Древнейшие боги Древней Греции, известные нам из мифов, были олицетворениями тех сил природы, чья деятельность обусловливает физическую жизнь и возбуждает в сердце человека то опасение и ужас, то надежду и доверие, – олицетворениями загадочных для человека, но очевидно владычествующих над его судьбою сил, которые были первыми предметами боготворения у всех народов. Но боги Древней Греции не были только символами сил внешней природы; они были с тем вместе создателями и хранителями всех нравственных благ, олицетворениями всех сил нравственной жизни. Все те силы человеческого духа, которыми создается культурная жизнь, и развитие которых у греческого народа дало ему такое важное значение в истории человечества, были вложены им в мифы о богах. Боги Греции – олицетворения всех великих и прекрасных сил греческого народа; мир богов Древней Греции – полное отражение греческой цивилизации. Греки сделали своих богов в мифах подобными людям, потому чувствовали себя обязанными уподобляться богам; забота о том, чтобы совершенствоваться, была для них религиозною обязанностью. Греческая культура имеет тесную связь с греческою религией.

Боги Древней Греции. Видеофильм

Различные поколения богов Древней Греции

Основанием религии Древней Греции в пеласгийское время было поклонение силам природы, проявляющимся на небе, на земле, в море. Те боги, которые были у догреческих пеласгов древнейшими олицетворениями сил земли и неба, были низвергнуты рядом катастроф, предания о которых сохранились в древнегреческих мифах о борьбе олимпийцев с титанами и гигантами. Новые боги Древней Греции , отнявшие владычество у прежних, происходили от них, но имели уже совершенно человеческий образ.

Зевс и Гера

Итак, миром стали править новые человекообразные боги, главным из которых был в мифах Зевс, сын Крона; но прежние боги, олицетворенные силы природы, сохранили свою таинственную действенность, одолеть которую не может и всесильный Зевс. Как всемогущие цари подчинены законам нравственного мира, так Зевс и другие новые боги Древней Греции подчинены законам природы, судьбе.

Зевс, главный бог в мифах Древней Греции – собиратель облаков, сидящий на престоле в высоте эфира, потрясающий своим молниеносным щитом, Эгидою (грозовою тучей), животворящий и оплодотворяющий землю, с тем вместе и установитель, охранитель законного порядка. Под его охраною находятся все права и в особенности семейные права и обычай гостеприимства. Он велит правителям быть заботливыми о благе управляемых. Он дает благоденствие царям и народам, городам и семействам; он же и правосудие. Он источник всего доброго и благородного. Он отец богинь часов (Ор), олицетворяющих собою правильный ход годичных перемен природы и правильный порядок человеческой жизни; он отец Муз, дающих радость сердцу человека.

Его жена, Гера, в мифах Древней Греции – сварливая богиня атмосферы, имеющая служительницами своими радугу (Ириду) и облака (греческое название облака, nephele, слово женского рода), с тем вместе и установительница священного брачного союза, в честь которого греки совершали на празднике обильной цветами весны торжественные обряды. Богиня Гера – строгая охранительница святости брачного союза и под её защитой находится верная мужу домохозяйка; она благословляет, супружество детьми и охраняет детей. Гера облегчает женщинам страдания родов; ей помогает в этой заботе её дочь Илития (Eileithyia).

Афина Паллада

Афина Паллада

Девственная богиня Афина Паллада, по мифам Древней Греции, родилась из головы Зевса. Первоначально она считалась богиней ясного неба, которая разгоняет своим копьем мрачные тучи, и олицетворением победоносной энергии во всякой борьбе. Афина всегда изображалась со щитом, мечом и копьем. Её постоянной спутницей была крылатая богиня победы (Ника). У греков Афина была охранительницей городов и крепостей, она же дала людям правильные, справедливые общественные и государственные порядки. Образ богини Афины олицетворял мудрую взвешенность, спокойный, проницательный разум, необходимый создателям произведений умственной деятельности и искусства.

Статуя Афины Девы в Парфеноне. Скульптор Фидий

В Древней Греции Палладу больше всего почитали афиняне, жители города, названного в честь этой богини. Общественная жизнь Афин была проникнута служением Палладе. Огромная статуя Афины работы Фидия стояла в великолепном храме афинского Акрополя – Парфеноне. Афину связывало с прославленным древнегреческим городом множество мифов. Самым известным из них был миф о споре Афины и Посейдона за обладание Аттикой. Богиня Афина выиграла его, подарив области основу её земледелия – оливковое дерево. Древние Афины совершали множество праздников в честь любимой богини. Главными из них были два праздника Панафинеев – Великие и Малые. И те и другие, согласно мифам Древней Греции о богах, были учреждены одним из древнейших прародителей Афин – Эрехтеем. Малые Панафинеи отмечались ежегодно, а Великие – раз в четыре года. На великие Панафинеи все жители Аттики собирались в Афинах и устраивали великолепное шествие, во время которого в Акрополь несли новую мантию (пеплос) для древней статуи богини Паллады. Процессия шествовала из Керамика, по главным улицам, на которых толпился народ в белых одеждах.

Бог Гефест в греческих мифах

К Афине Палладе, богине искусств, был близок по значению в древнегреческих мифах Гефест, бог небесного и земного огня. Сильнее всего деятельность Гефеста проявлялась вулканами на островах, в особенности на Лемносе и в Сицилии; но по применениям огня к делам человеческой жизни Гефест очень много помогал развитию культуры. Близкое родство с понятием об Афине имеет и Прометей , принесший людям огонь и научивши их житейским искусствам. Этим трем богам был посвящен аттический праздник бега с факелами, – состязание, на котором победителем был тот, кто первый добежит с горящим факелом до цели. Афина Паллада была изобретательницей тех искусств, которыми занимались женщины; хромой Гефест, над которым часто шутили поэты, был основатель кузнечного искусства и мастер в металлической работе. Подобно Афине, он был в Древней Греции богом домашнего очага семейной жизни, потому под покровительством Гефеста и Афины совершался в Афинах прекрасный праздник «государственной семьи», праздник Анатурий, на котором обносили новорожденных детей крутом очага, и этим обрядом освящали их принятие в семейный союз государства.

Бог Вулкан (Гефест). Статуя работы Торвальдсена, 1838

Гестия

Значение очага как центра семейной жизни и благотворное влияние прочного домашнего быта на нравственную и общественную жизнь олицетворялись в мифах Древней Греции богиней-девой Гестией, представительницей понятий о прочной оседлости, благоустроенном домашнем быте, символом которых был священный огонь очага. Первоначально, Гестия была в древнегреческих мифах о богах олицетворением земли, над которою пылает эфирный огонь неба; но после она стала символом гражданского благоустройства, которое получает на земле прочность только при союзе земли с небом, как божественное учреждение. Потому в каждом греческом доме очаг был религиозным средоточием семейства. Кто подходил к очагу и садился на пепел его, тот приобретал право на покровительство. Каждый родовой союз Древней Греции имел общее святилище Гестии, в котором благоговейно совершал символические обряды. В древние времена, когда были цари и когда царь приносил жертвы, как представитель народа, решал тяжбы, собирал на совет знатных людей и родоначальников, очаг царского дома был символом государственной связи народа; после, такое же значение имел пританей, религиозный центр государства. На государственном очаге пританея горел неугасаемый огонь, и пританы, избранные правители народа, должны были поочередно находиться безотлучно при этом очаге. Очаг был связью земли с небом; потому Гестия была в Древней Греции и богиней жертвоприношений. Каждое торжественное жертвоприношение начиналось принесением жертвы ей. И всякие общественные моления греков начинались воззванием к Гестии.

Мифы о боге Аполлоне

Подробнее - см. в отдельной статье Бог Аполлон

Бог сияющего света Аполлон, был сыном Зевса от Латоны (которая была в древнейших греческих мифах олицетворением тёмной ночи). Его культ был занесён в Древнюю Грецию из Малой Азии, где существовал местный бог Апелюн. По греческим мифам, Аполлон проводит зиму в далекой стране гипербореев, а весной возвращается в Элладу, вливая в природу жизнь, а в человека – радость и желание петь. Аполлон признавался поэтому и богом пения – и вообще той вдохновляющей силы, что порождает искусство. Благодаря оживотворяющим качествам культ этого бога связывался и с идеей целительства, оберегания от зла. Своими меткими стрелами (солнечными лучами) Аполлон истребляет всякую скверну. Эту идею символически выражал древнегреческий миф об убийстве Аполлоном ужасного змея Пифона. Искусный стрелок Аполлон считался братом богини охоты Артемиды, вместе с которой он убил стрелами сыновей не в меру возгордившейся Ниобы .

Поэзию и музыку древние греки считали даром Аполлона. Стихи и песни всегда исполнялись на его праздниках. По преданию, одержав победу над чудовищем мрака, Пифоном, Аполлон сочинил первый пеан (победный гимн). Как бог музыки он часто изображался с кифарой в руках. Так как поэтическое вдохновение сродни пророческому, в мифах Древней Греции Аполлон признавался и верховным покровителем прорицателей, которые даёт им пророческий дар. Почти все греческие оракулы (в том числе главный из них – Дельфийский) были основаны в святилищах Аполлона.

Аполлон Зауроктон (убивающий ящерицу). Римская копия со статуи Праксителя IV в. до Р. Х.

Бог музыки, поэзии, пения Аполлон являлся в мифах Древней Греции повелителем богинь искусств – муз , девяти дочерей Зевса и богини памяти Мнемосины. Главным обиталищем муз считались расположенные в окрестностях Дельф рощи Парнаса и Геликона. В качестве повелителя муз Аполлон имел эпитет «Музагета». Клио была музой истории, Каллиопа – эпической поэзии, Мельпомена – трагедии, Талия – комедии, Эрато – любовной поэзии, Эвтерпа – лирики, Терпсихора – танцев, Полигимния – гимнов, Урания – астрономии.

Священным растением Аполлона был лавр.

Бог света, чистоты и целительства, Аполлон в мифах Древней Греции не только исцеляет людей от недугов, но и очищает от грехов. С этой стороны его культ ещё теснее соприкасается с нравственными идеями. Даже после победы над злым чудовищем Пифоном Аполлон счёл нужным очиститься от скверны убийства и во искупление его пошёл служить пастухом у фессалийского царя Адмета. Этим он дал людям пример того, что совершивший кровопролитие должен всегда каяться, и стал богом-очистителем убийц и преступников. В греческих мифах Аполлон целил не только тело, но и душу. У него находили прощение кающиеся грешники, но лишь при искренности раскаяния. По древнегреческим обычаям, убийце полагалось заслужить прощение от родных убитого, имевших право мстить ему, и восемь лет провести в изгнании.

Аполлон был главным племенным богом дорийцев, которые каждый год праздновали в честь него два великих праздника: Карнеи и Иакинфии. Карнейский праздник совершался в честь Аполлона-воителя, в месяце карнее (августе). Во время этого праздника проводились военные игры, состязания в пении и танцах. Иакинфии, праздновавшиеся в июле (девять дней), сопровождались печальными обрядами в память о смерти прекрасного юноши Иакинфа (Гиацинта), олицетворения цветов. По мифам Древней Греции о богах, Аполлон случайно убил этого своего любимца во время метания диска (символ того, как диск солнца убивает своим зноем цветы). Но Гиацинт был воскрешен и взят на Олимп – и на празднике Иакинфий вслед за печальными обрядами проходили веселые процессии юношей и девушек с цветами. Смерть и воскресение Иакинфа олицетворяли зимнюю гибель и весеннее возрождение растений. Этот эпизод древнегреческих мифов, по-видимому, развился под сильным финикийским влиянием.

Мифы о богине Артемиде

Сестра Аполлона, Артемида, девственная богиня луны, ходила по горам и лесам, занимаясь охотой; купалась с нимфами, своими спутницами, в прохладных ручьях; была покровительницей диких животных; по ночам орошала жаждущую землю живительной росою. Но с тем вместе Артемида была в мифах Древней Греции и богиней, губившей мореплавателей, так что в давние времена Греции для её умилостивления приносились в жертву ей люди. При развитии цивилизации, Артемида сделалась богинею девической непорочности, покровительницею невест, и девушек. Выходя замуж, приносили дары ей. Артемида Эфесская была богиней плодородия, дававшею урожай земле и детей женщинам; в представлении о ней к мифам Древней Греции, вероятно, присоединились и восточные понятия. Артемида изображалась имеющею на груди много сосцов; это обозначало, что она щедрая кормилица людей. При великолепном храме Артемиды было множество иеродул и множество служительниц, одетых в мужское платье, и вооруженных; потому в древнегреческих мифах считалось, что храм этот был основан амазонками.

