясь и восстанавливаясь.

Как говорят в народе: «Душистый пар не только тело, но и душу лечит» . Баня – это не только чистота. Это и гармонизация самих себя, и оздоровление, и профилактика болезней, и терапия, и массаж, и прогрев. «На щеках горит румянец, синь в глазах, в крови пожар!» - недаром так говорят о человеке, буквально помолодевшем после бани. Везде и всегда телесная чистота была способом гармонизировать своё бытие, стать угоднее Богам, приблизиться к совершенству. Гармония души и стремление к божественному не мыслились без гармонии тела и без движения к собственному совершенству. Омовение связывалось с ритуальной, религиозной чистотой. Если ты чист телесно, то, значит, чист мыслями, намерениями и душой. Главная цель парилки в бане – не очищение тела, а расслабление и тела, и души человека, его возрождение. Ключевое слово здесь – «возрождение». Именно это и происходит в душе человека после горячей парилки и освежающего купания. Баня предлагает спокойные эмоциональные впечатления на всех уровнях бытия. Баня расслабляет, восстанавливает душевное спокойствие. После бани некуда спешить. Мысли и настроение поднимается выше повседневных дел и забот. Тело становится гибким, мышцы мягкими, всё существо лёгким. («В бане помылся – что заново родился!» ).

Из века в век бани приготовляются накануне больших праздников: в случае родин, перед именинами и венцом, с дороги и в путь, не говоря уж о еженедельных субботних банях. Здесь властвует Круговорот, стирающий грань между жизнью и смертью, бытиём и небытиём, Явью и Навью. Традиционно в крестьянском обиходе баня – место иномирное, нечистое, опасное (здесь сказываются и некоторая отдалённость её от дома, у христиан – отсутствие в помещении бани икон, смываемая в бане грязь и т.п.). В то же время «переходное» , очищающее пространство бани необходимо: в ней как бы «смывается» прошедшая жизнь, пыль, грязь, грехи и происходит своеобразное возрождение человека к новой, чистой жизни.

Русская баня неразрывно связана с массой религиозных и земледельческих обрядов. Служила она в основном для обрядов очищения. Сюда ходили очищать не только тело, но, прежде всего, душу во все переломные моменты человеческой жизни от рождения до омывания покойника. Ритуальность посещения бани проявляется в обязательности омовения в определённых ситуациях: в начале века мылись обязательно перед праздниками, перед севом (было принято выезжать для мытья в бане к Перунову (в эпоху двоеверия – Ильину) дню независимо от этапа работы), мыться не только еженедельно по субботам, но и «в дорогу», и «с дороги», и по завершении больших работ. Считается, что вымыться необходимо успеть «до коров», то есть до прихода стада в деревню, до заката. Баня также была по-разному связана с ходом сельскохозяйственного года. В ней сообща выполняли разнообразные хозяйственные работы: обрабатывали лён, пряли, кружева плели, вязали, коптили мясо и колбасы, затирали и сушили солод, проращивали семенной картофель. В ходе этих ежегодных занятий старые и молодые члены рода работали вместе несколько дней подряд. В ритме работы пели песни, рассказывали предания и сказки, загадывали загадки. В начале века в бане выполняли некоторые грязные работы («Здесь же и куделю мнут»). Сейчас в бане часто стирают.

«ДУХ ПАРНОЙ, ДУХ СВЯТОЙ!» О ХОЗЯИНЕ БАНЕ - БАННИКЕ

Русские люди придают бане истинно религиозное значение. Только у русского народа есть божество банного пространства, отвечающее за чистоту телесную и духовную. Можно предположить, что баня была настолько важным элементом культуры славян, что это потребовало особого божества – банника .

Банник – дух, хозяин банного пространства, божество языческое. Лишь с усилением христианства в эпоху двоеверия оно было дискредитировано и сведено до уровня нечистой силы. Баннику чужды и враждебны атрибуты и символика христианства. Поэтому в баню не входят с крестом, не вешают в ней икон, в день банных процедур не ходят в церковь. Входящий в баню оставляет за её порогом также и обереги от нечистой, вредоносной силы, тем более, что «хозяин» таковой не является. Тем самым вошедший высказывает своё доверие баннику, полностью отдаваясь его власти, вновь и вновь возвращаясь к былой вере, вере Предков.

Известно поверье, что банник заводится в бане после того, как там побывала роженица, как в ней появляется на свет ребёнок. В другом варианте – после того, как хозяин с хозяйкой занялись любовью в помещении новой бани. Если хозяева полюбятся баннику, то они всегда будут здоровы, черпая в мытье в бане невероятную энергию. Хорошая хозяйка и пол в бане выскоблит, выбелит, замки и петли смажет, а выходят хозяева из бани не спиной, а лицом – в знак уважения баннику. Однако ж если баня редко топится, запущена и замусорена, не ремонтируется и не убирается, то банник в отместку нерадивым хозяевам во время мытья не добавляет, а убавляет здоровья.

Каково же происхождение духа бани? Безусловно, основным фундаментом поверий о «хозяине» бани является страх: вполне реальная угроза угореть в дыму или задохнуться в раскалённом пару, ошпариться кипятком или сгореть при пожаре. Исследователи связывают происхождение банника с домовым и культом Предков. Был ли домовой первичным образом или домовой и банник равнозначны по происхождению? Большинство сходятся во мнении, что банник и домой – равноправные духи, имеющие одни корни. Некоторые связывают происхождение банника с духами Огня: каменка осмысляется как вместилище магического огня, но она же при этом и жилище банника. Образ коварного голого длинноволосого старика (обитающего у печки или в печке-каменке) ближе всего в олицетворению жара, морока, душащего человека, жгущего его. Часто коварный «хозяин» бани именуется крестьянским чёртом (или банным нечистиком, шишком, анчуткой). Баня – «уже прямо-таки обиталище чертей», говорили в начале ΧΙΧ в. в Ярославской губернии.

Исследователь Т. А. Бернштам пишет: «Поморский банник везде считается очень злым, и в некоторых районах именно его, а не домового, называют хозяином, считая его более опасным, а потому более важным существом. Банник не был просто разновидностью домового, его происхождение сложнее – в нём участвовали и дух воды, и духи-предки, и духи огня, поскольку в бане ритуальная роль приписывалась огню». Записана и такая легенда: «На небе у Бога были андели. Их было много. Жили ладом, хорошо. Потом о чём-то застырили промеж собя – это анделы и Бог-то. Бог-то взял и спихнул их с неба. Ну, они полетели вниз, на землю. Кто куда упал, тот таким и доспелся. Новой упал в лес, доспелся лешим, новой в баню – так банник, а другой на дом – тот суседка; на мельницах живут мельники, на гумне и ригах – рижники. В воде опеть же водные черти. А один упал в чан с пивом, баба наживила, ну там хмельник живёт». (Фольклор Приангарья/ Пред. и публ. Запорожца В.В.//Живая старина, №2.2000).

Объединив разные сведения о происхождении банника, можно объяснить характер этого персонажа следующим образом: банник – это дух, Предок, но с течением времени этот персонаж переосмыслялся, и стал в итоге представителем пограничья, порога, места перехода. Вот и не высказывает доброжелательности к людям, страж границы, более всего напоминая Бабу-Ягу, также охраняющую границу и проявляющуюся изредка благожелательную натуру, но в основном – вредоносную.

Стараясь не разгневать сурового охранника, крестьяне пытались договориться с ним, принося ему жертвы. «Когда впервые топят баню, бросают на печь сверху соль. Это, несомненно, жертвоприношение баннику», - писал Д. К. Зеленин. Чаще всего угощали «хозяина» бани куском ржаного хлеба, круто посыпанного крупной солью или ставили блюдце с молоком. Ну, а если требовалось его особое расположение, то приносили в дар чёрную курицу, обязательно задушенную (не зарезанную). Так поступали в центральной части России и в северных районах. А вот крестьяне Сибири, к примеру, и не пытались задобрить банника – здесь он однозначно враждебен человеку.

Часто банника представляют в виде крохотного, но очень сильного старичка с длинной бородой, покрытой плесенью. В «Новой Абевеге русских суеверий» мы можем найти следующее описание внешности «банного хозяина»: «Банник чаще всего невидим и обнаруживает себя шумом… Когда банник видим, то предстаёт чаще всего в страшном обличье: это чёрный мохнатый человек, иногда огромного роста, с длинными волосами, с железными руками, когтями, которыми он душит или «запаривает» парящегося. По поверьям некоторых районов России, банник может быть котом (Арх.); он превращается в собаку, лягушку (Новг., Волог.), в белого зайчика (Лен.) и даже в веник, уголь (Арх.), банник принимает образы нескольких знакомых мужиков, маленьких человечков, женщины с длинными волосами и чего-то лохматого, а также может быть невидимым. В представлениях сибиряков банник имеет только антропоморфный облик: персонаж никогда не принимает облика животных или неодушевлённых предметов. Голос может быть скрипучим или походить на голос знакомых людей. Губящий людей банник может обернуться родственником, знакомым: к припозднившемуся в бане мужчине является соседка и начинает «поддавать» (лить воду на каменку), отчего становится невыносимо жарко. Незадачливый посетитель бани едва не задыхается и насилу изгоняет «соседку-банника» руганью (Новг.). В другом рассказе начала ΧΧ в. также «знакомые и родственники» (и даже в сопровождении красноармейца) запаривают и забивают за полок старушку (Костр.)». Иногда воплощение банника – камень из каменки или сама каменка.

В поверьях русских крестьян существует банник женского рода – банница, байниха, обдериха. «Старые люди слыхали: как выйдешь из бани, а там ещё хлещутся, парятся, это никто как банница». Обдериха выглядит как лохматая, страшная старуха, иногда голая. Показывается в виде кошки и живёт под полком. Её основная забота – обдирать кожу с нарушителей банных запретов и развешивать её на каменке сушиться. Зашедшему в полночь в баню обдериха настойчиво «давается» замуж и грозит ободрать кожу в случае отказа. Поверья о ней сходны с представлениями о баннике (кроме участия в гаданиях). Как женская разновидность банного духа может выступать также шишига – демоническое существо, которое показывается в бане тем, кто идёт туда без обережного заговора. Шишига принимает образ знакомой или родственницы и зовёт с собой париться, может запарить до смерти. Ещё один обитатель банного пространства – банная бабушка : дух, мифическое существо, обитающее в бане; «хозяйка» «бани-целительницы и бани-восприемницы», дряхлая добрая старушка, лечит от всех болезней. Упоминания о ней в материалах ΧΙΧ-ΧΧ вв. немногочисленны. Появление в бане банной бабушки, сверхъестественной знахарки и повитухи, иногда непосредственно связано с родами: она как бы приглядывает за роженицей и ребёнком и обычно доброжелательна к слабым и больным. «Баня парит, баня правит, баня не исправит», - говорили крестьяне.

Упоминаются в рассказах и дети банника, которыми он может подменить детей, оставленных в бане без присмотра. По распространённым поверьям, банник подкидывает взамен похищенного ребёнка чурку, полено, принимающее человеческий облик. Мать обычно не замечает подмены, долгие годы мучаясь с «ребёнком», который не переставая плачет, просит есть, совершенно не растёт.

По общерусским поверьям, банник обычно обитает под полком (или появляется из-под полка), но может быть связан свои местопребыванием и с каменкой – сложенной из больших камней банной печью: «У банника волосы растрёпаны, за каменкой сидит» (Арх.) Обретается он и за каменкой, и в каменке, и под каменкой (во всяком случае, именно оттуда чаще всего раздаётся его голос, вой, хохот и свист). На ней сушит он свою шапку-невидимку, сюда засовывает нарушителя банных запретов, отсюда летят в провинившегося раскалённые камни. Иногда его присутствие обнаруживается в венике, и поэтому в народном фольклоре веник часто изображается живым существом («Маленький, мохнатенький, всех людей перебил, и царю не спустил…» ).

Ещё одним местом пребывания банника в народных верованиях служит порог бани (порог – пограничье Яви и Нави). Повсеместно распространён был запрет: нельзя не только стоять или сидеть на пороге, но даже прикасаться к нему. Однако ж, при некоторых гаданиях в бане девушки, желая получить самое точнее предсказание судьбы, становились именно на порог бани, таким образом оказываясь одновременно в двух мирах, в двух измерениях: одной ногой в Яви, другой – на границе банного пространства, Нави.

Банник – исконный обитатель банного пространства. Чаще всего «хозяин» бани строг, опасен для людей («Банник человеку не товарищ» ). Его воле предписывают обмороки, несчастные случаи и смерти в бане. Если кто-то обжёгся, ударился, поскользнулся, то считается, что это проказы банника. Любимое же развлечение – шпарить моющихся кипятком, раскалывать камни и «стрелять» ими в печи-каменке, а также пугать парящихся стуком в стенку. Вредить по-крупному (обдирать кожу, запаривать до смерти, душить) банник начинает только тогда, когда люди злостно нарушают запреты: моются в праздники, поздно ночью или после двух-трех смен парящихся. Банник может наказать человека за постройку бани в месте, неугодном баннику, за появление в бане в пьяном виде, за ругань в бане, за поторапливание супруга в бане или из предбанника, за похвальбу и за распущенное поведение. Для наказания нарушителей запретов банник пользуется различными формами расправы: бьёт по плечу, сводит с ума, лишает речи, засовывает головой в каменку, разбрасывает забытые вещи. Ещё банник мог так закрыть дверь, что хоть снаружи топором руби – не откроешь. Козни банника могут быть и совершенно немотивированными, но всегда опасны, злы: банник, прикинувшись проезжим барином, просит истопить баню и «запаривает» жену крестьянина (Новг.). В баню, где на полке прячется крестьянин, «входят как два человека и тащат за собой солдата. И начали с солдата кожу снимать и бросили её на крестьянина. Тот лежит ни жив, ни мёртв и читает молитву: «Да воскреснет Бог». А они услышали и ему в ответ: «Да растреснет лоб». Он читает дальше: «Да расточатся враги Его». А они: « Да раскачается осина». И так до половины отчитывался. Прочитал он всю молитву, лежит – и кожа на нём. Банники пропали. Утром проснулся, глядь – а на нём лежит рогожа» (Новг.)

Вот ещё пример из литературы: «… Вдруг Дуняша вздрогнула от чужого прикосновения к самой ложбинке между крыльями лопаток. Прикосновение было жарким и сухим – будто скребли тихонько скрученным березовым листом с остренькими коготками. Постепенно и толкало к самой каменке. А там, в горящем чреве, блестели тусклым светом чьи-то глаза. Дуняша застонала от надвигающейся неизбежности и попробовала сбросить со спины напиравший берёзовый лист. Только острая боль пронзила её до самой последней жилочки. Она пробовала отбиваться от шарящих по всему телу липких пальцев, но попадала только в пустоту… Вдруг ожил банный ожег, которым так удобно мешать угли в каменке, застучал опалённым концом своим по полу и наискось пересёк дверное пространство. Он метался в нём, не давая просунуть руку и коснуться спасительной границы между жизнью и смертью. Веки налились тяжестью, и разом пропал тусклый свет, струившийся из узкого банного оконца. Дуняша разобрала только, как чьи-то сильные руки сдавили ледяным обручем грудь, ухватили за ноги и поволокли куда-то. Кожа липла к полу и было невыносимо больно, когда отставала она в быстром движении… «Напарилась, девка?» - только и спросил дед Василий. «Ты, знать, напроситься забыла? Кто ж в первый-то жар лезет!? Не любит банный хозяин шибко смелых. Самое ведь его это время. Он тоже грязь с себя должен снять и расправиться. А ты ему помешала».

Упоминания о «добром баенном пастыре», у которого просят разрешения топить баню, единичны. Банник, по поверьям, подметает в бане веником, шумит, стучит (Печ., Новг.); моет волосы в кипятке (Волог.). Банные «хозяева» очень любят париться и моются в «четвёртый» ли «в третий пар», то есть после трёх или двух смен побывших в бане людей. Поэтому нужно оставлять воду, веник, мыло банникам, содержать баню в чистоте.