Артемида. Статуя в Лувре

Первоначальное физическое значение Аполлона и Артемиды в мифах Древней Греции о богах все более и более закрывалось нравственным. Потому греческая мифология создала особого бога солнца, Гелиоса, и особую богиню луны, Селену. – Представителем врачующей силы Аполлона тоже был сделан особый бог, сын Аполлона, Асклепий.

Арес и Афродита

Арес, сын Зевса и Геры, был первоначально символом бурного неба, и родиной его была Фракия, страна зимних бурь. У древнегреческих поэтов он сделался богом войны. Арес всегда вооружен; он любит шум битв. Арес яростен. Но он также был основателем священного афинского трибунала, судившего дела об убийстве, имевшего местом своих заседаний холм, посвященный Аресу, Ареопаг, и называвшегося по имени этого холма тоже Ареопагом . И как бог бурь, и как яростный бог битв, он противоположен Афине Палладе, богине ясного неба и рассудительного ведения битв. Потому в мифах Древней Греции о богах Паллада и Арес враждебны между собою.

В понятиях об Афродите, богине любви, к физическому характеру любви в древнегреческих мифах тоже присоединился с течением времени нравственный элемент. Культ Афродиты перешел в Древнюю Грецию из колоний, основанных финикийцами на Кипре, Кифере, Фасосе и других островах. В мифах финикиян понятие о воспринимающем и рождающем элементе сил природы олицетворялось двумя богинями, Ашерой и Астартой, представления о которых часто смешивались. Афродита была и Ашера и Астарта. В мифах Древней Греции о богах она соответствовала Ашере, когда была богинею, любящею сады и цветы, живущею в рощах, богинею радостной весны и сладострастия, наслаждающеюся в лесу на горе любовью прекрасного юноши Адониса. Она соответствовала Астарте, когда ее чтили как «богиню высот», как суровую, вооруженную копьем Афродиту Уранию (небесную) или Афродиту Акрейскую, местами служения которой были вершины гор, которая налагала на своих жриц обет вечного девичества, охраняла целомудрие супружеской любви и семейную нравственность. Но древние греки умели соединить эти противоположные представления и из сочетания их создали в мифах дивный образ грациозной, очаровательной, физически прекрасной и нравственно милой богини, восхищающей сердце красотою своих форм, возбуждающей нежную привязанность. Это мифологическое сочетание физического чувства с нравственною привязанностью, предоставляя чувственной любви естественное её право, предохраняло людей от грубой пошлости восточного необузданного сладострастия. Идеал женской красоты и грациозности, мило улыбающаяся Афродита древнегреческих мифов и обремененные тяжелыми и драгоценными уборами богини востока – это существа совершенно различные. Между ними такая же разница, как между радостным служением богине любви в лучшие времена Древней Греции и шумными сирийскими оргиями, на которых богине, окруженной евнухами, совершали служение необузданным разгулом грубой чувственности. Правда, в позднейшие времена, при испорченности нравов, проникла и в греческое служение богине любви пошлая чувственность. Афродита Небесная (Urania), богиня честной любви, покровительница семейной жизни, была оттеснена в мифах о богах Афродитою Всенародной (Pandemos), богинею сладострастия, праздники которой в больших городах обращались в разгул пошлой чувственности.

Афродита и её сын Эрос (Эрот), превращенный поэтами и художниками в древнейшего между теогоническими богами, в младшего из олимпийских богов, и сделавшийся сопровождающим мать юношею, впоследствии даже ребенком, были любимыми предметами древнегреческого искусства. Скульптура обыкновенно изображала Афродиту нагою, вышедшею из волн моря; ей придавали всю очаровательность красавицы, душа которой полна чувств любви. Эрота изображали мальчиком с мягкими, округлыми очертаниями тела.

Мифы о боге Гермесе

При развитии культуры в мифах Древней Греции о богах получил нравственное значение и пеласгийский бог природы Гермес, которому приносили жертвы на горе Киллене аркадские пастухи; он был у них олицетворением силы неба, дающей траву их пастбищам, и отцом их предка, Аркаса. По их мифам Гермес, бывши еще младенцем, завернутым в колыбельное белье (в туман рассвета), украл стада (светлые облака) бога солнца, Аполлона, и спрятал их в сырой пещере у морского берега; натянув струны на скорлупу черепахи, он сделал лиру и, подарив ее Аполлону, приобрел дружбу этого более могущественного бога. Гермес изобрел и пастушескую свирель, с которою ходит по горам родины. Впоследствии Гермес сделался охранителем дорог, перекрестков и путников, хранителем улиц, межей. На последних ставились камни, бывшие символами Гермеса, и изображения его, дававшие границам участков святость, прочность.

Бог Гермес. Скульптура Фидия (?)

Гермы (то есть символы Гермеса) первоначально были просто кучи камней, насыпанные на межах, у дорог и особенно на перекрёстках; это были межевые и путевые знаки, считавшиеся священными. Прохожие прибрасывали камни к положенным прежде. Иногда было возливаемо масло на эти посвящённые богу Гермесу кучи камней, как на первобытные жертвенники; их украшали цветами, венками, лентами. Впоследствии греки ставили путевыми и межевыми знаками трехгранные или четырехгранные каменные столбы; с течением времени стали придавать им более искусную отделку, делали столб обыкновенно с головою, иногда и с фаллосом, символом плодородия. Такие гермы стояли и по дорогам, и по улицам, площадям, у ворот, у дверей; ставили их и в палестрах, в гимназиях, потому что Гермес был в мифах Древней Греции о богах покровителем гимнастических упражнений.

Из понятия о боге дождя, проникающего в землю, развилось представление о посредничестве между небом, землею и подземным миром, и Гермес сделался в мифах Древней Греции богом, провожающим души умерших в подземное царство (Hermes Psychopompos). Таким образом, он был поставлен в близкую связь с богами, живущими в земле (хтоническими богами). Эти представления происходили из понятия о связи между возникновением и гибелью растений в круговороте жизни природы и из понятия о Гермесе, как вестнике богов; они послужили источником множества древнегреческих мифов, ставивших Гермеса в очень разнообразные отношения к житейским делам людей. Первоначальный миф уж делал его хитрецом: он ловко похитил коров Аполлона и сумел помириться с этим богом; ловкими выдумками Гермес умел выпутываться из затруднительных положений. Эта черта осталась неизменною принадлежностью характера бога Гермеса и в позднейших древнегреческих мифах о нем: он был олицетворением житейской ловкости, покровителем всех занятий, в которых успех дается уменьем ловко говорить и уменьем молчать, скрывать правду, притворяться, обманывать. В частности, Гермес был богом покровителем торговли, ораторского искусства, посольств и вообще дипломатических дел. С развитием цивилизации, понятия об этих деятельностях стали преобладающими в представлении о Гермесе, и первоначальное пастушеское значение его было перенесено на одного из второстепенных богов, Пана, «бога пастбищ», подобно тому, как физическое значение Аполлона и Артемиды было передано менее важным богам, Гелиосу и Селене.

Бог Пан

Пан был в древнегреческих мифах богом козьих стад, который паслись на лесистых горах Аркадии; там и родился он. Отцом его был Гермес, матерью – дочь Дриопа («лесного бога»). Пан ходит по тенистым долинам, приютом ему служат пещеры; он веселится вместе с нимфами леса и горных источников, пляшущими под звуки его пастушеской свирели (сиринги, сиринкса), – инструмента, который им же и изобретен; иногда он и сам пляшет с нимфами. К пастухам Пан иногда добр и входит в приятельство с нами; но иногда он делает беду им, подымая в стаде внезапный испуг («панический» страх), так что все стадо разбегается. Бог Пан навсегда остался в Древней Греции весельчаком пастушеских праздников, мастером играть на тростниковой свирели, смешным для горожан; позднейшее искусство характеризовало близость Пана к природе, давая его фигуре козлиные ноги, или даже и рога и другие черты животных.

Бог Пан и Дафнис, герой древнегреческого романа. Античная статуя

Посейдон в мифах Древней Греции

Подробнее - см. в отдельной статье Бог Посейдон

Боги моря и текучих вод и боги, живущие под землею, более чем божества неба и воздуха сохранили первоначальное значение олицетворенных сил природы: но и они получили человеческие черты. Посейдон – в мифах Древней Греции божественная сила всех вод, бог моря и всех рек, ручьев, источников, оплодотворяющих землю. Потому он был главным богом на приморьях и на мысах. Посейдон сильный, широкоплечий, и характер у него неукротимый. Когда он ударяет своим трезубцем по морю, поднимается буря, волны бьются о скалы берегов так, что земля дрожит, утесы трещать и обрушиваются. Но Посейдон и добрый бог: он изводит из трещин скал источники на оплодотворение долин; он создал и укротил лошадь; он покровитель состязаний на конях и всех военных игр, покровитель всяких отважных поездок, верхом ли, на колесницах ли, по суше, или по морю на кораблях. В древнегреческих мифах Посейдон – могучий строитель, утвердивший землю и острова её, положивший прочные пределы моря. Он воздымает бури, но он же дает благоприятный ветер; по мановению его, море поглощает корабли; но он же и проводит корабли в пристани. Посейдон – покровитель мореплавания; он охраняет морскую торговлю и править ходом морской войны.

Бог кораблей и коней, Посейдон играл, по мифам Древней Греции о богах, важную роль по всех походах и морских экспедициях героического века. Родиной его культа была Фессалия, страна нептунической формации, конских табунов и мореплавания; потом служение ему распространилось в Беотию, Аттику, по Пелопоннесу, и праздники его рано стали сопровождаться военными играми. Знаменитейшие из этих игр в честь бога Посейдона происходили в беотийском городе Онхесте и на Истме. В Онхесте его святилища и роща их живописно стояли на прекрасной и плодородной возвышенности над Копайским озером. Местностью Истмийских игр была возвышенность близ Схина (Schoinos, «Камыши», низменности, поросшей камышом), осененная сосновою рощею. В богослужение Посейдону на Истме были внесены символические обряды, заимствованные из легенды о погибели Меликерта, то есть из финикийского служения Мелькарту. – Быстрые как ветер кони героического века были созданы богом Посейдоном; в частности, Пегас был создан им. – Жена Посейдона, Амфитрита, была олицетворением шумящего моря.

Подобно Зевсу, Посейдон имел в мифах Древней Греции о богах множество любовных связей, множество морских богов и богинь и многие герои были его детьми. К свите Посейдона принадлежали тритоны, число которых было несметно. Это были веселые существа разнообразнейших форм, олицетворения шумящих, звенящих, скользящих волн и таинственных сил глубины морской, фантастически преобразованные морские животные. Они играли на трубах, сделанных из раковин, резвились, волочились за нереидами. Они были одним из любимых предметов искусства. Протей, морской бог, прорицатель будущего, имевший, согласно древнегреческим мифам, способность принимать всяческие формы, тоже принадлежал к многочисленной свите Посейдона. Когда греческие моряки стали плавать далеко, то, возвращаясь, они дивили свой народ мифами о чудесах западного моря: о сиренах, прекрасных морских девушках, которые живут там на подводных островах под светлою поверхностью вод и обольстительным пением коварно заманивают мореплавателей в погибель, о добром Главке, морском боге, предсказывающем будущее, о страшных чудовищах Сцилле и Харибде (олицетворениях опасной скалы и водоворота), о нечестивцах циклопах, одноглазых великанах, сыновьях Посейдона, живущих на острове Тринакрии, где гора Этна, о красавице Галатее, о скалистом, обведенном стеною острове, на котором весело живет в великолепном дворце бог ветров Эол с своими воздушными сыновьями и дочерьми.