Банник поддерживает отношения дружбы и добрососедства с подобными ему мифическими существами. На лёгкий пар к нему не прочь заглянуть овинники, лешие, домовые, именуемые в эпоху двоеверия одним словом – «черти».

Кроме уроков как договориться с банником, в каждом роду из поколения в поколение передавались и «поверенные» средства защиты от не в меру разгулявшегося банного «хозяина». И наилучшей защитой, конечно же, служит строгое соблюдение банных правил. Следующее средство защиты – камень, его бросают в баню. От хорошего удара наотмашь банник может исчезнуть. Спугнуть банника может голос другого человека из-под окошка. Несмотря на то, что христианские обереги (крест, молитва, упоминание Господа) считались крестьянами универсальными средствами против любой нечистой силы, против банника они практически не действуют. По народному убеждению, уж если попал баннику под горячую руку, надо бежать из бани без оглядки и звать на подмогу домового: «Батюшка, выручи!»

Однако банник иногда проявляет себя не только как дух бани, но и как дух-охранитель людей – хозяев бани. Он защищает их от «чужих» банников, «чужой» нечисти. В противоборстве человека с враждебными мифическими существами банник всегда банник всегда оказывается на его стороне. «К одному крестьянину приходит вечером захожий человек и просит: «Укрой меня в ночи, пусти ночевать». – «Да места-то нету, вишь, теснота-то какая! Не хошь ли в баню, сегодня топили?» - «Ну вот и спасибо». – «Ступай с Богом». На другое утро этот мужик и рассказывает: «Лег это я на полок и заснул. Вдруг входит в баню такой мужчина, ровно как подовинник, и говорит: «Эй, хозяин! На беседу звал, а сам ночлежников пускаешь я вот его задушу!» Вдруг поднимается половица и выходит хозяин, говоря: «Я его пустил, так я и защищаю, не тронь его». И начали они бороться. Долго боролись, а всё не могут друг друга побороть. Вдруг хозяин (банник) и кричит мне: «Сними крест да хлещи его!» Поднявшись как-то, я послушался и начал хлестать, и вдруг оба пропали» (Новг.). «Нет злее банника, нет его добрее» , - говорят крестьяне. «Господин-хозяин, оборони меня!» - просит девица у банника помощи от утопленника. «Обдериха-матушка, спрячь меня!» - кричит девица, за которой гонятся кости. Существенна для крестьянского рода, семьи охранительная роль банного хозяина (менее ярко, но прослеживается в поверьях и рассказах о нём) связана с двойственным восприятием самой бани.

По поверьям Олонецкой губернии, у банного «хозяина» шапка-невидимка, которую можно получить раз в год. Для этого необходимо пойти в Пасхальную ночь в баню, положить нательный крест и нож в левый сапог, сесть лицом к стене и все проклясть. Тогда из-под полка должен появиться старик с шапкой-невидимкой. В Печорском крае верили, что получивший такую шапку мог стать колдуном после Вознесения. В другом варианте необходимо было прийти в баню во время христовой заутрени и, найдя там банника, который в это время обыкновенно спит, снять с него шапку и бежать как можно быстрее в церковь. Если успеть добежать прежде, чем банник проснётся, то будешь обладать шапкой-невидимкой, иначе банник догонит и убьёт. Ещё в одном поверье нужно было в ночь на Пасху пробраться с горячей свечой в баню, снять со спящего банника шапку и тут же надеть её на себя. Но горе похитителю, если свеча вдруг погаснет – ждёт его мучительная смерть. Отсюда и выражение «погасла жизнь как свеча»… Согласно верованиям крестьян, есть у банника и «беспереводной» целковый. Чтобы получить его, нужно спеленать чёрную кошку и в полночь бросить её в баню с приговором: «На тебе ребёнка, дай мне беспереводной целковый!» Но затем быстро выбежать и крестом очертить себя три раза (Воронеж).

В общем, с банником лучше подружиться, снискать его расположение и париться в бане на здоровье!

Напоследок несколько слов о практической стороне банной процедуры

БАННЫЕ ПРЕМУДРОСТИ. «Банный веник душу тешит да тело нежит»

• Идеальные дрова для топки – это берёзовые, можно лиственничные (берёзовые лучше, т.к. выделяют меньше угарного газа. В зимнее время хороши дрова дубовые. Для дурного дела топят осиновыми дровами. Общее правило – дрова должны быть хорошо просушены.

• Если в помещении бани присутствует какой-то посторонний запах, то избавиться от него можно следующим образом: на нагретые камни выплёскивается время от времени небольшие порции горячей воды с добавленными в неё несколькими каплями нашатырного спирта. После этого баню нужно тщательно проветрить.

• Целебный пар из отваров трав без запаха гари можно получить следующим образом: на раскалённые камни сначала надо плеснуть немного чистой горячей воды, а затем, секунд через 5, подать горячей воды с отваром. Через одну-две минуты повторить.

• Утолять жажду в бане лучше всего горячим травяным и витаминным чаем, небольшими порциями. Употребление большого количества жидкости даёт серьёзную нагрузку на почки и сердце. Нежелательно употребление крепкого чая, пива. Крепкий алкоголь категорически запрещён. После бани идеально традиционное русское чаепитие: с самоваром, мёдом, баранками, вареньем.

• Перед заходом в парилку не следует мочить голову и мыться с мылом.

• Для достижения баланса энергий и Лада лучше, если парильщик и парящийся разнополые (например, муж парит жену и наоборот). Замечательно, когда в баню идут всей семьёй вместе с детьми.

• Если необходимо удалить тяжёлый, влажный пар в парной, то можно это сделать наплескав холодной воды на пол: пар начнёт конденсироваться на холодном полу и стекать конденсатом по водостоку.

• Веник из осины срывают и готовят 12 августа, его сушат отдельно от других веников. Им правят любую порчу и гадают на жизнь и смерть.

• Нельзя приходить в баню на полный желудок, однако ж, и на голодный принимать банные процедуры также нельзя. В идеале – лёгкий перекус (овощи и фрукты) за час перед баней.

• Рецепт антисептического отвара: измельчить (5-10 мм) отдельно друг от друга мяту, чабрец, шалфей, лист эвкалипта. Смешать в равных частях травы до получения однородной смеси, поместить в эмалированную кастрюлю, залить 1,5 – 2 литра кипятка и варить на огне. Как только смесь закипит, уменьшить нагрев до минимума, закрыть крышкой и томить 1 час. Охладить отвар не снимая крышки, процедить через марлю и разлить по ёмкостям. Хранить в подвале или холодильнике не более полутора месяцев. Обычно его используют первым, до других отваров, для дезинфекции помещения парной и самого парильщика.

• Рецепт витаминного чая: 20 г сушёных плодов шиповника, 10 г сушёных плодов рябины, 5 г сушёных листьев душицы, 5 г сушёных листьев чабреца, 200 мл. воды. Плоды измельчить, залить кипятком и варить 5 минут, затем добавить душицу и чабрец, настаивать в течение 10 минут. Можно добавить мёд.

• Липовый веник (особенно «на цвету») прекрасно устраняет головную боль, проводит мягкую «гимнастику» для почек (мочегонный эффект), ускоряет потоотделение, оказывает успокаивающее, ранозаживляющее, бронхорасширяющее, жаропонижающее действие. При простудных заболеваниях ему нет равных! Прекрасный вариант – комбинированный веник липы на цвету и дуба. Заготавливают липу в период цветения, в зените лета – в июне-июле. Во всех случаях заготовки (общее для всех типов веников) ветки для веников срезают с деревьев, расположенных не ближе 1 км от оживлённых автомагистралей и 2-3 км от промышленных зон. Свежесрезанные веточки необходимо в течение часа подвалять в затенённом уголке леса, избегая прямых солнечных лучей. Веточки нельзя перевозить в плотно упакованном состоянии, так как они могу перегреться, что приведёт к осыпанию листьев.

«Нечистых слов нет, есть только нечистые представления».

Сергей Есенин.

ЛЕДИ В БАНЕ

Который год отдаюсь я любимому делу хлебопашества на необъятных полях родного колхоза «Красный спец». Однако, бороню ли я яровые, или перепахиваю озимые, поднимаю ли зяби, или просеиваю пары, но всегда нахожу неурочное время для пополнения своего носимого багажа знаний через прессу или изустно. А иначе нам, механизаторам широкого профиля, просто нельзя, ибо так давно служим жизненным примером для остального местного жителя и малолеток, что даже выцвели на районных «Досках почёта» и засиделись до мозолей на сценах с краю президиумов. Поэтому и набираемся мы в любых полевых и погодных условиях новостями до краёв, невзирая на аппарат и систему, так что к вечерней дойке всегда готовы поучить уму-разуму любого, будь ты хоть здешний политик, хоть другой какой сват и кум.

Помню, как-то раз в посевную, сразу после начатой нами с партией перестройки недоделок, мы с другом Петькой, тоже механизатором широкой души, разложились около сеялки кой-чем закусить перед началом ударного труда и бдения на родимых просторах. Надо сказать, что всегда уважительно относимся к любому народному обычаю и не можем начать день без бодрого почина, а иногда и призывной песни. Вот тогда-то и сказал мне Петька с горечью в сердце, разглядывая газету под съестными припасами:

– И тут опередила нас с тобой гидра капитализма, дышло ей в рынок!

Читаю я бегло и в охотку, а потому тут же ухватился за печатный лист и, прищурившись для верности восприятия на один глаз, стал рассматривать указанный другом материал. И то, что я вычитал, навсегда запало мне в душу, прокатившись волной возмущения по устойчивости сознания, но с оттенком обиды на нашу нерасторопность.

А напечатано было там, что моральный устой за границей загнил окончательно, и тамошние леди и джентльмены, отбросивши нормы приличия, с целью помывки ходят в общие бани, не разбирая дней половой очерёдности и не таясь друг от друга. Нас так возмутила эта копеечная экономия ресурсов и времени, а ещё более – их наглое безразличие к природному разделению человечества на два лагеря, что мы уже в тот день полновесно трудиться не смогли, а развернулись в бурную дискуссию. Лишь к вечеру, наложив на всё резолюцию, правда, с посильной помощью бригадира, пришли к единому выводу, что совместное это мероприятие, хотя и рискованное для баб, но вполне подошло бы и для наших краёв. Тем более, что ты всякому друг, товарищ и брат, поэтому особо стесняться один другого не приходится. Это был бы для любого члена общества широкий шаг вперёд на правах человека, закрепляющий наши завоевания, как на пути неминуемых побед, так и по дорогам привычных потрясений.

Но как далеки оказались наши светлые мечты от грубой правды жизни родных подворий!

Оказалось, что не все обыватели способны так глубоко проникнуться нуждами народонаселения, как мы, механизаторы. Даже моя супруга и жена, Анна-Роза-Мария, прозванная в деревне так за мою слабую память на женские имена в первые годы нашей счастливой совместной жизни, и та месяц не пускала меня на порог жилища после того, как я в тот же вечер претворил в жизнь свой почин по совместному обмыванию с близлежащей соседкой в её же бане. А наше начинание было разогнано заборной доской и неприличным словом, едва успев зародиться. И я до сенокоса приволакивал правую нижнюю оконечность, хотя и левая действовала слабо, не говоря уже о муках при исполнении сидячих работ.

Так и остались бы эти неиспользованные знания в моей голове мёртвым грузом, да только грянуло время демократических реалий, и народ получил полную свободу в шествиях и волеизлияниях в толпе. Это меня сильно обрадовало, но ещё больше весть, которую привёз Петька из райцентра.

По его словам выходило, что в связи с бережливым отношением к природным богатствам и падением кой-какого производства, в нашем городишке баня стала работать раз в неделю по пятницам, и, кто успевает, моется так без внимания на свой возраст и пол.

Я тут же смекнул, что цивилизация докатилась и до нас, а потому в ближайшую же пятницу, пока слухи не потревожили устои моей Анны-Марии, наладился в райцентр по своим техническим делам, хоть и налегке, но с поллитровкой для храбрости.

Помывочное хозяйство я нашёл сразу, но париться не поспешил, а засел в кустах при дороге с умыслом самоличной проверки Петькиного донесения.

Так как время было обеденное, то примерно с час никакого продвижения на объект не наблюдалось. Затем стали появляться мужики, и лишь к вечеру, с неясной для меня пока целью, в баню стали проникать женщины. Не сказать, что их было густо, но и этих хватило бы надолго. Поэтому я, для большей самоуверенности и успокоения нервов, на скорую руку хватил из бутылки, вылез из кустов и смелой походкой, как будто тут полощусь с пелёнок, направился на этот пункт общего сбора.

Билет я купил, не глядя на кассиршу, так как совестился своего не банного вида, и поскорее протиснулся в раздевалку. Тут вдоль стен, как и положено, стояли шкафчики и скамейки, но народу, кроме двух замшелых долгожителей, не было. Старые пни вольготно располагались на низкой лавке, развесив, как на смотринах, обессиленные прежними трудовыми годами свои мудейные реликвии почти до пола, и, важно беседуя, отдыхали.

Оглядев такой неприкрытый натурализм срама, я сильно запереживал за городских дам, если они и впрямь окажутся поблизости и смогут нечаянно увидеть этот древний износ шатунов. Однако бабами в предбаннике и не пахло. Поэтому я не стал разбираться с ветеранами домашних очагов, а смело разделся до трусов и стал ждать дальнейшего разворота событий, опустившись у шкафчика на лавку. И минут через десять, прополоскав горло своим питьевым запасом, я стал было развлекаться игрой воображения ума о совместной с бабьим полом парилке. Вот как-то раз в этот момент в раздевалку и вошла особа другой статьи устава, но моих лет, с высокой причёской на голове и полной пазухой всякого женского добра. Сердце у меня стукнуло где-то под подбородком, по спине побежали знакомые муравьи, а глаза от непривычной действительности сошлись на переносице.

Женщина же, уверенно и ни на кого не глядя, подошла к шкафчику напротив меня, поставила сумку на лавку и стала раздеваться. Стоя ко мне спиной, она стащила через голову своё лёгкое платье, а затем, выгнувшись и расстегнув на спине лифчик, скинула и его. Когда же она, сначала подняв руки и разбросав причёску по плечам, принялась стягивать с себя не по-деревенски мелкие трусы, показывая мне пышную и белую, обхватом в два передних крыла «Москвича» первой модели, свою кормовую часть, я вдруг отрезвел до звона в ушах.

А женщина, тем временем, развесив одежду, взяла сумку и нагнулась, чтобы поставить её в шкафчик. И в тот же момент её задний борт вырос прямо на глазах до нестерпимых для моего ока размеров и плавно округлился двумя путеводными прожекторами, а меж ног, дай тебе, Петька, бог здоровья, где они вверху сходятся, прорвалась на волю, сжатая бёдрами, а потому растянутая, прямо-таки маслосъёмная манжетка с мелкой стружкой волос по краям, и с едва выступающими двумя розовыми прокладками по центру. Видение этих с виду малоизношенных деталей и узлов женского организма длилось всего какое-то мгновение, но его в самый раз хватило на то, чтобы мой Григорий, головастый заместитель по бабьей части, враз осатанел и так дёрнулся вверх, что мои семейственные трусы должны были треснуть, не успей я перехватить неуёмного зама рукой и загнать его под лавку, сжав после этого ловкого манёвра свои крепкие ноги.

Едва я провёл эту операцию, как женщина повернулась и с банным пакетом в руке независимо проследовала в помывочное отделение. И я едва не поздоровался с ней, потому как узнал в этом голом чуде Анну Ивановну, культурного руководителя при районном клубе. Я пару раз возил на спевки нашу самодеятельность, поэтому ещё тогда обратил на культпросвет своё неослабное внимание. Анна Ивановна мне и в платьях смотрелась, а тут ангелы сподобили увидеть её и вовсе без облицовки. Нет, чтобы там ни говорила моя жена, а всё-таки Петька – наипервейший друг, может даже брат после такого наглядного подарка.