Подземные боги – Аид, Персефона

Наибольшее сходство с восточными религиями имело в мифах Древней Греции поклонение тем богам природы, которые действовали и в недрах земли и на поверхности её. Человеческая жизнь находится в такой тесной связи с развитием и увяданием растительности, с ростом и созреванием хлеба и винограда, что богослужения, народные верования, искусство, религиозные теории и мифы о богах соединяли глубокомысленнейшие идеи свои с таинственною деятельностью богов земли. Круг явлений растительной жизни являлся символом жизни человека: быстро увядает роскошная растительность от солнечного зноя или от холода; гибнет при наступлении зимы, и возрождается весною из земли, в которой скрылись семена её осенью. Древнегреческой мифологии легко было провести параллель: так и человек после недолгой жизни под радостным светом солнца нисходит в темное подземное царство, где вместо лучезарного Аполлона и светлой Афины Паллады царствуют в великолепном дворце мрачный, суровый Аид (Гадес, Аидоней) и строгая красавица, жена его, грозная Персефона. Мысли о том, как близки между собою рождение и смерть, о том, что земля – и материнское лоно и гроб, служили в мифах Древней Греции основой культу подземных богов и давали ему двойственный характер: в нем была сторона радостная, и была сторона печальная. И в Элладе, как на Востоке, служение богам земли было экзальтированное; обряды его состояли в выражении чувств радости и печали, а совершающие их должны были безгранично предаваться действию вызываемых ими душевных волнений. Но на Востоке эта экзальтация вела к извращению естественных чувств, к тому, что люди уродовали себя; а в Древней Греции культ богов земли развивал искусства, возбуждал к размышлению о религиозных вопросах, вел людей к приобретению возвышенных представлений о божестве. Праздники богов земли, в особенности Диониса, много содействовали развитию поэзии, музыки, танцев; пластика любила брать предметы для своих произведений из круга древнегреческих мифов о веселых фантастических существах, сопровождающих Пана и Диониса. А Элевсинские таинства , учения которых распространились по всему греческому миру, давали глубокомысленные истолкования мифам о «земле-матери», богине Деметре, о похищении её дочери (Коры) Персефоны суровым владыкою подземного царства, о том, что жизнь Персефоны идет то на земле, то под землею. Эти учения внушали человеку, что смерть не страшна, что душа переживает тело. Силы, владычествующие в недрах земли, возбуждали в древних греках благоговейную осторожность; об этих силах нельзя было говорить безбоязненно; мысли о них передавались в мифах Древней Греции о богах под прикрытием символов, не были высказываемы прямо, должны были только разгадываться под аллегориями. Таинственные учения окружали торжественною загадочностью эти грозные боги, в сокровении мрака создающие жизнь и воспринимающие умершее, правящие земною и загробною жизнью человека.

Мрачный муж Персефоны, Аид (Гадес), «Зевс подземного царства», владычествует в глубине земли; там источники богатства и плодородия; потому он называется также Плутоном, «обогатителем». Но там и все ужасы смерти. По древнегреческим мифам, в обширное жилище царя умерших Аида ведут широкие ворота. Входить в них свободно могут все; страж их, трехголовый пёс Цербер, ласково пропускает входящих, но не позволяет вернуться назад. Плакучие ивы и бесплодные тополи окружают обширный дворец Аида. Тени умерших носятся над мрачными полями, поросшими сорною травою, или гнездятся в расселинах подземных скал. Некоторые из героев Древней Греции (Геракл , Тесей) ходили в подземное царство Аида. Вход в него был по разным мифам в разных странах, но всегда в диких местностях, где по глубоким ущельям текут реки, вода которых кажется темною, где пещеры, горячие источники и испарения показывают близость царства мертвых. Так, например, был вход в подземное царство у Феспротийского залива в южном Эпире, где река Ахерон и Ахерузское озеро заражали свои окрестности миазмами; на мысе Тенар; в Италии, в вулканической местности у города Кум. В таких же местностях находились и те оракулы, чьи ответы давались душами умерших.

Древнегреческие мифы и поэзия очень много говорили о царстве мертвых. Фантазия стремилась дать любознательности точные сведения, которых не давала наука, проникнуть во мрак, окружающей загробную жизнь, и неистощимо создавала новые образы, принадлежащие подземному царству.

Две главные реки подземного царства, по мифам греков, – Стикс и Ахерон, «глухо шумящая река вечной скорби». Кроме них в царстве мертвых было еще три реки: Лета, чья вода уничтожала воспоминание о прошлом, Пирифлегетон («Огненная река») и Коцит («Рыдание»). Души умерших отводил в подземное царство Аида Гермес. Суровый старик Харон перевозил в своей лодке через окружавший под земное царство Стикс те души, чьи тела были погребены с оболом, положенным в гроб для уплаты ему за перевоз. Души людей непогребенных должны были бесприютно скитаться по берегу реки, не принимаемые в лодку Харона. Потому, кто находил непогребенное тело, обязан был покрыть его землею.

Представления древних греков о жизни умерших в царстве Аида менялись с развитием цивилизации. В самых старых мифах умершие – призраки, лишенные сознания, но эти призраки инстинктивно занимаются тем же, чем занимались, когда были живы; – это тени живых людей. Их существование в царстве Аида было тоскливо и печально. Тень Ахиллеса говорит Одиссею, что хотела бы лучше жить на земле поденщиком у бедняка, чем быть царем мертвых в подземном царстве. Но приношение жертв умершим улучшало их жалкую участь. Улучшение состояло или в том, что суровость подземных богов смягчалась этими жертвами, или в том, что тени умерших пили кровь принесенных жертв, и это питье возвращало им сознание. Греки приносили жертвы умершим на их гробницах. Обратившись лицом к западу, резали жертвенное животное над глубокой ямою, нарочно вырытою в земле, и кровь животного текла в эту яму. После, когда представления о загробной жизни получили в элевсинских таинствах более полное развитие, мифы Древней Греции стали делить подземное царство Аида на две части, Тартар и Элизий. В Тартаре, вели бедственное существование злодеи, осужденные судьями мертвых; их мучили Эринии, строгие охранительницы нравственных законов, неумолимо мстившие за всякое нарушение требований нравственного чувства, и бесчисленные злые духи, в изобретении которых греческая фантазия выказала такую же неистощимость, как египетская, индийская и средневековая европейская. Элизий, лежавший, по древнегреческим мифам, у океана (или архипелаг на океане, называвшийся островами Блаженных), был областью загробной жизни героев давней старины и праведных. Там ветер всегда мягок, там неведомы ни снег, ни зной, ни дождь; там в мифах о богах царствует добрый Крон; земля дает там жатву трижды в год, луга там вечно цветут. Герои и праведные ведут там блаженную жизнь; на головах у них венки, около рук гирлянды из прекраснейших цветов и ветвей прекрасных деревьев; они наслаждаются пением, ездою на конях, гимнастическими играми.

Там живут и правосуднейшие мудрейшие цари‑законодатели мифического критско-карийского времени, Минос и Радамант, и благочестивый предок Эакидов Эак, по позднейшему мифу ставшие судьями мертвых. Под председательством Аида и Персефоны они исследовали чувства и дела людей и решали по заслугам умершего человека, в Тартар или в Элизий должна идти его душа. – Как они, так и другие благочестивые герои древнегреческих мифов были за свою благотворную деятельность на земле награждены тем, что продолжали свои занятия в загробном мире, так великие беззаконники мифических рассказов были подвергнуты божественною справедливостью наказаниям, сообразным с их преступлениями. Мифы о судьбе их в подземном царстве показывали грекам, к чему приводят дурные склонности и страсти; эта судьба была лишь продолжением, развитием дел, совершённых ими в жизни и породивших мучения их совести, символами которых были картины их материальных мучений. Так, дерзкий Титий, хотевший изнасиловать мать Аполлона и Артемиды, лежит повергнутый на землю; два коршуна постоянно терзают его печень, – орган, бывший, по мнению греков, вместилищем чувственных страстей (очевидная переделка мифа о Прометее). Наказанием другому герою мифов, Танталу за его бывшее беззаконие было то, что нависший над его головою утес постоянно угрожал раздавить его, и кроме этого страха он мучился жаждою и голодом: он стоял в воде, но когда наклонялся пить, вода отодвигалась от его губ и понижалась «до черного дна»; перед глазами его висели плоды; но когда он протягивал руки сорвать их, ветер поднимал ветви вверх. Сизиф, коварный царь Эфиры (Коринфа), осужден был катить на гору камень, постоянно скатывавшийся вниз; – олицетворение волн, постоянно набегающих на берега Истма, и сбегающих с них. Вечный напрасный труд Сизифа символизировал в древнегреческих мифах неудачные хитрости, а хитрость Сизифа была мифическим олицетворением качества, развиваемого в купцах и моряках рискованностью их дел. Иксион, царь лапифов, «первый убийца», был привязан к огненному вечно вертящемуся колесу; это было наказанием ему за то, что он, бывши в гостях у Зевса, нарушил права гостеприимства, хотел изнасиловать целомудренную Геру. – Данаиды вечно носили воду и лили ее в бездонную бочку.

Мифы, поэзия, искусство Древней Греции учили людей добру, отвращали их от пороков и злых страстей, изображая блаженство праведных и мучения злых в загробной жизни. В мифах были эпизоды, показывавшие, что, сошедши в подземное царство, можно возвратиться оттуда на землю. Так, например, о Геракле рассказывалось, что он одолел силы подземного царства; Орфей силою своего пения и своей любви к жене смягчил суровые боги смерти, и они согласились возвратить ему Эвридику. В элевсинских таинствах эти легенды служили символами мысли, что сила смерти не должна считаться непреодолимою. Представления о подземном царстве Аида получили в новых мифах и таинствах истолкование, уменьшавшее страх смерти; отрадная надежда на блаженство в загробной жизни проявлялась в Древней Греции под влиянием элевсинских таинств, и в произведениях искусства.

В мифах Древней Греции о богах Аид мало помалу стал добрым владыкою царства умерших и подателем богатства; атрибуты ужаса были устранены из представлений о нем. Гений смерти в древнейших произведениях искусства был изображен как мальчик темного цвета с искривленными ногами, символически обозначавшими мысль, что жизнь сломлена смертью. Мало-помалу он принял в древнегреческих мифах вид прекрасного юноши с поникшею головою, держащего в руке опрокинутый и угасший факел, и сделался совершенно похож на своего кроткого брата, Гения сна. Оба они живут у своей матери, ночи, на западе. Оттуда каждый вечер прилетает крылатый сон и, проносясь над людьми, сыплет на них из рога или с макового стебля успокоение; его сопровождаюсь гении сновидений – Морфей, Фантаз, навевающие отраду на спящих. Даже Эринии утратили в древнегреческих мифах свою беспощадность, сделались Эвменидами, «Доброжелательницами». Так с развитием цивилизации все представления древних греков о подземном царстве Аида смягчились, перестали быть страшными, и боги его стали благотворными, животворящими.

Богиня Гея, бывшая олицетворением общего понятия о земле, порождающей все и все воспринимающей обратно в себя, не выступала в мифах Древней Греции на первом плане. Только в некоторых из святилищ, имевших оракулы, и в теогонических системах, излагавших историю развития космоса, упоминалось о ней, как о матери богов. Даже древнегреческие оракулы, которые первоначально все принадлежали ей, перешли почти все под власть новых богов. Жизнь природы, развивающаяся на земле, была производима от деятельности божеств, правивших разными областями её; служение этим богам, имевшим более или менее специальный характер, находится в очень тесной связи с развитием греческой культуры. Сила растительности, производящая леса и зелень лугов, виноградную лозу и хлеб, еще в пеласгийские времена объяснялась деятельностью Диониса и Деметры. Позже, когда в Древнюю Грецию проникло влияние Востока, к этим двум богам было присоединено третье, заимствованное из Малой Азии, богиня земли Рея Кибела.

Деметра в мифах Древней Греции

Деметра, «земля-мать», была в мифах Древней Греции о богах олицетворением той силы природы, которая при содействии солнечного света, росы и дождя дает рост и созревание хлебу и другим плодам нив. Она была «русая» богиня, под покровительством которой люди пашут, сеют, жнут, вяжут хлеб в снопы, молотят. Деметра дает урожаи. Она послала Триптолема ходит по всей земле и учить людей хлебопашеству и добрым нравам. Деметра сочеталась с Ясионом, сеятелем, и родила ему Плутоса (богатство); она наказала неутолимым голодом нечестивца Эрисихтона, «портящего землю». Но в мифах Древней Греции она и богиня супружеской жизни, дающая детей. Богиня, научившая людей земледелию и правильной семейной жизни, Деметра была основательница цивилизации, нравственности, семейных добродетелей. Потому Деметра была «законоположица» (Thesmophoros), и пятидневный праздник Фесмофорий, «законоположений», торжествовался в честь её. Обряды этого праздника, совершаемые замужними женщинами, были символическим прославлением земледелия и брачной жизни. Деметра была главной богиней и Элевсинского праздника , обряды которого имели главным своим содержанием символическое прославление даров, полученных людьми от богов земли. Союз Амфиктионов, собиравшийся в Фермопилах, находился также под покровительством Деметры, богини гражданского благоустройства.

Но самое высокое значение культа богини Деметры состояло в том, что он заключал в себе учение об отношениях между жизнью и смертью, светлым поднебесным миром и темным царством недр земли. Символическим выражением этого учения был прекрасный миф о похищении Персефоны, дочери Деметры, безжалостным владыкою подземного царства. Деметра «Скорбящая» (Achaia) ходила по всей земле, отыскивая дочь; и во многих городах совершался праздник Деметры Скорбящей, печальные обряды которого имели сходство с финикийским культом Адониса. Человеческое сердце жаждет разъяснения вопроса о смерти; Элевсинские таинства были у древних греков попыткою разрешить эту загадку; они не были философским изложением понятий; они действовали на чувство эстетическими средствами, утешали, возбуждали надежду. Аттические поэты говорили, что блаженны те умирающие, которые посвящены в Элевсинские таинства Деметры: они знают цель жизни и божественное начало её; для них нисхождение в подземное царство – жизнь, для непосвященных оно – ужас. Дочь Деметры, Персефона, была в мифах Древней Греции о богах связью между царством живых и подземным царством; она принадлежала и тому и другому.

Мифы о боге Дионисе

Подробнее - см. в отдельной статье Бог Дионис

Дионис в мифах Древней Греции о богах первоначально олицетворял изобилие растительной силы. Оно наглядно проявлялось в виде виноградных гроздьев, чей сок пьянит людей. Виноградная лоза и вино стали символами Диониса, а сам он – богом радости и братского сближения людей. Дионис могущественный бог, преодолевающий все враждебное ему. Как и Аполлон, он дает вдохновение, возбуждает человека петь, но не гармоничные, а дикие и буйные песни, доходящие до экзальтации – те, что легли затем в основу древнегреческой драмы. В мифах Древней Греции о Дионисе и в празднике Дионисий выражались разнообразные и даже противоположные чувства: веселье той поры года, когда все цветет, и печаль при увядании растительности. Радостные и печальные чувства потом стали выражаться отдельно – в возникших из культа Диониса комедиях и трагедиях . В древнегреческих мифах тесное отношение к почитанию Диониса имел символ порождающей силы природы – фаллос. Первоначально Дионис был грубоватым богом простонародья. Но в эпоху тираний его значение возросло. Тираны, чаще всего выступавшие вождями низов в борьбе против знати, намеренно противопоставляли плебейского Диониса утончёнными богам аристократии и давали празднествам в честь него широкий, общегосударственный характер.

Стимфальские птицы были последним порождением чудовищ в Пелопонесе, а так как власть Эврисфея дальше пределов Пелопонеса не распространялась, Геракл решил, что его служба царю окончена.

Но могучая сила Геракла не позволяла ему жить в праздности. Он жаждал подвигов и даже обрадовался, когда к нему явился Копрей.

"Эврисфей,- сказал глашатай,- повелевает тебе за один день очистить от навоза конюшни элидского царя Авгия".

Долго и славно правил златообильными Микенами царь Персей с царицей Андромедой, и детей боги послали им немало. Старшего из сыновей звали Электрионом. Был Электрион уже немолод, когда ему пришлось занять престол отца. Не обидели боги Электриона потомством: сыновей было у Электриона много, один лучше другого, а дочь только одна - красавица Алкмена.

Казалось, что нет во всей Элладе царства благополучнее, чем царство Микенское. Но напали однажды на страну тафийцы - свирепые морские разбойники, жившие на островах у самого входа в Коринфский залив, где река Ахелой вливается в море.

Широкошумным гулом дохнуло им в лицо это новое для них, неведомое грекам море. Синей пустыней простёрлось оно перед ними, таинственное и грозное, безлюдное и суровое.

Они знали: где-то там, на той стороне его бурливой бездны, лежат таинственные земли, населённые дикими народами; обычаи их жестоки, обличье ужасно. Там где-то лают по берегам полноводного Истра страшные люди с собачьими мордами - кинокефалы, псоглавые. Там носятся по вольным степям прекрасные и свирепые воительницы-амазонки. Там дальше густится вечная тьма, а в ней бродят, похожие на диких зверей, жители ночи и холода - гипербореи. Но где это всё?

Много злоключений ожидало в дороге смелых путников, но из всех им было суждено выходить со славой.

В Вифинии, стране бебриков, задержал их непобедимый кулачный боец, царь Амик, страшный убийца; без жалости и стыда он повергал ударом кулака на землю каждого чужеземца. Вызвал он на бой и этих новых пришельцев, но юный Полидевк, брат Кастора, сын Леды, сразил могучего, проломив ему висок в честной схватке.

Удалившись от знакомых берегов, корабль «Арго» много дней разрезал волны спокойной Пропонтиды, того моря, которое сейчас люди зовут Мраморным.

Наступило уже новолуние, и ночи стали чёрными, как вар, которым смолят корабельные борта, когда зоркий Линкей первый указал товарищам на возвышающуюся впереди гору. Скоро забрезжил в тумане низкий берег, показались рыбачьи сети на берегу, городок у входа в бухту. Решив отдохнуть на пути, Тифий направил судно к городу, и немного спустя аргонавты стояли на твёрдой земле.

На этом острове ждал аргонавтов заслуженный отдых. «Арго» вошёл в Феакийскую гавань. Всюду бесчисленными рядами стояли высокие корабли. Бросив якорь у пристани, герои пошли во дворец к Алкиною.

Глядя на аргонавтов, на их тяжёлые шлемы, на крепкие мускулы ног в блестящих поножах и на загар коричневых лиц, миролюбивые феакийцы шептали друг другу:

Должно быть, это Арес со своей воинственной свитой шествует в дом Алкиноя.

Сыновьями великого героя Пелопса были Атрей и Фиест. Проклял некогда Пелопса возничий царя Эномая Миртил, предательски убитый Пелопсом, и обрек своим проклятием на великие злодеяния и гибель весь род Пелопса. Тяготило проклятие Миртила и над Атреем и Фиестом. Ряд злодеяний совершили они. Погубили Атрей и Фиест Хрисиппа, сына нимфы Аксионы и отца их Пелопса. Это мать Атрея и Фиеста Гипподамия уговорила убить Хрисиппа. Совершив это злодеяние, бежали они из царства отца, боясь его гнева, и укрылись у царя Микен Сфенела, сына Персея, который женат был на сестре их Никиппе. Когда же умер Сфенел и сын его Эврисфей, захваченный в плен Иолаем, погиб от руки матери Геракла Алкмены, стал властвовать над Микенским царством Атрей, так как Эврисфей не оставил после себя наследников. Завидовал Атрею брат его Фиест и решил каким бы то ни было способом отнять у него власть.

У Сизифа был сын, герой Главк, который правил в Коринфе после смерти отца. У Главка же был сын Беллерофонт, один из великих героев Греции. Прекрасен, как бог, был Беллерофонт и равен бессмертным богам мужеством. Беллерофонта, когда он был еще юношей, постигло несчастье: он убил нечаянно одного гражданина Коринфа и должен был бежать из родного города. Он бежал к царю Тиринфа, Пройту. С великим почетом принял царь Тиринфа героя и очистил его от скверны пролитой им крови. Недолго пришлось Беллерофонту пробыть в Тиринфе. Пленилась его красотой жена Пройта, богоравная Антейя. Но Беллерофонт отверг ее любовь. Воспылала тогда ненавистью к Беллерофонту царица Антейя и решила погубить его. Пошла она к своему мужу и сказала ему:

О, царь! Тяжко оскорбляет тебя Беллерофонт. Ты должен убить его. Он преследует меня, твою жену, своей любовью. Вот как он отблагодарил тебя за гостеприимство!

Грозен Борей, бог неукротимого, бурного северного ветра. Неистовый носится он над землями и морями, вызывая полетом своим всесокрушающие бури. Увидал однажды Борей, проносясь над Аттикой, дочь Эрехтея Орифию и полюбил ее. Молил Борей Орифию стать его женой и позволить ему унести ее с собой в свое царство на далекий север. Не соглашалась Орифия, боялась она грозного, сурового бога. Отказал Борею и отец Орифии, Эрехтей. Не помогали никакие просьбы, никакие мольбы Борея. Разгневался грозный бог и воскликнул:

Я заслужил сам такое унижение! Я забыл о моей грозной, неистовой силе! Разве подобает мне смиренно умолять кого-либо? Лишь силой должен я действовать! Я гоню по небу грозовые тучи, я вздымаю на море, словно горы, волны, я с корнем вырываю, как сухие былинки, вековые дубы, я бичую градом землю и в твердый, как камень, лед превращаю воду -- и я молю, словно бессильный смертный. Когда я несусь в неистовом полете над землей, вся земля колеблется и содрогается даже подземное царство Аида. И я молю Эрехтея, словно я его слуга. Я должен не молить отдать мне в жены Орифию, а отнять ее силой!

Освободившись от службы царю Эврисфею, Геракл вернулся в Фивы. Здесь он отдал свою жену Мегару верному другу Иолаю, объяснив свой поступок тем, что его браку с Мегарой сопутствовали неблагоприятные предзнаменования. На самом деле причина, побудившая Геракла расстаться с Мегарой, была иной: между супругами стояли тени их общих детей, которых Геракл убил много лет назад в припадке умопомрачения.

В надежде обрести семейное счастье, стал Геракл подыскивать себе новую жену. Услыхал он, что Эврит, тот самый, который учил молодого Геракла искусству владения луком, предлагает в жены свою дочь Иолу тому, кто превзойдет его самого в меткости.

Отправился Геракл к Эвриту и без труда победил его в состязании. Такой исход безмерно раздосадовал Эврита. Выпив для большей уверенности изрядное количество вина, он сказал Гераклу: "Свою дочь такому злодею, как ты, я не доверю. Или не ты убил своих детей от Мегары? Кроме того, ты раб Эврисфея и заслуживаешь лишь побоев от свободного человека".

Произведения разбиты на страницы

Древние мифы и легенды Древней Греции

Они были созданы более двух тысяч веков назад и знаменитый ученый Николай Кун адаптировал их в начале 20 века, но внимание юных читателей со всего мира не угасает даже сейчас. И не важно в 4, 5 или 6 классе изучают мифы древней Греции - эти произведения древнего фольклора считаются культурным наследием всего мира. Нравоучительные и яркие истории про древнегреческих богов были изучены вдоль и поперёк. А теперь мы читаем онлайн нашим детям о том, кто были герои легенд и мифов Древней Греции и пытаемся выразить в краткое содержание смысла их поступков.

Этот фантастический мир, удивителен тем, что, невзирая на ужас обычного смертного перед богами горы Олимп, порой обычные жители Греции могли втупить в спор или даже в бой с ними. Подчас короткие и простые мифы выражают в себе очень глубокий смысл и могут доступно объяснить ребёнку правила жизни.

Пролог

Властитель Олимпа, грозный и всемогущий Зевс знал, что по воле судьбы в предстоящей битве олимпийцев со смертными гигантами они смогут победить лишь в том случае, если на стороне богов будет сражаться герой. И он решил, что этим смертным должен стать его сын от земной женщины. Обратив взор на землю, Зевс был поражен красотой Алкмены, жены Амфитриона, правившего в Фивах.

Прелестная Алкмена была верной и любящей женой. Даже сам Зевс не мог рассчитывать, что она добровольно согласится стать матерью его сына. Поэтому он пошел на хитрость.

Выждав, когда Амфитрион отправился на войну, Зевс принял его облик и явился перед Алкменой в окружении воинов. Верная Алкмена увидела любимого мужа, возвращающегося с войны, и радостно бросилась ему навстречу.

Когда прошло положенное время, Алкмена родила мальчиков-близнецов. Один, названный Алкидом, был сыном Зевса, другой — Ификл — сыном Амфитриона. Супруги любили обоих одинаково, не делая между ними различия.

Зевс торжествовал — его сыну, рожденному Алкменой, суждено стать невиданным героем; он был намерен сделать его правителем Микен.

Однако супруга Зевса, Гера, была оскорблена изменой мужа со смертной женщиной, она возненавидела Алкида и решила погубить его.

И вот однажды, когда счастливая Алкмена радовалась, любуясь своими сыновьями, с небес раздался голос:

— Алкмена, ты прогневала царицу небес и будешь за это сурово наказана. Твой муж погибнет в сражении, погибнут твои дети, и ты сама отправишься к Гадесу в царство мертвых. Но ты можешь избежать этой участи, если отнесешь Алкида в пустынное место и оставишь его там одного.

Обливаясь горькими слезами, Алкмена исполнила волю Геры. Однако Зевс зорко следил за Ал- кидом и, увидев, что его сыну грозит гибель, отправил к младенцу своего верного друга — крылатого Гермеса, наказав ему принести сына. Когда Гермес доставил Зевсу дитя, тот велел тайком приложить его к божественной груди спавшей Геры. Алкид стал жадно сосать молоко, но Гера пробудилась.

Поняв, что произошло, она хотела убить ненавистного младенца. Но тот уже успел получить вместе с ее молоком бессмертие.

Легенда гласит, что, когда Гера оторвала от груди Алкида, молоко брызнуло из ее сосца, и из его капель на небе образовалась звездная дорожка, названная Млечным Путем.

Злопамятная Гера предприняла еще одну попытку погубить сына Алкмены. Однажды ночью, когда братья-близнецы мирно спали, Гера подослала двух чудовищных змей. Когда те подползли к ним, спальня вдруг ярко осветилась, и дети проснулись. Ификл, увидев гадин, в страхе убежал, а Алкид схватил крепкими ручонками змей, обвившихся вокруг его тела, за шеи и задушил их.