Долго я сидел в тупом одиночестве, уговаривая Григория быть человеком и вылезти из-под лавки в потребном виде. Уже и ветераны жизни ушли домываться, и два новых девичьих и плоских недомерка, раздевшись, что, правда, их нисколько не украсило, убежали полоскаться, а я всё сиднем сидел на лавке в угрюмом напряжении, словно кот перед закрытой банкой со сливками.

И лишь когда одним духом опростал все остатки в поллитровке, заместитель унялся и принял вполне сносный и сонливый вид.

В тот же миг я быстро скинул остатки одёжки и сунулся в отделение для мытья, а там, не пяля глаза по сторонам, схватил ближайшую свободную шайку, налил воды и пристроился в укромном закутке, поставив, на всякий случай эту лохань прямо себе на колени. И лишь после этих мер техники безопасности позволил себе расслабиться и оглядеть окрестности.

Народу было не ахти, и все поодиночке заняты привычным банным делом.

Стал плескаться и я, но без мыла и мочалки, вроде как бы привыкая к жаркой обстановке в привычном кругу действующих лиц.

Почти против мен мылась здоровенная, пудов до восьми, бабища. Но тут ничего интересного не было, потому как обвислый животина надёжным капотом прикрывал передок этого телесного агрегата.

Зато поодаль, лицом ко мне и поставив одну ногу на лавку, шампунилась молодая деваха, при которой всё было такое упругое и ясно различимое, что я начал беспричинно волноваться. А уж когда она стала намыливать свою разомлевшую горлицу, да ещё теребить её пальчиками, вылизывая ими каждое телесное крылышко, то мой Григорий с такой силой упёрся головой в дно шайки, что чуть не скинул её с коленей на пол. Поэтому мне снова пришлось отправить его под лавку, чуть не переломив неразумного пополам.

«Какое уж тут к чертям собачьим мытьё. Мне, новобранцу, до греха рукой подать, а старожилы как побитые градом ходят. Выходит, один в поле не воин, а шуму наделать могу надолго. И потому придётся мне сидеть гагарой на яйцах пока не закроется заведение. Причём, с шайкой на коленях и с Григорием под лавкой» – горько думалось мне посреди голого пассивного народа.

В это время из парилки к душевым кабинкам, вся розовая и блестящая, прошла Анна Ивановна. И две полуокружности её кратера, скользя друг о друга и плавно перекатываясь в такт шагам, прямо-таки потянули меня за собой в пропасть грехопадения помыслов. Я утратил бдительность и рассупонился. Воспользовавшись моей минутной слабостью, Григорий выпростался из-под лавки и, со всего размаху ударившись своею глупою башкой о дно шайки, потерял остатки слабого сознания.

Это и помогло мне.

Пока Гришка не успевал опамятоваться, я вскочил со своего насеста и опрометью кинулся в душ, чтобы малость обмыться, да и удрать отсюда без позора души и со спокойствием во членах.

Кабинки были без дверей и почти все свободные, но едва я залез под холодные струи, как услышал:

– Молодой человек! Будьте любезны, потрите спину.

Я обернулся. Передо мной, вся в мыле и пене, стояла Анна Ивановна с мочалкой в руке. Сердце у меня провалилось в живот, язык прилип к зубам, а поэтому я лишь молча кивнул и взял протянутую мне банную ветошь.

Анна Ивановна вошла в мою кабинку и, опёршись о трубу с холодной водой, наклонилась. Я же, стоя с боку и уперев глаза в потолок, стал елозить мочалкой где-то выше её лопаток.

– Что же вы мне всё шею-то мылите? – пробился до разума недовольный голос женщины.

Я опустил глаза на широкую спину Анны Ивановны и, крепко взяв себя в руки раздумьями о будущих урожаях на колхозных нивах, стал исполнять свои обязанности, согласно банных требований. Но так как исполнять эти самые требования сбоку было не с руки, то я зашёл с тыла далеко отставленной задней части культработницы. Увлёкшись посильной работой и с думой об уборке урожая, я и не заметил, как Григорий, почуяв близкую подружку, воспрял безумным разумом и стал своей упрямой головой исследовать среди мыла и пены пути проникновения в привычную обстановку горячего уюта и скользкой дружбы.

И я не стал ему перечить.

А он, собака, не сбился с пути, даже не заскочил второпях на второй этаж, а сразу с размаха и целиком радостно впёрся во внутренне содержание Анны Ивановны и стал там, во тьме и сырости, суетиться, отыскивая сокровенные, только ему известные тайники щемящего желания.

Посочувствовав Григорию в его безудержном желании отдаться милостям соблазнительницы, я стал механически помогать ему, и очень скоро мы вошли в единый трудовой ритм. Да и сама Анна Ивановна поспешила облегчить нашу упоительную работу. Прогнувшись и двигаясь нам навстречу, а то и от нас в положенный момент двухтактного цикла, она демонстрировала хорошо слаженную работу возвратно-поступательного механизма голого тела.

И вот, когда Гриня уже почти был готов брызнуть слезой умиления от встречи с новой знакомой, а Анну Ивановну начала пронимать лёгкая дрожь, кто-то костлявой лапой ударил меня по спине, и старческий голос засверлил в ухо:

– Прекратите безобразный разврат! Мы, общественность, не потерпим совращения нас и наших внуков!

Я резко повернулся на этот скрип изношенных тормозов и увидел перед собой одного из тех древних старцев, чья безобразная демонстрация распущенного бессилия возмутила меня ещё в предбаннике. Анна Ивановна, потревоженная этим злобным окриком, непроизвольно дёрнулась вперёд, а бедный Григорий, выпав, как желторотый птенец из гнезда, вновь травмировался, ударившись гордой головой о мокрый кафель душевой кабины…

Что было дальше, я вспоминать отказываюсь, но с той поры ни в какие бани не хожу, а зимой и летом пользуюсь речкой. Змей Петька через месяц после меня тоже посетил райцентр, но другой альтернативы не нашёл и был бит прямо в раздевалке старческой общественностью. Так что плохо ещё приживаются в глубинке древние обычаи западных племён и народов.

ДЖЕНТЛЬМЕНЫ НЕУДАЧИ

Океан стонал и метался, придавленный низким небом. Угрюмые волны в безысходной тоске выбрасывались на прибрежные скалы, сгоняя гагар и чаек с насиженных мест, а наша десятипушечная шхуна «Летучий лапландец», закончив кренгование и радуя душу моряка чисто выскобленным днищем и свежепросмоленными бортами от ахтерштевня до форштевня, готовилась к отходу из Тарбека, что на юго-западном побережье Эспаньолы.

Но что может быть лучше плохой погоды для флибустьера? Только гнилая верёвка.

Солонина и ром, абордажные крючья и команда были загружены в трюмы ещё с вечера. Так как наши кошельки были полностью опустошены портовыми притонами на курсе от Тортуги до Маракаибо и требовали пропитания, как ненасытное брюхо кашалота, то с берегом нас уже ничего не связывало кроме горестных воспоминаний, и мы были полностью готовы заступить на привычную трудовую вахту.

Команда прямо-таки рвалась к торговым путям Карибского моря, чтобы вновь наводить ужас на купеческие посудины – от испанских сухогрузов из Кадикса до колониальных кораблей Вест-Индии и китобойцев Нантакета.

– Бром-брам-гол-штанга, – прогремел с мостика голос Однорукого Билли, нашего стойкого капитана, которого не раз протягивали под килем ещё на службе Её Величеству.

Взмыли якоря, кливер и клитор наполнились свежим бризом, и мы отвалились от пирса. «Весёлый Роджер» гордо реял на гроте, сверкая голым черепом, рангоуты и такелаж желали не внушать опасений, а свежезалатанный грот-марсель, даже отчасти зарифлённый, сразу добавил шхуне скорости в несколько узлов.