Удивленнные его силой и храбростью, Амфитрион и Алкмена решили обратиться к прорицателю Тиресию, чтобы узнать, какое будущее уготовано их Алкиду.

Ответ, который они получили, изумил их и обрадовал: их сын прославится как самый отважный из героев; он обессмертит свое имя, совершив двенадцать подвигов, и победит много разных чудовищ; он одолеет многих известных воинов, а потом вознесется на звездный купол неба и будет принят на Олимпе.

Узнав, что сыну уготовано будущее воина, Амфитрион решил отправить его учиться мастерски владеть всеми видами оружия, сражаться и побеждать, охотиться и управлять колесницей.

Алкид учился с радостью и усердием и очень скоро превзошел в военном искусстве самого Амфитриона.

Но Гера снова устроила Алкиду ловушку. К тому времени он уже был женат на прекрасной Мегаре, дочери царя Креона, и у них родились три славных сына, доставлявших немало радости родителям своими детскими играми и забавами.

Гера, видевшая их радость, сгорала от злобной ревности. Она наслала на Алкида безумие, в приступе которого он убил Мегару и сыновей, показавшихся ему циклопами. Очнувшись и поняв, что он натворил, несчастный Алкид зарыдал над телами убитых и решил утопиться в море, но к нему сошла с Олимпа богиня Афина и поведала, что совершенное им злодеяние — не его вина, а результат коварного замысла Геры.

Очистившись по древнему обычаю от скверны невольно совершенного им убийства, Алкид отправился к дельфийскому оракулу, служителю бога Аполлона. Тот приказал ему следовать на родину предков, в Тиринф, и оставаться в услужении царя Эврисфея, быть у него по повелению богов на положении раба. Из уст пифии Алкид узнал, что его нарекли новым именем и отныне он будет именоваться Гераклом, что ему предстоит во искупление вины совершить двенадцать повелений своего господина и что только после этого он обретет прощение за пролитую кровь невинных жертв. Так Геракл стал слугой слабого и трусливого царя Микен. Тот боялся его, не пускал в город и передавал все приказания через своего вестника Копрея.

Подвиг первый: Геракл и Немейский лев

Царь Эврисфей велел Гераклу отправиться в Немею и убить кровожадного льва, обитавшего в окрестностях этого города. Много местных жителей и путешественников было съедено этим львом, и еще ни одному герою не удалось его одолеть, поскольку злобный зверь был порождением чудовища Тифона и злобной Ехидны, которые наделили его необыкновенной силой и неуязвимостью.

Прибыв в Немею, Геракл сразу нашел пещеру Немейского льва, но зверя в ней не оказалось. Тогда герой притаился и стал ждать.

И вот, когда стемнело, показался лев: он возвращался с охоты, насытившись стадом овец и их пастухом. Увидев Геракла, зверь ощетинился, его свирепые глаза налились злобой, и львиный рык сотряс округу, достигнув пределов Олимпа.

Но грозный рык и саблевидные клыки не испугали Геракла. Он поднял лук, натянул тетиву и выпустил стрелу. Однако, ударившись о шкуру льва, стрела отлетела в сторону, не причинив гиганту никакого вреда, ибо шкура его была завороженной, а потому неуязвимой.

Когда Геракл израсходовал все стрелы, лев прыгнул на него, но был встречен ударом дубины такой силы, что она раскололась надвое. Лев дрогнул, волшебная шкура помогла ему устоять. Однако зверь поспешил скрыться в своем логове. Бесстрашный Геракл последовал за ним и увидел в кромешной темноте два светящихся, словно горящие факелы, глаза своего врага. Схватка продолжилась с новой силой.

Никто не знает, час или два, а может, день, два или даже три продолжалась борьба, но, наконец, Геракл крепко ухватил чудовище за горло, сжал его железной хваткой и держал, пока лев не издох.

Геракл, зная, что ему предстоит совершить еще одиннадцать подвигов, один опасней другого, решил, что неплохо бы снять со льва его чудесную шкуру, чтобы защищаться от меча и стрел.

Однако сделать это оказалось непросто: нож, которым попытался действовать Геракл, не прорезал шкуры. Тогда наш герой смекнул, что, раз шкура неуязвима для нападающего, значит, ножом и мечом ее не возьмешь, и вспороть ее могут только собственные когти льва-гиганта. Геракл освежевал льва с помощью его же собственных когтей и надел на себя шкуру, как плащ. Кроме того, дабы уберечь в будущем голову, он снял со льва череп и сделал из него шлем.

Одолев гигантского Немейского льва и совершив свой первый подвиг, Геракл пустился в обратный путь, в Микены, за новым поручением царя Эврисфея.

Подвиг второй: Геракл и Лернейская гидра

У страшного Немейского льва была чудовищная сестра — Лернейская гидра, рожденная от тех же Тифона и полузмеи-полуженщины Ехидны. Она обитала в заболоченных окрестностях города Лер- на, истребляя всех, кто забредал в ее владения, — и людей, и домашний скот.

У этой гидры имелось девять огромных отвратительных драконьих голов, одна из которых, самая большая, была бессмертной. Причем на месте каждой срубленной головы могли вырасти две новые. По этой причине справиться с ней было невозможно, и число жертв прожорливого существа росло и множилось.

Трусливый царь Эврисфей знал обо всем этом и почти не сомневался, что, вступив в схватку с Лер- нейским чудовищем, Геракл обречен на гибель. А потому, едва до него дошел слух, что Геракл одолел Немейского льва и стоит под стенами Микен, ожидая нового задания, он велел своему вестнику Копрею бежать к герою и передать ему наказ сейчас же отправляться в Лерну и убить гидру.

Но прежде чем продолжить рассказ о новом подвиге Геракла, следует сказать несколько слов об Иолае из города Тиринфа, племяннике Геракла, сыне его брата Ификла. Он любил своего дядю и был его верным соратником. Узнав о том, что Геракл послан в Лерну, мальчик горячо упрашивал взять его с собой, предлагая ехать на колеснице.

Геракл и Ификл, сознавая, какими смертельными опасностями чреват поход в Лерну, решительно отказали ему, но настойчивый Иолай сломил сопротивление братьев и уговорил отца отпустить его в путь, а дядю — взять его с собой. Запряг Иолай коней в колесницу, и очень скоро она доставила их к обиталищу Лернейской гидры.

Болота Лерны были ужасны. Ядовитые испарения стелились над ними сизым туманом, а все подходы к логову гидры были устланы останками ее жертв. Их было так много, что чудовище не успевало их пожирать, и тела распространяли ужасное зловоние.

Геракл и Иолай подкрались поближе к логову с большими охапками сена и дров. Свалив их в кучу, они развели костер. Геракл накалил на огне наконечники своих стрел и стал одну за другой посылать их в болотное чудовище.

Почувствовав уколы, гидра очнулась ото сна, поднялась из топкой вонючей жижы и повернулась к своему обидчику. Она являла собой жуткое зрелище: девять огромных мерзких шипящих голов с длинными змееподобными языками разбрызгивали ядовитую слюну, колыхались в воздухе.

Геракл подскочил к чудищу и срубил одну из его голов, но на месте срубленной немедленно выросли две другие. Герой срубил и их, но взамен двух слетевших выросли четыре новые, срубил эти четыре, а взамен получил восемь. Вскоре Лернейская гидра угрожала герою пятьюдесятью головами. Геракл понял, что одной силой этого врага не одолеть. Тогда он велел Иолаю прижигать свежие раны гидры горящими головешками, и головы вновь не вырастали.

Наконец осталась последняя, самая большая, бессмертная. Срубил он и ее, а она, упав наземь, продолжала исходить ядовитой желчью и пыталась ухватить героя своими ужасными клыками. Геракл закопал ее в землю и привалил огромным камнем.

Разрубив туловище Лернейской гидры, дальновидный Геракл пропитал ядовитой желчью острия своих стрел, после чего они с Иолаем отправились в Тиринф.

Подвиг третий: Геракл и Стимфалийские птицы

Когда Геракл прибыл из Тиринфа в Микены и весть о его победе над Лернейской гидрой дошла до ушей царя Эврисфея, последний смертельно перепугался: еще бы, ведь Гераклу удалось одолеть двух доселе непобедимых чудовищ — Немей- ского льва и Лернейскую гидру! Как и прежде, не допустив до себя победоносного героя, он выслал к нему Копрея и приказал тотчас же вновь отправиться в путь и истребить Стимфалийских птиц.

Эти чудовищные птицы обитали на топких берегах в окрестностях приморского города Стимфала и практически обратили их в пустыню, губя людей и скот. Ростом с человека, с большими медными клювами и когтями, они налетали сверху, насмерть заклевывая и разрывая когтями свои жертвы. Кроме того, в полете они метали из своих бронзовых крыльев твердые перья, которые обрушивались, словно стрелы, и губили все живое. Еще ни одному герою не удалось справиться с колдовской стаей, и вся земля в округе была усеяна человеческими костями. Царь Эврисфей надеялся, что и Геракл разделит участь этих несчастных. Но не на одних только чудовищных птиц надеялся трусливый правитель. Рассчитывал он и на жестокого бога войны Ареса, охранявшего пернатых убийц.

А Геракл, послушный обету, взвалил на спину два тимпана и смело отправился в Стимфал.

Люди, знавшие о коварстве Эврисфея, предупреждали храбреца о смертельной ловушке, устроенной ему царем, рассказывали о беспощадном Аресе и советовали вернуться, однако Геракл не был бы сыном всемогущего Зевса, если бы струсил и отказался от сражения. Многие вызывались идти с ним, но Геракл, понимая, что эти храбрые люди обречены на гибель, отклонял их предложения.

Придя на берег моря, Геракл поднялся на холм, высившийся над топями, и начал бить в тимпаны. От их оглушительного грома хищные птицы взмыли ввысь, и вскоре небо почернело от их траурного оперенья. Аресовы любимцы кружили над землей, и воздух сотрясался от их пронзительных криков. По преданию, тот шум долетел даже до Микен, и трусливый Эврисфей обрадовался, воз- надеявшись, что Геракл не вернется живым из Стимфала.

А герой, укрытый от обрушившихся на него смертоносных бронзовых перьев плащом из шкуры Немейского льва и защищенный шлемом из его черепа, вытащил из-за спины лук и начал разить Стимфалийских птиц стрелами. Вот когда пригодилась ядовитая желчь Лернейской гидры! Отравленные ею стрелы убивали птиц на месте, и те падали на землю, устилая ее своими огромными тушами. Геракл разил их стрелами, протыкал копьем, рубил мечом и крушил дубиной, пока не осталась лишь небольшая стая. И эта стая, испугавшись, навсегда покинула топкие берега Стимфала и улетела на островок в Эвксинском море, который по просьбе кровожадного Ареса подняла со дна морского Тефида.

Арес, пришедший в неистовство от гибели своих любимцев и воспылавший к Гераклу жгучей ненавистью, схватил меч и заступил храброму герою дорогу. Но суровый, мужественный взгляд Геракла пошатнул уверенность Ареса в своих силах, он дрогнул духом и отступил, поклявшись, однако, во всем поддерживать Геру в ее кознях против Геракла, истребившего Стимфалийских птиц.

Геракл в доказательство своего подвига взвалил на спину тушу одной из поверженных птиц и отправился в Тиринф.

А на пути его встречали радостные люди и благодарили за избавление их края от крылатых убийц.

Подвиг четвёртый: Геракл и Артемидова лань

Придя в Микены, Геракл и дня не пробыл там. Царь Эврисфей поспешил избавиться от него и повелел не мешкая отправляться в горы Аркадии, дабы изловить там быстроногую лань богини Артемиды. Красавица-лань, с золотыми рогами и медными ногами, по повелению богини охоты Артемиды, недовольной скудными жертвоприношениями в ее храм, носилась по полям и садам, опустошая посевы, губя плодовые деревья и вытаптывая пастбища.

Лань была стремительнее стрел, быстрее ветра, и поймать ее казалось делом немыслимым. Царь Эврисфей рассчитывал, что Гераклу это задание окажется не по силам, и он, Эврисфей, наконец- то окажет богине Гере услугу и обретет ее благоволение и покровительство.

Но имя и слава Геракла потому и не померкли в веках, что он никогда не отступал перед опасностями и смело принимал любой вызов, не боясь разгневать даже богов. Не раздумывая он отправился в Аркадийские горы, исходил их сплошь, отыскивая убежище чудесной лани, и наконец нашел его. Но едва успел он лишь мельком взглянуть на быстроногое чудо, как лань сорвалась с места и подобно ветру унеслась прочь.

Лань носилась по горам и долинам, не зная усталости. Она бежала все дальше и дальше на север. Добравшись до страны гипербореев, лань остановилась, но не далась в руки героя, а повернула на юг.

Целый год преследовал Геракл лань и настиг ее в Аркадии, у синей реки Ладон, за которой высился храм богини Артемиды. Еще немного — и лань скроется в его пределах, и тогда — под защитой Артемиды — она уже будет недосягаема.

Геракл не собирался пользоваться луком, надеясь поймать беглянку руками, но понял, что добыча ускользает от него, а потому натянул тетиву, прицелился в лань и поразил ее стрелой в ногу. Геракл схватил беглянку за золотые рога, вынул из ноги стрелу, опутал ноги лани ремнем, взвалил на спину и собрался в обратный путь.

Но тут дорогу ему заступила богиня Артемида. Показавшись на вершине высокой скалы, она повелела отпустить свою любимицу.

— Геракл, — сказала она, — ты уже навлек на себя гнев Геры и Ареса, а теперь хочешь еще и мой гнев испытать!..

Но Геракл отказался отпустить лань и сказал, что выполняет волю богини Геры, переданную ему через царя Эврисфея, а потому и спрос не с него, а с Эврисфея.

— Я же, — сказал он, — избавил людей от опустошительных набегов этой лани и очень этому рад.

И, не слушая окриков и угроз богини Артемиды, он отправился со своей добычей к царю Эврисфею.

Подвиг пятый: Геракл и Эриманфский вепрь

Трусливый Эврисфей надеялся, что после поединков с Немейским львом, Лернейской гидрой и схватки со Стимфалийскими птицами, а также целого года погони за Артемидовой ланью Геракл вконец изнурен и силы его на исходе. И едва ему успели доложить, что Геракл стоит перед воротами Микен, он приказал Копрею бежать к герою и передать приказ немедленно отправиться на новый подвиг: изловить и принести с горы Эриманф свирепого вепря, который бесчинствует в лесах Псофиды, разоряя селения и губя людей.

И Геракл снова поспешил в путь, чтобы, исполнив повеление Геры и Эврисфея, заслужить прощение за свой невольный грех убийства. И путь его снова лежал через Аркадию, откуда он только что пришел.

По дороге Геракл навестил своего старинного друга, кентавра Фола. Этот кентавр был кроток нравом и добр сердцем, поэтому встретил друга радушно и распечатал в честь гостя бочонок славного вина.

Когда благоухание прекрасного вина донеслось до других кентавров (а надо сказать, что вино это было общим достоянием), они бросились к жилищу Фола. Увидев, в чью честь открыт бочонок, стали они наперебой бранить Фола, упрекая за то, что он поит божественным вином презренного раба. Когда они вооружились камнями и стволами деревьев, Геракл дал им достойный отпор и частью перебил их, а оставшихся в живых обратил в бегство. В этой битве случайно погибли друзья Геракла Фол и Хирон, в чьем жилище укрылись преследуемые героем кентавры.

Огорченный Геракл продолжил свой путь к Эриманфу и, вступив на гору, стал разыскивать страшного вепря. Вскоре он обнаружил его в лесной чаще. Зверь был огромен, его бивни достигали человеческого роста. Артемида успела предупредить Эриманфского вепря об опасности, и тот был настороже. Увидев Геракла, он тут же вырвал с корнем огромный дуб и попытался пришибить им героя. Но Геракл увернулся и сам хотел было убить вепря стволом этого дерева, но вовремя вспомнил наказ Эврисфея принести ему зверя живым. Бросая в вепря камни, Геракл стал загонять его наверх, туда, где лежали глубокие снега. Когда зверь увяз в них и был не в силах двинуться с места, герой настиг его и оглушил ударом по голове. После этого Геракл взвалил на спину громадную тушу и понес в Микены. Узнав, что Геракл не только остался цел и невредим, но еще тащит на спине чудовищного вепря, царь Эврисфей пришел в такой ужас, что немедленно спрятался в зарытом в землю бронзовом сосуде — пифосе.

— Убей его сейчас же! — кричал он оттуда Гераклу. — Или отпусти на все четыре стороны. Он мне не нужен. Исполняй приказ! Или ты забыл, что ты — мой раб, а я — твой повелитель?!

А Геракл отвечал:

— Я согласился быть твоим рабом, чтобы смыть со своей совести пролитую кровь моих родных и близких! И знай, Эврисфей: все это я совершаю не ради тебя, а для людей! И этот вепрь — тоже в их честь.

Вепря забили, освежевали, насадили на вертел и развели под ним огонь. Только аромат жареного мяса успокоил дикий страх царя Эврисфея, и он согласился вылезти из пифоса. Однако, беспредельно обозленный, он приказал Гераклу сейчас же отправляться в Элиду, к царю Авгию, сыну бога солнца Гелиоса.

Подвиг шестой: Геракл и Авгиевы конюшни

Царь Авгий, сын лучезарного Гелиоса, владел огромным стадом чудесных быков: одни из них были белоногими, другие белыми, словно лебеди (они были посвящены богу солнца), и красными, как пурпур. Самый красивый из быков Авгия — Фаэтон — сиял, подобно звезде.

Сто лет в конюшнях Авгия не чистили, сто лет там копился навоз. Царь много раз отдавал приказ своим рабам вычистить конюшни, но те не справлялись, и Авгий всякий раз убивал их за это. Множество рабов погибло, так и не сумев очистить конюшни, и вот теперь к Авгию был послан Геракл.

Эврисфей радовался, рассуждая так: одно дело сражаться с чудовищами, а другое — за год очистить от навоза то, что невозможно очистить и за всю жизнь. Трусливый и коварный царь надеялся, что Геракл не справится и Авгий убьет его.

Узнав о том, что Геракл прибыл лишь на год, Авгий расхохотался:

— Тебе не то что за год — за десять лет не очистить моих конюшен, а возможно — и за всю жизнь. Однако, хотя конец твой и ясен для меня, ты должен приступить к работе. И если не справишься в отведенный срок — будешь тотчас же убит.

Но герой не дрогнул, зная, что не только силой тела человек силен, но и силой разума.

— Нет, Авгий, — отвечал он, — некогда мне растягивать эту работу на год, у меня впереди еще много дел. Конюшни я тебе вычищу за один день.

— Да ты безумец! — рассмеялся Авгий. — Вычистить за день то, что не смогли вычистить за десятки лет, немыслимо. За такой подвиг я дал бы тебе три сотни моих лучших быков! Да только не видать тебе их как своих ушей!

Но Геракл все-таки настоял на своем и взял с Авгия слово, что тот выполнит свое обещание: отдаст ему три сотни лучших быков, если конюшни будут вычищены за один день. После этого Геракл приступил к выполнению шестого подвига.

Сначала мощной дубиной он пробил стены конюшен с противоположных концов. Потом прорыл глубокие канавы к ближайшим рекам — Алфею и Пенею. Когда всё было готово, Геракл направил реки по новому руслу, и речная вода мощным потоком устремилась к пролому в стене конюшен и вынесла через другой пролом вековые залежи навоза и прочих нечистот. И дня не прошло, как Авгиевы конюшни были вычищены и промыты. После этого Геракл заделал бреши в стенах, закопал вырытые рвы и вернул реки в прежние русла, так что и следов никаких не осталось.

Немало подивился Авгий результату геракловой работы, сознавая, что спор он проиграл. Но отдавать Гераклу обещанных быков не собирался, а слово, данное рабу, считал возможным нарушить. Так он и сказал Гераклу и посоветовал убираться восвояси подобру-поздорову.

— Ладно, — ответил Геракл, — но помни: скоро я снова буду свободным человеком и обязательно вернусь сюда, чтобы наказать тебя за клятвопреступление.

Геракл сдержал обещание и отомстил царю Элиды. Через несколько лет он вернулся с войском, победил войско Авгия и убил его смертоносной стрелой. Геракл собственноручно обсадил равнину оливами и посвятил их богине Афине. А затем принес жертвы олимпийским богам и учредил Олимпийские игры, проводившиеся на священной равнине.

Подвиг седьмой: Геракл и Критский бык

Вычистив конюшни царя Авгия, Геракл получил новое задание: поймать и доставить в Микены живым Посейдонова быка, бесчинствовавшего на Крите.

Этого быка послал царю Крита Миносу морской владыка Посейдон, чтобы тот принес животное ему в жертву. Но Минос оставил быка себе, а пожертвовал одним из своих быков. Разгневанный Посейдон наслал на быка бешенство, и теперь бык носился по острову, истребляя людей и скот, вытаптывал тяжелыми копытами поля, ломал сильными боками садовые деревья, крушил дома и хозяйственные постройки и приносил массу других бед. Жители острова, включая самого царя, боялись выходить за пределы своих жилищ. Завидев ужасное чудовище, все в страхе разбегались.

Зная, что быка нужно привести в Микены живым, Геракл сплел из тонкой медной нити большую и прочную сеть. Перегородив быку дорогу, он начал дразнить его, кричать и бросать в него камни.

Бык взревел, глаза его налились кровью, и, выставив ужасные рога, он устремился на Геракла. Однако бык угодил в раскинутую сеть и запутался в ней, а могучий Геракл схватил его за рога и пригнул бычью голову к земле. Грозный Посейдонов бык был укрощен.

Жители Крита вышли к Гераклу, горячо благодаря его за избавление и славя его отвагу и силу. Вышел к нему с благодарностью и царь Минос, избавленный от вынужденного затворничества в своем дворце. А Геракл, простившись с островитянами, сел на спину прирученного быка и проплыл на нем в обратный путь от Крита до Пелопонеса. Вступив на землю, он накинул ему на рога аркан и повел в Микены.

Когда царю Эврисфею доложили о том, что Геракл вернулся, привел на привязи чудовищного Критского быка и запер его в царских конюшнях, трусливый правитель снова спрятался в бронзовый пифос и повелел отпустить страшного быка на волю. Бык почуял волю, помчался на север, прибежал в Аттику и начал опустошать поля в окрестностях Марафона. В конце концов он был убит афинским героем Тесеем.

Подвиг восьмой: Геракл и Диомедовы кони

После того как Геракл удивительным образом победил Немейского льва, справился с Лернейской гидрой, изловил Артемидову лань, одолел Эриманфского вепря, истребил Стимфалийских птиц, вычистил Авгиевы конюшни и укротил Посейдонова быка, царь Эврисфей крепко задумался. Он давал Гераклу такие задания, выполнить которые не под силу ни одному смертному; Геракл вступал в поединок с такими чудовищами, одолеть которых не представлялось возможным. И тем не менее герой с честью вышел из всех испытаний, проявив чудеса отваги и изобретательности. Какое же новое задание мог дать ему Эврисфей, чтобы оно оказалось герою не по силам? Так и не сумев ничего придумать, он обратился к своей покровительнице Гере с просьбой изобрести для Геракла новое испытание.

Гера вспомнила, что в дальней Фракии живет и правит бистонским народом один из сыновей Ареса Диомед, а у того Диомеда в крепких медно- стенных конюшнях стоят невиданные кони, все сплошь вороные, быстроногие, как ветер, и прожорливые, как людоеды. Они питались человечиной, и Диомед скармливал им попадавших в его страну иноземцев. Казалось, что даже Геракл не мог одолеть этих чудовищных коней. Эврисфей надеялся, что Геракл не сможет совершить этот подвиг и погибнет, так и не избавившись от своей вины за пролитую кровь невинных жертв.

Геракл с достоинством выслушал новый приказ Эврисфея, попросил у царя корабль, чтобы разместить в нем табун, и отплыл из Арголиды.

В дороге корабль Геракла застиг страшный шторм, и пришлось ему пристать к берегам Фессалии, чтобы переждать непогоду. Там, в Ферах, царствовал его хороший друг — Адмет, и Геракл решил навестить его.

В те дни Адмет переживал большое горе. Незадолго до приезда Геракла его вознамерился забрать к себе владыка царства мертвых Гадес. Присланный от него посланник Танатос, бог смерти, передал Адмету волю Гадеса: «Адмет, готовься! Я заберу тебя! Впрочем, могу позволить тебе пожить еще немного, если кто-нибудь из людей согласится спуститься в мое царство вместо тебя». Адмет понимал, что никто не согласится отправиться вместо него в царство мертвых. Однако нашелся один человек, любивший Адмета настолько, что не раздумывая согласился отдать за него свою жизнь, — добрая и прекрасная его жена Алкестида! Не сказав никому ни слова, она уговорила Танатоса взять ее вместо Адмета, и бог смерти обнажил свой грозный меч, отрезал прелестной Алкестиде прядь волос, после чего она умерла, продлив тем самым жизнь Адмета. И вот он потерял горячо любимую жену и теперь пребывал в трауре.

Однако, увидев на пороге друга, Адмет не показал Гераклу свое горе, а расцеловал дорогого гостя и велел устроить в его честь пир. Но проницательный Геракл заметил, что хозяин дома очень печален и едва сдерживает слезы. Тайком от него Геракл опросил слуг и выяснил причину скорби своего друга.