Раскинув для устойчивости ноги циркулем, я уверенно стоял у штурвала, крепко держась за румпель, и умело управлял ходом «Летучего лапландца» в крутом бейдевинде при западном ветре. Как квартирмейстер и помощник капитана, я был незаменим у руля и при дележе добычи. Знание основ азбуки и счёта позволяли мне не только справедливо поделить приз между членами экипажа, но и не обидеть себя, поэтому прозвище Косоглазый Дьявол я носил с достоинством и честью. Да и мои шесть с половиной футов, облачённые в дорогой тёмно-синий колет из фламандского бархата, внушали корсарам неподдельное уважение и лёгкий трепет…

Близился к концу двадцатый день нашего похода, но горизонт по-прежнему оставался пуст, как ладонь прокажённого. Запасы солонины подходили к концу, анкерки с пресной водой тревожили вышибленными днищами, и лишь только ром ещё поддерживал наши угасающие силы и изредка позволял трезво оценить ситуацию.

Поэтому мы легли в дрейф в десяти милях северо-восточнее острова Ла-Ваш, надеясь в стороне от основных караванных путей неторопливо выверить дальнейший курс шхуны, а заодно позволить команде справиться с плясками святого Витта, трепавшими её уже вторую неделю.

На исходе тридцатых суток запасы рома иссякли, джентльмены перешли в первобытное состояние, а бездействие командного состава начало обеспечивать скорый бунт. И даже всему покорный гальюнщик, рыжий ирландец Пит О’Харя, стал время от времени хвататься за мушкет с целью обустройства в моём черепе кингстона для беспрепятственного пропуска туда забортной воды.

Однако, мы с Одноруким героически сносили подобные оскорбления, отечески призывая подчинённых к долготерпению, лишь изредка вздёргивая на нок-рее наиболее строптивых. Но, в целом же, команда на шхуне подобралась не плохая. Всего лишь трое не имели опыта каторжных работ, да кок, Брюхатый Дик, был излишне начитан и знал грамоту в объёме двух псалмов. Зато остальные самоучки достигли мыслимых высот специфического образования морских бродяг. Но всё же пришлось бы нам с капитаном вскоре прогуляться за борт по не прибитой доске, не ударь в рынду салинга вперёдсмотрящий Глуховатый Остив на рассвете тридцать второго дня плавания, оповещая этим наш сброд о появлении на горизонте незнакомого корабля.

Вскоре на траверсе в нескольких кабельтовых от нас из серого туманного марева одиноко выползла под испанским флагом бригантина «Счастливое избавление». И мы без колебания приняли единственно верное решение, предписываемое законом морского братства, и приготовились к атаке. Тем более, что испанец был плохо вооружён и не имел сопровождения. Видимо, туман поспособствовал рассеиванию каравана по глади океана, тем самым позволив купеческим судам надеяться лишь на слепое Провидение.

Подняв паруса и приблизившись к неприятелю на расстояние пушечного выстрела, мы произвели залп брандскугелями из бортовых кулеврин, а когда бригантина загорелась, взяли её на абордаж. Часть команды с помощью крючьев и багров намертво пришвартовали испанца к шхуне, а остальные, вскарабкавшись на фок-реи, низвергнулись прямо на головы врагов.

Бой был скоротечен и жесток. Противник, в силу своей плохой боеготовности, не смог оказать достойного сопротивления. Правда, ослабевшая из-за нехватки рома команда шхуны понесла значительные потери живой силы, но увеличившаяся по этой причине доля приза в одни руки, скрасила нашу скорбь по убиенным.

Таким образом, под моим разумным руководством с мостика шхуны, бригантина скоро полностью оказалась в руках джентльменов удачи, а незадачливые защитники её согнаны на шканцы и незамедлительно отправлены со шкафута за фальшборт для знакомства с обитателями пучины.

Без суеты закончив это привычное дело, команда во главе со мной бросилась исследовать трюмы захваченного корабля. К нашему огорчению, бригантина оказалась доверху набитой скобяными изделиями и пенькой. И, поскольку этот груз не привлекал моего внимания, то я первым поспешил в каюту капитана, надеясь найти там судовой журнал или, на худой конец, рундук с более ценными документами.

Взломав дверь капитанского апартамента, я обнаружил там сундук, набитый дублонами, пиастрами и прочими луидорами старинной чеканки. И, спеша опечалить команду висельников скорбным известием о скудости золотого запаса испанской посудины, устремился было на палубу, едва успев набить карманы образцами золотых монет. Но вдруг в шкафу с каким-то барахлом раздался подозрительный скрежет.

Мгновенно обнажив шпагу, я открыл дверцу этого гардероба и в неверном свете медной лампы увидел прячущуюся там девушку, а может, и женщину в годах, но по нашим меркам необыкновенной красоты, то ли китайской, а, возможно, и португальской крови, но явно не эфиопку.

В силу своей суровой профессии, я не часто общался с хилыми и обиженными природой существами противоположного пола. Правда, года полтора назад в таверне «Поющий на верёвке», где-то в бухтах Ямайки, я имел дело с недорогой, но хорошего воспитания женщиной. И даже неплохо зарекомендовал себя. С год мурашки по телу и зуд до крови донимали меня воспоминаниями, пока наш кок не помог уксусом и молитвой. Но в этой ситуации я непростительно растерялся и вместо положенного женщине знакомства со шпагой, спровадил этот сомнительный трофей в свою каюту под замок, заглушив ропот команды некоторой частью испанского золота.

Бригантина пылала вовсю, когда мы от неё отвалили.

Флибустьеры мирно занялись дележом скудной добычи, вяло постреливая и изредка хватаясь за ножи. Я же приступил к осмотру напитков и провианта, доставленных с испанской посудины. Однорукий терзался выбором нового курса шхуны, а океан дремал.

И вот тогда, в минуты умиротворения природы и отдохновения экипажа, француз-канонир, Лысый Батист, вдруг некстати вспомнил шестую статью устава нашего братства.

– Всё поровну, – заорал он, явно намекая на мою пленницу.

Я, естественно, был против, так как добыл женщину в одиночку и с оружием в руках. Но капитан, старый пёс, давно завязавший рифы своих обвисших парусов и не желавший дальнейших осложнений с оголтелой бандой пиратов, рассудил нас по-своему. На сутки сеньора отдавалась на милость победителя, а в дальнейшем переходила в собственность команды.

Возражать на виду всего сброда было бесполезно и я, чтобы не терять времени зря, отправился в свою каюту. К тому же и склянки оповещали о приближении вечера.

Спустившись в своё логово, отделанное сандаловым деревом, я застал пленницу вольно возлежащей на моём рундуке, служившем постелью. На ней была лишь лёгкая накидка из кашемира и сандалии на босу ногу. Золотистые волосы, разметавшиеся по жёсткому ложу, такого же оттенка глаза, как фунты стерлингов притягивали возгоревшийся взор, словно шлюпку к берегу во время прилива. Но я одёрнул себя и, не обращая внимания на собственный кнехт, нагло рвущийся из панталон на волю, решил сначала самоутвердиться отбитой у неприятеля малагой.

Лишь осушив добрые три четверти бутыли и почувствовав прилив сил к голове, я смело направился к своей походной постели. Закалённый боями и, знающий толк в обладании собственностью, старый морской волк вознамерился расправиться со своей добычей!

На ходу сорвав с себя лишние одежды, оставляя для приличия лишь колет и на всякий случай оружие, я рванулся на приступ, может быть, испанки. Однако, непонятливая женщина красноречивым жестом охладила мой порыв, чем вызвала в моей крови ураган возмущения, а из уст поток отшлифованных кабаками выражений. И в порыве справедливого гнева я выхватил из-за пояса пистоль. Ещё миг, и душа этого неразумного трофея покинула бы кров гостеприимного «Летучего лапландца», но как раз этой малости и хватило для того, чтобы с сеньоры слетели не только гордыня и накидка, но и сандалии.

Под женским кашемировым одеянием не было ничего, если не считать голого тела, которое мягкой волной струилось по рундуку, вздымаясь двумя белопенными гребнями на груди и плавно стекая к розовым ступням.