«Милый Адмет, — подумал он, — ты скрываешь свои страдания, не желая расстраивать друга. Так знай же: я верну тебе твою Алкестиду!»

Геракл знал, что в первую ночь после смерти человека за его тенью должен прийти Танатос и что вблизи покойника не должно быть никого. Поэтому, когда все уснули, наш герой прокрался в покои Алкестиды и укрылся там, подстерегая бога смерти. Ночью, едва услышав шорох черных крыльев Танатоса, Геракл выскочил из своего укрытия и схватил того крепкими руками. Всю ночь продолжался их поединок, а на заре Геракл свалил крылатого бога наземь и крепко-накрепко связал его. После этого, грозя сломать меч Танатоса, Геракл заставил бога поклясться, что тот вернет в царство живых Алкестиду и оставит в живых Адмета. Танатос был вынужден дать клятву и исполнить ее.

Так Геракл победил бога смерти Танатоса. Дождавшись, когда на море утихнет шторм, он отплыл от фессалийских берегов и продолжил свой путь в страну кровожадного Диомеда.

К тому моменту, когда Геракл ступил на землю бистонцев, царь Диомед был уже предупрежден богом Аресом о прибытии героя. Поэтому, едва он сошел на берег, на него набросилась сотня диоме- довых воинов. Долго бился с ними Геракл, пока не перебил их всех, а потом пошел в Диомедовы конюшни, крепко опутал его страшных коней цепями, надежно обмотал им морды и погнал на свой корабль. В это время Диомед с командой воинов напал на Геракла, но после трех дней битвы бистонцы были разбиты. Бог Арес был страшно разгневан на Геракла, но помериться с ним силами не отважился и отступил.

После этого корабль Геракла лег на обратный курс и через положенное время прибыл в Микены. Кровожадных Диомедовых коней Геракл загнал в Эврисфеевы конюшни и пошел к царю за новым заданием.

А насмерть перепуганный Эврисфей снова спрятался в своем бронзовом сосуде и повелел сейчас же открыть ворота конюшен и выпустить коней. Его приказ выполнили, и, когда освобожденные кони домчались до дремучих лесов Олимпа, Зевс наслал на них волков, которые задрали их всех до единого.

Геракл же получил от Эврисфея новое задание: пойти и добыть для него пояс Ипполиты.

Подвиг девятый: Геракл и пояс Ипполиты

Отважная воительница Ипполита и ее прекрасная сестра Антиопа были дочерьми бога Ареса и совместно правили страной воительниц-амазонок на дальнем Эвксинском побережье. У Ипполиты был волшебный пояс, символ царской власти, его-то и велел Гераклу добыть и привезти в Микены Эврисфей.

Известные герои Тесей, Пелей и Теламон, прослышав о том, что Гераклу предстоит сразиться с отважными амазонками, пожелали поехать вместе с ним, чтобы поддержать его в сражении. Геракл не отказался от помощи — друзья встретились в городе Аргос и отплыли на корабле к самым дальним берегам Эвксинского Понта.

Прошло немало дней, прежде чем их корабль достиг широких песчаных берегов страны амазонок. Едва сойдя на берег, герои оказались в окружении прекрасных всадниц-воительниц, уверенно управлявшихся с луками и копьями. Повелевала ими Ипполита. Она была весьма удивлена неожиданным визитом четырех славных воинов.

— Кто вы и что вам нужно? — спросила она их. — С миром вы прибыли или с войной?

Геракл поклонился прекрасной царице и отвечал:

— Меня зовут Геракл, а это — Тесей, Пелей и Теламон. Я прислан сюда по повелению царя Эврисфея из Микен, чтобы доставить ему твой чудесный пояс. Я вынужден просить его у тебя по воле богини Геры, чьей жрицей является дочь Эврисфея. Отдашь ли ты его по доброй воле или мне придется взять его силой?

Царица Ипполита не испытывала никакого желания сражаться с прекрасными чужеземцами, поэтому ответила, что отдаст им пояс добровольно. Но мстительная Гера, подслушивавшая их разговор, пришла в бешенство от уступчивости Ипполиты. Она обернулась амазонкой, приблизилась к царице и начала ее смущать и устрашать, утверждая, что Геракл обманщик и пришел не за поясом, а чтобы похитить Ипполиту. Красноречие Геры смутило Ипполиту и вызвало гнев амазонок. Потеряв разум, воительницы набросились на героев, завязалась битва. Но разве могли они противостоять Гераклу и его друзьям?! Вскоре воинственные амазонки были повержены, а прекрасная Антиопа и предводительница войска амазонок Меланиппа попали в плен.

Ипполита, обожавшая Меланиппу, дрогнула, увидев свою любимицу плененной, и отдала Гераклу свой пояс, испросив для Меланиппы свободу. Геракл отпустил эту пленницу, а Антиопа досталась Тесею, который увез ее с собой.

Подвиг десятый: Геракл и Герионово стадо

Свой десятый подвиг Геракл совершил на самом краю земли: пригнал в Микены стадо коров, принадлежавших великану Гериону.

Герион был сыном великана Хрисаора и океаниды Каллирои. Он обитал на острове Эрифейя, на западном краю земли. Боги подарили ему стадо огненно-красных коров, угнать которых и должен был Геракл по приказу Эврисфея.

На берегу моря Геракл срубил большое дерево, смастерил из него плот и доплыл на нем до берегов Африки. Там он прошел всю пустынную Ливию и

дошел до края света, где находится пролив между Европой и Африкой. Здесь Геракл решил сделать остановку и в память о подвигах и тяжких испытаниях, выпавших на его долю, воздвиг по обеим сторонам пролива два гигантских каменных столпа. Они и поныне высятся там и называются Геракловыми столпами.

Отдохнув, Геракл стал думать, как добраться до Эрифейи. Поблизости не было никаких деревьев, строить плот было не из чего. Гелиос уже спускался к водам океана, и его лучи слепили и опаляли Геракла. Тот в гневе направил на бога свой смертельный лук, но Гелиос, пораженный такой отвагой смертного, остановил его и сказал:

— Опусти свой лук, Геракл. Я — Гелиос, бог солнца, согревающего землю и все живое на ней. Я знаю, что тебе надо попасть на Эрифейю. Возьми мой круглый чёлн, выкованный из золота и серебра богом Гефестом, и плыви на нем на остров. Но знай: одолеть Гериона будет непросто; у него три туловища, сросшихся у поясницы, три головы и по три пары рук и ног. Сражаясь, он пускает сразу три стрелы и метает три копья.

Но сын Зевса не испугался встречи с таким противником. Он поблагодарил Гелиоса, сел в круглый чёлн и поплыл на Эрифейю.

Добравшись до острова страшного Гериона и сойдя на берег, Геракл стал высматривать хозяина здешних мест, но сперва встретил громадного пастуха Эвритиона. Его двуглавый пес Орф с лаем бросился на героя, но пал от удара тяжелой палицы.

Справился Геракл и с пастухом-великаном и погнал коров к берегу. Герион услышал мычание коров и пошел к стаду. Очень трудной была битва с многоруким исполином, но Геракл одолел его и погрузил коров на чёлн. Переправившись с острова, он вернул чёлн Гелиосу, а Герионово стадо разместил на корабле.

Достигнув берега Европы, Геракл погнал коров в Микены. Он прошел Пиренеи, всю Галлию, а потом Италию. В Италии одна корова отбилась от стада и уплыла на остров Сицилию, где сын Посейдона Эрике загнал ее в свой скотный двор. Чтобы вернуть беглянку, Геракл переправился на Сицилию.

Там он убил Эрикса, вернулся с коровой к стаду и погнал животных дальше.

На берегу Ионического моря Гера наслала на коров бешенство, и они разбежались в разные стороны. Снова Гераклу пришлось их разыскивать. Наконец, он пригнал стадо в Микены, где Эврисфей принес коров в жертву богине Гере.

Подвиг одиннадцатый: Геракл и Гадесов Кербер

Гераклу оставалось совершить два подвига, и царь Эврисфей был вне себя от отчаяния и страха, размышляя, к какому же еще чудовищу послать Геракла, чтобы он наконец нашел свою погибель? Как извести ненавистного героя и тем самым угодить богине Гере? Эврисфей так и не сумел ничего придумать и в отчаянии обратился к своей покровительнице с просьбой найти для Геракла такое испытание, которое окажется для него непосильным и роковым.

— Не отчаивайся, Эврисфей, — ответила Гера, — не для того я сделала тебя царем, чтобы ты трепетал перед своим рабом. И я не позволю, чтобы Геракл и дальше одерживал победы. Мы пошлем его в такое место, откуда нет возврата. Вели ему спуститься к Гадесу и привести оттуда сторожевого пса Кербера! Вернуться живым ему не удастся!

Эврисфей несказанно обрадовался и, поблагодарив Геру, велел передать Гераклу свою волю: привести ему живым Гадесова пса!

У Кербера было три головы, на шее извивались змеи, а на конце хвоста была голова дракона с огромной пастью. Получив задание, Геракл отправился искать вход в подземное царство Гадеса и вскоре нашел ведущую туда глубокую пещеру. На пути в царство мертвых герою пришлось преодолеть немало препятствий, чинимых злыми духами и различными чудовищами. У самых врат царства Гадеса Геракл увидел своего друга Тесея, сопровождавшего его в походе за поясом Ипполиты. Тесей и Пирифой были наказаны за попытку похитить жену Гадеса Персефону и сидели прикованными к каменной скамье. Геракл освободил их и показал дорогу на землю.

После этого Геракл подошел к трону Гадеса и сказал ему, что пришел за Кербером.

— Не препятствуй мне, — сказал он, — я все равно его уведу!

— Бери, — ответил Гадес, — но только без оружия, голыми руками.

Геракл побросал всё свое оружие и, подскочив к чудовищному Керберу, схватил его за загривок и поднял в воздух. Зашипели змеи, извивающиеся у пса на загривке, все три головы страшного пса крутились из стороны в сторону, пытаясь укусить его, но Геракл крепко сжал ему горло, и полузадушенный Кербер не смог сопротивляться.

Геракл взвалил стража мертвых на спину и отправился в обратный путь. Пока герой нес свою ужасную ношу, из пастей Кербера капала ядовитая слюна, а с тела — ядовитый пот. Говорят, что там, куда падала эта слюна, вырастали ядовитые растения — цикута, белладонна и многие другие.

А царь Эврисфей, услышав страшую новость о том, что Геракл несет к нему во дворец чудовищного стража царства Гадеса, снова спрятался в бронзовом пифосе. Он униженно умолял Геракла вернуть Гадесу его страшного пса.

Геракл посмеялся над трусостью царя, вернулся ко входу в царство мертвых, бросил там Кербера и пошел к Эврисфею за последним заданием.

Подвиг двенадцатый: Геракл и Гесперидовы яблоки

Последний из двенадцати подвигов Геракла был самым трудным.

Чтобы совершить его, герою пришлось пройти через многие испытания и совершить немало доблестных дел, одержать немало ратных побед, доказав богам и смертным, что он, сын Зевса и Алкмены, не только силен телом, умом и духом, но и обладает добрым сердцем.

На сей раз ему было поручено принести три золотых яблока, растущих в саду у Гесперид, дочерей титана Атланта.

— Не знаю, где этот сад находится, и знать не желаю! — сказал бессердечный Эврисфей. — Но доставить из него золотые яблоки ты обязан! Принесешь — отпущу тебя на волю, а не принесешь — погибнешь!

Спокойно выслушав приказ трусливого Эврисфея, Геракл стал думать, как ему отыскать этот сад.

Богиня Афина подсказала ему, что местонахождение волшебного сада известно одному лишь морскому богу Нерею. Однако старик по доброй воле тот секрет никому не открывал. Заставить его сказать, где находится сад, можно было только силой.

Поблагодарив Афину, Геракл отправился на берег моря и, затаившись, стал ждать Нерея. Ждать пришлось долго, но наконец старик Нерей появился из моря и вышел на берег, чтобы погреться на солнце.

Едва он улегся на песке, как Геракл прыгнул ему на спину и крепко-накрепко связал. Пытаясь вырваться, Нерей менял обличья, оборачиваясь то псом, то бараном, то быком, то конем, но провести Геракла ему не удалось. Пришлось ему ради обретения свободы указать место, где находится сад с золотыми яблоками.

Оказалось, что сад расположен на самом краю земли, там, где Атлант держит на своих могучих плечах небосвод, а охраняют сад Геспериды и страж-чудовище Ладон с единственным, но очень зорким глазом.

Геракл знал о Прометее (отце людского рода, сыне титана Напета), который, пожертвовав собой, похитил у богов-олимпийцев огонь и отдал его людям.