Мой взор покорно заскользил за этой волной, пока не прибился к тому месту, где треугольный стаксель женщины, оплетённый рыжеватыми кольцами телесных водорослей, гордо вздымался опрокинутой вершиной в широко раздвинувшемся створе янтарных берегов тугих бёдер. И здесь мой взгляд уже не поспевал за приливом и путался в этих ржавых зарослях, и терял ход, как парусник в южных морях без кренгования. А затем и вовсе лёг в дрейф посреди двух розовых коралловых рифов, упруго окаймлявших укромную лагуну, в которую хотелось броситься вниз головой без пробкового пояса и надежды выплыть. А тут ещё и два белых перста златокудрой богини пошире раздвинули податливые алые створки атолла, как бы указывая курс моему обезумевшему кораблю, уже поймавшему в свои паруса знойный ветер вожделения.

Обратного пути с поворотом оверштаг не было. И я задраил этот росный и пропахший кампешевым деревом иллюминатор, плотно загнав туда с первого же наведения, свой, захиревший было в морских походах, но ещё вполне приличного калибра ствол.

И сражение началось! Словно битва великого Моргана за овладение Порто-Белло.

Мой восставший галион, подняв все паруса, неудержимо рвался вперёд во влажной ночи тропических широт испанской плоти, страстно желая произвести прицельный залп из всех сорока восьми пушек по ускользающей из-под его бушприта заветной илистой банке в недрах извивающегося тела женщины. Но чем ближе подкрадывалось предчувствие победы, тем яснее проступала для меня необходимость отдаления её сладостного мига. Ведь скоро вступит в силу проклятая шестая статья, и мой приз навсегда поглотит пучина мужской голодной неприхотливости.

Высоко поднятые и широко расставленные в коленях ноги Наташки, положенные барину на поясницу, давали возможность полностью видеть процесс совокупления, и Милашка пользовалась этим в свое удовольствие.

Охваченная непреодолимым желанием, к ней присоединилась и Фроська. Дрожа от возбуждения, она наблюдала, как смоченный скользкой жидкостью мужской член легко и свободно двигался взад и вперед в кольцах больших половых губ Наташки, которые как ртом словно бы всасывали его в себя и тут же выбрасывали обратно, а малые губы, раздвоенные венчиком, охватив верхнюю часть члена, оттягивались при его погружении и выпячивались вслед его обратному движению.

Мягкая кожица, обтягивающая член, при погружении во влагалище, складывалась гармошкой, мошонка, в которой обрисовывались крупные яйца, раскачивалась от движения мужского тела, мягко ударялась об ягодицы девки.

Фроська, завороженная невиданным зрелищем, не смогла преодолеть желания пощупать член барина. В момент, когда животы совокупляющихся раздвинулись, она взялась пальцами за член мужчины, ощутив его влажность, твердость и упругость. Вместе с тем ее поразила подвижность и мягкость покрова, под которым двигалась тугая мякоть.

В тот момент, когда животы плотно прижались друг к другу, пальцы Фроськи оказались втиснутыми в мокрую и горячую мякоть женского полового органа. Барин сердито зарычал и оттолкнул чрезвычайно любопытную девку, рукой непрошенно вторгшуюся в их действия в тот момент, когда его стало разбирать перед испусканием семени. Движения их стали быстрее, толчки сильнее, по телам обоих прошли судороги и они кончили одновременно.

Барин с трудом оторвался от разгоряченного тела Наташки и, продолжая тяжело дышать, сел на лавку. Наташка села рядом с барином, приникнув к его плечу разгоряченной головой. Малашка успела отскочить в сторону, а Фроська оказалась стоящей на коленях между ног барина. Она со страхом ждала наказания за свою дерзость, а тот не торопился с решением.

Раслабленный двумя только что совершенными актами полового сношения с горячими девками, он испытывал истому и был настроен благодушно.

"Ну-ка, сюда, - велел он, - теплой воды да мыла". Наташка подбежала с ушатом, теплой водой и куском душистого мыла.

"Помой, красавица, моего страдальца. Видишь он совсем взмок, трудясь. " - Тяжело осклабясь в улыбке сказал он Фроське и свободной рукой взявшись за член, шутя ткнул его головкой по носу растерявшейся девки. Все рассмеялись, а Фроська испуганно заморгала глазами. Барин сунул ей мыло в руки, а Малашка из ушата полила на мужской член. Фроська стала осторожно его мыть.

"Смелей, смелей", - подбадривал ее барин, широко раздвинув ноги. Фроська отложила мыло и двумя руками стала смывать мыльную пену под струей воды, поливаемой Милашкой. Член барина скользил и бился как живой, а головка его члена величиной с детский кулак розоватой кожицей ткнулась прямо в губы девки. Фроська отшатнулась, но барин снова притянул к себе голову Фроськи.

Затем он приказал ей: "поцелуй, да покрепче" - и прижал ее губы к упругой головке своего члена. Фроська чмокнулась губами, а барин повторил это движение несколько раз.

"А теперь соси!" - Подал он команду, снова придвинув лицо Фроськи к своему животу.

"Как соси?" - Растерянно и непонимающе залепетала она и с испугом посмотрела в лицо барина.

"Наташка, голову!" - Ткнул плечом барин девку, и та, наклонившись и оттолкнув Фроську, сунула в свой широко открытый рот головку члена барина и, сомкнув по окружности губы, сделала несколько сосательных движений челюстью и языком.

Фроська в нерешительности взялась рукой за член и тоже открытым ртом поглотила его головку и шейку, и стала сосать. Головка была мягкой и упругой, а ниже ее ощущалась языком и губами отвердевшее как кость тело, и чувствовалось, что оно живое и трепетное.

Блуд на Руси (Устами народа) - 1997 Манаков Анатолий

В БАНЕ (рассказ)

В БАНЕ

(рассказ)

Фроська тихо вошла в баню и нерешительно остановилась. Барин лежал на диване животом вниз, а две девки, Мелашка и Наташка, тоже голые, стоя с боков, по очереди ожесточенно хлестали его мокрыми березовыми вениками по распаренной, багрово-красной спине.

Барин блаженно жмурился и одобрительно крякал при особенно сильных ударах. Наконец, он подал им знак остановиться и, громко отдуваясь, опустил широко раздвинутые ноги.

Квасу, - хрипло сказал он.

Быстро метнувшись в угол, Наташка подала ему ковш. Напившись, барин заметил тихо стоявшую у двери Фроську и поманил ее пальцем. Медленно переступая мокрыми ногами по скользкому полу и стыдливо прикрывая наготу руками, она приблизилась и стала перед ним, опустив глаза. Ей было стыдно еще и оттого, что их обоих без тени смущения разглядывают стоявшие рядом девки, отнюдь не стыдясь своей наготы.

Новенькая! Хороша, ничего не скажешь! Как зовут? - скороговоркой бросил барин, ощупывая ее живот, ноги, зад.

Фроська, - тихо ответила она и вдруг вскрикнула от неожиданной боли: барин крепко защемил пальцами ее левую грудь.

Наслаждаясь ее упругостью, он двигал рукой вверх и вниз, перебирая пальцами вздувшуюся между ними поверхность груди, туго обтянутую гладкой и нежной кожей. Фроська дернулась, отскочила назад, потирая занывшую грудь. Барин громко засмеялся и погрозил пальцем. Вторя ему, засмеялись угодливым смехом Мелашка и Наташка.

Ну, ничего, привыкнешь, и не то еще будет, хихикнула Наташка и метнула озорными глазами на барина. А он, улыбаясь, запустил себе между ног руку, почесывая и пребирая все свои мужские принадлежности, имеющие довольно внушительный вид.

Ваша, девки, задача, - обратился он к Мелашке и Наташке, - научить Фроську всей нашей премудрости. Пока же пусть смотрит и ума набирается. А ну, Мелашка!

Мелашка вышла на свободную от лавок середину помещения и, согнувшись, уперлась руками в пол. Он подошел к ней, громко похлопал по мокрому ее заду с отливающей белизной упругой кожей и, вдруг заржал как конь. От охватившего его вожделения лицо его налилось кровью, рот перекосился, дыхание стало громким, прерывистым, а полусогнутые колени дрожали. Плотно прижавшись к крутому заду девки, он снова заржал, но уже победно.

Мелашку тоже, видимо здорово разобрало, она сладостно стала стонать и помогать барину. Наташка смотрела на эту живую картину, целиком захваченная происходящим действием, большие ее глаза расширились, рот приоткрылся, а трепетное тело непроизвольно перегибалось в такт движений тел барина и Мелашки. Она как бы сама принимала барина на месте подружки.

А Фроська, вначале ошеломленная, постепенно стала реально воспринимать окружающее ее очень откровенное бесстыдство действий перед нею голых барина и девок. Она знала что это такое, но так близко и откровенно видела половой акт между мужчиной и женщиной впервые. Когда барин прилип к Мелашке, Фроська от смущения отвернулась, но любопытство пересилило и она искоса кинула быстрый взгляд, а увидев, что на нее никто не обращает внимания, стала смотреть на них во все глаза. Не испытав еще на себе всю полноту мужской ласки, она воспринимала это сначала спокойно, затем стала чувствовать какое-то сладостное томление, и кровь горячими струями разлилась по всему телу, дыхание стало прерывистым, для нее все перестало существовать.

Вдруг барин судорожно задергался, его глаза закатились и он со стоном выдохнул из груди воздух.

Все! - молвил он расслаблено и тяжелой походкой направился к лавке. Мелашка выпрямилась, блаженно потянулась и тоже села на лавку.

Наташка, водки, - приказал барин.

Та юркнула в предбанник и принесла на подносе водку, стакан и миску соленых огурцов. Барин налил себе полный стакан, выпил залпом и захрустел огурцом. Затем налил снова и поманил Мелашку. Она подошла и тоже привычным залпом осушила поданный ей стакан, за ней ту же порцию проглотила и Наташка.

Иди сюда, - приказал барин Фроське, наливая ей водки.

Фроська взяла стакан и, одолев первый глоток, закашлялась.

Ничего, научится, - произнес барин и налил себе еще полстакана.

Девицы угодливо подхихикивали, с хрустом жуя огурцы. Барин запел: Барыня, барыня, сударыня ты моя Мелашка стала ему вторить, и Наташка, подбоченившись одной рукой и вскинув другую над головой, медленно пошла по кругу, виляя крутыми бедрами и притоптывая в такт босыми ногами. Постепенно темп песни стал нарастать и вместе с ней движения девки стали быстрее, ее стройное тело с гибкой тонкой талией извивалось в непристойных движениях, которыми якобы она, барыня, якобы отдастся мужчине. Руками она как бы обнимала воображаемого партнера, а низом живота подмахивала навстречу ему, и одновременно выбивала дробь ритма.

Эх, поддай! Сиськами потряси, - воскликнул барин и еще быстрее повел песню.

Наташка стала подпрыгивать на месте, поводя белыми плечами, ее полные упругие чаши слегка отвисших грудей, заколыхались из стороны в сторону, дразняще покачивая тугими, крупными горошинами розовых сосков.

Давай жару! - не выдержал барин и сам пустился в пляс.

Темп пляски стал бешенный, теперь плясали под один голос Наташки, хлопая ладошками то поверху, то понизу живота. Вдруг она взвизгнула и прижалась к барину, схватив его за шею другой рукой, а он, обхватив девку обеими руками, впился страстными поцелуями в ее шею, схватил и понес ее к скамейкам. Наташка отдавалась умело и страстно. Фроська и Мелашка снова во все глаза наблюдали за происходившим, а Мелашка (вот нахальная девка) подошла к ним сбоку и, встав на колени, стала в упор рассматривать. Охваченная непреодолимым влечением, к ней присоединилась и Фроська, завороженная невиданным ею зрелищем.

Из книги Начало Ордынской Руси. После Христа.Троянская война. Основание Рима. автора

4.6. Месть Кримхильды-Хельхи и месть княгини Ольги Прибывшие послы убиты Воины, сгоревшие в подожжённом зале или подожжённой бане Прибыв ко двору Кримхильды, бургундские короли с вормсской дружиной располагаются во дворце гуннов. «Отвёл покои Этцель для знатных

Из книги Основание Рима. Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война автора Носовский Глеб Владимирович

4.6. Месть Кримхильды-Хельхи и месть княгини Ольги Прибывшие послы убиты Воины сгорают в подожженном зале или подожженной бане Прибыв ко двору Кримхильды, бургундские короли с вормсской дружиной располагаются во дворце гуннов. «Отвел покои Этцель для знатных пришлецов.

Из книги Тайна жрецов майя [с иллюстрациями и таблицами] автора Кузьмищев Владимир Александрович

Из книги Чудо света на Руси под Казанью автора Носовский Глеб Владимирович

3. Библейский рассказ о Моисее, сотворившем источник, и мусульманский рассказ об Ибрахиме, из-за которого был сотворен ключ Зам-Зам, - это два варианта одного и того же сюжета Хотя на первый взгляд библейское и мусульманское повествования различны, однако стоит

автора Носовский Глеб Владимирович

9.1. Рассказ Геродота Геродот рассказывает об интересном видении, данном Гиппию, вождю персов. Речь идет о вещем сне. Перед началом Марафонской битвы «Гиппий, сын Писистрата… вел варваров (то есть персов - Авт.) к Марафону. В МИНУВШУЮ НОЧЬ ГИППИЙ ВИДЕЛ ТАКОЙ СОН. ЕМУ

Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович

6.1. Рассказ Геродота Мы уже цитировали Геродота, сообщившего, что молодой персидский царевич Камбис обещал своей матери «перевернуть Египет вверх дном», как только возмужает. Далее говорится следующее.«И вот, помня об этом (обещании - Авт.) Камбис, когда возмужал и вступил

Из книги 5000 храмов на берегу Иравади автора Можейко Игорь

Рассказ о пагодах Больше всего в Пагане пагод. Их тысячи, и они исключительно разнообразны. От метровых крошек до великанов, ростом с Ананду, от новеньких, кирпичик к кирпичику, до груд кирпича, в которых с трудом можно угадать первоначальную форму пагод. От известных на

автора Валаев Рустем

Юность Рассказ) Вам, славной украинской девушке, я посвящаю этот рассказ о нашем путешествии по астраханской степи. Вы, вероятно, помните о нем столько же, сколько и я. Неизвестным осталось вам лишь одно обстоятельство. Обстоятельство, из-за которого ваша жизнь могла тогда

Из книги Алмаз - камень хрупкий автора Валаев Рустем

Без промаха (рассказ) Оскар Ларсен, розовощекий двадцатисемилетний детина с голубыми глазами и копной золотых волос, зачесанных на косой пробор, работал в Стокгольме шофером ночного такси. Это занятие с четким, раз навсегда установившимся ритмом жизни было не слишком

Из книги Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара автора Маргания Отар

Из книги Загадка Розуэлла автора Шуринов Борис

Рассказ таксиста Как-то М.Хеземанну потребовалось отправиться в город Линкольн. Договорился с таксистом, поехали. Дорога предстояла длинная, разговоры были неизбежны. Слово за слово, Хеземанн сказал, что приехал в Розуэлл в поисках новой информации по катастрофе 1947 года.

Из книги Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации автора Шредер Эрик

Из книги Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева автора Никишин Александр Викторович

Глава первая «В кабаке и бане усе равны дворяне…» «Не пошла я нынче замуж, Не пошла – не каюся. С милым другом наживуся, С пьяницей намаюся». Частушка Рассуждения Горбачева о «сухом законе» не желают слушать. С позиций августа 2013 года – ну и что? Какое нам дело, пили или

Из книги Живущие дважды автора Голубев Анатолий Дмитриевич

Из книги Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины автора Лора Олсон, Светлана Адоньева.
Издательство: Новое литературное обозрение.

Рассказ как наставление Наш следующий пример дает прекрасную иллюстрацию ситуации разговора между умудренным опытом собеседником и несведущими интервьюерами, а также показывает сложность и подвижность динамического контекста подобной коммуникации. В интервью 2005

Из книги Зарубки на сердце автора Васильев Виктор Николаевич

МАРУСИН РАССКАЗ Дядя Коля повел нас своим путем – напрямик на деревню Ляды. Шли то полем, то лесом. То по тропинке, то по тележной до-роге. Шли медленно, так как вначале корова мотала головой, упрямилась. Потом ничего, разошлась. Мы почти не разговаривали. Только изредка