В наказание за это и за вызов, брошенный богам, Зевс приковал Прометея цепью к Эльбрусу, приговорив к вечным страданиям. Много тысяч лет терпел он великие муки. Каждый день прилетал к нему любимец Зевса, орел, и клевал ему печень. Однако Прометей стойко сносил муки и не просил пощады. Геракл почитал героя и давно хотел освободить его.

Узнав у Нерея, что Эльбрус находится в Колхиде, Геракл решительно зашагал в том направлении.

Много стран и морей пришлось пройти герою, чтобы добраться до Эльбруса, немало испытаний пришлось ему выдержать. Однажды дорогу ему заступил великан Антей, сын богини земли Геи.

Антей любил помериться с путниками силой, неизменно побеждал их и немилосердно убивал. Никто не знал, что сама мать-земля питает его силы, помогая справляться с любым противником, и поэтому Антей оставался непобедимым.

Повстречав Геракла, он пригласил его на поединок и сказал, что побежденному — смерть! Два силача сошлись в упорной схватке. Одолеть Антея никак не удавалось, но вскоре Геракл подметил, что, как только он приподнимает противника над землей, тот заметно слабеет, а оказавшись на земле, вновь обретает силы. Тогда Геракл схватил Антея покрепче, поднял его в воздух и держал до тех пор, пока тот наконец совершенно не обессилел и не сдался.

Так, преодолевая препятствия, Геракл добрался до Колхиды и вскоре увидел Эльбрус, а на нем — прикованного цепями Прометея.

Увидев незнакомого воина, Прометей удивился и спросил, кто он и зачем пришел.

— Меня зовут Гераклом, я сын смертной женщины и в благодарность от всех смертных, которым ты добыл тепло и свет, я освобожу тебя. Я не боюсь ни Зевса, ни гнева олимпийцев!

Как раз в это время послышался шелест могучих крыльев и пронзительный клекот: с Олимпа летел огромный красноглазый орел, готовясь вонзить железный клюв в Прометееву печень.

Не испугавшись посланника Зевса, Геракл натянул тетиву своего лука и выпустил навстречу орлу смертоносную стрелу. Пораженный ею орел издал пронзительный крик и камнем упал в море.

Потом Геракл уперся ногой в скалу, потянул на себя цепь, которой был скован Прометей, и порвал ее, после чего вытащил из груди героя металлический костыль и освободил его.

В эту секунду поднялся страшный ураган, небо почернело, огромные волны забились о скалы, и градины размером с куриное яйцо посыпались с небес. То гневался Олимп и бушевал Зевс. Всемогущий повелитель богов хотел немедленно истребить Геракла, но вмешалась мудрая Афина, напомнив ему, что Геракл должен участвовать на стороне олимпийцев в их битве с гигантами и что от этого зависит их успех в этой битве. Пришлось Зевсу смирить свой гнев, но, чтобы не была нарушена его воля, Прометей все же должен быть прикован к камню. Афина посоветовала Зевсу повелеть Гефесту выковать из звена его цепи кольцо и вправить в него камень. Богиня сказала, что подарит это кольцо Прометею, тот будет оставаться прикованным к камню. Зевс так и поступил. Говорят, что с тех пор и пошел обычай носить кольца с вправленными в них самоцветами.

А Прометей поведал Гераклу, как скорее добраться до сада Гесперид, и ушел отдыхать на уединенный остров, где обособленно жил бог Уран.

Преодолев немалый путь, Геракл оказался перед Атлантом. Тот стоял ногами в море и подпирал могучими плечами небесный свод, а позади него был виден чудесный сад, где в золотой листве блестели, источая тонкий аромат, золотые яблоки.

Геракл назвал Атланту свое имя, объяснил цель своего появления здесь и попросил принести ему три яблока. Атлант ответил, что охотно выполнит его просьбу, если гость ненадолго сменит его и подержит небо. Геракл согласился. Тяжела была эта ноша! Крепкие кости Геракла затрещали, мышцы напряглись и вздулись, пот ручьями заструился по его могучему телу, но сын Зевса удержал небесную твердь. Атлант сходил в сад, сорвал яблоки и, вернувшись к Гераклу, предложил ему подержать небесный свод, пока ты отнесет яблоки Эврисфею.

Но Геракл разгадал его хитрость. Когда коварный Атлант уже хотел уйти, Геракл сказал ему:

— Я согласен держать небосвод, но у меня болят плечи. Дай я наброшу на себя эту львиную шкуру, чтобы умерить боль. Подержи немного свод...

Неразумный Атлант снова взвалил на плечи небосвод, а сообразительный Геракл поднял лук и колчан со стрелами, взял палицу и золотые яблоки Гесперид и зашагал прочь, сказав, что не намерен оставаться там навечно.

Эпилог

Так доблестный Геракл совершил свой последний, двенадцатый подвиг, и царю Эврисфею ничего не оставалось, как объявить при всем народе, что Геракл справился со всеми двенадцатью подвигами, а потому отныне свободен.

Но на этом злоключения Геракла не закончились. Богиня Гера еще долго преследовала его. По ее злой воле наш герой убил своего друга Ифита, за что на три года был продан в рабство злобной и вздорной царице Омфале. Перенес за это время неисчислимые страдания и издевательства, потерял любящую супругу Деяниру, которая решила (по внушению Геры), что Геракл ее разлюбил, и пронзила себя стрелой. Пришлось Гераклу сражаться и победить множество чудовищ и богов. Он бился с богом Аполлоном, одолел в бою речного бога Ахелоя, убил кентавра Несса, наказал царя Лаомендонта, помог своему отцу Зевсу в сражении с гигантами...

Греция и мифы – понятие неразделимые. Кажется, все в этой стране – каждое растение, река или гора – имеет свою сказочную историю, передаваемую из поколения в поколение. И это неслучайно, так как в мифах в аллегорической форме отражено все устройство мира и философия жизни древних греков.

Да и само название Эллада () тоже имеет мифологическое происхождение, т.к. прародителем всех эллинов (греков) считается мифический патриарх Эллин. С мифами связаны названия горных цепей, пересекающих Грецию, морей, омывающих ее берега, островов, рассыпанных в этих морях, озер и рек. А также названия областей, городов и деревень. О некоторых историях, в которые очень хочется верить, я вам и расскажу. Следует добавить, мифов настолько много, что даже для одного и того же топонима имеются несколько версий. Поскольку мифы – это устное творчество, и до нас дошли уже записанными античными писателями и историками, самым известным из которых является Гомер. Начну с названия Балканский полуостров , на котором располагается Греция. Нынешнее «Балканы» турецкого происхождения, что означает просто «горная цепь». Но раньше полуостров был назван в честь Эмоса, сына бога Борея и нимфы Орифинас. Сестру и одновременно жену Эмоса звали Родопи. Их любовь была такой сильной, что они обращались друг к другу по именам верховных богов, Зевса и Геры. За свою дерзость и были наказаны превращением в горы.

История происхождения топонима Пелопоннес , полуострова на полуострове, не менее жестокая. Согласно легенде, правителем этой части Греции был Пелопс, сын Тантала, в юные годы предложенный кровожадным отцом в качестве ужина богам. Но боги не стали вкушать его тело, и, воскресив юношу, оставили на Олимпе. А Тантала обрекли на вечные (танталовы) муки. Далее Пелопс толи сам спускается жить к людям, толи вынужден бежать, но в последствие становится царем Олимпии, Аркадии и всего полуострова, который и был назван в его честь. Кстати, его потомком был знаменитый гомеровский царь Агамемнон – предводитель войск, осаждавших Трою.

Один из красивейших островов Греции Керкира (или Корфу ) имеет романтическую историю происхождения своего названия: Посейдон, бог морей, влюбился в юную красавицу Коркиру, дочь Асопа и нимфы Метопы, похитил ее и спрятал на доселе неизвестном острове, который и назвал ее именем. Коркира со временем превратилась в Керкиру. Еще одна история о влюбленных осталась в мифах об острове Родос . Это имя носила дочь Посейдона и Амфитриты (или Афродиты), которая была возлюбленной бога-Солнца Гелиоса. Именно на этом только что рожденном из пены острове нимфа Родос соединилась в браке со своим любимым.

Происхождение названия Эгейское море многим известно благодаря хорошему советскому мультфильму. История такова: Тесей, сын афинского царя Эгея, отправился на Крит, чтобы сразится с тамошним чудовищем – Минотавром. В случае победы он обещал отцу поднять белые паруса на своем корабле, а в случае поражения – черные. С помощью критской царевны он сразил Минотавра, и отправился на родину, забыв сменить паруса. Увидев вдали траурный корабль своего сына, Эгей с горя бросился со скалы в море, которое и было названо его именем.

Ионическое море носит имя царевны и одновременно жрицы Ио, которая была соблазнена верховным богом Зевсом. Однако его жена Гера решила отомстить девушке, превратив ее в белую корову, а затем убить руками великана Аргоса. С помощью бога Гермеса Ио удалось сбежать. Пристанище и человеческий облик она обрела в Египте, для чего ей пришлось переплыть море, которое названо Ионическим.

Мифы Древней Греции повествуют также о происхождении мироздания, отношении к божественному и человеческих страстях. Для нас они представляют интерес, прежде всего потому, что дают нам понимание того, как формировалась европейская культура.

Миф по своей сути - одна из форм истории, удовлетворяющая присущую человеческому роду потребность в собственной идентификации и отвечающая на возникающие вопросы о происхождении жизни, культуры, отношений людей и природы. Так, греческая мифология оказала достаточно сильное воздействие на развитие античной культуры и в целом на формирование Мифы и легенды Древней Греции хранят прошлое человечества, являясь его историей во всех проявлениях.

Издревле у греков сформировалось представление о вечном, безграничном и гармонически едином Космосе. Их основывалось на эмоциональном и интуитивном проникновениях в таинство этого безграничного Хаоса, источника жизни мира, а человек воспринимался как часть космического единства. На ранних этапах истории легенды и мифы Древней Греции отражали представления об окружающей действительности, играли роль ориентира в повседневной жизни. Данное фантастическое отражение действительности, являясь первоисточником формирования мировоззрения, выражало бессилие человека перед природой, ее стихийными силами. Однако древние не боялись познавать мир, заполненный вселяющими страх Мифы и легенды Древней Греции свидетельствуют о том, что безграничная жажда познания окружающего мира взяла верх над страхом перед неизвестной опасностью. Достаточно вспомнить многочисленные подвиги мифических героев, бесстрашные приключения аргонавтов, Одиссея и его команды.

Мифы и легенды Древней Греции представляют собой древнейшую форму осмысления естественных явлений. Облик непокорной и дикой природы олицетворялся в виде одушевленных и вполне реальных существ. Фантазия населила мир добрыми и злыми мифическими существами. Так, в живописных рощах поселились дриады, сатиры, кентавры, в горах - ореады, в реках жили нимфы, а в морях и океанах - океаниды.

Мифы и легенды Древней Греции от сказаний других народов отличает характерная особенность, заключающаяся в очеловечивании божественных существ. Это делало их более близкими и понятными обычным людям, большинство из которых воспринимало данные предания как свою древнейшую историю. Таинственные, неподвластные пониманию и влиянию простого обывателя силы природы становились более объяснимыми для воображения простого человека.

Народ Древней Греции стал творцом неповторимых и красочных легенд о жизни людей, бессмертных богов и героев. В мифах гармонично сплелись воспоминания о далеком и малоизвестном прошлом и поэтический вымысел. Ни одно другое творение человека не отличается таким богатством и полнотой образов. Этим объясняется их незабвенность. Мифы и легенды Древней Греции подарили образы, часто используемые искусствомв различном осмыслении. Неисчерпаемые легендарные сюжеты часто использовались и до сих пор пользуются популярностью среди историков и философов, скульпторов и художников, поэтов и писателей. В мифах они черпают идеи для собственных произведений и нередко привносят в них какое-то новое соответствующее определенному историческому периоду.

отражая нравственные взгляды человека, его эстетическое отношение к действительности, помогли пролить свет на политические и религиозные институты того времени, понять природу мифотворчества.

Признана фундаментальным явлением всемирной истории. Она послужила основой для культуры всей Европы. Многие образы греческой мифологии прочно зафиксированы в языке, сознании, художественных образах, философии. Всем понятны и привычны такие понятия, как «ахиллесова пята», «узы Гименея», «рог изобилия», «Авгиевы конюшни», «Дамоклов меч», «нить Ариадны», «яблоко раздора» и многие другие. Но нередко, употребляя в речи данные крылатые выражения, люди не задумываются над их подлинным смыслом и историей возникновения.

Древнегреческая мифология сыграла немаловажную роль в развитии истории современности. Ее исследования позволили почерпнуть важную информацию о жизни древних цивилизаций и формировании религии.